— Нет, — прошептал он, улыбаясь. — Я боюсь!
Пеппер хотела было сказать Майлсу все, что о нем думает, но тут самолет попал в воздушную яму, в одно мгновение потеряв несколько сотен футов. С трудом удержавшись от крика, она навалилась на Майлса, а он, не теряя времени, обнял ее и стал шептать на ухо всякую успокоительную чепуху, так что вскоре Пеппер перестала дрожать.
Выправив самолет, командир объявил посадку. Красная от смущения и гнева, Пеппер высвободилась из рук Майлса и отвернулась. Если он скажет хоть слово, она убьет его!
Однако Майлс молчал, и, когда, справившись со своими чувствами, Пеппер вновь взглянула на него, оказалось, что он читает газету. Ощутив на себе ее взгляд, Майлс поднял голову и вопросительно посмотрел на Пеппер.
Непредсказуемый человек! Когда она ждет, что он посмеется над ее трусостью, Майлс ведет себя так, словно совсем ничего не произошло. Ни один мужчина из всех, кого она знала и кто знал ее железную хватку деловой женщины, не утерпел бы, чтобы не посмеяться над ее чисто женскими, по крайней мере, с их точки зрения, страхами.
— У вас все равно ничего не выйдет! — заявила Пеппер. — Как только мы выйдем из самолета, я сообщу властям, что вы меня похитили.
Во взгляде Майлса появилось любопытство.
— Правда? Кстати, если вы хотите обратиться к команде, то я не предупредил... Они думают, будто мы поссорившиеся любовники, так что с ними у вас ничего не выйдет.
Пеппер оставалось только восхищаться его умением все предусмотреть.
В аэропорту было шумно и жарко. Совершенно незнакомые запахи ударили Пеппер в нос, и она застыла на месте, испуганная своей чужеродностью среди окружавших ее людей. Индия!.. Она сразу поняла, что они где-то в Индии. Несколько раз Пеппер слышала, как Майлс называет ее имя, однако когда она оглянулась, то не заметила его. Всюду были чужие лица и звучала чужая непонятная речь.
В полной мере прочувствовав свое одиночестве в этой толпе, Пеппер стала отчаянно искать темноволосую голову Майлса среди белых тюрбанов. Поскольку поиски не сразу увенчались успехом, на мгновение у нее мелькнула мысль, что он бросил ее без денег и документов в далекой незнакомой стране. Пеппер захотелось где-нибудь спрятаться от любопытных взглядов.
Кто-то положил руку ей на плечо. Майлс стоял рядом. Нахмурившись, он притянул ее к себе, и Пеппер не стала возражать, неожиданно обрадовавшись его близости, словно он мог защитить ее от всех и всего. Да, она обрадовалась его появлению, хоть и не желала себе в этом признаваться.
Пока Майлс оформлял документы, Пеппер молчала, потрясенная собственными чувствами. Она не привыкла ни на кого полагаться, а уж если этот человек был ее врагом... Как Майлс...
Впрочем, у похитителя были свои проблемы, которые несколько остужали его радость по поводу удачно исполняемого плана. Притихшая Пеппер пугала Майлса больше, чем если бы она кричала, рвала на себе волосы, дралась с ним, как дикая кошка. К этому он был готов, но ее покорность внушала ему серьезные опасения. Неужели лекарство оказалось слишком сильным? Или само похищение так тяжело подействовало на нее? А может, у Пеппер оно ассоциируется с тем страшным давнишним похищением?..
В первый раз Майлс усомнился в правильности своего выбора, но ведь другого пути не было. Никакой Симон Геррис тут ее не достанет. Но если сказать ей правду о Геррисе, она ни за что не поверит в его, Майлса, альтруизм. В сознании Пеппер он накрепко связан с Геррисом и остальными.
Майлсу стало не по себе. Он ценил, обожал, даже любил в своей жизни многих женщин, однако никогда не испытывал такую неодолимую злость и столь же неодолимое желание защитить свою возлюбленную. А ведь Пеппер вряд ли для него достижима. Майлс грустно улыбнулся. Влюбиться в женщину с таким камнем на душе — этого Майлс не пожелал бы и врагу.
Влюбиться? Поймав себя на этой мысли, Майлс нахмурился. О чем он думает? Ведь он едва знает ее...
Ничего подобного, ты отлично знаешь Пеппер, сказал ему внутренний голос, ты знаешь все, что тебе нужно о ней знать.
Это была правда. Майлс действительно знал очень много. Он знал ее так хорошо, как будто они прожили вместе долгую жизнь. И это тревожило... Слишком часто Майлс ловил себя на том, что, несмотря на насыщенную сексуальную жизнь, мечтает найти женщину, которая сумела бы заполнить пустоту его существования.
Разве такое по плечу Пеппер Майденес? А ведь он вырос с этой мечтой, которая зародилась в детстве... Ведь у него никогда не было ни матери, ни отца... Его разум отвергал эту мечту как несбыточную, но она не уходила, и Майлсу хватило мудрости смириться с ней как с неотъемлемой частью его природы, так как он понял, что если убьет ее, то убьет что-то очень важное в себе. Без этой внутренней уязвимости из него не получился бы хороший барристер, уж в этом-то Майлс не сомневался. Пусть другие считают, что следовать инстинкту глупо и несовременно. Майлс не спорил с ними, но и не соглашался, привычно прислушиваясь к своему внутреннему голосу.
