– Не можешь? НЕ МОЖЕШЬ? Ну так я помогу! – Он вдруг снова с силой вцепился в мои плечи и стал толкать меня к выходу.
Не имея ни сил, ни желания сопротивляться и впадая в полнейшую прострацию, я шла, передвигая с его подачи ноги. Он довел меня до середины Гангутской улицы и ушел. Не знаю, чего он хотел. Чего хотел на самом деле. Может, чтобы я пришла и бросилась ему в ноги. Мол, прости меня, любимый, дуру грешную и стерву старую. Или чтобы я поклялась забеременеть вновь в рекордные сроки. Но у меня началась неконтролируемая реакция урана в Чернобыле. Каждая моя клетка распадалась, выделяя массу энергии в слезно-воющем эквиваленте. Ощущение, что пора прыгать с моста, нарастало с небывалой силой. Я шла-шла, шла-шла, шла-шла...
– Эй, Элис. Ты чего тут делаешь? Как тут оказалась? – Кто-то подошел ко мне, и я подняла глаза. Оказалось, что я дошла до самого Казанского собора, где на портике расположилась группа скучающих хиппей из Краснодара. А меня тряс за рукав некто Скай, с которым мы познакомились еще в Москве, у Дани.
– Привет, Скай.
– Слушай, что это с тобой? Ты что, плакала? – озабоченно осматривал меня он.
– Да не то чтобы...
– Точно? Все в порядке?
– Да. В порядке, – попугаем повторила я. Что же мне теперь делать?
– Алло! Элис? Да что с тобой, в конце концов? Ну-ка, пошли с нами. – Он утянул меня в центр краснодарской тусовки. Я тряпичной куклой следовала за ним. Надо же, я не только Артему не нужна. Даже Лекс меня бросил, ни минуты не сожалея. Полный абсурд. Зачем я живу? Для кого? Пора, ой пора с моста!
– Рассказывай! – велел мне Скай.
– Меня выгнал Лекс.
– А вы что, с Лексом теперь вместе?
– А ты что, его знаешь?
– Да кто же Лекса не знает. Это ж такой кадр! И что? Поссорились?
– Да. Так что мы уже не вместе.
– И ты из-за этого распсиховалась? Тю! Другого найдешь.
– Ничего я не хочу, – отвернулась я. Скай обежал вокруг меня и заставил поднять на него глаза.
– Поехали с нами? Мы в Киев едем, будет сбор тамошних толкиенистов. Привезем им грибочков.
– А я вам зачем? – не поняла я.
– А чтоб не грустила.
– Но я не смогу без него жить! – вдруг пробормотала я и снова разрыдалась. И действительно, не знаю, зачем и почему, но я теперь не смогу больше и шагу сделать. Дурацкая необъяснимая зависимость. – Мне теперь только с моста.
– Да ты что несешь? С ума сошла?
– Да нет. Ладно, спасибо за все. – Я поднялась и уже было пошла, но меня усадили обратно. Я пожала плечами и принялась рыдать. Мне вручили косяк и предложили грибов.
– Давайте, – не стала спорить я, но кто-то опытный вставил веское слово:
– Да она от грибов тут у нас повесится. Ей бы сейчас отключиться безопасно на время. А потом мы бы ее с собой взяли.
– А что, вариант. Накормим ее прокопаном. Пусть придет в себя. А там и поговорим.
– Ага, а куда ее девать, когда она отрубится? – спросил кто-то из инициативной группы. Интересно, что они обсуждали меня так, словно меня тут и не было и, уж по крайней мере, я не имела никаких оснований принимать участие в обсуждении своей судьбы. В итоге решили следующее: кормить-таки таблетками, так как состояние мое становилось все хуже. Я уже не плакала, курила, уставившись в одну точку, и уходила в себя прямо на глазах.
– Так, а на ночь ее оттараним к Доктору Павлову. У тебя ведь родичей нет?
– Сегодня нет, – флегматично ответил толстенький бородатый мужичок лет тридцати. Из туристических, по-видимому. На том и порешили. Из недр чьих-то рюкзаков была изъята пачка прокопана, и некоторое время народ высчитывал рекомендуемую в моем суицидальном состоянии дозу.
– В пачке двадцать штук.
– Дайте всю, – сказал кто-то жизнерадостно.
– Всю нельзя, не выдержит. Откинется. Чего плетешь?
– Тогда по две таблетки с интервалом. И посмотрим, чего будет.
– С двух колес она и плакать не перестанет. Может даже хуже стать.
– Да уж, вы мне дайте столько, чтобы я отрубилась. А потом я, может, и вправду уеду с вами, – вставила я слово.
– Разумно. Дайте ей десять. Я сам в дурке столько как-то сожрал. Так я и не помню ничего. Но не смертельно. Даже желудок не промывали.
– Колеса-то слабенькие.
– Короче, десяток. А есть у кого вода?
– Вот, кока-кола.
Я выпила десяток маленьких желтеньких колесиков, похожих на витамины. Даже если мы и переборщили, то плакать все равно некому. Меня усадили на парапет и принялись ждать эффекта. Уж не знаю, чего мне хотелось. Наверное, я надеялась, что станет резко легче. Как при дозах тяжелых наркотиков. С ними все просто. Укололся – и свободен. Но тут поначалу ничего не произошло. Только хотелось курить, я стреляла сигареты до тех пор, пока меня не заглючило. Я страшно удивилась, когда сигарета упала, и склонилась, чтобы поднять, а ее там уже не было.
