Я молчала, судорожно соображая, что же мне делать дальше.
- Мальчишку и всех, кого обнаружат рядом, приказано убрать. Да так, чтобы никаких следов... Ничего мне не расскажешь?
Отрицательно покачала головой.
- Угу. И почему похожего ребенка я видел в твоей квартире, рядом с твоим сыном - тоже промолчишь? И почему просила меня документы на этого ребенка сваять, - тоже объяснять не будешь? Кстати, твой сын тоже светловолосый - ты не боишься, что их попутают?
- Вы успели засветить свой интерес?
- Нет. Я забегался - и не успел в ЗАГС съездить.
- Спасибо, - выдохнула я с облегчением.
- Ника. Давай я договорюсь со своими - тебя отвезут с твоим сыном куда-нибудь подальше...
- А Рэм?
- Кто?
- Второй мальчик? Которого разыскивают.
- Боюсь, что ни ты, ни я, ни кто-то еще... Его все равно найдут. И... - он замер.
- Спасибо. Я поеду, пожалуй.
- Ты понимаешь, я сделать ничего не смогу. Если наших привлечь - еще быстрее найдут. Кто-нибудь сдаст. И к отцу твоему нельзя по тем же самым соображениям. Сольют информацию о тебе.
- Я понимаю. Спасибо, что предупредил.
- Ты не передумаешь? - обреченно проговорил он.
- Нет. Не могу.
- Тогда... Никому ничего не говори. Не укрывайся у тех, кого хоть как-то можно связать с тобой или с мальчиками. Машину поменять тебе надо. С этим я, пожалуй, могу тебе помочь. Давай ключи от своей. Отгоню куда-нибудь подальше. В лес.
- Что с родителями делать? Их надо предупредить.
- Я постараюсь. Только очень и очень потом. Когда будет безопасно. Теперь слушай. Выйдете из дома, сядете на маршрутку, которая едет по Таллинскому шоссе до Горелово. Там я оставлю серую старенькую машинку - ауди-80. Документы будут в бардачке. Возьми ключи.
Он назвал улицу, номера машины.
- Ты все-таки решил помочь, - посмотрела я на бывшего студента. Ничем мне, в принципе, не обязанном. Отношений между нами тоже особых не было. Приятельствовали - не больше...
- Я не люблю хоронить хороших людей. Если бы ты знала, Ника, как я ненавижу кладбища... Только жаль, что сделать больше не могу...
- Ты и так сделал много.
- Только поезжайте туда, где вас никогда не было. Телефон - свой и детские - дома оставь. Ноутбук. Карты банковские тоже. Деньги... Только наличка. Вот - держи. Немного. Что есть. С Богом...
Он обнял меня, забрал ключи. Выдал мою сумку с переднего сидения. Сел за руль моего пыжика, поерзал, отодвигая кресло.
- Жуть какая! Как ты тут помещаешься? - сказал он в открытое окно.
Сдал назад.
- Кто же тебе этот мальчик? - задал он вопрос, понимая, что я не отвечу - и уехал.
Его огромный УАЗ так и остался на перекрестке, особо не прижатый к обочине.
Я покачала головой - и отправилась домой через банк. Надо было снять всю наличку.
- Ваше сиятельство, - сказала я, как только открыла дверь дома, - Вас, похоже, обнаружили. Как будем скрываться? Нам надо такое место, которое никак нельзя было бы связать с Вами или со мной...
Я молчала, судорожно соображая, что же мне делать дальше.
- Мальчишку и всех, кого обнаружат рядом, приказано убрать. Да так, чтобы никаких следов... Ничего мне не расскажешь?
Отрицательно покачала головой.
- Угу. И почему похожего ребенка я видел в твоей квартире, рядом с твоим сыном - тоже промолчишь? И почему просила меня документы на этого ребенка сваять, - тоже объяснять не будешь? Кстати, твой сын тоже светловолосый - ты не боишься, что их попутают?
- Вы успели засветить свой интерес?
- Нет. Я забегался - и не успел в ЗАГС съездить.
- Спасибо, - выдохнула я с облегчением.
- Ника. Давай я договорюсь со своими - тебя отвезут с твоим сыном куда-нибудь подальше...
- А Рэм?
- Кто?
- Второй мальчик? Которого разыскивают.
- Боюсь, что ни ты, ни я, ни кто-то еще... Его все равно найдут. И... - он замер.
- Спасибо. Я поеду, пожалуй.
- Ты понимаешь, я сделать ничего не смогу. Если наших привлечь - еще быстрее найдут. Кто-нибудь сдаст. И к отцу твоему нельзя по тем же самым соображениям. Сольют информацию о тебе.
- Я понимаю. Спасибо, что предупредил.
- Ты не передумаешь? - обреченно проговорил он.
- Нет. Не могу.
- Тогда... Никому ничего не говори. Не укрывайся у тех, кого хоть как-то можно связать с тобой или с мальчиками. Машину поменять тебе надо. С этим я, пожалуй, могу тебе помочь. Давай ключи от своей. Отгоню куда-нибудь подальше. В лес.
- Что с родителями делать? Их надо предупредить.
- Я постараюсь. Только очень и очень потом. Когда будет безопасно. Теперь слушай. Выйдете из дома, сядете на маршрутку, которая едет по Таллинскому шоссе до Горелово. Там я оставлю серую старенькую машинку - ауди-80. Документы будут в бардачке. Возьми ключи.
Он назвал улицу, номера машины.
- Ты все-таки решил помочь, - посмотрела я на бывшего студента. Ничем мне, в принципе, не обязанном. Отношений между нами тоже особых не было. Приятельствовали - не больше...
- Я не люблю хоронить хороших людей. Если бы ты знала, Ника, как я ненавижу кладбища... Только жаль, что сделать больше не могу...
- Ты и так сделал много.
- Только поезжайте туда, где вас никогда не было. Телефон - свой и детские - дома оставь. Ноутбук. Карты банковские тоже. Деньги... Только наличка. Вот - держи. Немного. Что есть. С Богом...
Он обнял меня, забрал ключи. Выдал мою сумку с переднего сидения. Сел за руль моего пыжика, поерзал, отодвигая кресло.
- Жуть какая! Как ты тут помещаешься? - сказал он в открытое окно.
Сдал назад.
- Кто же тебе этот мальчик? - задал он вопрос, понимая, что я не отвечу - и уехал.
Его огромный УАЗ так и остался на перекрестке, особо не прижатый к обочине.
Я покачала головой - и отправилась домой через банк. Надо было снять всю наличку.
- Ваше сиятельство, - сказала я, как только открыла дверь дома, - Вас, похоже, обнаружили. Как будем скрываться? Нам надо такое место, которое никак нельзя было бы связать с Вами или со мной...