Все заныло, но я залег за правой стеной, не подавая признаков жизни и не пытаясь стрелять в ответ. Умная Велена, тоже не стреляла. Робот подобрался слишком близко, не менее восьмидесяти метров и крошил обшивку толстых стен. Словно понимал, что это уже бесполезно. Про себя закрыв глаза от боли и сжав зубы, я считал секунды. Семь, шесть, пять. Две одна. Клинкет заурчал механизмами и скрутился в толстую неприступную дверь. Пули барабанили по нему. Когда скрутился второй, звуки пропали окончательно. Стараясь не орать, я стоически стонал, пока Велена, осматривала меня на предмет ранений. Пуля прошла вскользь по пятке, не причиняя ноге никакого вреда кроме термического ожога и рваного ботинка по внешней стороне.
— Чего ты стонешь с ногой все в порядке? — заметно повеселев, не в укоризну сказала Велена. — Пройди пуля сквозь стопу и выйди, например, из твоей коленки, итог был бы плачевней. Сейчас же можешь хоть танцевать.
— Могу, но не буду. — терпя массу боли, сказал я улыбаясь.
— Надо тебе Лучезар, поработать над кувырками!
— Надо, но не буду.
Мы улыбались как ненормальные. Всё соображали, как здорово получилось добыть новые жизни.
— А не плохой парень этот Бахарь. Включил мой ПК, следил за нами, дождался, когда попадем в беду и героически спас нас.
— Да, не удивительно, что Зрячий согласился взять его с собой. Пригождается ведь. Есть хочу, не могу больше!
— Это у тебя погони и перестрелки с роботами аппетит будят?
— Да что-то очень нервно время проводим. Стресс сплошной, надо подкрепиться сладеньким. Я же не говорю: давай привал с трапезой обильной устроим.
— Ну, давай. Но ты знаешь Велена, от трапезы я бы не отказался, можно прям с пледом и на травке, с твоим участием.
— Ну, давай не будет загадывать, посмотрим, как оно дальше подвернется.
— Подвернется, именно так как запланируем, это я тебе обещаю.
— Хорошо, озорник. — Она улыбнулась.
Распаковав рюкзак она достала какой то шоколадный энергетический батончик, со множеством орехов. Сам я довольствовался фруктозной клубникой и водой.
— Да ты у нас гурман сладкоежка — сказала она, глядя как я беспощадно быстро уминаю четырех сот граммовую упаковку клубники.
— А по-моему, это ты предложила сладенький перекус, я лишь поддержал.
— Ну да, но я не беру с собой в космос настоящую клубнику и всюду ношу ее в рюкзаке.
— Моя слабость не порочна. Скажу по секрету. — я ей подмигнул. — Знаю я тут одно местечко с подобными сластями и другими деликатесами.
— Вот туда ты меня и сводишь в свободное от спасения станции и нас время.
— Это ты мне свидание предлагаешь?
— А чем оно отличается, от нашего свидания сейчас. Чем прогулка с роботом не увеселительный акт и приятное время препровождение?
— Ну я несомненно сторонник активного образа жизни, но чтобы так круто проводить время в свободное от подобной работы время. — тут я состроил страшную гримасу ужаса и непонимания на лице.
— То есть это для тебя сейчас работа? — дожевывая батончик, спросила она и принялась облизывать пальцы, это было сексуально.
— А для тебя и вправду это такой отдых?
— Ну, жизнь одна, не имеет значения, что сейчас с тобой происходит, ведь это все равно происходит.
— Ну тогда можем идти, я весь в моменте, во мне пробуждается волшебная силы фруктозы. — действительно случилось волшебство, бедро и плече почти перестали саднить.
Перед нами в пятнадцати метрах красовалась гермо дверь. Однако поблизости нигде не висели скафандры.
— Чтобы все это значило? Где мы вообще? — спросила Велена.
— Сейчас узнаем. — несмотря на ужас перед открытым космосом, я сделал вид, что мне бездна по колено. — Только одним глазком гляну и все.
