Даже уходившая в небо пирамида проигрывала по сравнению с ней.
Луа вращалась вокруг своей оси, может быть, в результате взрыва океанов Фаэны и ее осколочных ударов. Ее сутки были примерно вдвое короче марианских. Исследователям пришлось идти вдоль выпуклого трубообразного хребта всю местную ночь и весь следующий день. Лишь когда солнце скрылось за зубчатый горизонт, а на смену ему загорелась в небе зловещая Земля, звездонавты добрались до главного купола, как они назвали его еще в полете.
Дважды присаживались они отдохнуть, прежде чем заметили открытый вход под купол.
Собственно, вход был не под купольный свод, а в черноту внутренности исполинского, лежавшего на равнине диска.
Пришлось освещать себе путь холодными факелами, захваченными с корабля.
Путники двигались по просторной галерее со множеством высоких запертых входов, по размерам напоминавших ворота. Галерея привела к лестнице.
Вблизи ее ступени были столь высоки, что даже Линсу Гордому доставали до воротника шлема.
— Судя по твоей статуе Великого Старца, фаэты были не выше обычных мариан, — сказал Моне Тихой Линс Гордый.
— Кто опознает неведомых строителей и творение их, — загадочно ответила Первая Мать.
Решили подниматься. Сначала подсаживали на ступень Кира Яркого, потом поднималась Мона Тихая и, наконец, уже Линс Гордый.
«Лестница великанов» вывела путников в точно такую же галерею, из какой они поднялись сюда.
Линс Гордый тщательно обследовал ровные стены:
— Это не камень. Металл!
— Металл? — поразился Кир Яркий. — Зачем делать такое колоссальное сооружение из металла, привозить его с Фаэны? — недоуменно спрашивал он.
Снова тысячи шагов шли по галерее, пока не остановились перед лестницей с такими же гигантскими ступенями, как и у предыдущей. И снова одолевали мариане в прежнем порядке ступень за ступенью.
Кир Яркий громко возмущался нелепой прихотью фаэтов.
— По крайней мере, мы можем сделать вывод, — спокойно отозвался Линс Гордый.
— Вывод? Какой?
— Что до нас здесь ходили… на ногах.
— О чем ты говоришь?
— Увы, я только знаток вещества, а не живых тел. Мне трудно сделать правильный вывод о тех, кто пользовался этим странным сооружением.
— Не хочешь ли ты сказать, что они были выше нас?
— Я это подозреваю.
— А что ты еще подозреваешь?
— Я скажу это, когда мы взберемся под главный купол.
Моне Тихой было труднее всех. Может быть, потому она молчала, не жалуясь и не споря.
Металлические галереи этаж за этажом вели их выше и выше. И всего лишь один проем в соседнее с галереей помещение оказался открытым.
Свет холодных факелов высветил стены и возвышение в нише. И ничего больше, кроме опрокинутого вверх основанием усеченного конуса.
Путники двинулись дальше.
Они поднялись в новые галереи, заглянули еще в два пустующих помещения с нишами длиной шагов по сорок. Не могли же быть такого размера неведомые существа, лежавшие здесь!..
Когда же мариане, вконец измученные, вступили в необъятный зал под матовым куполом, то удивлению их не было границ.
Закругляющиеся стены высились отвесно, занятые нагромождением конусов, пирамид и сфер.
Мариане, погасив уже ненужные холодные факелы, двигались по кругу, не решаясь пересечь зал. И только когда они увидели нечто похожее на пульт «Поиска-2», они побежали к нему напрямик.
Однако часть вогнутой стены походила на пульт только издали. Вблизи сходство терялось из-за необыкновенных пропорций. Но был один предмет, не оставлявший сомнений в назначении этой части помещения.
Это было кресло. Но какое кресло! В нем мог сидеть только великан, очевидно один из тех, которые шутя сбегали по невероятным ступеням и отдыхали на гигантских ложах.
— Звездолет! — Кир Яркий в отчаянии опустился на металлический пол. — Это не фаэты!.. Это пришельцы с другой звезды.
— Величайшее открытие сделано нами, мариане! — сказала Мона Тихая. — Оно окупает наш полет. Не только раса фаэтов мыслила в просторах Вселенной.
— Как так окупает наш полет? — вскочил Кир Яркий. И несмотря на то, что был он горбат, он стал высоким. — Как так окупает наш полет? Нам нужно только одно открытие — сохранившиеся заряды распада, которые не успели израсходовать фаэты в своей войне.
