— Похищении? К вам обращались за выкупом?
— Нет. Пока нет.
— Хорошо, — задумчиво протянул я. — У меня сразу появилась масса вопросов к вам, мистер Корнблат.
— Зовите меня Джеймс.
— Как скажете, Джеймс. Я согласен, что ситуация довольно щекотливая. Мне почему-то кажется, у человека вашего уровня просто обязан иметься специалист по решению подобных проблем.
— Да, у меня был такой, — неохотно согласился Корнблат.
— Был?
— Избавился от него неделю назад. Выяснилось, он одновременно работал и на моего конкурента.
— У вас были неопровержимые доказательства?
— Ну… неопровержимыми их не назовешь, но того, что я узнал, оказалось достаточно для принятия решения. Поверьте, это не самое приятное решение в моей жизни.
— Этот человек остался зол на вас?
— Наш последний разговор был на повышенных тонах, — уклончиво ответил Корнблат. — Пусть вас не смущает мой миролюбивый вид. При желании я могу испортить жизнь многим.
— Даже не сомневаюсь, — спокойно произнес я. — Вы подозреваете этого специалиста?
— Мне кажется, он не способен на похищение. И тем более на убийство. Специалист, кстати, из бывших копов. Ларсен, может, слышали о таком?
— Сержант Ларсен из пятнадцатого участка? — вскинулся шеф. — Прекрасно помню и этого засранца и то, что я не рекомендовал тебе принимать его на работу. Ларсена с треском вышибли на пенсию.
— Я пострадал из-за своей доброты. К тому же Ларсена выкинули из полиции за компанию. Мутная история с избиением какого-то репортера. Я решил, что спец такого профиля мне пригодится. Как выяснилось, ошибся. Повторюсь, Ларсен способен на многое, на любую подлость, однако похищение женщины и тем более убийство… Нет, это не он.
— Все равно беру на карандаш, — твердо заявил я. — Следующее: вы сказали, что супруга не вернулась с бала. Вы не пошли с ней?
— Да, к большому сожалению, не смог, — сокрушенно произнес Корнблат. — Бизнес есть бизнес. Мы не принадлежим себе.
— Известно, куда она отправилась после бала?
— Нет. Я пытался осторожно выведать у моих знакомых, которые там были, но они только руками разводят. Женщина будто исчезла.
— Однако на балу она точно присутствовала?
— Можете не сомневаться.
— У вас имеется фотография супруги или хотя бы словесное описание?
— Я хорошенько подготовился к встрече. — Корнблат протянул пухлый конверт. — Тут с десяток фотографий… самых удачных, на мой взгляд. Она… просто красавица.
— Как ее зовут?
— Жасмин. Очень красивое имя. Они с моей девочкой прекрасно дополняют друг друга.
Я открыл конверт, вытащил первую попавшуюся фотографию, пристально рассмотрел. «Спортсмен» не врал, потому что он и впрямь отхватил недурную цыпочку. Такие на каждом шагу не валяются, их выращивают в специальных инкубаторах, чтобы потом торжественно передать в яркой упаковке богатым папикам.
— С этим понятно. В каком месте пропали сигналы от маячка?
— На улице Бондарей, где-то в районе между пятнадцатым и семнадцатым домом. Знаете, где это?
— Прекрасно знаю. Мой участок. — Я осклабился. — Улица Бондарей, пятнадцать или семнадцать… Отправная точка имеется. Вы навели меня на одну идею, должен ее срочно проверить. Давайте утрясем пару формальностей. Как будем держать связь?
— В конверте моя визитка. Золотая визитка. На ней телефон, которого нет ни в одной телефонной книге. Стоит позвонить по нему, и вас без проволочки свяжут со мной в любое время дня или ночи. Этот номер знают всего два-три человека в городе.
— Договорились. Что еще содержит этот конверт, о чем я пока не догадываюсь?
— Чек. Это аванс. Если сделаете все на должном уровне, сумма, указанная на нем, будет удвоена.
— Джеймс, — покачал головой шеф. — Ты избалуешь моего мальчика. Он умница и готов из кожи вылезти по моему приказу. Этого вполне достаточно.
— Том, старина, мотивация никогда не бывала лишней. Пусть твой лейтенант слегка заработает. Деньги ему вряд ли помешают. К тому же не исключено, что придется пойти на какие-то расходы…
— Если только поэтому, — улыбнулся шеф.
