Что в нем особенного? Привлекательный, уже не слишком молодой мужчина (лет тридцать пять — тридцать восемь, наверное), глаза с ироничным прищуром, нос вовсе не образец классических носов, сотворенных природой и Микеланджело, и рот кажется слегка кривоватым, потому что Валентин улыбается только одним уголком. Сильвия мазнула взглядом и вновь отвела глаза — ну что, что особенного в этом мужчине с волосами щеточкой и длинными сзади, как будто его неудачно постригли в парикмахерской, а он, углядев такое безобразие, велел остановить работу на середине?
Сильвия с трудом заставила себя вспомнить о теме разговора.
— К сожалению, в большую компанию меня не берут, — пожаловалась она и тут же пожалела, что пожаловалась.
— Не может быть, чтобы такую очаровательную девушку не взяли на работу!
Он что, шутит? Сейчас так точно издевается! Ни один мужчина в здравом уме не называл Сильвию Бейтс очаровательной. Арнольд, бывало, звал миленькой, придумывал какие-то пухленькие прозвища, но очаровательная — это комплимент совсем иной породы. Его говорят красавицам с холеным телом, которые умеют двигаться так, будто их обучали походке на небесах.
— Вы сами сказали — это Нью-Йорк. Всем требуются смазливые секретарши.
Что я делаю? — в панике подумала Сильвия. Что я, дурочка, делаю?! Вот так вывалить все свои проблемы и комплексы на человека, сидящего напротив, с которым познакомилась полчаса назад! Вот поэтому и…
Валентин не выглядел раздраженным, скорее задумчивым.
— У меня есть друг, он владелец туристической фирмы. Они часто оформляют поездки для нашего оркестра. — Валентин достал из кармана бумажник. — Где-то у меня была его визитка… А, вот. — Он положил перед Сильвией золотистый бумажный прямоугольник. — Позвоните ему, скажите, что вы от меня и ищете работу. Думаю, у него что-нибудь найдется для вас.
— Но… я не могу! — пробормотала ошарашенная Сильвия.
Она ведь рассказала ему о своих проблемах не затем, чтобы он ей помогал! Хотелось мимолетного сочувствия и честности: пусть сразу знает, какая она, и не питает никаких иллюзий на ее счет. Господи, какая же она все-таки глупая! Какие иллюзии могут возникнуть у успешного скрипача насчет Сильвии Бейтс? Он забудет ее, выйдя из кафе.
Валентин удивленно приподнял брови.
— Не можете? Но я ведь не даю вам пачку денег, не обещаю службу секретарем у Ротшильдов, я просто поделился имеющейся у меня информацией, которая может вам пригодиться.
— Но… почему?
— Потому что я люблю делать добро. Такая мотивация вам в голову не приходит?
Он разозлился, подумала Сильвия. Сейчас он заберет визитку, встанет и выйдет — и эти полчаса, исполненные неосязаемого волшебства, завершатся. Нужно брать себя в руки.
Сильвия улыбнулась.
— Огромное вам спасибо, мистер Джекобс! Даже не знаю, как вас благодарить. Вы словно с неба спустились, чтобы мне помочь.
— Всего лишь из Центрального парка, — заметил он. Складка на лбу исчезла. — А поблагодарить меня очень просто, если будет за что. Выпьете со мной кофе еще раз — и считайте, что мы квиты.
— Ладно, — улыбнулась Сильвия.
Валентин собирался сказать что-то еще, но в кармане у него зазвонил мобильный телефон.
Он вытащил небольшой серебристый аппаратик, откинул крышку и заговорил:
— Да. Да, Кэрол. Недалеко, скоро приеду. Да, конечно. Целую.
Кэрол, с тоской подумала Сильвия. Ну конечно. У него есть девушка или жена и ее зовут Кэрол. Неудивительно.
— Простите меня, я должен торопиться. — Валентин встал и принялся наматывать на шею шарф. Потом стремительным и легким жестом набросил на плечи пальто. — Удачи вам с работой.
— Еще раз спасибо вам, — пробормотала Сильвия, огорченная тем, что он уходит.
Валентин кивнул, сказал банальное «до свидания» и исчез, будто его и не было. Сильвия проводила его глазами — открылась и закрылась дверь кафе — и опустила взгляд на визитку. Черной вязью там было написано: «Туристическое агентство «Альба», генеральный директор Джаред Тейлор».
Следующие несколько дней Сильвия провела, нежно лелея свой маленький секрет. Она ни слова не сказала Арнольду про мимолетное знакомство в парке, продолжая ходить на собеседования, но теперь постоянные отказы ее почему-то совсем не трогали. Сильвия словно отключилась от внешнего мира и совершенно не желала в него возвращаться. Даже Арнольд заметил странное состояние своей подруги.
