— Чем все кончилось? — нетерпеливо спросила Велена.
— Позвонили, пожаловались, приехал специалист, потому что изготовить, не помню его названия, отказался верить, что могут сломаться сразу все голограммные ретрансляторы. Инструкция к ним само собой не полагалась, лишь «вкл» и «выкл». Приехал специалист, через сутки. Подошел, включил, один другой, все работали, исправней некуда. Шепнул нам на ушко, что, по сути, лазерный свет от голограммы, воспроизводит все сложные категории заданного изображения, будь то необычайная плотность, яркость цвета, поразительная передача света и тени, глубина текстуры — дает полноценное изображение с любой точки. Съедает при этом колоссальное количество энергии. Для того чтобы быть автономными, в любом месте без источников питания, была применена данная технология быстрой энергозатраты, позволяющая так же быстро ее восстановить. Глубоко внутрь устройства лезть запретил. Заодно сказал, что они работают сутки — двое, в зависимости от площади голограммы и ее энергозатратности на сложность воспроизводимых объектов. Потом половину этого времени, уходит на автоматическую подзарядку из естественно образуемого, окружающего нас энергетического поля. Велел никому ничего не говорить под страхом разглашения военной тайны и уехал. Нам с техником оставалось делать умные глаза. Говорить, чтобы больше суток ими пользоваться никому не давали и вообще категорически настрого запрещено в целях безопасности. Самим же приходилось, увозить те «неисправные» образцы, когда ими пользовались больше назначенного времени. Делать вид, что идет разборка и сборка, ничего при этом, не делая и возвращать в строй. Самое веселое время моей службы. Когда меня и моего коллегу, как ценные военные, кадровые единицы, переводили в разные части, мы взыскательно и весьма строго, как нас учил специалист с того завода изготовителя, объяснили сменяющему молодому составу техников, все тонкости.
— Не вся суть армии, но какая то ее часть точно есть, в твоем примере. — посмеивалась чисто и задорно, от души Велена. — А что вы им сказали?
— То же самое, что, когда то нам, напугали последствиями разглашения военной тайны и даже дали подтвердить наши слова тому специалисту по закрытой связи. Ее нам обеспечили, с момента договора поставки ретрансляторов. Однако для меня самого было в диковинку обнаружить их здесь в списках привезенных вещей, прежде чем прилетели вы с гуманной, освободительной миссией. Ну я кстати обещал вывести тебя на пикник. — алогично заключил я.
— Да, слово свое ты держишь. — Она осеклась, и лицо ее замерло.
— Что не так?
— Ты слышишь это?
— Что именно? — спросил я и прислушался.
— А что ты слышишь?
— Да признаться ничего, кроме нас самих.
Она еще раз замерла, покрутила головой в разные стороны, нахмурилась.
— Провода за стенкой, может, гудят. Но я не слышу их, только могу представить.
— Нет, это другое. — она задумчиво пыталась что-то еще услышать или понять.
— Я тебе верю, у меня нет сомнений, что ты слышишь лучше меня. Давай мы скорее, найдем какую нибудь нишу, а лучше выход, там и подождем. Вдруг и вправду едет кто.
— Может у меня галлюцинация, но я точно слышу тихий рокот, вперемежку с шумом моря.
Мы поспешили пойти дальше.
— Ты знаешь, на ракушку тоннель не похож, но он от сквозняка может издавать подобные шумы.
— Шумы у тебя в голове Лучезар. Я лицом чувствую ветерок.
Взаправду, по моему не успевшему обрасти щетиной лицу, пошел сквозняк. Шумы в голове действительно не иллюзорно появились. Мы побежали. Через пару минут он превратился в грохочущий ветер. Ниш и выходов нигде не было. Нам пришлось залезть под потолок и спрятаться там, в трубах. Они ходили ходуном под нами от любого движения. Мы серьезно опасались, что они обвалятся, поэтому разорвали между нами дистанцию на пять метров. Ветер и несущийся с ним свист, достигли своего апогея. В этот момент под моей правой ногой труба лопнула и загибаясь провисла чуть не до середины высоты тоннеля. Рев ветра возрос до невыносимой громкости и силы. Казалось, что я сейчас свалюсь вниз вместе со всеми остальными трубами и полечу несомый ветром. Все случилось совсем не так, как я себе мог вообразить. В доли секунды под нами пронеслось нечто напоминающее дрезину. С невероятной скоростью, прогнувшаяся труба ударила меня в щиток голеня. Тут же ветер стих, а на конце ударившей меня по ноге трубе висело нечто.
