Обмениваясь вежливыми, церемониальными репликами, люди стали занимать места в зале слушаний. К моменту начала заседания все расселись, и наступила тишина. Ждали открытия. Подразумевалось, что небольшую речь произнесет председатель комиссии Грег Дубровски. Но тот медлил, так как в зале пустовало еще одно место. Незанятое кресло было по правую руку от председателя, а сидеть там должен был заместитель главы Боб Хитроу.
Дубровски выждал пять минут, озабоченно поглядывая на часы. Грег начал заметно нервничать. По всей вероятности, поведение Хитроу было нетипичным: он не появился вовремя на рабочем месте и не проинформировал председателя о том, что случилось. Брови Грега Дубровски изогнулись, на его лице отражалось недоумение.
Люди в зале начали тихонько перешептываться. Внезапно раздался сигнал вызова, и Дубровски, чуть вздрогнув, быстро полез в карман за персональным коммуникатором.
— Да! Боб?! Что? Хорошо, понял…
— Дамы и господа! — объявил председатель, закончив короткий разговор. — Мистер Боб Хитроу скоро будет в зале. У его корабля проблема с системой навигации… Сейчас управление судном передано диспетчерскому центру базы «Октант», минут через пять-десять Боб Хитроу присоединится к нам. Он просил извинить за задержку. Мы можем приступить к началу слушаний немедленно.
— Любопытно, — шепнул на ухо адмиралу Волков, — где это застрял наш друг мистер Хитроу? Да еще так, что у него «вышла из строя система навигации корабля»…
— Если только это не уловка, чтобы как-то объяснить свое отсутствие, — пробормотал в ответ Свенссон.
— Угу. — Волков нахмурил брови и начал сосредоточенно рисовать чертиков на листе бумаге, лежавшем перед ним.
— Итак, — продолжал Дубровски, — я бы хотел напомнить всем присутствующим, что цель наших слушаний — анализ событий на ряде планет, а именно Денте-пять, Лауре и Тенете, где силам Звездного Надзора под командованием адмирала Норта Свенссона противостояла преступная банда Антонио Фонетти.
— Группировка, — как бы между прочим добавил Волков. Тихо, но так, чтобы его услышали все.
— Что? — переспросил Дубровски.
— Э-э-э… — Волков выпрямился в кресле. — Простите, сэр. Я просто сказал себе под нос, не ожидал, что кто-либо услышит. Прошу извинить. Просто уточнил, что Звездному Надзору противостояла не банда, а хорошо обученная и тщательно законспирированная группировка. Это более правильный термин, так как банда — нечто небольшое, размытое, часто — довольно расплывчатое по структуре. А здесь — военная машина наподобие ЗвеНа, только меньших размеров.
— Спасибо за уточнение, мистер Волков, — спокойно ответил Дубровски. И продолжил как ни в чем не бывало. — Итак, Звездному Надзору противостояла преступная группировка Антонио Фонетти. В ходе проведенных операций банда… была уничтожена, но мы потеряли довольно много людей. И теперь, как это обычно бывает на таких слушаниях, вынуждены задаться вопросом: было ли сделано все возможное для того, чтобы спасти заложников и просто несчастных, оказавшихся между столкнувшимися «военными машинами»?
— Хорошо говорит, — не удержавшись, прошептал Волков. — Так и начинаешь чувствовать себя кругом виноватым…
— Добрый день, уважаемые дамы и господа! — раздался от дверей энергичный голос. Боб Хитроу быстрыми шагами пересек зал заседаний, коротко кивнул присутствующим, опускаясь в кресло. — Прошу извинить за опоздание — чертова техника! Никогда еще не добирался до базы «Октант» с такими приключениями.
Коммуникатор Геннадия Волкова тихонько пискнул. Лис, который еще до начала заседания перевел прибор в режим коротких текстовых сообщений, незаметно вытащил аппарат из кармана, покосился на маленький экран.
«Тело Дрю Моровича найдено на Фарее, в двух десятках километров от зоны, с которой заключенный совершил побег», — прочитал он. Толкнув адмирала локтем в бок, Лис подсунул прибор Командиру Надзора. Тот, глянув, скривился, как от зубной боли. Вице-адмирал, убедившись, что Норт Свенссон зафиксировал в уме полученную информацию, снова придвинул коммуникатор, и на крошечной панели набрал только одно слово: «Подробности?»