Он посмотрел на меня:
— Ладно, Рик. Вижу, ты взял стойку, как старый охотничий пес, почуявший добычу. Иди, проверяй догадку. Постарайся не облажаться. Джеймс — мой лучший друг, а я не люблю, когда таких людей подводят.
Глава 2
Улица Бондарей давно перестала соответствовать названию. Теперь вместо большого числа мастерских на ней только маленькие второсортные магазинчики да несколько доходных домов. Пятнадцатый и семнадцатый как раз относились к их числу, но меня интересовало другое строение. Оно было почти напротив.
Я оставил взятую напрокат тачку возле одноэтажной лачуги с выцветшей вывеской «Лавка оккультных товаров». На двери висела табличка «Закрыто», но дверь оказалась незапертой.
Лавка готовилась к приему первых покупателей: владелец — Айзек по кличке Шнобель — и его помощник выставляли товар на полки.
Нежный перелив колокольчиков, известивший о моем появлении, оторвал их от этого увлекательного занятия.
— Мы еще не открылись, — заговорил Айзек, но, узнав меня, радушно улыбнулся:
— Простите, лейтенант! Разумеется, к вам это не относится. Чем могу помочь?
Я обвел взглядом полки с разноцветными колбами, упакованными в пластик порошками, расфасованными по весу, сушеными головами животных: от собак, кошек, обезьян до тигров, провел рукой по притаившемуся в углу человеческому скелету, а тот громко лязгнул нижней челюстью.
— Нужна информация.
— Информация? — удивился Айзек. — Простите, не мой профиль. Я торгую иным товаром. Может, заинтересует партия новых амулетов? Для вас или для вашей девушки… Они усовершенствованные, на десять процентов мощнее прежних.
Я отрицательно покачал головой, вытащил фотографию Жасмин и положил на прилавок перед Айзеком и его помощником.
— Видели?
— Нет, сэр, — чересчур поспешно ответил лавочник.
— Твой помощник?
Тот промычал что-то нечленораздельное.
— Тоже не видел, — «перевел» Айзек.
— Уверены? — Я пристально посмотрел на обоих.
— Абсолютно. Такую красотку забыть невозможно. День, в который она бы заглянула в мою лавку, я назвал бы лучшим в жизни, — заверил Айзек. — Жаль, этого не произошло.
— Значит, не видел. Ладно, я давал тебе шанс.
Я притворно вздохнул, а потом резко обхватил его кучерявую башку руками и хорошенько ахнул о деревянный прилавок. Раздался гулкий стук, после чего лавочник быстро распрямился. Из его носа текла кровь.
— За что? — взмолился он, а помощник подался назад, пытаясь врасти в стену.
На прилавке стоял стаканчик с бумажными платками. Я вытащил один и протянул Айзеку.
— Вытрись. Не хватало, чтобы ты тут все закапал.
Лавочник послушно взял платочек, запрокинул голову и принялся вытирать хлюпающий нос.
— Повторить? — спросил я, не уточняя, что именно.
— Не надо, — вздрогнул он. — Да, я видел ее. Позавчера ночью. Красивая и богатая сучка, которая считает, что весь мир у нее в ридикюле.
— Зачем она приходила? — спросил я, зная ответ.
— На ней был маячок. Она хотела избавиться от него. Кстати, я не совершил ничего противоправного. Это была не полицейская модель.
— Знаю и потому прощаю, — кивнул я. — Чего сразу не сказал?
— Простите, лейтенант, но вы знаете, что для нас вы, при всем моем уважении, — легавый. В наших кругах не принято изливать душу копам, даже столь симпатичным.
Я хмыкнул. Айзек жил с другим мужиком и в целом не был одинок в своих пристрастиях. Раньше это считалось пороком, а теперь вроде как поощрялось. Ходили слухи, делалось такое специально: население с каждым годом росло, а природные ресурсы уменьшались.
— Ты снял с нее маячок? — спросил я скорее для протокола. Служба приучила меня к дотошности. Иногда недосказанность или неправильно понятая фраза приводили к крупным недоразумениям.
— Да. Пришлось повозиться. Штучка фирменная, работал маг экстра-класса. Но… когда за дело берется настоящий профессионал, результат гарантирован, — горделиво сказал он и даже расправил щуплые плечи.
— С этим разобрались. Второй вопрос: она была одна?
— Нет, ее притащил какой-то хмырь.
