Сол сразу же отмёл любые действия в районе «Рыжей лисицы». Хозяева денег знают, что едут встречаться отнюдь не с ангелами, потому и будут так максимально осторожны. Да и сами «не ангелы» могут помочь своим партнёрам: зачем им терять давно налаженные контакты?
Сол отверг и вариант с засадой. Увы, это не Дикий Запад с бескрайними прериями и смехотворной плотностью населения. Засада в городе, да ещё днём, – нонсенс. Правда, если Ха с Алленом где-то угонят по грузовику и попытаются блокировать гангстеров… Нет, для такого дела нужна целая армия.
Голова у Сола заболела, а ведь он даже не запускал свой «компьютер». Как, вообще, его можно подключить? В режиме «поиск» он уже поработал, в режиме «взгляд в будущее» – тоже. Но как выбраться на «решение практических задач»? Конечно, Сол мог предложить план действий и получить своё пророческое видение. Но это достаточно тяжело и годиться только для двух-трех раз. Сколько он вытерпит видение раненых Аллена и Ха, их боев с прибывшей на место инцидента полицией?
А что если воспользоваться математическим методом «от обратного»? Представить Аллена и Ха уже с чемоданчиком?..
Ничего не получилось. Сол представил, как чемоданчик несёт Аллен – глухо, Ха – тоже глухо. То ли «компьютер» не работал подобным образом, то ли похитить эти деньги невозможно.
«Зачем я ломаю голову? – вдруг удивился Сол, – пусть Ха с Алленом, как крутые ребята, сами обдумают наилучший план действий. Ну а я уже просчитаю вариант развития событий.»
Аллен и только вернувшийся после угона Ха рассовывали вещи по сумкам, когда Сол огорошил их своим предложением. Опекуны внимательно выслушали, Ха шумно закашлялся, услышав число: полтора миллиона. Ни оборотень, ни демон не возражали. «Все трое, мы идеально подходим друг другу, чтобы совместно заниматься грабежом, – подумал Сол. – Очевидно, разница между Добром и Злом в самом деле не так уж велика, если основной инструмент Добра – убийство, а ограбление – вполне допустимый источник дохода. То, что мы грабили подонков, дело ничуть не меняет.»
Опекуны единогласно пришли к выводу, что лучший момент для атаки – во время посадки в машины. Солу было предложено просчитать этот вариант.
С огромным трудом Сол нашёл нужное вероятностное течение (или сам же и создал его?). Ещё трудней было выйти на изображение. «Стоп-кадр» был бледный, почти не цветной, изображение дрожало, некоторые детали время от времени менялись. На земле валялось несколько то ли убитых, то ли раненых, двое гангстеров стояли с поднятыми руками, Ха стоял весь напружиненный с направленным на них автоматом, а Аллен пятился с чемоданчиком в одной руке и автоматом в другой. Внезапно, к великому изумлению Сола, один из лежащих на земле исчез.
Сол описал «картинку», отметив неожиданное исчезновение одного из кандидатов в покойники.
– Что тут странного? – усмехнулся Аллен. – Минуту назад парень решил не пропускать ещё по стаканчику виски, и в нужное время реакция его не подвела, сумел сигануть куда-то. Сколько, ты говоришь, лежало на земле?
– В начале четыре человека, потом три.
– Неплохо, неплоха. Ускользнули максимум два человека, погони не предвидится.
– Ребята, – извиняющимся тоном начал Сол, – может не стоит их убивать? Что если Ха врежет по ним электричеством?..
– Не пойму я, – неожиданно взвился Ха, – ты, Сол, дурак или притворяешься? Нашёл ходячий высоковольтный конденсатор… Ты подумай: семь профессиональных убийц охраняют этот чемоданчик! Да мы изумительно выбрали момент, раз уж удалось застать их врасплох. Без стрельбы тут не обойдёшься, даже нечего думать. Хочешь, проследи биографию любого из этих парней в прошлом, просчитай в будущем, если он уцелеет. Ты найдёшь там лишь грязь, кровь и трупы. И не всегда это трупы плохих людей. Может быть, ты и гуманист. Но гуманизм должен иметь определённые границы, не дающие ему превратиться в идиотизм. – И без перехода спросил: – Сколько времени нам осталось?
– Сорок две минуты, – механически ответил Сол.
– Мало. Быстро давай адрес, номера их машин, основные приметы. И приготовься. По дороге перебросим тебя с подругой в другой мотель. Нельзя тебе засиживаться.
