Лужж торопливо взмахнул палочкой.
В центре кабинета материализовалась кучка худых и плоских существ, привязанных друг к другу на манер веника. Из их ротовых отверстий торчали кляпы.
— Это все Пейджер! — запищала одна из подписок, когда Клинч выдернул кляп. — Я ей говорила, что нельзя в связи с запретом, а она как засмеялась, а тут вторая как давай нас связывать! А я...
Завхоз торопливо сунул кляп обратно.
— Этого не может быть... — прошептал Лужж. — Я же им поручил... Я же их заколдовал... Они же должны решать мои дурацкие проблемы...
Отец Браунинг потер лоб и вдруг засмеялся.
— Югорус, Югорус... Пора бы вам уже привыкнуть к этим детям. Невесть куда на ночь глядя они отправились именно для того, чтобы решить ваши проблемы.
— Ик, — сказал Развнедел. — Ик. Витаминов никто не хочет?
Загадка Стоунхенджа
— Темно-то как, — Мергиона несколько раз махнула волшебной палочкой и с досадой сунула ее в карман. Магия, растраченная на петлю времени, еще не восстановилась. — Амели, давай ты.
— Ага, — Амели поводила палочкой из стороны в сторону, потом опустила ее к земле и плавно подняла вверх. — Торшерус!
Из земли вырос торшер на изогнутых ножках с абажуром в синенький цветочек. Осветительный прибор пошатнулся, переступил ножками, обрел равновесие и просиял:
— Готов светить на много лье, для вас, мадам, и вас, мосье! По этим льям назло врагам я помогу пройти друзьям! Я за ценой не постою, свет я пролью на каждый лью!
— Было темно и тихо, — сказал Сен, — стало светло и шумно. Амели, что это за солнце французской поэзии?
— А мне нравится, — сказала Амели. — Очень миленький. Уважаемый Торшер, пролейте, пожалуйста, немножко... чашечку света на дорогу к Стоунхенджу.
— Отвечу в лоб: а сдох я чтоб, поможет вам вот этот столб.
Поэтический светильник изогнул абажур, и пятно света легло на указатель «Стоунхендж, пять миль».
— «Стоунхендж, пять миль», — еще раз прочитала Мерги. — Понятно, что пять миль, а в какую сторону?
— Туда, туда или туда, я не маяк, вот ведь беда. Нет указательной стрелы, неясен точный путь, увы.
— Ну почему б не указать тот путь, в котором нам... — Мергиона запнулась. — Я хотела сказать, что за свинство, не могли стрелочку нарисовать?!
— Стрелочку, ишь чего, — ржавым голосом проскрипел указатель. — Размечтались. Сие есть великая тайна, подобная загадкам сфинкса. Отгадаете — пойдете дальше. Не отгадаете — останетесь здесь. Навсегда!
На слове «Навсегда!» указатель зловеще захохотал и хохотал до тех пор, пока Мерги не швырнула в него камнем.
— Сие есть... черт знает что, — Гаттер вытащил обыкновенный электрический фонарь. То есть не совсем обыкновенный, а модернизированный и усиленный. Фонарь молча бросил сноп света на десяток дорожек, разбегавшихся от указателя во все стороны.
— Стоунхендж — популярный туристический объект, — сказал Сен.
— И что?
— А то, что дорога к нему должна отличаться от остальных.
— Как отличаться... а! Понял. Туристы.
Порри поводил лучом по дорожкам и нашел ту, вдоль которой валялись пакеты из-под чипсов и смятые банки.
— Туда!
— Проклятые туристы! — завыл указатель. — Все изгадили, все опошлили, даже мою великую тайну! Горе мне, горе!
— Бедненький, — сжалилась Амели. — Надо ему помочь.
— Попробуйте задавать другую загадку, — посоветовал Сен. — Например, что такое Стоунхендж.
— Что значит, что такое Стоунхендж? Это же всем изве... А-а-а! Ну, детишки, отгадайте, что такое Стоунхендж? Отгадаете — пойдете дальше, не отгадаете — останетесь тут навсе...
На этот раз камень Мергионы оборвал зловещий хохот на первом же «Хо!».
