Джек устало откинулся на спинку стула и медленно покачал головой. Как могли люди — десятки, а может, и сотни тысяч — поверить этому набору ерунды? Это не более чем плохая научная фантастика.
Он понимал, что ему надо вчитаться, но у него закрывались глаза.
Завтра... завтра он попробует еще немного...
Понедельник
1
В день Хеллоуина Джек проснулся рано. У него остались лишь слабые воспоминания о каком-то сне, в котором были кселтоны и Хокано... и все они имели странное сходство с Эйбом и Мамой Амалией.
Он уже направлялся к дверям, надеясь перехватить чашку кофе в гастрономии на углу, как зазвонил телефон. Код района 305 дал понять, кто ему звонит.
— Привет, пап.
После их встречи во Флориде они общались едва ли не еженедельно. Связь, которая тогда между ними установилась, не ослабла, несмотря на месяцы и мили, что разделяли их.
— Джек! Я так и надеялся, что успею застать тебя.
— Как раз вовремя. Еще тридцать секунд — и я бы ушел. Как дела?
— На следующей неделе я еду на север, чтобы подыскать себе приличный кондоминиум.
— Вот как? И где же?
Джек закрыл глаза. Пожалуйста, только не говори, что в Нью-Йорке, — пожалуйста, только не в Нью-Йорке.
В той же мере, как он радовался вновь обретенной близости, он не хотел, чтобы отец жил в том же квартале... и вообще ни в одном из пяти районов города. Он был хорошим человеком, но его слишком интересовал образ жизни младшего сына и чем он зарабатывает себе на существование.
— Я подумываю о Трентоне.
Джек рубанул кулаком воздух. Да!
— Чтобы быть поближе к Рону и детям.
Рон Айверсон — бывший муж Кейт, сестры Джека. Развод прошел мирно и спокойно, и отец продолжал поддерживать тесные связи с внуками, с Кевином и Лиззи. Они стали еще теснее после смерти Кейт.
— Ты меня понимаешь. И я буду всего в часе езды на «амтраке». — Отец откашлялся. — Во всяком случае, пора искать новое место. Тут срок аренды кончается меньше чем через месяц.
— Кажется, во вторник перед Днем благодарения, да?
— Верно. И я не могу дождаться, когда вернусь.
Джек слышал, что его голос полон ожидания.
— Я думаю, — добавил отец, — что мы все вместе сможем пообедать в Трентоне. Там есть несколько прекрасных ресторанов. Кевин будет в колледже, но Лиззи на месте. Может быть...
— Может, тебе лучше приехать сюда, папа. У нас лучшие рестораны в мире.
Он сомневался, что сможет выдержать несколько часов за столом с Лиззи. Поскольку Джек был последним членом семьи, который видел Кейт живой, девочка задавала самые разные вопросы о матери, вопросы, на которые он не мог честно отвечать — ради самой же Кейт.
— Ты говоришь так, словно не хочешь видеть Лиззи. А ты ведь толком так и не знал ее, Джек. Она прекрасная девочка и...
— Она слишком напоминает мне Кейт... и я к этому не готов. Пока еще...
— Когда-нибудь ты мне расскажешь, что случилось с Кейт.
— Когда-нибудь. Но смогу рассказать только то, что знаю сам. Позвони мне, когда ты вернешься к благам Садового штата[10], и мы что-нибудь придумаем.
— Обязательно.
Джек повесил трубку и перевел дыхание. Порой его просто мутит от необходимости врать. С незнакомыми еще куда ни шло, но со своими близкими...
Что же до темы вранья... надо что-то придумать для Джейми Грант. Удастся ли так рано застать ее в офисе? — подумал он. Но попробовать не мешает.
Из беглого просмотра «Книги Хокано» он понял, что она не рассказывает о внутреннем устройстве церкви дорментализма. Вся книга — сплошная доктрина. А ему нужен человек, который поможет заглянуть под ее покров.
У него оставался при себе вчерашний номер «Лайт». Он снова нашел номер редакции и позвонил Грант.
Его несколько раз переключали с номера на номер, и наконец он услышал хрипловатый голос:
— Грант.