24
Тупо глядя на лежащее в чемоданчике богатство, Сол почувствовал страшную душевную пустоту. Вот так просто он стал миллионером. Пара часиков работы – куча денег в кармане. Самое обидное, что деньги эти ему особенно не нужны. А как они были нужны раньше!.. Боже, боже! Сол вспомнил свои первые недели в Америке. Он ночевал на улице, проедал последние гроши, начал интересоваться, как это люди добывают вполне съедобные продукты из отбросов… И боялся, боялся, боялся. Трясся, не знал у кого что можно спросить, опасался неосторожным вопросом, случайно вырвавшимся словом выдать себя. Ему казалось, что абсолютно все подозревают его, и вот-вот он попадётся. Эх, если бы в то время, да эти деньги…
Тяжело вздохнув, Сол переложил несколько пачек в полиэтиленовый мешочек, закрыл чемодан и направился в комнату Элен. Если уж рвать с ней, то сразу и резко.
– Нам надо расстаться, – без всяких сантиментов начал он. – Но ты не пугайся. Мы не оставим тебя просто так, наедине со всеми твоими неприятностями.
– Я и не пугаюсь, – сердито ответила Элен. – Пуганая уже. Ты так спешишь меня выгнать… Я тебе чем-то не угодила?
– Нет-нет, – Сол чувствовал себя последним идиотом, понимая что можно было найти слова получше. – Дело в другом. Быть рядом со мной очень опасно. Даже на твоей памяти я скрывался от погони. И мотель мы поменяли. Я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы винить себя в твоей смерти. Увы, чем быстрей ты меня забудешь, тем полезней для твоего здоровья. А чтобы у тебя не повторились старые неприятности – бери. Универсальное средство.
Сол высыпал пачки с деньгами на кровать.
Элен взяла одну, разорвала полоску, удерживавшую купюры, рассыпала деньги.
– Настоящие?
– Гарантировать невозможно, но думаю, что настоящие. Семьдесят тысяч.
– Да… Я так старательно разыграла шлюху, что моя роль сама меня нашла. Браво!
– Не обижайся, я хотел позаботиться о тебе.
– Ты просто откупаешься от меня. Уже второй раз! Тогда – тысячей, теперь – семьюдесятью. Наверное, у тебя очень неспокойно на совести, и ты таким образом пытаешься искупить свои грехи.
– Думай, что хочешь. Просто за тебя, владеющую этими деньгами, мне будет спокойней.
– Мир праху моему! И всё же, все же… Сейчас, когда мы расстанемся уже навсегда, после вранья, которым ты меня пичкал, скажи мне хоть капельку правды. Чтобы иногда, на старости лет я могла вспоминать человека, который меня осчастливил. И которого, на несколько минут, осчастливила я.
Сол задумался, хотя и не надолго. Да, он очень нуждался в исповеднике. Не в старшем брате, а в младшей… ну, не совсем сестре. И всё-таки, нельзя.
– Ты знаешь самое главное, – спокойно сказал он. – Я не сделал ничего плохого, но меня преследуют плохие люди. Я пытаюсь разобраться в этом и защититься. Защититься до сих пор удавалось, разобраться – нет. Моё имя не имеет значения. В истории человечества оно вряд ли сохраниться. Все.
– Я спрашивала по дороге сюда у твоего друга, – неожиданно сказала Элен. – Он ответил, что ты русский учёный, бежавший из России. Тебя преследует КГБ, а американское правительство не хочет защищать, чтобы не ухудшать отношения. Это правда?
– Э-э-э… М-м-м… – только и сумел выдавать Сол. Нс и фантазия у этого Ха! Какого черта он романы не пишет?
Элен, наверное, приняла мычание за знак согласия. Похоже, в ней ожили её полицейские рефлексы, и она продолжила допрос.
– Ну-ка, скажи мне что-нибудь по-русски!
Сол внутренне рассмеялся и очень пожалел, что на «допросе» не присутствует Ха. Вот у кого глаза бы полезли на лоб! Ведь ни в одной из газетных биографий Сола не сказано, что он не родился в Израиле, а приехал туда из России в двадцатилетнем возрасте. Следовательно, русский знает уж никак не хуже английского. Элен даже не сможет ни оценить это, ни проверить. Вообще-то, версия Ха не так уж и плоха. Надо удовлетвориться ей.