Колесо с предохранительным рычагом поддались легко и мягко, впечатление, что каждый день их открывают и тщательно следят за исправностью. Но следы краски свежие, не тронутые, не похоже на то. Где тогда скафандры действительно? И мы вообще где? Куда это нас заманил «анонимус»? Я включил ПК, но он высветил это место как белое пятно, говоря как бы, что здесь нет ничего особенного, так лишь, пустота. Вывернув с четвертого круга замок, я плавно подтолкнул дверь. Тут же мое тело стало наполняться легкостью, затем я воспарил ногами вверх, продолжая цепляться за ручку двери. Велена, развевая волосами во все стороны, с возгласами на буквы «о» и «а», успела схватить меня за ногу, прежде чем ее отнесло к потолку. Вместе с невесомостью, хлынул и сквозняк. Искусственное гравитационное поле здесь не действовало и мы потратили минут десять на то, чтобы, не имея толковой точки опоры, закрыть с обратной стороны дверь. Не зря же она заперта была изначально, так пусть и пребывает дальше в первичном, закрытом виде.
Глава 10: Веселина
Помимо всех побочных явлений, после длительного пребывания в состоянии невесомости, добавляется самое главное, чувство настоящего полета и парения. Тело, сначала очень напрягается и паникует, потеряв точку опоры и центр тяжести, долго пытается ее найти. Зато потом, когда оно привыкает, то расслабляется и вот тут и начинается самое большое блаженство, злоупотреблять которым не следует, атрофия мышц нещадная. После пребывания в невесомости, требуется большое количество времени уделять тренировкам. С нормальной гравитацией, тренировки могут даже не пригодиться, если человек подвергается регулярной физической нагрузке, желательно еще и равномерной. После невесомости, нужно компенсировать постоянный режим тела на расслабление, к дополнительным нагрузкам для развития, иначе регресс. Можно потерять все мускулы, просто оставаясь в невесомости, и занимаясь стандартной нагрузкой в занятиях спортом.
Мы с Веленой подобно двум облачкам витали, отталкиваясь минимальными усилиями от стен, потолка и реже пола. Голова по первому впечатлению кружилась, вестибулярный аппарат сходил с ума, но потом устаканился и верх с низом потеряли свое прежнее значение. Главное отключить мозги и не думать где пол, тогда любые карусели покажутся приятным занятием. Напарница радовалась как дитя и смеялась от всей души. Я лишь скупо хихикал, у меня была масса практики, в основном связанной с тяжелыми испытаниями на выносливость, ловкость и сообразительность, во время учебы.
— Я как птица, я парю, меня ничто не останавливает. — радостно напевала птичкой красивая до одури Велена. — Вот она свобода!
Ее длинные волосы летали независимо от нее, а костюм, кажется, еще больше облегал стройное, подтянутое тело, которое я рассматривал со всех ракурсов и получал от этого большее удовольствие, чем просто от невесомости.
— Ты лети вперед птицей, а я буду держать тебя за ногу, а то у меня предчувствие.
— Предчувствие главное слушать и внимать самому себе, это ты правильно. — милые ее щечки особо округлялись когда она ладненько улыбалась.
Не мог и подумать, насколько она хороша собой, когда без забот парит птицей. Если мы будем и дальше общаться, к чему я неуклонно буду стремиться, буду почаще устраивать нам подобные вылазки. Но только отдохновенного характера, без сложных заданий и казарменных торопилок наперегонки, где если ты станешь последним, то заставят провести еще двенадцать часов витая. Для справки, для неподготовленного организма, при всей внешней красивой стороне, витания над полом, пребывание вне гравитационных сил, является значительным стрессом. Первые признаки начинаются уже через четыре часа непрерывного парения. Голова становиться мутной, а тело подергивается судорожными спазмами. У всех по-разному, но эти два состояния сопровождают юного естествоиспытателя почти всегда. В невесомости, как в воде, чтобы чувствовать себя хорошо или даже отлично, нужно в них родиться. Если в первом случае, роды в воде практикуются человеком, то про второе я никогда даже не слышал. Вода ясное дело, не заменяет и ничуть не приближает к этому состоянию, потому опыты космонавтов прошлого, были бессмысленной тратой времени. В вопросе подготовки к полету и пребыванию за пределами родной матушки, сырой Земли, больший упор ставится на психологический настрой.