— Ты какая-то не от мира сего в последнее время, — заявил он как-то за ужином.
— Просто весна скоро.
— Понятно.
На этом расспросы и закончились. Сильвия порадовалась ненавязчивости Арнольда. Меньше всего ей хотелось затевать задушевный разговор. Сильвия боялась, что тогда это светлое настроение ускользнет и она опять останется лицом к лицу со своими проблемами.
Сильвия мгновение за мгновением прокручивала в памяти ту встречу в парке, те полчаса в кафе, старалась запомнить навсегда черты лица Валентина, его голос, его пальцы, его улыбку. Может быть, это мало отличалось от ее прошлых маленьких влюбленностей, но она хотела насладиться этими теплыми воспоминаниями на все сто процентов.
Между тем поиски работы все так же оставались безрезультатными. Количество приглашений на собеседование резко сократилось, а вот отказы посыпались один за другим. Небольшие финансовые накопления Сильвии подходили к концу, скоро придется просить денег на хозяйство у Арнольда.
Однажды вечером, когда Арнольд задерживался на работе, Сильвия сделала то, чего никогда не делала раньше. Она нарушила свое неписаное правило: не стараться разузнать больше о предметах своих маленьких влюбленностей. Сильвия запустила интернет-поисковик и ввела туда имя. Валентин Джекобс, скрипач.
Информации нашлось неожиданно много: фото, краткая биография, расписание гастролей оркестра. Устыдившись, Сильвия закрыла страницу поисковика, но потом запустила снова и сохранила фотографию Валентина, переименовав файл.
Через пару дней предложения от работодателей перестали поступать вообще, депрессия и желание спрятаться от мира накатили с новой силой. Не помогали даже воспоминания о скрипаче, игравшем в Центральном парке. Сильвия не знала, как сказать Арнольду, что поиски работы затягиваются на неопределенный срок. Пару раз она даже попыталась построить хитрый план: уходить каждое утро, будто бы на работу. Но у такого плана был один существенный изъян: воображаемая работа не может принести реальных денег.
Несколько раз Сильвия доставала из самого дальнего уголка комода визитку, которую ей дал Валентин, но каждый раз откладывала ее в сторону, даже не начав набирать номер. Вскоре Сильвия поймала себя на том, что постоянно всматривается в лица прохожих, надеясь наткнуться на знакомое лицо, лицо Валентина.
Как глупо! Ведь ясно и понятно, что музыкант всего лишь проявил вежливость по отношению к девушке, на которую его исполнение явно произвело впечатление. Дальнейшее же знакомство не планировалось. Валентин не попросил ее номера телефона, не дал своего.
Вполне вероятно, что скрипач и не думал, что случайная знакомая окажется столь наглой и навязчивой, что осмелится позвонить по оставленному номеру и попытается устроиться на работу, пользуясь его протекцией.
Вскоре же Сильвия поняла, что, каким бы призрачным ни был этот шанс попасть на работу, она просто обязана им воспользоваться. Ведь других не осталось.
Да! И, кроме всего прочего, это единственная надежда увидеть Валентина, единственная ниточка, которая может привести ее к нему.
9
Валентин не мог забыть девушку. Он не понимал почему. В ней не было ничего, абсолютно ничего особенного. По отдельности.
Она была особенная вся.
От криво выстриженной челки (наверняка небрежность парикмахера, а не ультрамодная прическа) до полных и даже на вид мягких губ.
От кончиков не накрашенных, но аккуратных ногтей до темно-серых глаз, смотревших с редкой нынче искренностью.
От немного испуганного взгляда до округлых, плавных движений рук.
Ничего особенного. Таких тысячи на улицах любого города — и чем больше город, тем больше их. Много и других, чей взгляд способен за пару секунд оценить стоимость твоей одежды с точностью до цента. Или равнодушных, которым неинтересно уже ничто и никто. Сильвия Бейтс на первый взгляд относилась к категории обычных девушек.
У таких девушек, считал Валентин, есть планка, выше которой они никогда не поднимаются. Они хотят дома, еды, работы, любимого мужа и детей. Еще можно присовокупить собаку, веселого золотистого ретривера, который грызет тапочки и весело лает на разносчиков пиццы, виляя хвостом. Все само по себе неплохо, если бы такие люди на этом не останавливались и хотели чего-то для себя. Чего-то… ну, необычайного, что ли.
Валентин Джекобс, который жил в мире волшебной музыки и весь мир воспринимал через нее, а разговаривал со вселенной посредством скрипки в руках, очень любил это самое необычайное.