Егор ничего не ответил, открыл дверь и вышел на морозный воздух. Чуть позже из машины выбралась и Ника.
– Не холодно? Без куртки-то? – равнодушно поинтересовалась она.
Он неопределенно пожал плечами, не говоря ни «да», ни «нет».
– Может, чаю хотите? – вдруг предложила Ника.
Егор удивленно на нее вытаращился:
– Чаю?..
– Я взяла с собой термос. И сделала бутерброды. Хотите?
– Валяйте! – весело согласился он и впервые за все время улыбнулся. Улыбка у него оказалась приятной, располагающей, к тому же, как показалось Нике, она делала невыразительные черты лица Егора более привлекательными.
Ника с готовностью обежала внедорожник и по-свойски открыла багажник.
– Егор, помогите мне, пожалуйста.
– Что вы сюда нагрузили? Половину гардероба? Или бутерброды столько весят? – съехидничал он, с трудом вытаскивая ношу из багажника. Ника промолчала и, когда мужчина поставил рюкзак прямо на снег, ловко развязала шнурок и извлекла огромный термос и увесистый пакет.
– Ого! С вами с голоду не помрешь, – похвалил Егор.
– Опыт. Не во всякой командировке получается питаться в ресторанах, – поддела она его. – Впрочем, не обольщайтесь, я не такая уж хозяйственная. Чай приготовить и бутерброды сделать могу, остальное – нет.
– Я уже заметил, – беззлобно усмехнулся он, намекая на полуфабрикаты, которыми Ника потчевала его накануне.
Перекусили они тут же, на свежем воздухе. Пить горячий чай под снегом показалось вкуснее, чем в комфортабельном салоне машины. Они по очереди отпивали маленькими глотками ароматный мятный чай из крышки термоса (кружка затерялась где-то на самом дне рюкзака), и было в этом процессе что-то интимное. «С Андреем бы так…» – подумала Ника, но без привычной грусти.
– Может, перейдем на «ты»? – предложил Егор, протягивая девушке пустую крышку от термоса. Видимо, тоже подумал, что в распитии чая из одной крышки, на пустой дороге, под ленивым снегом есть что-то сближающее, стирающее официальные рамки, растапливающее взаимное раздражение.
– Давай, – просто согласилась Ника, убирая термос и пакет с оставшимися бутербродами обратно в рюкзак. – Ну что, в путь?
Какое-то время они ехали молча, но было это молчание не неловким, а сытым и удовлетворенным.
– Какие у нас планы? – первой нарушила тишину девушка.
– Объехать городские гостиницы, узнать, не останавливалась ли в них моя сестра. Еще, возможно, больницы. Хоть мои люди и обзвонили уже все больницы в этой округе.
– Ясно. Я бы еще съездила к тому заброшенному дому, в котором мы со Стасом останавливались на ночлег. Вдруг Валерия добралась до него. И поспрашивала бы жителей в окрестных деревеньках…
– Само собой, – кивнул Егор, не отрывая взгляда от дороги. Немного помолчал и задал вопрос, который уже давно вертелся у него на языке: – Скажи, ты ведь согласилась поехать со мной не только из-за пропажи Леры, но и из личного интереса. Так ведь?
– Не буду обманывать. История с уничтоженной рукописью, смерть моего друга от сердечного недуга, которым он не страдал, похожая смерть Стаса – все это не дает мне покоя. Хотелось бы узнать об этом больше, только с какого краю начинать – не знаю. Была зацепка – баба Акулина, да и та померла.
– Можно поискать тех, кто ту бабку знал. Ваш друг ездил к ней? Если так, то его приезд не остался незамеченным.
– Дело в том, что я не знаю, ездил Эдичка к Акулине или нет. Но было бы неплохо вновь съездить в Лески и расспросить жителей. К сожалению, в первую мою поездку не представилось возможности поговорить с местными, я ничего не рассказала Стасу о своем интересе, мы выполняли лишь редакционное задание. Да и, если честно, не думала, что история получит такое продолжение.
– Возможно, мы съездим в ту деревню, в которой проживала нужная тебе бабка, – согласился Егор.
– Но, конечно, на первом месте – поиски Леры, – поспешно вставила Ника. Не хотелось бы, чтобы он подумал, что отправилась она в поездку лишь из любопытства.
* * *
Ему никогда не было так больно… Так больно, как сейчас, когда он вглядывался в любимое лицо, пытаясь узнать в этих чужих острых линиях знакомые черты – плавные переходы, нежные изгибы, наивную мягкость. Когда пытался в потухших глазах найти прежний живой блеск. Когда мысленно молил истончившиеся и потрескавшиеся губы о мимолетной улыбке. Когда, прикоснувшись к желтой пергаментной коже, не ощутил под пальцами персиковой бархатистости. От нее прежней осталось только имя. Но когда он позвал ее, в ответ услышал еле различимый шепот:
– Меня зовут не Мишель…
Ему никогда не было так больно – ни физически, ни морально. Даже когда в шестнадцать лет его избили на ночной улице до полусмерти какие-то отморозки. Сломанные ребра срослись, раны затянулись, гематомы рассосались. Ему не было так плохо и больно даже тогда, когда умерла мать, хоть ему в тот момент и казалось, что на него обрушилось небо. Но и эти два самых худших события в его жизни, даже объединившись, проигрывали тому отчаянию, которое овладевало им при мысли, что он вскоре может остаться один, без Мишель.