Беспокойное чувство не покидало меня все время. Скорее труба, чем коридор, напоминала адронный коллайдер. Только сейчас я понял, где мы находимся. Еще один важный узел станции, магнитный резонатор по созданию и излучению искусственного гравитационного поля на всей ОСМе. Действительно, похож, на установку адронного коллайдер, уясним сразу — в миниатюре. Современные установки адронных коллайдеров, находятся на Аляске, Австралии и Африке. Самым ошеломляющим открытием было создание миниатюрной черной дыры, которую удалось закрыть только спустя неделю. За эту неделю наш мир наводнили новые существа водного мира и наземного, лесного, удачно разбежались и попадаются до сих пор, незатейливым обывателям на глаза. После появление водных существ, кардинально отличающихся от привычных нам, еще обладающих псионическими способностями и внушительным интеллектом, чуть не зародилось новое религиозное течение. Очень образно говоря, так мифы обрели реальность. После того случая, больше на всю мощность установки никогда не запускают, а сами эксперименты сделав вначале, популярным достоянием общественности, потом наглухо засекретили и может даже прикрыли. Вместе с этим, весьма вероятно ликвидировали или спрятали, всех кто с этим имел дело и что нибудь знал. Стоящее открытие, будоражащее мир и ума людей. Привычное дело у нас, как и у других стран, замести историю следов преступления государственного масштаба, а потом убрать лишних знатоков дела. Вся суть системы, показать, где будка с мороженым, дать денег на него. Потом, дав распробовать, выбить лакомство, бросить недоеденное мороженное наземь и больше не давать финансов на повторение удовольствия, вплоть до ликвидации мороженщика со всей его продукцией.
Наше удовольствие парения закончилось, прогулкой увра под нами. Его конечности, оснащенные весьма мощными магнитами, уверенно держали его на полу, достать он нас так не мог. На стенах было недостаточно металла, чтобы по ним ходить. В то же время мощности магнитов хватало, чтобы не дать ему подпрыгнуть высоко и примагнититься скажем к потолку. Поэтому он просто пошел за нами, по низу, ожидая случая с нами разделаться, доступным коле режуще давящим путем. В долгу мы не остались, и на пристальное внимание к нашим персонам, я дал ему лаконичные ответы из «Родины». Воспитанный, по высоким моральным принципам и вверяющий свое существование кодексу верной службы человеку, увр устал. Обнаружил, весомые пробоины в борту и прилег отдохнуть на пол, сложив лапки. Меня покинула «Родина». Ей нужны были патроны, которых у меня больше не было, пришлось опустошенную ее закинуть за спину. В замену ей, я снял с предохранителя «Удава».
Велена, так приноровилась перебирать вовремя руками и ногами, что я не отвлекался больше на управление нашим совместным полетом в связке. Полет наш не смущали и выстрелы, часто производимые мною. По-прежнему держа ее за ногу, я на лету, решал проблемы преследования, со стороны увров. Было бы сейчас неплохо иметь еще один револьвер, а лучше пистолет. Стрельба с двух стволов, навскидку, дело не хитрое и очень увлекательное. Нет ничего каверзного в том, чтобы стрелять сразу с двух рук, если вы амбидекстр. Врожденный или приобретенный это навык, вот как у меня, значения не имеет. Другое дело, когда калибры разные и происходит рассинхрон из-за мощности отдачи, тогда говорить о точности не приходиться, особенно на дистанции дальше восьмидесяти, девяноста метров и приходиться вести беглый огонь. Обвязался бы с ней страховочным карабином, да палил по всем чужеродным объектам, двигающимся в нашу сторону. Одной рукой я тоже справлялся, тем более, иногда я обхватывал ее сильную, стройную ножку сгибом локтя, ведь сил, чтобы удержаться, прилагать не нужно было. Скорее это она больше прилагала усилий, чтобы нас отдачей не закручивало слишком сильно. Последних двух увров, мне удалось изрешетить, когда она закрутила нас в спиральный полет, точно пулю. Мне, нужно было лишь прицельно стрелять. Да успевать доставать снаряженный спидлоудер, по-нашему тот же «подавач». С быстрой перезарядкой во вращающемся полете, проблем не было, просто у меня начинала кружиться голова от такой карусели. Картинка крутилась все ускоряясь.
