Значит, не грабеж.
В такие моменты писатель должен подумать: «Потрясающий материал». Но я думал только о том, что вот-вот распрощаюсь с жизнью.
– Я вас не знаю, – удалось выдавить мне.
– Зато знаешь мою жену! – заорал он. – Ты с ней спишь!
Я понял, что этот человек принял меня за кого-то другого. Я никогда не спал с замужними женщинами.
– Послушайте, я не знаю, о чем вы толкуете. И не знаю вашу жену.
– Ингрид. – Он поднял пистолет.
Значит, это не ошибка!
– Постойте! Ингрид не говорила, что замужем!
– Эта дрянь выскочила за меня, чтобы получить американскую визу!
– Говорю же, я первый раз об этом слышу. Она никогда не носила обручального кольца, никогда не упоминала о муже, так что я не признаю за собой никакой вины. Садитесь, и давайте поговорим.
Поколебавшись, мужчина рухнул в кресло. Оба мы были покрыты потом.
– Я не из таких… но люблю ее, а она меня использовала, – с трудом произнес он.
– Я вас не осуждаю. Думаю, нам обоим неплохо бы выпить.
Я налил в два стакана виски без льда, и скоро он уже рассказывал историю своей жизни. Он был писателем и встретил Ингрид в Европе. И вот теперь никак не мог найти работу в Голливуде.
– Вам нужна работа? Я могу помочь, – обрадовался я. – Поговорю с Кеннетом Маккенной из «МГМ».
Бедняга просиял:
– Правда? Я был бы очень благодарен.
Через пять минут он убрался вместе со своим пистолетом.
Я выключил свет, вернулся в постель, тяжело дыша. Только заснул, как в дверь принялись колотить. Я решил, что он вернулся, чтобы меня убить. Но на пороге стояла зверски избитая Ингрид. Лицо в синяках, под глазами фонари, а из губы сочилась кровь. Я втащил ее в дом.
Она едва могла говорить:
– Я должна рассказать…
– Можешь не рассказывать. Твой муж уже побывал здесь. Ложись. Я вызову доктора.
Мне удалось разбудить доктора, и он согласился приехать, чтобы осмотреть Ингрид. У нее оказалось сломано ребро.
После ухода доктора она снова заплакала:
– Что же мне теперь делать? Утром у меня пробы в «Юниверсал».
Я покачал головой:
– Ничего не выйдет. Ты не можешь идти в таком виде. Я позвоню и отменю пробы.
Так я и сделал.
Вечером Ингрид исчезла.
В 1948 году Сай Фейер и Эрни Мартин, новые продюсеры, явились ко мне на студию.
– Мы ставим на Бродвее мюзикл «Где Чарли?», по классической комедии «Тетушка Чарли», и хотим, чтобы вы написали либретто. Музыку пишет Фрэнк Лоиссер. Главную роль играет Рей Болджер.
Фрэнк Лоиссер был известным композитором, но никогда не работал на Бродвее. Мне нравился сюжет «Тетушки Чарли», и я считал, что пьеса может иметь успех.
– Я бы хотел встретиться с Фрэнком.
– Мы это устроим.
Фрэнк Лоиссер оказался человеком-машиной. Талантливый и амбициозный, он не зря пользовался славой. Это он написал хит военного времени «Восхвали Господа и передай оружие» и несколько других популярных песен: «Луна Манакуры», «Тихоходный пароход до Китая», «Мальчики в задней комнате», «Поцелуй мальчишек на прощание».
– У меня есть пара потрясающих идей! – объявил Фрэнк. – Мы можем создать настоящий шедевр.
– Я тоже так считаю.
– Буду работать над либретто вместе с вами.
– Согласен, но тогда мы вместе примемся и за музыку.
Фрэнк ухмыльнулся:
– Ладно, это я просто так сказал.
Я отправился к Шари.
– Хочу взять свои три месяца отпуска и сделать бродвейское шоу.
– Какое именно?
– «Где Чарли?» По пьесе «Тетушка Чарли».
Дор покачал головой:
– Рискованная затея.
– Знаю, – рассмеялся я. – Я уже это проходил.
– Не думаю, что вам следует этим заниматься.
– Но я уже согласился…
– Давайте заключим сделку. Как насчет того, чтобы написать сценарий «Энни, возьми ружье»?
«Энни, возьми ружье» был самым известным бродвейским мюзиклом. Он шел уже три года, и четыре компании разъезжали с шоу по всей стране.
В 1945-м Герберт и Дороти Филдз пришли к Ричарду Роджерсу и Оскару Хаммерстайну, авторам многих бродвейских шоу, с предложением сделать мюзикл об Энни Оукли, женщине-ковбое, отличавшейся необычайной меткостью стрельбы. Дороти Филдз хотела написать стихи, а Джером Керн согласился писать музыку.
Через три дня после приезда в Нью-Йорк у Керна случился удар, и спустя пару дней он умер. Роджерс и Хаммерстайн обратились с просьбой к Берлину. В мюзикле было несколько хитов, включая «Нет бизнеса лучше шоу-бизнеса». «МГМ» заплатила шестьсот тысяч долларов за права на «Энни, возьми ружье»: самая высокая цена того времени за мюзикл.