Оперативно спустившись по этой же трубе, я заранее отпустился и мягко приземлился между рельсами. Велена, последовала моему примеру и тоже осматривала со мной нанизавшегося через спину черного, не очень большого робота, с четырьмя руками, короткими ногами и прозрачным стеклянным неправильным шаром на месте головы, бледно светящимся синим светом. Под стекловидным аквариумом, вместо черепа, находились человеческий мозг и отходящие от него сотни проводов с волосок. Глазами ему служили мерцающие синим, визоры на плечах. Стоило мне дотронуться до него кинжалом, как он дернулся и замахал одной лишь левой, нижней рукой, выходящей из-под основания лопатки. Пару махов, ему было достаточно, чтобы «глаза» померкли, и сила электрического импульса навсегда его покинула. Рисковать я не стал, оставляя его здесь один на один с собой самим, и загнал черный кинжал ему прямо сквозь стеклянный шлем в мозг. Тело никак не прореагировало, не симулировал смерть значит. Прозрачная жидкость частично вытекла из его аквариума. Я обернулся посмотреть на реакцию Велены.
— Верно. Я бы так же сделала. — одобрительно кивала она. — Пусть проветрит мозги.
— Пошли ка отсюда поскорее, не нравиться мне здесь разгуливать.
Не очень аппетитно скажу я вам смотреть на нового издохшего солдата, а какой у этого всего запах! Варна без особых проблем набирает материал из людей и экспериментирует на всю катушку, без моральных ограничений и внутренних предрассудков. Что если дать Варне, толковое образование, все технологии, знания и материалы земли вместе взятые? Человечеству будет грозить вымирание или нет? Проверять не хочется. Это сейчас она экспериментирует, с каждым разом киборг будет получаться лучше и лучше, неуязвимее и смертоносней. Темные мысли заполняли мое воображение, подстегнутое тишиной и темнотой неосвещенных участков пространства. Несмотря на неприятие местечка, дальше шли довольно тихо. В течении часа не встретили ни одной живой души. Свободно проходящие насквозь коридоры и ниши, часто заполняли всю длину тоннеля. В случае обнаружения очередного транспорта, мы могли бы без труда спрятаться в них. Мысль об этом успокаивала меня, вдобавок присутствие Велены, скрашивало нашу мирную прогулку, делало ее приятной.
— Ты ведь шаришь в голограммах и всем что с ними связано? — спросила Велена, чтобы не молчать.
— Ну отчасти. — признался я в скромных познаниях на этот счет. — Просто имел с ними дело.
— Объясни мне неразумной, как они работают. Я конечно понимаю, лучи там, создают форму, а вот поконкретнее ты знаешь? — она поправила волосы, а потом стала заплетать их в длинную косу на левое плече. — Какой принцип действия или устройство?
— Да чего тут сложного, по сути, обычная кодировка трехмерного пространства в той же плоскости картинки. В общем, помнишь, я говорил, что есть проектор, так вот, самое главное в нем это полупрозрачное зеркало, за счет которого подаваемый через него свет, из пучков лазерного излучения, разделяется на два четких луча. Яицеголовые господа в миру, называют их предметной и опорной волной. Так же они придумали массу механизмов, основанных на простых принципах, для передачи при любом свете, без очевидных преломлений, с автоподстройкой голографической картинки. Включая солнечный, дневной, вечерний свет. Предметная волна как бы фотографирует объект, запечатлевает на пленку, опорная же волна, опознав ее на пленке, обходит предмет с разных сторон.
— Раз все так просто, почему наш мир до сих пор не погрязнет в технологиях голограмм в полный рост?
— Так всегда, сначала самые соки используют военные и закрытые организации, в основном тайные и только потом спустя чуть ли не столетия, технологии всплывают на поверхность, заинтересовывая коммерческие организации. Ты знаешь, всегда все по разному, что то удается скрывать десятилетия, а что то появляется сразу и приобретает такой массовый характер, что государство не в силах скрывать и запрещать изобретение, для общего блага с сфере тотального контроля.