— Ты его знаешь? — с тщательно скрываемой надеждой спросил я.
— Откуда? Город большой, нельзя знать каждого, — вяло пробормотал Айзек.
Тут облом, но ничего страшного. Если кажется, что дело с самого начала на мази, значит, впереди полная задница.
— Опиши внешность, — велел я.
— Постараюсь, лейтенант. Только из меня физиономист неважный.
— Ты попробуй.
— Ему лет двадцать пять — двадцать шесть. Может, чуть больше, но точно не тридцать. Пониже вас ростом. Смазливый. Из тех, от кого девки в штанишки писаются.
— А мужики? — не преминул поддеть я, однако Айзек не смутился:
— Не в моем вкусе. Продолжать?
— Валяй.
— Волосы темные, вьющиеся, чернявый. Глаза карие, нос прямой, худощавый, двигается как танцор… знаете, такая легкая, будто порхающая походка… Еще спина идеально ровная. Он ходит так, словно кол проглотил, но это не имеет ничего общего с военной выправкой. Для военного молодой человек движется совершенно несерьезно.
Я кивнул:
— Еще что запомнилось? Особые приметы есть?
— Бакенбарды. Помните колониальную моду прошлого века? Парень то ли сдвинулся на этой почве, то ли нашел чокнутого парикмахера. Впрочем, ему идет.
— Одет как?
— На удивление прилично. Смокинг, рубашка в тон, лаковые ботинки, дорогие запонки. С первого взгляда смахивает на плейбоя, прожигателя жизни. Фальшивка. Парень родился в мусорке и далеко от нее не ушел.
— Все-то ты знаешь!
— В моем возрасте и при моей работе нужно разбираться в людях, иначе вылетишь в трубу.
— Ладно, — протянул я. — Куда они двинулись после того, как ты снял маячок?
— Не знаю. Они мне не докладывались. Телка была пьяной, костерила какого-то Джеймса, говорила, он ее обманул, а хмырь, который привел ко мне, поддакивал. Сдается мне, делал это специально.
— Тоже был пьяным?
— По сравнению с ней трезвый как стеклышко. Постоянно лапал, не смущался ни меня, ни моего помощника.
— Женщина звала его по имени?
— Если только пупсиком, но вряд ли парня так зовут.
Я помолчал, переваривая информацию. Итак, в уравнении появилось первое неизвестное.
— У тебя есть телефон?
Айзек выбросил очередной окровавленный платочек в мусорную корзину.
— Есть, в офисе. Дверь сбоку. Она не заперта.
— Тогда я позвоню. Только не подслушивать, иначе я вернусь сюда с кавалерией и вам, ребята, не поздоровится.
Я решительно отстранил лавочника и его молчаливого помощника.
Офис больше походил на чуланчик. Тут скверно пахло, из крошечного окошка с трудом пробивался солнечный луч.
Телефон висел на стене. Я снял трубку, набрал номер знакомого из полиции нравов. Тот, к счастью, оказался на месте.
— Рик, дружище! Рад тебя слышать!
— Взаимно, старина, — искренно проговорил я. — Нужна твоя помощь. Есть описание одного хлыща. Вдруг твоя клиентура?
— Не исключено. Мир тесен, — согласился собеседник. — Говори, кто тебе нужен.
— Двадцать пять лет, рост средний… — продиктовал я приметы незнакомца.
Знакомый откликнулся быстро:
— Бакенбарды, говоришь? Есть такой на примете. Зарабатывает на жизнь, охмуряя богатых телок, присасывается как пиявка и, пока не насосется, не отвалится. Зовут Джек Десять Дюймов. Догадываешься почему?
— Ага, — криво усмехнулся я. — Адресок не подкинешь?
— Отчего ж не поделиться с хорошим человеком… Записывай.
Я приложил к стене блокнот и записал продиктованный адрес. Десять Дюймов жил на Набережной. Не самый фешенебельный район, но мой по сравнению с ним — трущобы.
— Спасибо! Я твой должник.
— Сочтемся. — На том конце трубки послышался смешок. — Ты мне, я тебе. Должен предупредить, Рик. Парень — маг. Плохонький, но кое-что умеет. Пусть почти вся магия уходит на соблазнение богатых дурочек, но это не делает его менее опасным. Так что держи ухо востро! Не хотелось бы прочитать в завтрашних газетах, что из тебя сделали хорошо прожаренную отбивную.