– Ну, что скажете?
Я задумался. Конечно, «Где Чарли?» обязательно будет хитом. Но уж очень хотелось снова поработать с Берлином. Отказаться было невозможно.
– Согласен, – кивнул я и в тот же день позвонил Фейеру, Мартину и Лоиссеру и сказал о своем решении.
– Не сомневаюсь, что у вас получится настоящий шедевр, – заключил я.
И оказался прав.
Глава 20
Я был очень рад снова встретиться с Берлином. Он не потерял ни капельки своей энергии. Впорхнул в мой кабинет, широко улыбнулся и объявил:
– Это будет лучше, чем сама пьеса. Пойдем потолкуем с Артуром.
Артур Фрид молча кивнул нам.
– Это будет сенсацией, – изрек он. – Студия в этом уверена.
– Вы уже определили актерский состав, Артур? – осведомился я.
– Джуди Гарланд будет играть Энни, а талантливый молодой актер и певец Говард Кил – Фрэнка. Луис Колхерн – Буффало Билл. Режиссер – Джордж Сидни.
Я снова буду работать с Джуди и проводить время с Луисом!
– Вылетайте в Нью-Йорк и Чикаго посмотреть пьесу, – распорядился Фрид.
В Нью-Йорке Энни играла Этель Мерман, а в Чикаго – Мэри Мартин.
– Когда я лечу?
– Завтра в девять утра.
«Энни, возьми ружье» оказалась чудесной пьесой. Книга Герберта и Дороти Филдз была динамичной и остроумной. Игра Этель Мерман показалась мне энергичной, яркой и броской. Следующим утром я вылетел в Чикаго, чтобы посмотреть Мэри Мартин.
У нее была совершенно другая трактовка роли. В ее исполнении Энни была застенчивой и очень милой. Я решил, что необходимо соединить в образе лучшие находки обеих актрис.
Работа над таким хитом имела свои недостатки. Я не мог отходить слишком далеко от оригинального сюжета, и все же необходимо было приспособить материал для экрана. Многие эпизоды, выглядевшие выигрышно на сцене, неизбежно кажутся бледными в кино. Нужно было написать новые.
Самой большой проблемой оказался провал между первым и вторым актами. На сцене первый акт кончался отъездом Энни в Европу. Второй начинался с ее возвращения. Необходимо было перекинуть мостик между этими событиями.
Я мог сделать монтаж короткого появления Энни в разных странах или сосредоточиться на одной. Этот интервал должен стать длинным или коротким? От меня решение не зависело, поскольку съемки таких эпизодов потребуют больших денег. Пусть выбор сделает продюсер.
Я позвонил секретарю Фрида и попросил записать меня на прием. Но через час она позвонила и отменила встречу. Я позвонил на следующий день. Повторилось то же самое, как, впрочем, и в третий раз.
В тот же день ко мне заявился Сэмми Вайсборд:
– Я только что от Фрида. Он крайне в тебе разочарован.
Меня охватила паника.
– Почему?
– Артур сказал, что тебе лень перевернуть страницу.
– Но я хотел всего лишь обсудить с ним… – Я осекся, внезапно сообразив, что случилось. Артуру не интересно говорить о сценарии. Его волнуют музыкальные аспекты картины: песни, танцы, девушки. Скорее всего, он вообще не видит, как будут выглядеть сцены на экране!
Я вспомнил, как он отреагировал на сценарий «Пасхального парада». Молчал, пока не узнал, что думают о нем актеры. Дар Фрида заключался в умении выбрать выигрышный материал и лучших людей для обработки и съемок этого материала. Я тяжело вздохнул и, не дождавшись совета и помощи, принялся за сценарий. Работа шла быстро и, как я надеялся, гладко.
Закончив сценарий, я отдал его Фриду и стал ждать. Интересно, кто откликнется первым?
На следующий день ко мне пришел будущий режиссер – Джордж Сидни:
– Хотите, чтобы я вам польстил, или желаете знать правду?
Во рту у меня внезапно пересохло.
– Правду.
Сидни ухмыльнулся и объявил:
– Здорово! Чертовски хороший сценарий – Его глаза сверкали. – Потрясающая будет картина.
После того как остальные актеры тоже высказались по поводу сценария, Артур Фрид заметил:
– Вы идеально уловили общий тон, Сидни.
Джуди записала музыкальные номера, и съемки начались.
Время от времени, в перерывах, она приходила ко мне поболтать.
– Все идет хорошо, Сидни? – нервно спрашивала она.
– Идеально, Джуди.
– Нет, правда?
Я присмотрелся к ней – она казалась зажатой и напряженной. Как же она выглядит без грима?
До меня стали доходить тревожные слухи. Джуди вечно опаздывала и не учила роли. Съемки задерживались. Она могла позвонить Сидни в два часа ночи и сказать, что не уверена, появится ли на площадке утром.