Сол пропел несколько строчек «Катюши», добавил «Очи чёрные».
– Довольна?
– А какой наукой ты занимаешься? – не успокаивалась Элен.
– Наукой… наукой… – Сол задумался. Правильный ответ пришёл в голову сам. – Это не совсем наука. Многие даже считают её лженаукой. Я экстрасенс. И помогают мне экстрасенсы. Гипнотизёра в действии ты уже видела.
– Ясно, – печально сказала Элен, хотя ясностью тут и не пахло.
– Она помолчала, словно дожидаясь, что Сол отменит свой приказ. Не дождавшись, ссыпала деньги обратно в полиэтиленовый мешок, несколько купюр положила в кошелёк и начала складывать вещи.
Попрощались они сухо, после чего Сол плюхнулся в кровать и неожиданно крепко уснул. Конечно же, Элен была права, говоря о нечистой совести. Удалось стряхнуть несколько пылинок – сразу полегчало. Жаль только, что остальная грязь въелась намертво.
Проснулся Сол с ощущением, что именно сейчас и начинается настоящая работа. То ли опекуны подкинут задачку, то ли он сам обнаружит ближайшую угрозу человечеству. Действительно, то он в цейтноте мчался с одного убийства на другое, а то устроил себе каникулы на целых… Стоп!
Сол попытался подсчитать, сколько времени он потратил на свои сердечно-финансовые проблемы. Сутки в квартире Элен (если это подходит под определение каникул). Вечер, ночь и утро в первом мотеле. Около половины дня во втором, где он сейчас находится. Это всего около двух суток прошло, а столько событий произошло! Ему-то казалось, что он целую неделю, самое малое, дурака валял…
Нервное напряжение от спрессованных в коротком отрезке времени небезопасных приключений не разрядилось в коротком дневном сне. Осознав, что вины в разбазаривании драгоценного времени за ним нет, Сол почувствовал готовность спать, спать и спать, наверное без конца. На этот раз он улёгся по-человечески, раздевшись. Заснул легко, а во сне все пересчитывал пачки стодолларовых банкнот.
Следующий день начался с позднего подъёма, плотного завтрака и утренней газеты. Демон и оборотень вели себя как хорошо вышколенные слуги. Сол задумался, присутствует ли в их действиях уважение к нему или они просто исполняют свой долг. Долг перед кем? Перед человечеством? Оба они не совсем люди… Перед Мировым Добром? Тоже нонсенс… Добро им не платит, а если Сол не ошибается в его, Добра, сути, то долг перед чистой абстракцией вообще бессмыслен. Рыцари Положительного Заряда!.. Не звучит.
Разговор не клеился. Сол ожидал деловых предложений, их не было. Самому нырять в вероятностный океан и, купаясь в потоке нечистот, искать, в какой точке прорвало канализационную трубу, не хотелось. Наконец, Сол не выдержал.
– Кто там у нас следующий в списке, парни?
Опекуны очень неуклюже изобразили недоумение. Да, список есть, есть список. Но у кого он? Кажется, у меня… нет, кажется, у меня… Короче, Солу предлагалось самому посоревноваться с коллективом пророков, этот список составлявших. Он ведь такой талантливый!
Сол подумал было взмолиться: «Не умею я!» – но понял, что это бесполезно. Да и не прав он. Надо же когда-нибудь начинать. Вот как захотелось денежек – сразу отыскал решение. И с поисками виновных, подлежащих уничтожению, то же самое. Придётся нырять.
В своём номере он удобно уселся, сосредоточился и «заказал» самый мелкий масштаб, чтобы охватить весь земной шар. Потом настроился на поиск массовых смертей. М-да, картинка с деньгами выглядела куда красивее. Кто бы мог подумать, что в мире так много гражданских войн! На Индию смотреть страшно, да и вся Азия невесело выглядит. Но тут кто угодно бессилен. Ведь корни сегодняшних бед лежат в пошлом.
Сол изменил манеру сканирования. Во-первых, надо было смотреть в будущее, чтобы искать виновников в своём времени. Во-вторых, стоило обращать внимание на насилие более концентрированное, что-ли. При таком подходе летом следующего года он отметил жуткую вспышку насилия в столице Гаити Порт-о-Пренсе. Около двух тысяч убитых. «Переворот или уличные беспорядки, – подумал Сол. – Черта с два здесь найдёшь концы.» Прогноз оказался верным. Корни уходили в далёкое прошлое. Вмешиваться было бесполезно.