– Дайте еще покурить, – попросила я. Мне дали, но сигарета опять упала, и я снова не смогла ее найти. Я попросила снова, и Скай на меня странно посмотрел.
– Сигареты у тебя в кармане.
– Да? – обрадовалась я и действительно нашла их там. Они то появлялись, то исчезали, причем иногда прямо у меня в руках. Потом я вдруг увидела Лекса, стоящего почему-то посреди Невского проспекта, и рванула к нему. Кажется, меня пытались поймать. А может, это мне тоже приглючилось. Во всяком случае, больше я ничего не помнила. Как и обещали, забвение поглотило меня полностью.
* * *
– И что, что ты творишь? С ума сошла?
– Что? Где я?
– Ты? Со мной, – громыхал кто-то, кого я не могла разглядеть. Пелена и какая-то клочкастая дурь стояли перед глазами.
– Кто ты?
– Я? Обалдеть! Муж твой.
– Кто? – попыталась вскочить с места я. Но не смогла.
– Дед Пихто.
– Отстань от нее. Она еще не очухалась, – глухо, как из алюминиевого ведра, пророкотал еще один голос, в первом приближении – женский.
– Ладно, пусть спит. Потом будем разбирать полеты.
Голоса стихли. Я провалилась в очередную бездонную кроличью нору, но где-то на уровне поверхностного сознания четко отпечаталась мысль: а голос-то, похоже, Лексов.
– Подъем! – разодрал мой слух его крик. Казалось, что с прошлой побудки прошло не более минуты, но это, по всему, было не так.
– Не могу, – просипела я и попыталась отвернуться к стенке. И тогда мою щеку обжег отрезвительный хук справа. Я дернулась и села на матрасе.
– Как я сюда...
– Заткнись, идиотка.
– Лекс? – я тупила по полной программе. Мозги думать последовательно и рационально отказывались. Видимо, все-таки десять таблеток – перебор.
– Признала мужа родного. Слава тебе, господи. Не все еще проторчала.
– А как я сюда попала? – снова затянула я свое.
– Как-как. Волоком, – фыркнул благоверный и вышел из бункера.
Интересные факты скрытой от меня биографии открыла Надюха.
– Ты чего ж удумала? Травиться? – подсела она ко мне на матрас.
– Ни в коем разе, – заверила я ее. – А что?
– Да мы тебя нашли в таком виде... – задумчиво пояснила она.
– Как это – нашли? Искали?
– А то.
– Он же меня выгнал. Ушел, – простонала я. В голове маршировали виртуальные кирзовые сапоги.
– Ага. Он, может, и выгнал. Но только кто ж мог подумать, что ты вот так и исчезнешь.
– А что я должна была? – не поняла я.
– Ну как... Погулять да и вернуться. Ну да ладно. Что уж теперь.
– А получилось что? – мне все-таки было интересно.
– А... Ну если по порядку. Мы, как он тебя вывел, сначала решили не лезть. А потом смотрим, он и сам места себе не находит. Дергался до вечера. То есть до ночи. А потом выпил водки и поехал тебя искать.
– А, понятно.
– Что тебе понятно? Не нашел он тебя. Вернулся мрачнее тучи, ему тут герыча подогнали. Так он проставился и опять отчалил. Искать. К утру опять вернулся. Один.
– Как это? – Вот загадки природы. – А откуда ж я взялась тогда тута?
– Так это он позавчера тебя не нашел. А сегодня нашел. На Сайгоне. Ты там валялась на лавке около входа в кафешку. В полном отрубе.
– Постой, я не поняла. Как это – позавчера? Сегодня что?
– Сегодня вторник.
– А я ж ушла в воскресенье... – оторопела я.
– Именно.
– А где я... – надо ж, странное какое чувство. Как раздвоение личности.
– В том-то и дело, что история это до конца не установила. Скай сказал, что вечером в воскресенье ты активно пыталась броситься под машину. Тебя всей тусовкой ловили.
– Забавно, – помрачнела я.
– Ага. Ухохочешься. Потом ты отключилась, и тебя увезли к Доктору на вписку. А утром он тебя выпроводил, причем уверяет, что ушла ты сама. То есть ходила своими собственными ногами и даже адекватно отвечала на вопросы.
– Интересно все это. Ничего не помню.
– Тэк-с... Что ты делала потом – никто не знает. Как появилась на Сайгоне и где шлялась день с ночью – загадка.
– А что ОН?
– Лекс тебя обыскался. Прямо по пятам ходил. Ская нашел только поздно ночью. Пока выяснил адрес Доктора, уже был понедельник. То есть ты уже ушла. Он обегал весь Питер, пока не наткнулся на твое бездыханное тело на Сайгоне.
– А как же он меня...
– Доставил?
Я кивнула.
– А это он правильно отразил. Именно волоком. Так что его недовольство вполне понятно.
– Ну конечно. Его недовольство... – Мое возмущение было бы больше, будь у меня силы. – Интересно, зачем он меня выставил? Чтобы потом ловить по всем подворотням? А если бы я не встретила Ская?