— Не знал, что ты умеешь читать.
Знакомый разразился хохотом:
— Рик, если я когда-нибудь скопычусь, то от твоей сраной шутки. Сделал мой день!
— Понял! Буду осторожным. Удачи!
— И тебе того же. Если сукин сын заартачится, сверни ему челюсть за меня. Можешь и по почкам добавить.
— Пока!
Я повесил трубку.
Маг так маг. Не таких обламывали.
Перед тем как покинуть лавку, я поманил к себе Айзека. Он подошел поближе, и я без лишних слов двинул мужчине кулаком в солнечное сплетение. Лавочник сложился пополам. Из него будто выпустили воздух.
— Лейтенант! Зачем? Я же все сказал, — превозмогая боль, произнес он.
— Для профилактики. Чтобы в следующий раз не отнекивался, а выложил все как на духу.
На Набережной я был через пятнадцать минут. Квартал, в котором жил Десять Дюймов, состоял из одинаковых панельных десятиэтажек — унылых, как утренняя проповедь. Единственным украшением были ругательства на стенах. Местная молодежь таким образом давала выход своим эстетическим чувствам.
Квартира Джека находилась на восьмом этаже. Лифт не работал, а на дверях в подъезд висело грозное объявление, что его отключили из-за постоянных неплатежей. Я зашагал по ступенькам.
Лестничные площадки воняли дешевым табаком, кошачьей мочой и гнилыми продуктами. Лампочки были разбиты или выкручены, потому здесь царил полумрак. На шестом этаже разлилась подозрительная лужа, и я перепрыгнул ее, чтобы не вляпаться в отвратительную субстанцию.
У квартиры Джека стальные двери. С наскока не возьмешь. Я вдавил кнопку звонка. Самой трели не услышал, но через пару секунд чей-то мужской голос опасливо спросил:
— Ларсен, это ты?
— Я, открывай!
Лязгнул замок, дверь приоткрылась. В светлом проеме показалась фигура. Она осторожно огляделась по сторонам.
— Ты один?
— Сейчас узнаешь.
Я хорошим пинком отправил парня вглубь коридора, затем переступил через порог и аккуратно закрыл за собой дверь на замок.
— Гад! — закричал Десять Дюймов.
Он привстал. На его ладони образовался комок из маленьких, похожих на клубок змей, молний.
— Ты сам напросился. Сейчас я тебя поджарю.
— Давай, сосунок, удиви дядю, — зло улыбнулся я.
Он выбросил вперед руки:
— Получи, сука!
Искрящий сгусток магической энергии полетел в меня, но на расстоянии в половину ярда[1] рассыпался и исчез без следа.
— Что за хрень! Ты… ты кто? — испугался парень.
— Коп, а еще я таких магов-недоучек, как ты, на завтрак ем.
С этими словами я снова ударил Джека, отправляя на короткое время в нокаут. Иногда мозгам полезен не только свежий воздух, но и хорошая встряска.
Пока дамский угодник валялся в отключке, обшарил его апартаменты. Жил Джек скромно: тесная спальня, крохотная кухонька, на которой только варили кофе и изредка жарили яичницу с беконом — в умывальнике груда невымытой посуды. В совмещенный с душевой санузел я заглянул чисто формально и снова переключился на исследование спальни.
Сначала раздвинул грязные занавески. Единственное окно выходило на кирпичную стену соседнего здания-близнеца.
Большую часть комнаты занимала широченная кровать — рабочее место мерзавца. На смятом покрывале лежал смокинг, о котором рассказывал Айзек. В кармане квитанция из проката. Уже сегодня смокинг нужно возвращать.
Порылся в ящичках шифоньера без особого успеха: полотенца, трусы, носки, майки, куча ненужного мужского хлама. Из более-менее ценного — любительский фотоаппарат, печатающий моментальные снимки. В прошлой моей жизни тоже были такие. Я с удовольствием повертел этот поляроид в руках.
Рядом маленькая коробочка с готовыми фотографиями. Преимущественно обнаженные красотки, но Жасмин на снимках не фигурировала. Подумав, положил коробку в карман плаща и приступил к осмотру гардероба.
На вешалках два халата, причем один женский, костюм в синюю полоску, несколько несвежих рубах, кожаная, похожая на мотоциклетную, куртка. На полках чистое постельное белье — недавно из прачечной.