Сол просмотрел ещё пару лет. Человечество отчаянно воевало, но во всех этих войнах не удавалось свести дело к единственной первопричине. Что же это за сила у Мирового Добра, если ничего сделать не может? Или он, Сол, просто щенок ещё, его место на вторых ролях?
Увеличивать скорость сканирования было нельзя, возрастала опасность пропустить что-то важное. «Почему это я расстраиваюсь? – подумал Сол, – все нормально, обыкновенная рутинная работа. Неужели я думал, что каждые пять минут мне удастся разрешать по мировой проблеме? Работа, работа и ещё раз работа. Если уж я взялся опекать многомиллиардный мир, а не тысячный городишко, трудоёмкость будет соответственно больше. И заработок.» – он вспомнил чемоданчик, набитый деньгами.
– Пуля в лоб – тебе заработок, – вмешался «старший брат», – или снаряд от базуки.
Сол прогнал наваждение и продолжил просмотр. Отметил несколько авиакатастроф, предотвращением которых стоило заняться позднее. Хоть какой-то результат будет…
Неожиданно в северо-восточной Африке обозначилось что-то явно выпадающее за рамки естественного миропорядка. Сол сконцентрировался: Египет, город Дисук, больше двадцати тысяч погибших. О-го-го!
Дисук? Город какой-то малоизвестный. Не может быть, чтобы беспорядки. Эпидемия? Химический завод взорвался?
Через долю секунды Сол уже знал причину. Ядерный взрыв. Атомная бомба, сорок килотонн. О Господи! Неужели израильтяне? Неужели ему, израильтянину, придётся иметь дело с Израилем? Но почему какой-то Дисук и никаких признаков войны в регионе?
Сол прекратил сканирование и начал распутывать узел. Получил леденящую душу картину грибовидного облака, отразившегося в большой реке (Нил, что ли?). Тут же «компьютер» выдал справку: «Рашид, один из основных рукавов Нила». К чёрту! Отступаем в прошлое, смотрим откуда появилась бомба…
Бомбу принесла ракета, прилетевшая из Ливии. Сол не поверил своему предвидению, ещё раз проверил его. Все правильно. Ливийская ракета с атомной бомбой, а войны между Египтом и Ливией нет… Чертовщина какая-то.
После напряжённого изучения вопроса многое стало ясным. Не произошло ничего особенного, из ряда вон выходящего. Почти… Почти! Да, ракета была ливийская, да на ней была ядерная боеголовка. Но летела ракета отнюдь не в Египет, а туда, куда и полагалось лететь ливийской ракете: в Израиль, в район большого Тель-Авива. «Карающий меч арабского возмездия ударит в самое сердце сионистской агрессивности», – сказал великий вождь Ливийской революции. И ведь так тщательно целился вождь: дважды проводил учебные запуски ракет, не пожалел денег. Советники говорили – одной проверки достаточно. Нет, дважды удавалось надуть хвалёную империалистическую систему раннего предупреждения. Один раз в районе Кипра люди переполошились, искали неопознанный летающий объект, второй раз – в районе Сицилии. И не нашли! А ливийские корабли оба раза отметили отклонение от цели не больше полутора километров. Прекрасная точность!
Неси ракета обыкновенную взрывчатку, и на третий раз она попала бы в цель. Но атомная бомба проявила свой вредный характер: никто не учёл влияние радиации на электронные приборы. Ракета упала раньше и, как на зло, не где-нибудь в пустыне, а на ничего не подозревавших жителей Дисука. Да не в одном ведь Дисуке дело. Радиоактивному заражению подверглась дельта Нила, житница Египта. Египет, надо думать, не останется в долгу, нанесёт какой-нибудь ответный удар. А у Ливии ещё атомные бомбы найдутся… Даже страшно заглядывать, что будет после взрыва.
Сол понимал, что первопричина этого зла – в обладании Ливии ракетным и ядерным оружием. В первую очередь – ядерным.
Вероятностное течение ливийской атомной бомбы складывалось их множества течений поменьше. Не без труда Сол вышел на другое очень важное течение, абсолютно необходимое для бомбы: партия плутония… О-го! Да здесь бомб на пятнадцать наберётся! Откуда это безобразие приплыло? Ещё через несколько минут Сол получил имя. Все упиралось в одного единственного человек, самого вышедшего на ливийцев с целью продажи плутония. Франсуа Жилль.