Она оказалась на месте. Ночует, что ли, в редакции?
Прежде чем Грант повесила трубку, Джек торопливо объяснил ей, что он частный сыщик, нанятый семьей пропавшего дорменталиста, чтобы найти их сына.
Не такое уж большое вранье. Почти правда.
— Дорменталисты все время исчезают, — сказала Грант. — Их посылают в МС, то есть в миссионерское служение к еще не верующим в дорментализм, но не сообщают семьям, куда именно. Большинство из них появляются спустя пару лет.
— Большинство?
— Кое-кто из них так и исчезает.
— Эта женщина говорит, что ее сын все еще в Нью-Йорке. Рассказывала, что он как-то странно ведет себя.
Грант фыркнула.
— Дорменталист странно ведет себя — а что еще ей оставалось говорить?
— Она рассказывает, что он начал требовать, дабы его называли другим именем и...
— Ага. Это значит, что он добрался до второй половины ЛС.
— Чего?..
— Лестницы Слияния.
— Послушайте... Думаю, что мне придется проникнуть внутрь, и я хотел бы задать вам несколько вопросов. Первым делом об организации церкви.
— Что я с этого буду иметь?
Он догадывался, что дойдет и до этого.
— Передам в ваше распоряжение все, что я там найду. А если вы захотите узнать что-то специфическое, постараюсь это для вас выяснить.
Она не торопилась с ответом, но Джек слышал, как она затягивается сигаретой.
— Как вас зовут?
Джек посмотрел на бизнес-карточку, с помощью которой звонил по телефону.
— Джек Робертсон.
Робертсона он встречал несколько лет назад и с тех пор не только сохранил его карточку, но напечатал еще несколько таких же.
— Вы лицензированы?
— Конечно.
Что ж, подлинный Джек Робертсон существовал. В каком-то смысле. Сейчас он был мертв, но Джек возобновил его лицензию частного сыщика.
— Лучше, чтобы так оно и было, потому что мне придется проверить вашу лицензию. Появляйтесь к полудню. Если у вас все в порядке, я расскажу вам, с чего начинать.
— Великолепно. Большое...
— У вас есть право на ношение оружия?
Он сомневался, имелось ли оно у подлинного Робертсона.
— Почему вы хотите это знать?
— Просто хочу честно предупредить: оставьте свою артиллерию дома, а то вам придется ответить на кучу вопросов, когда вы застрянете в металлодетекторе.
— О'кей. Конечно. Благодарю. Металлодетектор? Неужели в газетных редакциях
сейчас стоят металлодетекторы?
2
Было примерно десять часов утра, когда Джек появился в квартире Рассела Тьюта. Он виделся с ним несколько лет назад — до его отсидки, — когда еще не умел правильно произносить его фамилию. Она звучала у него как Туит. «Тьют, — поправил его Расс. — Как птичье щебетание».
— Привет, Джек, — сказал он, открывая дверь. Джек предварительно позвонил, так что Расс ждал его. Но явно не предполагал увидеть Джека в таком обличье. — Bay! Только глянь на себя. Надеюсь, ты не для меня так расфуфырился.
Джек облачился в синий блейзер в сочетании с серыми брюками, в синюю оксфордскую рубашку, украшенную полосатым галстуком, — все для встречи с Джейми Грант.
— О, черт! Значит, не стоило? Ты хочешь сказать, я должен был явиться в джинсах! Проклятье!
Расс засмеялся:
— Заходи.
Его маленькая двухкомнатная квартирка на третьем этаже многоквартирного дома выходила на Вторую авеню в районе Восточных Девяностых. Это пятиэтажное здание смахивало на перестроенный доходный дом — железные пожарные лестницы и все остальное. Пусть даже бар «Текс-Мекс» по соседству днем не работал, в комнате Расса стояло благоухание жареного мяса и древесного дымка. Снизу с улицы доносился ровный гул уличного движения.
Сам Расс был буквальным воплощением компьютерного фанатика: тридцать с небольшим, крупная грушевидная голова, короткий ежик рыжих волос, лоб в черных точках угрей, майка, мешковатые джинсы и разношенные шлепанцы — словно его нарисовал Гэри Ларсон.
