27 ноября подразделения 6-й танковой дивизии вошли в Клин, а после наведения моста через канал Москва-Волга двинулись на Дмитров. Правда, движение это оставалось недолгим – уже 29 ноября немцев отбросили обратно за канал.
5 декабря началось контрнаступление советских войск под Москвой. На севере от столицы особенно тяжёлые бои в эти дни велись против клинской группировки противника, основу которой составляли дивизии 3-й танковой группы. Уже в первый день наступления советские лыжные батальоны, поддерживаемые танками, прорвали немецкий фронт на стыке 36-й и 14-й моторизованных дивизий и в полдень 7 декабря появились перед штабом генерала Шааля (командира 46-го танкового корпуса), располагавшегося в семи километрах северо-восточнее Клина. Офицеры штаба, связные и писари, схватились за оружие. Три бронемашины, несколько 20-мм самоходных зениток и две противотанковые пушки из группы сопровождения штаба корпуса стреляли безостановочно. Генерал Шааль сам залёг за грузовиком и палил из карабина. Вечером с прорванного фронта прибыла потрёпанная рота 14-й моторизованной дивизии и заняла позиции у деревни Большое Щапово, где находился штаб. Впрочем, уже ночью его перенесли в Клин. К 9 декабря немецкому командованию стало ясно, что советские 1-я ударная и 30-я армии стремятся окружить 3-ю танковую группу и все прочие немецкие войска, действовавшие на Клинском выступе. Спустя четыре дня Гитлер дал согласие на отвод войск, и немецкие части хлынули назад по единственной не перерезанной советскими войсками дороге – через Клин.
Вот как вспоминает об этом генерал Шааль в своих записках: «Дисциплина начала рушиться. Всё больше и больше солдат пробивалось на запад без оружия, ведя на верёвке телёнка или таща за собой санки с мешками картошки, – они просто брели на запад без командиров. Солдат, погибавших в ходе бомбёжек с воздуха, больше никто не хоронил. Подразделения тыла, часто без офицеров, заполоняли дороги, в то время как боевые части всех родов войск, включая зенитчиков, отчаянно держались до конца на передовой. Целые колонны тылового обеспечения – за исключением тех, где имелось жёсткое руководство, – в страхе стремились в тыл. Части тыла охватил психоз, вероятно, потому, что они в прошлом привыкли лишь к постоянным наступлениям и победам. Без еды, трясущиеся от холода, в полном смятении, солдаты шли на запад. Среди них попадались раненые, которых не смогли вовремя отправить в тыл. Экипажи самодвижущейся техники, не желая ждать на открытых местах, когда на дорогах рассосутся пробки, просто уходили в ближайшие сёла. Такого трудного времени на долю танкового корпуса ещё не выпадало».
Лёгкие танки Skoda Т-11 и LT vz.35 из состава 3-й роты средних танков болгарской армии. 1941 год.
Клин был потерян. Фронт 3-й танковой группы выпрямился. Танковое остриё, нацеленное на Москву с севера, расплющилось. Живая сила и остатки техники немецких дивизий, в том числе и несколько Pz.35(t) 6-й танковой, отошли на 90 км и заняли позиции по р. Лама. В январе 1942-го они воевали уже в районе Зубцова и Ржева в составе 9-й полевой армии генерала Моделя. В этих боях 6-я танковая дивизия потеряла свои последние танки – её солдаты переквалифицировались в пехотинцев и лыжников. После того как фронт в этом районе стабилизировался, дивизию вывели в тыл, где и перевооружили боевыми машинами немецкого производства. На вооружении частей первой линии Pz.35(t) больше не состояли и использовались в полицейских и охранных дивизиях на оккупированных территориях.
В марте 1942 года был разработан проект создания на базе танка Pz.35(t) артиллерийского тягача. С боевых машин демонтировались башни и всё вооружение, к кормовой части корпуса приваривалась балка с буксирным крюком. Тягач мог буксировать прицепы или артиллерийские орудия массой до 12 т. Отверстие в подбашенном листе, оставшееся после демонтажа башни, не заваривалось, а закрывалось брезентовым тентом. На левой надгусеничной полке крепились четыре канистры с топливом. В 1942 году «Шкода» переделала в тягачи 37 танков, в 1943-м – ещё 12. Демонтированные башни установили на фортификационные сооружения в Дании, а также на побережье Франции, кроме того, их использовали для вооружения бронепоездов.
Помимо германской армии, танки LT vz.35 состояли на вооружении армии румынской, причём часть из этих 126 машин была изготовлена на заводах «Шкода», а часть произведена в Румынии по лицензии. В отличие от чехословацкого варианта эти танки – R-2 – имели упрощённую технологию изготовления (гнутый кормовой лист башни, например, был заменён двумя прямыми). В 1942 году Румыния закупила 26 танков 35(t) уже из запасов немецкой армии. Почти все румынские R-2 входили в состав 1-й танковой дивизии «Великая Румыния». Они участвовали в боевых действиях на южном фланге советско-германского фронта, в частности, в боях под Одессой, и нашли свой конец под Сталинградом. В 1943 году 21 машину этого типа румыны переоборудовали в самоходные артиллерийские установки ТАСАМ R-2, вооружённые трофейными советскими 76-мм пушками Ф-22УСВ и ЗИС-3.
