Давай я расскажу тебе все по порядку, может быть, вместе разберемся.
Воспоминания с готовностью явились перед ней, отталкивая и заслоняя друг друга.
Да, это было именно в тот день, когда они по ошибке забрели на нудистский пляж, бросились прочь, беспечные в неудержимом юношеском веселье, и Влада споткнулась о вытянутую ногу сидящего на песке мужчины. Она видела, как в замедленной съемке, себя падающую, тоненькую, в коричневом купальнике, со вскинутыми руками, с упавшими золотым водопадом на лицо волосами, и того мужчину, успевшего ее подхватить — слишком крепко, слишком прочно и непоправимо; такими, должно быть, бывают объятия судьбы.
Подбежал Стас, выхватил ее из рук незнакомца, извинился, словно споткнулся сам, и почти понес девушку к тому месту, где остались их вещи. Они снова растянулись на своем покрывальце под ровным июльским солнцем. От нагретой кожи Стаса исходил волнующий едва уловимый запах, обожаемый Владой; его невозможно было описать или с чем-то сравнить, так как он принадлежал только Стасу — нечто упоительно юношеское и одновременно возбуждающее как изысканный эликсир любви. В свою очередь, Стас уверял, что кожа Влады источает пьянящий аромат, подкрепляя свои слова действиями: он зарывался горячим лицом между ее грудями, и тогда отвлечь его от этого занятия было крайне сложно.
Кто-то присел рядом:
— Девушка, ты ничего не потеряла?
Парень, на которого она так неосмотрительно налетела, протягивал ей сережку.
Она непроизвольно схватилась за обе мочки…и рассмеялась:
— Ой, что это я? У меня таких нет, это не моя.
— Странно, — сказал тот, поворачивая в пальцах сережку. — Я нашел ее на том месте, куда ты чуть было не приземлилась. — Уверена, что не твоя?
— Да вот же они, обе здесь. — Она отвела волосы с розовых ушей. — Мне чужого не надо.
Парень чрезвычайно внимательно осмотрел ее ушки с обеих сторон, затем без всякого перехода представился:
— Альберт, — и протянул руку Стасу.
Через минуту они уже оживленно болтали, новый знакомый оказался шумлив и раскован. У него была короткая стрижка почти под ноль, губы толстые, нос размытых очертаний, в зеленоватых глазах устойчивая смешинка. В целом здоровый рослый детина с наружностью бывшего спецназовца.
Настало время отправляться домой.
— Вы где живете? — спросил Альберт. — Я на колесах, могу подвезти.
— Да, собственно…мы лучше на транспорте… — замялся Стас.
— Чего? Какой транспорт! Не дури. Завезем сначала девочку, потом подвалим к твоему дому. Давайте, собирайте манатки. Я мигом.
По дороге к автомобильной стоянке к Альберту присоединилось двое парней. Шли они позади и в разговор не вступали. Влада оглянулась раз — спутники равнодушно скользнули по ней взглядом случайного прохожего. Оба были качками, с бритыми затылками, в начищенных до блеска туфлях, в обтягивающих фирменных джинсах с блестящими заклепками.
Альберт подошел к большой импортной машине — в иномарках ни Стас, ни Влада в то время не разбирались — открыл заднюю дверцу, пригласил гостей занять места в салоне. Сам тоже сел на заднее сиденье в тесном соседстве с Владой. Один из сопровождающих уселся за руль, другой рядом.
— Так это не твоя машина? — оробела Влада в роскошном салоне автомобиля. — Неудобно беспокоить твоего друга.
— Машина моя, только мне сейчас в лом рулить, пусть катает, — сказал Альберт.
Он закинул руку на спинку сиденья позади девушки и всю дорогу к ее дому сидел вполоборота, довольно бесцеремонно изучая влюбленных. Стас хмурился, но стоило ему взглянуть на Альберта, тот в ответ мгновенно расплывался в обезоруживающей улыбке.
Приключение окончилось в тот день безобидно: молодых людей высадили у дома, где жила Влада.
— Чем-то не нравится мне этот тип, — заключил Стас, когда машина выехала со двора. — Зря мы с ним связались. Надеюсь, он больше не попадется нам на глаза.
Однако на следующий день Влада, выйдя из подъезда, сразу увидела черный джип, стоящий чуть в отдалении. Альберт выскочил из машины и пошел навстречу девушке.
— Ну вот, теперь, когда твоего ромео нет поблизости, можно спокойно пообщаться, — сказал он так, будто о встрече было договорено заранее.
Влада всегда была бойкой девушкой, склонной к эксцентричным поступкам, возрастными комплексами не страдала, напротив, была уверенной и самостоятельной особой.