Спасательная экспедиция
После того как Браунинг и Лужж осторожно, чтобы ненароком не разбудить Сьюзан МакКанарейкл, обшарили Первертс, стало ясно, что Комиссия по заслушиванию фактов должна превратиться в Экспедицию по спасению неугомонной четверки.
К сборам приступили сразу, не откладывая дело в длинный сундук. Работа нашлась для всех.
Завхоз Клинч комплектовал сухой паек — сухари, сухое сало, обезвоженная вода, сушенка[40].
Частично освободившийся от гипса Харлей допрашивал подписки о невыезде, правда без особого толка: подписки только хныкали и предупреждали, что они же предупреждали.
Бальбо протоколировал хныканье подписок, причмокивая и приговаривая:
— И Великий Герой тоже? Невзирая? Я так и знал!
Развнедел, медленно покрывающийся разноцветными пятнами, с нечеловеческой стойкостью пытался переварить 85 драже мадам Камфри.
Югорус Лужж строчил инструкцию для МакКанарейкл на случай, если он не вернется и мисс Сьюзан придется исполнять обязанности ректора. Время от времени Лужж перечитывал написанное и морщился — инструкция сильно смахивала на завещание.
Отец Браунинг искал следы беглецов, как астральные, так и обычные. Он тщательно осмотрел комнату Гаттера/Аесли, но ничего полезного не нашел. Даже карта Британии, оставленная на полу, не помогла — бумажки с именами лежали практически на всех географических пунктах, кроме Стоунхенджа, а значит, дети могли отправиться куда угодно.
Кроме Стоунхенджа.
Активней всех в подготовке экспедиции участвовал Фантом Асс.
— А я говорил! — кричал он, потрясая молотком так, словно собирался сделать из воздуха отбивную. — Я говорил! А вы не слушали! А я говорил!
— Ты все время говоришь, — буркнул Клинч.
— Преступник всегда совершает преступление, — не унимался младший следователь, — точно в месте преступления! Нужно срочно разыскать этих малолетних уголовников и взять их с поличным!
— С каким поличным? — поразился Харлей. — Это всего лишь дети!
— Думаете, при них не окажется поличного? — Асс на секунду задумался. — Значит, нужно взять поличное с собой и все-таки задержать их с ним!
В кабинет вошел серьезный отец Браунинг.
— Ученики покинули Первертс около часа назад, — сказал он. — Астралом не пользовались, транспликатором тоже. Дети не должны были далеко уйти... впрочем, эти дети никогда не делают то, что должны. Так что давайте поспешим.
— А как же полог тайны? — заволновался Бальбо. — Мы же собирались его откинуть!
— Откинем в другой раз[41]. Кстати, прошу не распространять озвученную здесь информацию. Немного я успел рассказать, но даже то, что успел, вам следует забыть.
Фантом бдительно оглядел присутствующих и подскочил:
— Забыть! Забыть-то — дело плевое. Я уже даже не помню, что должен забыть. Но кое-кто здесь все записал! А?
Бальбо вздрогнул и подтянул листочки поближе.
— Эти записи ни в коем случае не должны достаться врагу! — провозгласил Асс. — Пусть он их уничтожит, а лучше — съест.
— Не надо ничего есть, — сказал и. о. премьера. — Уважаемый Бальбо, огласите, пожалуйста, ваши записи. Вы ведь все записали?
— Все! От начала до конца! От того момента, когда ведомые Незримым Врагом неупокоенные души...
Надо сказать, живописный рассказ Бальбо присутствующие выслушали с куда большим интересом, чем послужившее основой рассказа сухое изложение фактов, имеющих отношение к делу.
— ...и в тот роковой миг, когда костлявые пальцы умертвил почти коснулись горла беззащитного Белого Мага, Великий Герой возник перед мутным взором Отступников. Стон прокатился по их рядам, и злобные серые твари, сталкиваясь с блистающим взором Героя, одна за другой обращались в пыль и камни...
— Спасибо, достаточно, — махнул рукой Браунинг. — Надеюсь, коллега, у вас больше нет претензий?
— Какие претензии? — удивился Асс. — Это же как раз то, что нужно!
Фантом подошел к Бальбо и торжественно потряс его руку.
— Ваш рассказ очень помог следствию. Я все слышал. Спасибо. У следствия возник ряд очень многообещающих мне версий.