Как уже упоминалось, LT vz.35 после оккупации Чехии и Моравии получила и словацкая армия, в составе которой они принимали участие в боях на Восточном фронте против Красной Армии, а в дни Словацкого национального восстания в 1944 году – в боях с немцами. Несколько танковых башен было установлено на броневагонах словацкого бронепоезда.
Трофейный танк Pz.35(t) на полигоне в Кубинке. 1948 год. К сожалению, до наших дней эта машина не сохранилась.
Болгария, также проявлявшая интерес к этому танку, смогла получить первые 26 машин только в 1940 году, уже от немцев. Попытки приобрести дополнительное количество танков не встретило энтузиазма со стороны германского союзника. И тут вспомнили о танках Т-11 из афганского заказа, мирно стоявших на складе фирмы. В 1941 году они были переданы Болгарии. Эти 10 машин отличались от всех остальных тем, что на них были установлены 37-мм пушки А-7, предназначенные для танка LT vz.38. В 1944 году, после вступления Болгарии в войну против Германии, танки Т-11 принимали ограниченное участие в боях с немцами в Югославии и показали себя неплохо. Специфика боя в горах, в частности, малая дальность прямого выстрела, уравнивала шансы при встрече с более современными немецкими танками. На вооружении болгарской армии чешские танки оставались до начала 1950-х годов. Ещё в 1948 году фирма «Шкода» выполняла заказ на запасные части для них.
До гражданской войны в Испании конструкторы всех стран при проектировании танков уделяли гораздо больше внимания их подвижности и вооружению, чем броневой защите. Это легко проиллюстрировать на примере LT vz.35. Машину снабдили подвеской, обеспечивавшей танку достаточно плавный ход, а также весьма совершенной системой управления, не требовавшей от механика-водителя больших физических усилий, а также вооружили 37-мм пушкой А-3 – одним из самых мощных танковых орудий середины 1930-х годов. При этом максимальная толщина лобовой брони корпуса и башни не превышала 25 мм. Такая броня не обеспечивала защиты от огня как собственной пушки (достаточно распространённое минимальное требование к бронезащите), так и наиболее современных тогда противотанковых орудий. Логика более чем странная – дать боевой машине возможность поражать почти все типы танков того периода, но оставить её легкоуязвимой от ответного огня. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что почти все танки, созданные в конце 1920-х – начале 1930-х годов, имели аналогичную несбалансированность характеристик.
В качестве примера можно рассмотреть советский лёгкий танк Т-26, созданный в рамках практически той же, что у LT vz.35, концепции, и близкий к чехословацкому танку по своим тактико-техническим характеристикам. Такое сравнение тем более интересно, что эти машины, вероятно, встречались в боях летом и осенью 1941 года.
При всех внешних отличиях обе машины имели примерно одинаковую боевую массу и габаритные размеры. Несбалансированность характеристик у советского танка была даже больше, чем у чешского, поскольку Т-26 вооружался 45-мм пушкой, а защищался лобовой бронёй толщиной только 15 мм. Усилить же бронирование не представлялось возможным – этого не позволяли ни силовая установка, ни ходовая часть. В результате к началу Второй мировой войны и та, и другая машины безнадёжно устарели. Всё возраставшая мощь противотанковой артиллерии не оставила им шансов уцелеть на поле боя. Для LT vz.35, а точнее, для Pz.35(t) первый звонок прозвенел в Польше, когда выяснилось, что его броня легко пробивается 37-мм польскими пушками Bofors на всех дистанциях, последний – под Москвой.
СРАВНИТЕЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТАНКОВ
PANZER 38(t)
Несмотря на гарантированное участие в производстве танков для чехословацкой армии, фирма ЧКД продолжила разработку новых образцов, причём сориентированных в основном на экспортные поставки. Одной из таких машин стал лёгкий танк TNH. В 1935–1937 годах 50 единиц этого типа было изготовлено для армии Ирана. Танк TNH представлял собой модернизированный вариант LT vz.34 с изменённой ходовой частью, в которой в отличие от прототипа использовались опорные катки большего диаметра. (В иранской армии танки TNH использовались вплоть до 1957 года.) В 1938 году этим танком заинтересовались и чехословацкие военные. Испытания улучшенной версии TNHP завершились удачно, и 1 июля 1938 года новую машину приняли на вооружение под армейским обозначением LT vz.38 в качестве стандартного лёгкого танка чехословацкой армии. Всего было заказано 150 танков, из которых первые 20 нужно было сдать к концу года, а остальные 130 – к концу мая 1939-го.