— А чем тебе мешает Стас? — парировала она, придав своему милому личику черствое выражение.
— Ого, киска сразу коготки выпустила, — засмеялся Альберт. — Хочу за тобой поухаживать. Имею право? Ты ведь девушка свободная, незамужняя, значит, у меня есть шанс тебе понравиться.
— Нет у тебя такого шанса! — заносчиво отрезала Влада и застучала каблучками в подворотню, оттуда — по тротуару узкой улочки к станции метро.
Алберт, однако, не отставал — шел рядом, выдавая какой-то веселый треп.
Черная машина медленно ехала следом.
— Ты куда? Давай подвезу, — предложил Альберт.
— Ага, держи карман! Потом от тебя вовсе не отвяжешься.
— Поедем вместе — пообедаем в хорошем ресторане. Поговорим, ты меня узнаешь поближе. Клянусь, приставать не буду. Я страшно воспитанный, сама убедишься. Испугалась что ли?
— Ага, до посинения!.. Но в машину все равно не сяду. Завезешь еще…Может, ты маньяк…или бандит. Я тебя знать не знаю. Чего привязался?
— Как чего? Я разве не сказал? Ты мне сразу понравилась. Мне всегда такие лапушечки нравились.
— Вот к ним и отправляйся. Думаешь, очередную безмозглую пташку закадрил? Машину демонстрируешь, на шее цепь с палец, прям весь крутизной изошел.
— А что, бедняком прикинуться? Честным гегемоном с кувалдой в руках?.. Твой Стас на кого учится?
— Они с Колей в инженерно-строительном. Коля — мой брат.
— А-а, МИСИ, значит. Подумать только! Будущие инженеры! Уважаю, честно…Так идем в ресторан? Да не бойся ты меня, Владочка, я смирный как ягненок, вежливый до отвращения. А с девушками особо ласковый…
Влада проявила твердость характера и на уговоры не поддалась. Однако история повторилась на второй и на третий день. Что-то удержало Владу от того, чтобы рассказать о происшествии Стасу. Она сама не могла объяснить, отчего скрыла факт настойчивого ухаживания за ней Альберта. Возможно, она опасалась, что Стас вспылит и полезет на Альберта с кулаками: Стас был неисправимый забияка, часто ходил в синяках и ссадинах, всю жизнь заступался за Колю, еще со школы, где его друга-недотепу задевали по любому поводу.
Несмотря ни на что, новый поклонник забавлял Владу, ее женскому самолюбию льстило, что богатый и взрослый мужчина — ему явно было под тридцать — добивается ее внимания…
— Можешь дальше не рассказывать, — прервала сестру Эльвира. — Все понятно и так, ты в конце концов бросила Стаса и вышла замуж за Альберта.
— Не все так просто, не я бросила Стаса, а он меня. Я ему изменила, а он узнал. Альберт был страшно назойлив и настойчив, если во что вцеплялся, то из рук не выпускал. Я, будучи его женой, в полной мере имела возможность в этом убедиться.
— Почему вы со Стасом не поженились до того как появился Альберт, ведь уже два года встречались?
— Нам жить было негде. У Стаса двушка в хрущевке — там мать и сестра, а у нас…сама знаешь, какие невзгоды обрушились на нашу семью: папа с инсультом, издерганная мама, я даже заикнуться не смела о том, что хочу выйти замуж.
А тут Альберт со своими деньгами, подарками, ресторанами и многими соблазнами. Я поневоле стала сравнивать, и вот уже первый упрек сорвался с моего языка. Когда это случилось в первый раз, Стас даже не принял всерьез, просто посмеялся, но во второй раз задумался. Какой-то червь стал точить меня изнутри, заставлял без конца возвращаться к неприятной для него теме. Я видела — как только разговор заходил о материальном, он начинал нервничать, страдать, мучительно терялся и не находил доводов убеждения. Какой злой демон подстрекал меня, подсказывал безжалостные слова?
Дошло до того, что между нами произошла ужасная ссора. Мы были у него дома, лежали на его кровати, налюбившись до изнеможения. С чего начался разговор, сейчас не припомню, с каких-то ленивых, редких фраз вперемешку с кратковременными провалами в сон, но спать было нельзя, надо было сматываться до прихода его сестры. Он отправил девчушку в кино с подругой и наказал погулять подольше.
Малышке было тогда пятнадцать, славная девочка, все понимала с полуслова и с братом была заодно. Меня всегда умиляли их отношения: бывают сестры-вредины, но только не Яна, она никогда брата не подводила. Отец их бросил рано, как раз, когда Яна родилась, может быть, поэтому у Стаса к сестре было особое отношение.
Короче, начали мы с ним потихоньку пререкаться и слово за слово серьезно поссорились.