Джек осмотрелся в комнате с убогой меблировкой и заметил на столе в дальнем углу ноутбук. Во время их краткого и подчеркнуто небрежного разговора по телефону Джек ни о чем не спрашивал, но не сомневался, что хоть какой-то компьютер у Расса имеется.
Кивком Джек показал на него:
— Ты не боишься, что полицейский, который контролирует твое условное освобождение, заглянет сюда и увидит его?
— Никаких проблем. В решении по моему делу говорится, что я не имею права работать в сети и общаться с другими хакерами. Но чтобы я вообще не имел компьютера... нет, это странно и бесчеловечно.
— Не выходить в сеть... зная тебя, не представляю, как ты вынесешь двадцать пять лет такого запрета.
Расс был пойман за руку, когда взломал банковскую компьютерную сеть и дал ей указание — мелочь со счета после каждой международной сделки перекачивалась на его счет в Швейцарии. И хотя сам он, собирая за год шестизначные цифры, держался на заднем плане, кого-то наконец осенило, и Рассом заинтересовалось казначейство. Его адвокат все-таки вымолил для него всего два года в федеральной тюрьме открытого типа, но судья наложил на него запрет — двадцать пять лет не сметь выходить в сеть.
Он выдавил кислую ухмылку:
— Осталось всего двадцать два и три седьмых года. — Улыбка просветлела. — Но ты же слышал об интернет-кафе, не так ли?
— Приходилось. Ты не боишься, что тебя поймают?
— Я совершенно уверен, что они контролируют мои контакты, но у них нет столько людей и средств, чтобы следить за мной каждый раз, как я выхожу выпить чашечку кофе. — Он потер руки. — Итак. Что от меня требуется?
— Ты можешь кое-чем помочь мне.
— Запросто, если для этого не надо выходить в сеть. Посмотрю, что смогу сделать.
— О'кей. Мне надо найти способ стереть жесткий диск, чтобы это выглядело как несчастный случай.
Расс пристроился на стуле-вертушке у компьютера.
— Windows?
Джек попытался припомнить внешний вид компьютера, который в сентябре он видел на чердаке Кордовы. Тот вроде не походил на «Макинтош».
— Да. Совершенно верно.
— Что ж, его можно переформатировать и снова инсталлировать Windows, но такие действия случайно не происходят. Он все поймет. — Расс наклонился к Джеку. — Почему бы не рассказать, что тебе на самом деле надо?
Джек помедлил, прикидывая, стоит ли откровенничать, и решил, что лучше не надо.
— Понимаешь, я хочу стереть кое-какие файлы в компьютере этого типа, но, если исчезнут только они, он поймет, чьих рук это дело. Поэтому я хочу стереть все файлы.
— А что, если у него есть дубли?
— Я примерно представляю, где он их может хранить.
Расс ухмыльнулся:
— И ты хочешь выследить его хранилище.
— Ты все понял.
Ну, не совсем все, но зачем тратить время на объяснения с человеком, которому вовсе не надо все это знать?
На секунду задумавшись. Расс щелкнул пальцами:
— Нашел! Есть один жутко нахальный вирус. Стирает все виды файлов, как бы ты ни зашифровывал их, — но не повреждает программы. Строго говоря, он не столько стирает файлы, сколько переписывает их.
Отношения с компьютером все еще были для Джека относительно новыми. Свой первый компьютер он купил примерно год назад и продолжал испытывать перед ним некую робость.
— А в чем разница?
— Когда что-то устранено, оно, тем не менее, остается на диске. Ты не можешь добраться до этого файла с помощью операционной системы, потому что ссылки на нее исчезли из набора рабочего стола, но его нельзя считать полностью уничтоженным, пока он не стерт или поверх него не записан другой файл.
— Но если ты не можешь добраться до...
Расс покачал головой:
— Добраться можно. Все, что нужно, — это программа восстановления, которых существуют десятки.
Страшно представить.
— Но этот вирус переписывает все файлы и оставляет под своими именами на тех же местах. Во всех содержится одно и то же: «Надеемся, вы не забыли подстраховаться!»
Джек был поражен.