Так было до сих пор... До сих пор он твердо знал, что рядом с ним именно та женщина, какая ему нужна. Майлс посмотрел на Пеппер. Даже после долгого перелета она была прелестна. Нет решительности, нет столичного блеска, зато какая она милая без них!.. Ему захотелось коснуться ее плеча, убрать тяжелую прядь волос с ее лица, прижать к себе...
Представив реакцию Пеппер на подобные мысли, Майлс поморщился. Большинство его возлюбленных были современными деловыми женщинами, и он давно понял, что женская половина рода человеческого не нуждается в мужской лишь для защиты и выживания.
— Куда мы едем?
Измученный голос Пеппер вызвал у него в душе новый прилив сострадания к ней, и Майлсу стало жаль, что он не смог придумать более легкий способ достижения поставленной цели.
— Всему свое время...
Коснувшись ее руки, он показал на вертолетную площадку, где его приятель держал свой личный борт. Пилот уже ждал их. Носильщик принес чемоданы. Пеппер не сводила тревожных глаз с вертолета, и, догадавшись о ее нежелании забираться в него, Майлс подхватил ее на руки. Пилот улыбнулся, а разгневанная Пеппер, если бы могла!.. Уже темнело, и она не видела, где они летят. Потом ее изрядно мутило...
Едва Майлс взглянул на ее побледневшее лицо, как протянул руку, чтобы успокоить, но Пеппер открыла глаза и так на него посмотрела... Майлс с грустью признал, что, хорошо это или плохо, но есть в мужской природе качества, от которых не так-то легко избавиться.
Путешествие на вертолете обоим показалось бесконечным, но вот они приземлились, и Пеппер открыла глаза, но тут же закрыла их, ослепленная множеством огней. Майлс соскочил на забетонированную площадку и протянул ей руку. Пеппер сначала хотела отказаться от его помощи, но потом приняла ее, так как прыгать пришлось бы с довольно большой высоты. Пилот достал багаж, и к нему сразу потянулось не меньше дюжины коричневых рук. Майлс увлек Пеппер в тень, и вертолет улетел.
Она смотрела ему вслед, дрожа от возмущения и удовольствия. Удовольствия? Пеппер задрожала еще сильнее и осторожно взглянула на стоявшего рядом с ней мужчину. Пеппер не привыкла в своей жизни к удовольствиям, а уж в сочетании с этим мужчиной... Разве что ей удастся перехитрить его. Она отвернулась, отлично понимая, что у нее мало шансов перехитрить Майлса Френча. Он совсем обезоружил ее своими манерами и железной хваткой. И это пугало.
— Сюда.
Майлс коснулся ее плеча, указывая на дорогу мимо терракотовых горшков с экзотическими цветами, насыщавшими воздух крепким сладким ароматом. В небе ярко горели звезды, светила луна. Пеппер не могла прийти в себя от множества башен, арок, решеток, пока Майлс вел ее вниз по лестнице в просторную прохладную комнату.
Ее каблуки звонко стучали по выложенному плиткой полу. Вдоль стен стояла тяжелая резная мебель. На окнах висели яркие шторы.
Похоже, комната убрана в мавританском стиле, и Пеппер совсем растерялась. Пришла довольно полная женщина, которая словно скользила по полу, столь бесшумны были ее движения, — в сари и с метой своей касты на лбу. Улыбнувшись, она поздоровалась с Майлсом на языке, недоступном пониманию Пеппер.
Майлс выслушал все и перевел ее слова.
— Майя говорит, что нас ждет ужин, но если вы предпочитаете отдохнуть, то спальня уже приготовлена.
Пеппер ничего не понимала. У нее не было ни малейшего представления о времени. Она так устала, что мысль об одиночестве в постели привела ее в восторг.
Майя поклонилась, показывая, что готова сопровождать ее, и Пеппер отправилась по бесконечным коридорам, пока наконец Майя не остановилась перед тяжелой резной дверью. Она открыла ее и жестом пригласила Пеппер войти.
Подобно другим комнатам, эта была убрана с восточной роскошью. Над широкой кроватью висел полог, накрытый противомоскитной сеткой. На отполированном до блеска полу лежало несколько мягких шелковистых ковриков.
Майя с улыбкой ждала, пока Пеппер освоится в непривычной обстановке, в здешнем великолепии. Только так Пеппер могла назвать увиденное.
Убедившись, что Пеппер достаточно времени потратила, восхищаясь своими покоями, Майя подошла к другой двери. Пеппер последовала за ней и вошла в похожую на длинный коридор комнату с зеркальными шкафами, за которой оказалась круглая мраморная ванна, украшенную золотом и жадеитом. Пол здесь был из полированного малахита. Ничего подобного Пеппер в своей жизни еще не видела, хотя каких только экстравагантностей не насмотрелась. Все, что сейчас окружало ее, предназначалось для женщины, единственной обязанностью которой было радовать собою мужчину, одарившего ее подобной роскошью. Пеппер с ужасом подумала, уж не выбрал ли Майлс Френч эту обстановку специально. Он слишком много знает о ней... И если Майлс знает, что у нее нет сексуальной жизни... Она похолодела, хотя в ванной было жарко.