Она говорила совсем тихо и рука ее теребила медальон на серебряной цепочке. Жемчужина в серебре с лепестками как цветочек. И почему это вот такие хрупкие возвышенные женщины без ума от брутальных мужиков?
— Ты… обещай мне знаешь что?
— Что, Эсси?
— Что… не оставишь меня тут. Я хочу в лес. Там… тихо.
— Я отнесу тебя в лес, Эсси. Обещаю.
— Тогда… хорошо.
Она успокоено закрыла глаза, потом вдруг открыла их опять.
— Лютик, хочешь я тебе скажу что-то… чего никогда не говорила. Но теперь можно.
Она поманила его слабой рукой, и он нагнулся, приложив ухо к его губам. Даже сейчас, среди больничной вони, в густом духе испражнений и хлорной извести, он различил легкий аромат вербены.
— Да, Эсси?
— Эта твоя шапочка с пером… она чудовищна.
Потом она закрыла глаза и больше их не открывала.
* * *
Неподалеку от холмика со свежеуложенным дерном и кустиком нарциссов, желтеющих в изголовье, Лютик, сидя на поваленном дереве, вскрывал ножом запечатанное письмо.