— Давай мы сбавим обороты.
— Сейчас, я жду подходящий выступ, чтобы ухватится, меня саму мутит.
Не я один такой неженка значит. Если у меня была подготовка, то у нее сильно сомневаюсь, а держится вроде молодцом. Тут человек либо может находиться за пределами земли, либо нет, третьего никому не дано. Индивидуальная особенность психики. Были инциденты во время отбора, когда я был в подготовительном центре. Ребята могли пройти все тесты безупречно, а как касалось практики и самых жутких лично для меня испытаний центрифугой, пребыванием в радиальной, хаотично вращающейся сфере, так сразу семьдесят девять процентов фильтровались, на этом этапе отбора. Мне удавалось оставаться в строю, только лишь на тупом упорстве. После пыток центрифугой, я с каменным лицом добирался до своего отсека для отдыха и там до двенадцати часов отходил с сильнейшим головокружением и рвотой. Есть некоторый процент, которым такие испытания давались относительно легко, среди нас таких были единицы.
Это как с жизнь с противоположным полом. Не каждый осмелиться на это. Настоящий безумный шаг, очень смелого человека. Делить жизнь, личное пространство, кровать и многое другое, с противоположным полом. Здесь тоже либо люди к этому готовы и подготовлены по своей природе, либо остаются одиночками до конца своих дней. Не буду при этом оспаривать утверждение, что семья это здоровая ячейка общества, на которой все строиться до государства и мирового устройства в целом. Секс не всегда решает и точно не всегда служит связующим звеном. Просто не все для этого годятся, по индивидуальным особенностям и в этом нет ничего зазорного или противоестественного. Странно, что я об этом думаю, перезаряжая пустой барабан, находясь в невесомости и держась за ногу противоположного пола. Спишем все на побочные эффекты.
Наконец Велена уцепилась за потолок, и мы медленно поползли дальше, по закругляющемуся, медленно, но верно, длинному коридору. Нам таки удалось добраться до спасительной двери. Замок легко поддался, как и прошлый, а клинкеты без труда открылись с нашей стороны, не требуя пропусков или пароля. Когда дверь закрылась за нами, мы с потолка рухнули на пол. Гравитационное поле включилось одновременно с ее закрытием. Если бы не хитроумная жесткость, местами упругость и защитные накладки костюма, я бы отбил себе колени и локти, потому что Велена, была в этот момент на мне. С размаху она ударилась губами о мой затылок.
— Аммм… чтоб вас всех. — Она закусила губу, прикладывая к ней пальцы, сквозь них капелька крови упала мне на подбородок.
— Я понимаю тебе сейчас не легко, но если ты слезешь, хотя бы мне будет немного полегче после падения и удара о пол.
— Да, прости.
— Ничего, как там твои губы? — я стал разминать спину и конечности, круговыми движения и втираниями рук.
Она убрала ладонь. Облизнула кровь. Треснувшая, посередине нижняя губа, стала еще пухлее и привлекательнее за счет, тонкой кровяной полоски.
— Очень красиво. — не удержал я вольную реплику не по делу.
Она улыбнулась, но тут же опять скривилась от боли и чертыхаясь, приставила пальцы к губам.
— На вот намажь вот этим, к вечеру заживет. — я протянул ей тюбик биоклея, самый раз для таких случаев и мелких порезов.
— Благодарю, держи. — выставила она руку, отдавая тюбик назад.
— Оставь себе. Вдруг тебе еще придется меня поцеловать.
— Только не в затылок, второго такого удара мои губы не выдержат.
Настроение наше приподнялось, и мы решились открыть двойной клинкет. Когда не знаешь, что тебя ждет впереди за следующей дверью, начинаешь по-настоящему ценить время. Вот такие спокойные, непринужденные моменты, приятного общения, с приятным тебе человеком.
— Мы же никуда не торопимся? — через некоторое время спросил я ее.
— Нет особо. Мне тоже кажется, что мы опережаем Зрячего.