— Наши слушания проводятся в закрытом режиме, — вещал в это время Дубровски. — Это означает, что пресса не будет допущена в зал заседаний и до конца процесса всем участникам запрещено давать интервью, особенно с информацией о событиях, происходящих в этом зале.
Прибор у Волкова снова пискнул. На этот раз сообщение было длиннее, на один экран не влезло, и Лису пришлось использовать скроллинг, чтобы прочитать весь текст.
«Из лагеря бежали двое. Один застрял в вентиляционной шахте и умер от газа. Моровича перед смертью пытали, ему вогнали под ребра стальной крюк, опустили в бассейн с кипятком. Разжалованный сержант умер от разрыва сердца».
Свенссон читал текст из-под руки своего заместителя. Когда адмирал осознал, какую страшную смерть принял бывший сотрудник ЗвеНа, у него потемнело лицо. «Вот и еще одна жертва на нашей совести», — словно бы говорили его глаза.
— Слушания мы начинаем с уточнения ряда моментов у Тагора Рола, начальника центра спецсвязи[2] планеты Лаура, — продолжал председатель. — Всем участникам были розданы материалы, касающиеся операции на этой планете. В настоящее время Тагор Рол продолжает лечение в госпитале Звездного Надзора. Как утверждают врачи, состояние больного нестабильно, ему запрещены перемещения в гиперпространстве. Сегодня начальник ЦСПС Лауры способен давать показания, а потому наши техники установили двусторонний информационный канал с палатой мистера Рола. Прошу вас? — Грег кивнул головой.
На широком стереоэкране тут же появилось объемное изображение Тагора Рола. На бледном лице начальника ЦСПС, получившего серьезные пулевые ранения во время захвата, поблескивали капли пота. По всему было видно, что Тагор сильно переживает, хотя с момента, когда террористы захватили Лауру, прошло уже довольно много времени.
— Здравствуйте, мистер Рол, — сказал Дубровски. — Вы нас слышите?
— Добрый день, мистер Дубровски! Здравствуйте, уважаемые члены комиссии! Да, я слышу хорошо и готов ответить на вопросы…
— Пожалуйста. — Грег поднялся с кресла и начал ходить по залу. — Есть ли у членов комиссии вопросы к начальнику ЦСПС Лауры?
— Позвольте! — Тадеуш Верхольф поднял карандаш и, не дожидаясь кивка председателя, спросил: — Мистер Рол, насколько я понял из документов, предоставленных Звездным Надзором, капитан «Одинокого Бродяги» Алекс Болдуин, совершая маневр на подходе к планете, вышел на связь с ЦСПС и правильно назвал кодовые группы?
— Так точно! — кивнул Тагор Рол. — Командир грузового рейдера «Одинокий Бродяга» передал все идентификационные указатели без искажений — как те, что должны были прозвучать в эфире, так и те, что посылались в виде электронного ключа.
— Значит, Алекс Болдуин действовал с террористами заодно? — наклонив голову, предположил Верхольф.
— Я бы не осмелился делать такой вывод… — чуть помедлив, ответил Тагор Рол. — Насколько мне известно, семья Алекса, а именно его жена и две дочери, были взяты в заложники. Полагаю, что мистер Болдуин действовал под давлением обстоятельств, он передавал коды под угрозой расстрела семьи, как это позднее вынуждены были делать и мы.
— Кстати, что в дальнейшем произошло с семьей командира «Одинокого Бродяги»? — поинтересовался Дубровски.
Воцарилось молчание. Никто из членов правительственной комиссии не мог ответить на вопрос…
— Их освободили, — чуть выдержав паузу, сообщил Волков. — По счастью, бандиты не убили жену и дочерей Алекса Болдуина. Только вкатили всем троим большие дозы снотворного, затем скрылись. Младшая дочь капитана «Одинокого Бродяги» испытала сильный нервный шок, долго лечилась в госпитале. Сейчас она находится дома, но до сих пор не может разговаривать…
— Ну, — встрял Хитроу., - в том, что семья Алекса Болдуина осталась жива, никакой заслуги Надзора нет…
— Точно, — наклонив голову, подтвердил Волков, ожидая дальнейших атак.
— Таким образом, — гнул свое Верхольф, — система идентификации и безопасности, разработанная Звездным Надзором, не идеальна. Она позволяет террористам беспрепятственно проникать на планеты, пользуясь халатностью Надзора, не способного защитить семьи членов экипажей…
— Защита семей членов экипажей не входит в компетенцию Звездного Надзора, — вмешался Волков, быстро сообразив, куда клонит Верхольф. — Это задача федеральной и галактической полиции.