— Вот они и нашли друг друга, — негромко произнес пастор. — Ну что ж, пора выдвигаться.
Клинч закинул за спину рюкзак с сухим пайком. Харлей нацепил помятую отпугивающую маску. Лужж приколол инструкцию-завещание к стене. Асс взял молоток наизготовку. Бальбо сложил записи в портфельчик.
Профессор Развнедел окинул спасателей беспросветным взглядом и сказал:
— Да, я тоже пойду.
И ушел на обход школы.
Экспедиция присела на дорожку (а также на стулья, столы и — по случайности — на колени Фантома Асса) и целеустремленно направилась к воротам.
Первая неприятность ожидала их сразу за оградой Первертса.
— Вот сюда они пришли, — Браунинг пошарил взглядом по земле и поднял голову. — А отсюда уехали.
— Уехали? На чем уехали?
Четверка призрачных лошадиных сил вынесла из-за угла повозку и затормозила возле экспедиции. Водитель мрачно оглядел спасателей и сказал:
— В Осло не поеду. И не просите.
Пять миль
— Куда идем, зачем бредем, зачем мы эту чашу пьем? Куда спешим, кого смешим, давайте лучше постоим. Ваш верный друг уже устал...
— Наш верный друг уже достал, — без энтузиазма срифмовал Сен. — Хватит ныть!
— И так из-за тебя отстаем, — сказала Амели. — Видишь, где уже Порри с Мергионой.
Торшер вытянул абажур в сторону мощного гаттеровского фонаря метрах в ста впереди и обиженно мигнул:
— Спасибо хоть за то, друзья, что не оставили меня. В ночной глуши, в глухой тиши, когда вокруг нет ни души...
— Помолчи, а? — сказал Сен.
— Я буду нем, — сообщил верный Торшер, — причем совсем. Когда есть свет, слова зачем?
Следующую милю прошли молча.
— Гм, — наконец сказала Амели. — Сен, ты ведь все знаешь.
— Все, — подтвердил Аесли. — Ты не...
Он хотел сказать «Ты не виновата, это Лужж», но вовремя спохватился.
— Если бы мы отправились за Трубой, ты бы побежала к Лужжу.
— Знаешь, мне кажется, что уже не побежала бы. Но как Лужж мог? Это же... это же... нечестно!
— Ну, — сказал Сен через минуту, — он действовал из лучших побуждений, хотел нас уберечь. Похоже, за Трубой охотятся действительно плохие парни с самыми серьезными намерениями.
— А где Долорес Пузотелик взяла плохих парней?
— Долорес? Не думаю, что Долорес здесь главная, она сама из плохих парней, то есть плохих дам. Долорес просто...
* * *
— ...такая гадина! — Мергиона взмахнула рукой. — Это она прикинулась, что нам мстит, нам и Лужжу, а на самом деле это она Трубу выманивала! Вот ведь злодейка, правда?
Порри не ответил. Когда Сен, Амели и Торшер начали отставать, Мерги легкомысленно завела разговор о том, как ей не хватает магии, которая ушла на восстановление магутора, как ей неуютно от этого, но ничего, через часик магия вернется, и уж тогда она... И тут Мергиона наткнулась на взгляд Гаттера.
Девочка чуть не подавилась, поспешно сменила болезненную тему на первую попавшуюся и вот уже десять минут с горячностью ее развивала.
— Ну что ты молчишь? Ладно, извини. Извинил? Ура. И не переживай так. Найдем Трубу, найдем Мордевольта, вы Трубу переделаете, и я тебе сразу отдам половину моей... то есть половину твоей магии. Так что ты думаешь о Долорес?
Нет, обижаться на Мергиону Пейджер было решительно невозможно.
— Не такая уж Долорес и злодейка. Если бы она все это устроила просто от злобности или из вредности, тогда да. А так... у нее же детей из школы выперли. Их выперли, а вас с Сеном — нет. Она пришла восстановить справедливость. Так что у нее были причины...
— Порри, ты такой наивный, просто ужас. У каждого преступника есть причины. Или ты думаешь, злодеи на грядках растут?
Гаттер представил мамин огородик, на котором среди салата и брюссельской капусты пробиваются мелкие начинающие злодеи, и засмеялся.