— Ну, давай не о политике, ладно?
— Ни в коей мере.
— Ладно, тогда каким образом все это вяжется с такой нашумевшей темой как теорией многомерного мира? — обрадовала она меня своей осведомленностью в этой области.
— Да там совсем другая идея, но общая суть у них, безусловно, есть. Все дело в твоей точке зрения, при смене угла точки обзора форма неизбежно будет меняться. Именно это наталкивает на мысли о бесконечном числе других миров и измерений, ибо наш мир тоже трехмерен. Хоть теория немного абсурдна, но имеет место быть и продолжает ломать головы тем же яицеголовым и просто доморощенным теоретикам. Но все эти ноги растут из теории струн, о которой ты все знаешь из детства сама.
— У меня было трудное детство, начал раз, говори и два.
— Представь, что мы живем во вселенной, которая представляет собой не что иное, как одну большую голограмму.
— О, это не трудно. — шутливо взмахнула она вверх руками.
— Ты же не можешь видеть один и тот же объект сразу со всех сторон, ты его видишь всегда в плоскости, трехмерное видение достигается за счет смещения угла обзора, а голограмма того же леса на нашем пикнике это может. Мы можем подвергнуть кодированию трехмерное пространство в двухмерном, отсюда мы видим вероятность, что наша так называемая реальность, такая же проекция других умелых рук. Ведь если верить теории струн, то так оно и есть, где весь наш трехмерный мир, о нем мы говорили выше, предстает проекцией многомерного пространства.
— Да ты загнул профессор.
— Не я загнул. — я заулыбался. — Мне по-прежнему так же интересно, как тебе.
— Смотри впереди свет.
— Вижу. — ответил я выключая свой свет. — Гаси фонарик.
— Уже.
Заболтавшись, мы вышли к другой перегонной станции, с разветвлением на три тоннеля сразу. Меркий, моргающий свет, бледно белых ламп, едва освещал пол и стены. Но глазам после полной темноты и выставленного режима на тусклый свет фонарика, было достаточно, чтобы начать привыкать заново и усиленно щуриться. Заброшенная, на первый взгляд. В ее конце обнаружили поворот с электро дрезиной, ожидающий нас своим появлением в нетронутом виде, еще со времен постройки ОСМы. Стоит здесь, «пылится», никому не нужная, а нам она пригодиться. Простейшая, надежная конструкция с электро двигателем.
— Смотри, заряжен на полную. Можно ехать прямо сейчас. — поделился я хорошей новостью с Веленой.
— И то верно, лучше быстро ехать, чем медленно идти. — Обрадовалась моим новостям напарница.
Велена вся воодушевилась и расцвела, когда я ее завел. Ноги у нее, как и у меня гудели не хуже тоннелей, во время движения по ним поездов. Мерный стук колес, понес нас в центральном направлении. Выбрали срединный путь, как один святой однажды. Авось повезет, и ни на кого не наткнемся. Разгоняться сильно не стали, сорока километров в час, посчитали, достаточно. Легче со снаряжением будет прыгать, в случае чего. Но никаких серьезных препятствий и противников мы не встретили. Безопасное место практически. Не считая вероятности прямого столкновения со встречной дрезиной, или чего похожу — электропоездом. Если его скорость будет больше нашей, то и призрачных шансов на спасение у нас не останется, опять же при условии что вовремя не спрыгнем. Наша ветка, как и планировалось, закончилась тупиком. Здесь же было ремонтное отделение, через него мы и зашли в малоизученные дебри уровней, ведущих до звездолетного порта к МгЛе.
Мне стало бы значительно легче и проще пользоваться обычной бумажной заломинированной картой. Не опасаясь слежки через нее. Да старый прием, да имеет большой ряд недостатков, но и преимущества на лицо. Даже специальный картографический планшет легко отследить при желании. Допустим, я уберегусь от всевидящего ока Варны, но меня может найти господин хакер, по прозвищу Бахарь. Где гарантия, что она не отследила его и не использует? Лучше дать лишний круг, чем попасться, скажем, к тому особенному живучему роботу. Как и планировалось, лишний круг мы дали и дали его неслабо. Ноги наши вновь гудели, хотелось взбодриться энергетиками, но необходимости в этом не было, а без нее, злоупотребление фармакологическими препаратами, как известно ни к чему хорошему не приводит. Пришлось только напиться воды, съесть немного горького, швейцарского шоколада и идти до последнего, тем более мы почти пришли на точку. На месте Варны я бы выставил тут маленькую армию, чтобы поймать нас по пути или, когда мы сюда решим вернуться. Пусть она и уничтожила управление МгЛы, но ведь за нами должны остаться попытки починить управление. Может с ее стороны был применен другой маневр или она как кошка играет со своей добычей в игры, зная, что мы обречены на провал? Врага нельзя недооценивать, особенно такого оригинального и взбалмошного.
