Керсти взмахнула руками и уцепилась за перекладину для вешалок. Сзади зияла пропасть.
— Керсти, помоги мне… — услышала она чей-то далекий и очень знакомый голос, доносившийся из бездны, — Спаси меня… я Джулия.
Из пропасти высунулось чудовище с безумными вытаращенными глазами. Оно открывало рот, из которого в темноту сыпались зерна овса.
Керсти закричала, и, толкнув дверь шкафа ногой, выскочила в чулан. И тут же услышала шаги Фрэнка, который возвращался с черного хода. Обливаясь слезами, Керсти метнулась в комнату, где на полу с содранной кожей лежал ее мертвый отец, все так же смотревший в одну точку на потолке.
— О, Господи! — Керсти, рыдая, подошла к мертвецу и опустилась рядом с ним на колени. — Папа!.. Мой папа…
За ее спиной раздался щелчок ножа, выпускающего лезвие.
— Не скорби по нему. Он не стоит этого, поверь мне, девочка! — улыбнувшись, сказал приблизившийся к ней Фрэнк. — Ларри был мертв задолго до того, как я содрал с него шкуру.
— Ублюдок! — Керсти выпрямилась и плюнула Фрэнку в лицо.
Фрэнк утерся рукавом.
— Успокойся, девочка — ласково обратился он к ней. — Все в порядке. Фрэнк здесь.
— Грязная свинья!
— Добрый, старый дядя Фрэнк, — самодовольно улыбаясь, продолжал он и снова покрутил ножом, подойдя к ней.
В комнате послышалось какое-то движение, раздался скрип вращающихся деревянных блоков.
— Это еще что за черт? — Фрэнк обернулся: перед его округлившимися глазами стоял, медленно вращаясь, деревянный столб с воткнутыми в него топорами.
— Caput Mortnum, imperet tidi Dominus per vivumet devotum serpentem, — зазвучал голос, гулко отражаясь от стен.
Из угла комнаты, рассекая воздух, вылетели две цепи с крючьями на концах и вонзились в лакированную поверхность платяного шкафа. Дверцу покрыла сеть трещин с эпицентром у впившихся в дверь крючьев.
Столб медленно вращался, разматывая свисающие сверху цепи и скрипя в блоках под собственным весом.
— Fiat firmantum per Jahuve hu Zeboath… — декламировал кто-то обрывок заклинания.
Пространство вокруг Фрэнка и Керсти вздрогнуло и выпустило из себя очередь вспыхивающих молний. Оставшееся в окне стекло расплавилось, обдав их жаром. Крупные горячие капли стекали на пол, скользя по подоконнику. Разряды усилились, освещая силуэты четырех кенобитов, еще некоторое время обволакиваемых сетью голубых взрывов.
— Фрэнк! — скрестив руки на груди, сказал кенобит с вбитыми в череп гвоздями в развевающейся черной мантии. — Мы пришли за тобой!
Эхо разнесло обращение, повторяя последний слог.
— Нет! — в ужасе закричал Фрэнк, пятясь назад.
— Вот мы и встретились, — продолжил кенобит с проткнутым спицей носом и шеей, растянутой на металлических штырях. — Я вижу, ты готов следовать за нами.
— Это ты меня подставила! — Фрэнк обернулся, злобно посмотрев на Керсти.
Керсти стояла рядом с ним, жалкая и растрепанная.
— Сука! — Фрэнк замахнулся на нее ножом.
Послышался свист — и его рука оказалась оттянутой крюком, впившимся в кожу.
Закричав от боли, Фрэнк выпустил зажатый в кулаке нож.
Не в силах шевельнуться или вымолвить слово, Керсти смотрела, и ее память впитывала все до мельчайших деталей. Со всех сторон во Фрэнка летели крючья, растягивая его в разные стороны, распиная на цепях.
Швы, которые Джулия наложила на спине Фрэнка, начали расползаться. Кожа оттянулась, вся в рваных дырках от крюков, готовая в любое мгновение разорваться.