Он смотрел сейчас на другую девушку и ненавидел ее уже за то, что она была так непохожа на Мишель. За то, что жизнь в ней играла красками. Ему были противны до отвращения здоровый румянец на щеках девушки, фарфоровая гладкость ее кожи, холеный блеск ее волос. Она из другой жизни, не той, что Мишель. Не знала ни взлетов, ни падений. Она – пустая кукла, тогда как Мишель – ангел, пусть и падший, познавший вместе с поцелуями жизни и ее оплеухи. Чем эта кукла заслужила то, что жизнь ее баловала, сыпала милости, как новогоднее конфетти? Ведь ей не сравниться с Мишель, их даже сравнивать смешно. И уже за то, что эта кукла так вызывающе, так несправедливо избалована жизнью, она заслуживает смерти. Ее смерть в обмен на жизнь Мишель.
Старик отказывает ему в помощи? Что ж, он и сам справится!
* * *
Они прибыли в районный город тусклым, припорошенным сумерками утром и, не привередничая, выбрали для отдыха и завтрака первое встретившееся на пути кафе. В этот ранний час других посетителей, кроме них, не было, но в воздухе уже витали запахи кофе и чего-то жареного. Едва присев за столик, проголодавшаяся Ника схватила меню и, не листая его, сразу остановила выбор на оладьях. Егор же решил просто выпить чаю.
Невыспавшаяся официантка приняла их заказ в хмуром молчании и поплыла к стойке с такой ленивой неторопливостью, что Ника заранее настроилась на то, что завтрак придется ждать долго, кофе подадут остывшим, а оладьи окажутся резиновыми.
Однако, вопреки ее опасениям, завтрак не разочаровал. Официантка, все так же не проронив ни слова, поставила перед ней чашку с обжигающим кофе, оказавшимся на вкус совсем недурственным, и тарелку с по-домашнему пышными и румяными оладьями.
– Между прочим, очень даже ничего, – похвалила Ника, попробовав принесенное. – Может, тоже закажешь?
– Нет аппетита, – признался Егор.
– Если тут всё так готовят, как оладьи, неплохо бы взять это кафе на заметку и пообедать здесь.
– Мы еще не знаем, где можем оказаться в обеденное время, – хмуро обронил Егор.
– Что будем делать дальше? – поинтересовалась Ника, обмакивая кусочек оладьи в густой клубничный джем.
– Послушаем, что интуиция подскажет, – ответил он, чем немало удивил девушку. Она считала, что у Егора все должно быть просчитано на несколько ходов вперед. И тут – «что интуиция подскажет». Ника даже опустила поднесенную ко рту вилку с наколотым на нее кусочком оладьи и изумленно посмотрела на своего спутника, попивающего чай с самым невозмутимым видом. Он что, не шутит? Полагаться на интуицию – это все равно что следовать за ветром. Не предугадаешь, когда сменится направление и в какую сторону ветер задует вновь.
Егор не смог сдержать усмешки, заметив, какое растерянное выражение приняло лицо девушки. Она, похоже, всерьез полагала, что сейчас он выложит перед ней разбитый на пункты и подпункты план поиска Валерии.
– Чему ты усмехаешься? – спросила она обиженно, чем лишь подтвердила его догадку.
– Забавно выглядишь. Ладно, доедай свои оладьи, и поедем объезжать гостиницы.
Он оглянулся, чтобы подозвать сонную девушку и расплатиться за заказ. Но та уже отошла к столику в самом дальнем углу, который занял мужчина в кепке и кожаной куртке. Не заглядывая в меню, новый посетитель сделал заказ и, когда официантка отправилась его выполнять, развернул газету и углубился в чтение.
Пока Ника торопливо доедала оладьи, Егор расспросил закончившую обслуживать нового клиента официантку о количестве гостиниц и больниц в городе. Выяснилось, что в городе всего одна гостиница (в которой в прошлый приезд останавливалась Ника) и один госпиталь.
– Тем лучше, быстрее закончим, – провозгласил он, когда официантка, получив расчет и чаевые, удалилась.
Ника с удовольствием задержалась бы в этом теплом кафе, выпила еще кофе и, может, заказала бы еще и пирожное, но она понимала, что приехали они не отдыхать, а искать пропавшую сестру Егора и что малейшее промедление может дорогого стоить.