— Я бы попросил не перебивать меня! — вскипел Верхольф, негодующе уставившись на вице-адмирала.
— Прошу извинить, уважаемые дамы и господа! — твердо сказал Лис. — Возможно, не все знают, что деятельность Надзора строго регламентируется боевым уставом и нормативными документами Межгалактического Союза, в которых детально прописаны функции ЗвеНа. Среди них нет той, о которой говорил мистер Верхольф. Пытаясь взять под контроль семьи экипажей грузового флота, мы бы превысили сметное финансирование, нарушили бы пункты соглашений…
— Спасибо, мистер Волков! — Дубровски, повысив голос, перебил вице-адмирала. — Мистер Рол, как вы считаете, можно ли назвать систему идентификации кораблей, разработанную в Надзоре, совершенной?
— Нет… — после долгой паузы ответил Тагор Рол. Ему очень не хотелось подставлять Свенссона и Волкова, он прекрасно понимал, что все вопросы построены так, чтобы сделать «крайними» руководителей Надзора. — Нет! — повторил Тагор. — Но я попросил бы зафиксировать мою позицию в протоколе: признавая это несовершенство, я много думал над тем, как улучшить данную систему. В настоящий момент идей, способных кардинально изменить ситуацию, нет.
Коммуникатор Волкова снова пискнул. На этот раз сообщение было коротким. Волков и Свенссон прочли его одновременно, и оба вздрогнули:
«На Земле из номера гостиницы „Венера“ пропали Рам Митревски и Дженифер Рол».
Фраза была недлинной, но разила наповал. Командующий Надзором и его заместитель переглянулись, и Свенссон, встав со своего места, с трудом произнес:
— Мистер Дубровски! Прошу извинить… У нас нештатная ситуация. Требуется небольшой перерыв, буквально две-три минуты.
— Регламент! — громко напомнил Хитроу.
— Хорошо! — разрешил Дубровски, кивнув головой. — Дамы и господа, трехминутный перерыв по просьбе руководства Звездного Надзора Норт Свенссон уже был в коридоре и «висел» на проводе, слушая доклад Дэя Крэга. Волков, не дожидаясь окончания разговора, пробил запрос по линии второго отдела. Адмирал и Лис закончили разговоры практически одновременно.
— Это похищение! — резюмировал Волков. — Думаю, тебе уже известно: часть личных вещей осталась на месте, окно в номере разбито, в противоположной стене пуля. Радиомаяки молчат. Свидетели утверждают, что почти у выхода из «Венеры» стоял полицейский катер, который забрал пару, выскочившую из гостиницы в сопровождении офицера в форме.
— Да, — тускло ответил Свенссон. — Но наши уже провели запросы по всем частям федеральной полиции. Никакого катера федералов там быть не могло. Их руководство не планировало операций, оно даже не в курсе, что происходит…
— Ч-черт! — Волков не выдержал и, расстроившись, с досады саданул кулаком по металлической переборке. — Я же говорил, Норт! Как чувствовал…
— Прошу в зал, дамы и господа! Технический перерыв закончен.
Члены комиссии снова занимали места. Свенссон и Волков последовали за коллегами.
— Остается надеяться на Митревски… — пробормотал Свенссон.
— Ну как? — полюбопытствовал Хитроу, когда представители Надзора заняли свои кресла. — Удалось разрешить «нештатную ситуацию»?
Заместитель председателя улыбался, и эта улыбка — жесткая, циничная, почти победная — не укрылась ни от Свенссона, ни от Волкова.
— Это он, — прошептал Лис, не отвечая на вопрос Хитроу. — Нутром чую, это он!
— И с Моровичем тоже… — едва слышно добавил адмирал. — Моровича казнили за то, что «сдал» Фонетти. А Хитроу не успел на слушания. Но как доказать? Вести слежку за членом правительства мы не имеем права.
— Будем ловить шанс.
— Вся надежда на Митревски, — пробормотал адмирал, думая о своем. Он глядел на экран стереовизора, где Тагор Рол, еще не знавший, что его дочь попала в руки убийц, продолжал спокойно отвечать на вопросы.
«Соблазни его», — приказал Митревски. Дженифер раздумывала лишь несколько секунд, потом глаза ее закрылись: «Поняла».