— Да будет проклят Иисус, — с трудом шевеля уродливо растянутым ртом вымолвил Фрэнк, его глаза блаженно сверкали. — И имя его…
Цепи со звоном натянулись, разрывая Фрэнка на части, бесформенными кусками свисающими с крючьев, пачкающими пол и стены следами крови.
Керсти дико закричала и выбежала из комнаты.
На лестнице ее встретил кенобит с проколотыми проволокой щеками и серпом вместо руки. Он сделал выпад — серп глубоко вошел в стену.
— Надеюсь, ты не покинешь нас так быстро? — спросил кенобит и двинулся к ней, оставляя серпом на стене неровный глубокий след.
Темные капли крови выступили из поврежденной стены. Собравшись вместе, они тоненькими ручейками заскользили вниз по стене.
Где-то грохнул колокол, и словно эхом ему за окном раскатился оглушительный удар грома. Керсти нырнула в открытую дверь спальни.
Посреди комнаты стояла большая кровать, из-за которой поранил руку Ларри. На ней покоилось обнаженное тело Джулии, закованное в цепи. На ее синем отекшем лице играла злобная усмешка, мертвые руки сжимали сложную фигуру раскрытой шкатулки.
— У нас есть, что показать тебе, — утробным голосом изрек кенобит, появляясь за спиной Керсти в дверном проеме. — Любой эстет отдал бы половину своей никчемной жизни только за то, чтобы одним глазком увидеть это. Только в нашем мире ты сможешь ощутить все великолепие и радость бытия.
Сбоку от Керсти послышался треск разрывов и из стены появилось чудовище в круглых очках, пришитых к лицу.
Керсти выхватила из рук Джулии шкатулку и с силой надавила на восьмигранную звезду, выбивающую свои тупые лучи из квадрата кубика.
По шкатулке пробежал импульс, звезда поддалась, медленно вытягивая свои лопасти из недр шкатулки.
— Ты пожалеешь об этом! — грозно произнес кенобит с серпом вместо руки.
— Пошел в ад! — крикнула Керсти, предчувствуя скорую победу.
Между тем, звезда выдвинулась и повернулась против часовой стрелки. Опустившись, она привела в движение другую фигуру.
По фигуре кенобита пробежала ослепительная голубая дымка, и он с криком исчез, провалившись в Бездну, оставляя, как напоминание о себе, изуродованную стену.
— Черт! — Керсти, заметив выдвигающуюся на поверхности шкатулки середину, попыталась вогнать ее обратно.
Стены дома задрожали, с потолка посыпалась штукатурка.
— Не стоит стараться, — сказал кенобит, голова которого была покрыта не до конца забитыми в нее гвоздями.
Керсти с силой двинула по стене выдвинувшейся серединой шкатулки, ободрав в этом месте обои.
У шкатулки повернулась и встала ромбом одна треть.
Оставшиеся кенобиты продолжали медленно приближаться к ней.
Где-то громко затрещало дерево, грозясь вот-вот упасть.
Керсти ударила шкатулкой по стене еще раз.
Середина шкатулки вошла вовнутрь, испуская слепящие разряды молний.
С криком исчез один из кенобитов, щеки которого свисали до самых плеч. Треть шкатулки вернулась на свое место, выдвинув и повернув в исходное положение крестовину.
Безглазый кенобит, бессильно щелкнув челюстями, покрылся сетью огненных взрывов и тоже отправился в ад.
— Мы еще встретимся!.. И не будет тебе пощады! — успел пообещать кенобит с гвоздями перед тем, как его последний крик разнесся по всему дому.
Керсти в изнеможении опустилась на пол, все еще сжимая в руках шкатулку, из которой непрерывно шли импульсы.
В темном проеме окна бушевала гроза, пронзая небо огненными стрелами.
— Керсти! Керсти! — услышала она доносившийся снизу голос Стива.
Она попыталась встать, но силы оставили ее, и ей с большим трудом удалось подняться.
В холле послышался звон разбивающегося стекла. Выйдя на лестничную площадку, Керсти увидела Стива, бегущего ей навстречу.
Дом задрожал под мощнейшим ударом грома, с потолка посыпалась штукатурка.