— Ну хорошо. Когда мы с Мордевольтом переделаем Трубу, можно будет и детям Пузотелик магию вернуть. И тогда все уладится... Стой!
Мергиона тут же встала в боевую позицию застигнутого врасплох ниндзя[42].
— Мерги, что мы здесь делаем?
— В смысле? Мы идем в Стоунхендж. Я ищу Белку, тебе там нужна хочуга для инвентаризации... ой! Порри! А почему мы не ищем Трубу?!..
* * *
— ...Потому мы и не искали Трубу. Даже думать о ее поисках не могли... Стой!
Амели послушно остановилась. Сен щелкнул пальцами и повернулся к ней:
— Амели. Мы отправляемся искать Трубу Мордевольта.
— Я с вами, — быстро сказала Амели. — Ой...
— Отлично! Понимаешь, что случилось? Мы слишком далеко от Первертса, заклинания Лужжа ослабли. Теперь мы можем думать о Трубе!
— Понимаю, — сказала Амели и посмотрела вперед. — А Порри и Мерги тоже могут?
Сен глянул в сторону друзей — гаттеровский фонарь уже не двигался.
— Могут, — сказал он. — Поспешим-ка.
* * *
Если бы спасательная экспедиция настигла беглецов в этот момент, Югорус Лужж имел все шансы увидеть технику ниндзя в действии, и не просто увидеть, а еще и ощутить.
Но поскольку экспедиция только выходила из Первертса, разъяренной Мергионе пришлось довольствоваться призраком Лужжа, которого по ее свирепому требованию выколдовала Амели. И хотя добрая девочка одела призрак в рыцарские доспехи, заменителю ректора это не очень помогло.
Доспехи задержали Пейджер всего на минуту.
— Еще давай! — рявкнула она, когда остатки призрака, хрипя и грозя отчислением, растворились в воздухе.
Амели учла недостатки первого экземпляра. Второй призрак Лужжа получился одетым в современный бронежилет и удивительно прытким.
— Послушайте, — сказал Гаттер, когда Мергиона сиганула добивать шустрого ректора в придорожные кусты, — а если...
— Слушаю вас, Гаттер, — усмехнулся Аесли.
— Да нет! Я в смысле — а если мы вернемся в Первертс, ректорское заклинание снова начнет действовать?
— А вот и нет, — сказала Амели. — Нас на гражданской самообороне учили, что на каждое заклинание найдется контрзаклинание. Что там использовал Лужж? «Сейчас отсюда вылетит птичка»? Это гипнотизирующее зомбирование?
— Или зомбирующий гипноз.
— А, неважно. Посмотрите на меня. А-нам-все-равно! Все, мы свободны.
— Все? — спросил Порри. — А почему мне все равно хочется пойти в Стоунхендж за хочугой, зарядить магутор и выполнить просьбу Лужжа?
— Наверное потому, что теперь это просто просьба, — сказал Сен. — А кроме того, заряженный волшебством магутор очень даже поможет в поисках Трубы.
— И правда, — повеселел Порри. — А вот и Мергиона.
Из темноты вышла Пейджер. Вид она имела чрезвычайно угрюмый. Похоже, истребление призраков коварного ректора исчерпало терапевтический потенциал.
Торшер забеспокоился.
— Печаль я вижу в вашем взоре, неужто приключилось горе? Какой у вас печальный взгляд! Ужели спасся вредный гад? Бежал, как трус, в ночную тьму...
— ...Не бегать никогда ему, — сказала Мерги. — Но нету радости в победе над призраком в бронежилете. Нет, это все совсем не то...
Пейджер замолкла на полуслове, постояла немного с плотно сжатыми губами, потом посмотрела волшебному осветительному прибору прямо в абажур.
Амели испуганно глянула на Сена. Сен со значением глянул на Порри. Порри сунул руку в рюкзак, вытащил будильник и протянул Мерги.
— Часовой механизм, — отрывисто сказала она, прикручивая будильник к ножке Торшера. — Испорченный. Повышенная чувствительность к рифмам. Возможно короткое замыкание. Самовозгорание. Взрыв. Разрушение источников освещения в радиусе ста метров. Вопросы есть? Желательно в стихотворной форме.
Вопросов в стихотворной форме не было.
— Ну, — девочка повернулась к друзьям. — Что делать будем?