Девушка выпрямилась в полный рост, не глядя в сторону Родригеса, не видя дула автомата, направленного прямо ей в грудь. На Дженифер было то самое платье, в котором она собиралась пойти в театр, на спектакль: длинное, черное, открывавшее плечи, с разрезом по левой стороне до самого бедра. Туфли на шпильках. Конечно, прическа оказалась безнадежно испорчена, но для Багиры, отлично знавшей, что мужчины ценят ее не только за красиво уложенные волосы, это не стало помехой.
Таинственно и грациозно, будто кошка, девушка прошлась по кормовой части флаера, все так же не глядя на ошалевшего Родригеса, замершего у толстой решетки. Багира не смотрела и на неподвижно лежавшего Митревски, она жила в другом мире… Обхватив себя руками за обнаженные плечи, девушка медленно скользила по «тюремной зоне» взад-вперед.
«Тук-тук-тук!» — отзывалась металлическая палуба, по которой дефилировали стройные ноги на шпильках. Поворот. И снова: «Тук! Тук! Тук!»
— Иди же сюда, — прошептал Родригес, опуская оружие и откладывая его в сторону. — Иди сюда, шлюха…
Дженифер словно не слышала его. «Тук! Тук! Тук!» Поворот. Бретелька упала с плеча, но девушка не заметила. Платье сползло вниз, обнажая грудь.
— Ну-у-у! — не выдержав, заорал Родригес. — Иди сюда, ближе! Тварь! А то порву на части!
Дженифер не дрогнула. Она остановилась в полутора метрах от решетки, так что волосатые руки охранника не доставали до такого желанного — роскошного и беззащитного — тела.
— Ближе! — выпучив глаза, велел Родригес.
Но Багира лишь прислонилась к стене, чуть согнув колени и опираясь спиной на холодный металл. Ее левая нога лениво и непринужденно подвинулась вперед, и Родригес, уже терявший контроль над собой, увидел то, что хотела показать девушка: округлое соблазнительное бедро, обтянутое черным чулком. Родригес, пьянея, замер, разглядывая туфлю с высоким каблуком, изящный подъем маленькой ступни, затянутую в шелк ногу, открытую его взору почти до туловища.
— Подойди-и-и! — завыл он, сотрясая решетку.
Дженни, глубоко вздохнув, повела руки вниз. Они соскользнули с грудей, больше не поддерживая платье, узкие ладони девушки пробежали, по животу, быстрой змейкой нырнули между ног, начиная медленные, плавные движения. Откинув голову и полузакрыв глаза, Багира стала дышать часто и неровно, временами издавая стоны.
Родригес зарычал. Через мгновение в его руках оказался ключ. Бандит щелкнул замком, но все же, прежде чем входить в кормовую часть и приближаться к Дженни, поднял с кресла автомат. Девушка не видела этого, она будто уловила одной ей ведомый ритм — руки скользили все быстрее и быстрее, тело выгибалось, словно двигаясь навстречу невидимому партнеру. Дженни стонала громче и громче.
Родригес пинком распахнул решетку. Скрип петель послужил для Митревски сигналом. Капитан напрягся, готовясь к атаке. Сквозь полуопущенные ресницы Пират отлично видел ствол автомата, направленный ему прямо в живот. Но выбора не было. Или сейчас, или они с Дженни погибнут. Причем капитан не сомневался, что бандиты не убьют девушку просто так. Поведение Родригеса ясно свидетельствовало о том, как собирались поступить с пленницей.
— Ну, теперь схлопочешь свое по полной программе, — прохрипел Родригес, делая шаг в сторону продолжавшей томно стонать девушки.
«Сейчас!» — подумал Митревски, готовясь вскочить и мгновенно уйти в сторону, с траектории выстрела. И в этот момент Дженни почти без размаха ударила бандита левой ногой в бедро. Острая шпилька пробила мясо, пройдя мимо кости, и Родригес закричал.
Митревски мгновенно оказался на ногах, он сместился с линии выстрела, как и рассчитывал. Бандит успел нажать на спусковой крючок. Грохот выстрела в закрытой кабине оглушил всех троих. А в следующее мгновение Рам убил Родригеса, убил одним ударом, отработанным на тренировках до миллиметра. Его пятка встретилась с челюстью боевика, и тот отлетел в сторону, выпуская из рук оружие. Родригес умер еще в полете — о стальную решетку глухо шмякнулся мешок костей и мяса. Тело медленно сползло вниз, на палубу.