Чтобы я не думал, в действительности, нам попался лишь небольшой отряд из двенадцати бывших колонистов, поголовно напичканных сложной электроникой. Гранату бы сейчас, осколочную, так ведь нет ее. Зато есть чудесный дробовик. Мы подкрались к ним со спины и пышным веером автоматических залпов, я разрядил в них весь подствольный, трубчатый магазин. Потом прячась, принялся заряжать патроны. В тот же момент, когда я затих, уложив сразу пятерых борцов за свободу синтетического разума, трескучий «Перун» в руках Велены, снес еще три головы. Настоящий ответный огонь, вынудил нас скрыться за квадратными колоннами. Четверо против двоих, бой не равный, эффект неожиданности, закончился. Не давая войти постреливающим киборгам в окружение на нас, я зашептал Велене в гарнитуру.
— На счет два.
— Раз. — начала она, поддерживая мою идею.
— Два! — тем же щепотом зыкнул я и выскочил.
Я подобрался, напружился и выпрыгнул, низко летя над полом, В двоих, что ко мне находились ближе, на лету, я высадил четыре патрона. Картечь изрядно размозжила им головы. Лежа под своей колонной, Велена дала не меньше двадцати выстрелов, по одному и примерно столько же по другому.
— А ты молодец. — похвалила она меня за все и сразу.
— Да и ты девочка, не промах. — но, не до комплиментов. — Пока нет Зрячего с командой, можешь мне устроить экскурсию по МгЛе.
— Пошли лучше спрячемся, чтобы не привлекать внимание.
Ждать пришлось не долго, не более трех часов, за это время, мы по очереди успели принять душ, пока один из нас стоял в охранении. Перекусить в спокойной обстановке и о чудо, подремать, по сорок пять минут, чтобы восстановить естественный баланс сил.
Команда Зрячего, вернулась в полном составе. У предводителя была забинтована правая рука. Морк прихрамывал. Порез с длинными царапинами во всю длину лба, красовался с окровавленным лицом. Наверное, оказать помощь саму себе или попросить кого-нибудь из отряда, времени не было, а пока он смахивал натекающую кровь со лба, измазал все руки и лицо. Но главное — живы.
Стоя перед заветной дверью, у всех отлегло. Зрячий без эмоций открыл ее. Сразу за ней стояла девочка Веселина с заплаканным лицом и невесть откуда взявшимся рваным плюшевым медведем в руке. Второй она прикрывала глаза от света. Вдруг ее тело, поднялось в воздух, развернулось параллельно полу и волнообразно поплыло с дикой скоростью, обтекая нас, как вода препятствия.
— Велеееоооаакк!? — только удивленно успела молвить дитя.
— Не стрелять! — предупредил грозно Зрячий.
Оно и понятно. Пока ее тело плыло мимо нас всех, он опасался попадания друг в друга. Я даже не поднял на нее дробовик, лишь приготовился. Странное, радужное мерцание на фоне настенной встроенной лампы, у противоположной стены пронеслось в этот же момент. Я навел дуло и интуитивно выстрелил на опережение. Знакомая коротко ногая, четверорукая тварь потеряла способность к мимикрии. Свалилась со стены и закровоточила фонтанчиками серой и блестящей как ртуть жидкостью. Палый, парой выстрелов в упор по коленям, дал понять подранку, чтобы он никуда не торопился. Стоило девочке покинуть наши нестройные ряды, как все направили в ее сторону стволы, в том числе и я свой. Уж не знаю как остальные, но я, намеревался стрелять по невидимым ногам шпиона, из «Удава», чтобы дробью не задеть девочку. Все кроме Велены, она, закрывая ее своей спиной и руками, расставленными в стороны закричала.