— Ты хочешь сказать, что кто-то сидит и проводит все время за составлением программы... этого самого вируса? Просто чтобы он мог уничтожить чей-то чужой жесткий диск? — Он покачал головой. — Кое у кого слишком много свободного времени.
— Скорее всего, этот парень находит себе оправдание в том, что дает своим жертвам ценный урок: всегда дублируй свои файлы. Держу пари, что если вирус один раз врежет тебе, то потом ты будешь автоматически дублировать файлы.
— И все же...
— Послушай, человече, это как Эверест. Ты лезешь на него потому, что он существует. Так и тут. Когда я был мальчишкой и вволю дурачился, как-то довелось взломать компьютеры телефонной компании — просто чтобы проверить, смогу ли я это сделать. Потом я полез в них еще дальше — посмотреть, удастся ли разобраться в тонкостях системы...
— Ладно, сэр Хиллари, каким образом мы запустим вирус в тот компьютер?
— Проще всего послать его по электронной почте. Человек открывает приложенный файл, и если у него нет антивирусной программы просмотра почты — все, он сгорел. Словом, всюду, и в аудио, и в видео, нужна антивирусная программа.
— Я не знаю адреса электронной почты этого типа. Даже не знаю, подключен ли он к сети.
Расс помрачнел.
— В сеть входят все. Все, кроме меня. — Он вздохнул. — В таком случае... что ж, тебе придется добраться до его компьютера и ввести вирус в систему. Непосредственно. Физически.
— Я и собирался навестить его офис.
— Отлично. Что у него за аппаратура? Новая? Старая?
— Если он ее не поменял, то я бы сказал, что прошла уже много миль.
— Великолепно. Значит, гибкий диск должен подойти. За разумный гонорар я могу скачать тебе на диск несколько программ, которые обойдут и любой его пароль, и защиту — и заразят его жесткий диск.
— Что значит разумный гонорар?
— Как насчет половины куска?
— У тебя неплохой аппетит.
— Эй, у меня же будут расходы.
Джек сделал вид, будто внимательно рассматривает окружающую обстановку.
— М-да... Это-то я вижу.
Он заметил на столе Расса несколько пустых бланков накладных и взял один из них. Поверху шло название «Желтые страницы»
— Что за игры с накладными?
Расс пожал плечами:
— Я ведь должен как-то сводить концы с концами. Поддельные накладные... мелкое жульничество по принципу «хватай и беги». Такие, как Расс, выписывали накладные разным компаниям, от средних до крупных, за услуги, которые так и не были оказаны. Если кто-то специально их не проверял, довольно часто такие накладные проходили через бухгалтерию, где и оплачивались.
— Ты освобожден условно-досрочно, Расс. Если поймают, снова сядешь — и, скорее всего, не в таком сельском клубе, как в прошлый раз.
— Сначала меня надо поймать. Затем сформулировать обвинение и вынести приговор. Никто не хочет вдаваться в подробности...
— То есть ты просматриваешь «Желтые страницы» и высылаешь счета компаниям за то, что они упомянуты в списках.
Парень ухмыльнулся:
— Лучше всего иметь дело с самыми большими, которые дают рекламу на страницу. Они так активно рекламируют себя, что и не помнят толком, где именно, но ждут появления кучи накладных, к которым особенно и не присматриваются. Работа идет как по маслу.
Джек бросил бланк накладной обратно на стол.
— И все же... ты ведь на условно-досрочном...
— А чем мне еще заниматься? Я как раз поступил в колледж Нью-Йоркского университета, когда меня поймали на хакерстве и выкинули. Я знаю лишь одно, приятель, — мне не разрешено работать с компьютерами. Даже в колледже. А мне нужны деньги на учебу.
— Учебу?
— Ну да. Я же должен делать вид, что пошел на исправление, вот я снова и записался на курсы в колледже. Начал с литературы... пусть думают, что я хочу получить степень. По крайней мере, мой контролер из полиции просто счастлив.
— Но не ты.
Он помотал головой:
— Взял курс по литературе. Теперь-то я понимаю, почему в свое время бросил его. Проф заставляет нас читать Марселя Марсо.