Здание начало рушиться изнутри. Балки перекрытий падали, поднимая вверх тучи пыли и мусора. Едкий дым заставлял слезиться глаза и проникал в легкие.
Стив закашлялся, остановившись на половине лестницы, и Керсти сама спустилась к нему, падая от слабости.
— Слава Богу, с тобой все в порядке! — воскликнул Стив, обнимая ее.
— Стив… папа… — только и смогла вымолвить Керсти, разрыдавшись.
Шкатулка в ее руках пришла в движение, поворачивая один из углов.
— О, Боже, — прошептала она. — Нет!
— Что такое? — спросил Стив. — Уходим отсюда. Быстрее!
Дом снова задрожал под ударами грома, но выстоял. Словно проснувшийся Адонаи, сокрушающий невидимых врагов, еще один мощный раскат грома прокатился по небу.
Стив непонимающе смотрел на шкатулку.
Пирамида повернулась и застыла, отворяя врата ада. Из глубин образовавшегося туннеля послышался рев. Быстро перебирая четырьмя лапами-плавниками, на них надвигалось огромное чудовище с рыбьим хвостом, хватая воздух двумя пастями с несколькими рядами зубов в каждой.
Прежде, чем Стив и Керсти успели сообразить, в чем дело, чудовище выскочило из туннеля и бросилось в сторону Керсти.
Выхватив валявшуюся в холле бутылку из-под виски, Стив с силой опустил ее на голову Рыбы.
Взвизгнув, Рыба отбросила Стива ударом хвоста с двумя клыками на конце.
Керсти рванулась к Стиву, выронив шкатулку. Чудовище повернулось за ней, пытаясь схватить ее за край выбившейся блузки.
Шкатулка ударилась об пол острием вышедшей пирамиды и выбросив сноп сверкающих искр, собралась, вгоняя ревущее чудовище в жерло туннеля и закрывая за ним стену.
Керсти упала на коврик и разрыдалась. Склонившись над ней, Стив, нежно погладил ее по голове, все еще сжимая в кулаке горлышко разбитой бутылки.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
На улице моросил мелкий дождь, покрывая рябью большие лужи, оставшиеся от недавнего ливня. Наступающая осень давала о себе знать во всем: во внезапном порыве холодного ветра, принесенного циклоном из Арктики, и в опавшей листве на обочинах дорог.
Керсти и Стив, стоя рядом, смотрели на огонь, весело пожирающий собранную ими желтую листву и мусор. Сняв с себя куртку, Стив набросил ее на плечи Керсти, ее белая блузка была от воротника до подола разорвана в клочья.
Керсти просунула руки в рукава теплой куртки и крепче прижалась к Стиву, у которого рубашка уже начала промокать, прилипая к спине.
Они не видели бородатого человека, закутанного в поношенный зеленый плащ, который пристально наблюдал за ними из-за ветвей росших неподалеку деревьев. Все, что с ними произошло, казалось теперь неправдоподобным и нелепым. Если бы не смерть Ларри и Джулии, да не полуразрушенный мрачный дом на холме, требующий теперь основательного ремонта, все можно было бы списать на игру воображения. Да если бы еще не эта шкатулка в руке Керсти, тусклым мерцанием отзывающаяся на далекие разряды молний в грозовом небе.
Керсти еще раз взглянула на удивительную вещицу и, не раздумывая, бросила ее в огонь.
Отделившись от группы стоящих неподалеку деревьев, к ним быстро направилась тень. В ней легко угадывался человек с растрепанной бородой и безумным взглядом, чуть ли не бегом спешащий к огню. Поровнявшись с молодыми людьми, он быстро наклонился и выхватил шкатулку из костра. Вероятно, он слишком близко подошел к огню. Ветхий плащ вспыхнул, и человек исчез в столбе пламени. Вдруг в глубине огненного вихря захлопали крылья, и из него вылетел скелет птеродактиля с натянутыми между костями полусгнившими перепонками. Взмывая в воздух с пронзительным криком, он цепко держал в своих страшных когтях шкатулку, поверхность которой была покрыта сетью ослепительно ярких огней.