— Что ж делать? — вздохнул Линс Гордый. — У тебя была лишь тень надежды. Она заслонена тенью этих грандиозных творений разума. Ограничимся той мощью, которую имеем.
— Ее недостаточно, недостаточно! — закричал Кир Яркий.
— Зачем звездолет неведомых спустился на Луа? Что могло привлечь его? — сказала Мона Тихая,
2. НОЖ В НЕБЕ
У Земли стало два светила. Второе по ночам сияло ярче всех звезд.
Теперь надо было ждать сотрясений почвы, наводнений, ураганов. Инкам было предложено покинуть каменные строения, чтобы избежать гибели в развалинах. В горах, вдали от моря, могущего ринуться на берег, они мастерили шалаши из листьев, как бывало еще до объединения в общину.
Только мы, сыны Солнца, да Тиу Хаунак с женой, ожидавшей ребенка, оставались в городе. Инками правил в очередной свой срок старый охотник Хигучак. Помощь его в лесу была сейчас особенно полезна людям.
Луна всходила на небосводе раньше Вечерней Звезды. Освещенная солнцем лишь с одной стороны, она походила на изогнутый нож для срезания сладких стеблей. Занесенный над Землей, он зловеще сверкал, увеличиваясь с каждым днем. Каменные здания ночью выглядели серебряными.
Тогда мы с Эрой и бродили среди них, взявшись за руки и стыдясь своего счастья.
Поднимаясь над горизонтом, грозящий Земле нож казался окровавленным.
Мы отлично знали, что причина этого в прохождении отраженного Луной света через толстые слои земной атмосферы, но Эра непроизвольно прижималась к моему плечу, а я защитным движением обнимал ее, словно мог оградить от всех несчастий.
А несчастья надвигались. Сообщения по электромагнитной связи от Моны Тихой были неутешительными. Младший брат Кары Яр вычислил, что Луна с Землей неминуемо столкнутся в самое ближайшее время. Первая Мать, как обещала нам, сама повела корабль к Луне, захватив с собой все сделанные на Море установки распада вещества. Но не слишком ли поздно?
Нот Кри доказывал, что нам нет никакого смысла оставаться среди людей, имея возможность покинуть Землю на «Поиске». Он убеждал нас, собравшихся в большом зале нашего каменного дома, что цель Миссии Разума вовсе не в самопожертвовании, что наши жизни принадлежат Мару, наконец, что мы можем вернуться сюда, когда убедимся, что Земля уцелела.
Кара Яр молча усмехнулась в ответ. Мне вдруг стало жалко Нота Кри. Я догадывался о его надеждах, поскольку не стоял теперь между ним и Карой Яр.
Но мариане думали сейчас не о его личных переживаниях, а о настойчивом предложении, обоснованном логично и холодно.
Ива встала с ковра из птичьих перьев, которым, как в Толле, украсил пол нашего жилища заботливый Чичкалан. Она держала за руку оставшегося сидеть у ее ног Гиго Ганта.
— Мы прилетели сюда ради людей, — звонко сказала она. — Они сейчас страшатся кровавого ножа, занесенного над Землей. Наши предостережения о грядущих бедствиях звучат для них пророчеством о конце света. Свое переселение в горы инки уже восприняли как потерю всего, что обрели в Городе Солнца.
Я удивился мудрости этой речи. Ива все еще была для меня девочкой.
— Что предлагаешь ты, сестра моя? — спросил я.
— Мужественный Кон-Тики, милый наш Инка. Я вовсе не чужда холодной логики Нота Кри, но сердцем считаю, что не могут участники Миссии Разума, которую ты возглавляешь, предать людей, запуганных и беспомощных. Это все равно, что бросить во время пожара собственных детей, поскольку «взрослые ценнее для общества». Если Луна с помощью обещанных нам взрывов распада вещества пройдет мимо Земли и все живое здесь уцелеет, то люди все равно утратят нечто большее, чем ЖИЗНЬ, они потеряют ВЕРУ В СПРАВЕДЛИВОСТЬ, которую внушили им покинувшие их в беде сыны Солнца. И они уже не станут теми инками, какими нам хотелось их сделать.
Нот Кри покрылся пятнами, плотно сжав узкие губы. Он разжал их, чтобы сказать:
— Если все представители Высшего Разума мыслят столь же «логично», как и это юное существо, то мне остается лишь убедить их во имя безопасности и выполнения Долга на время скрыться в нашем корабле «Поиск», пока не закончится разгул стихий. Это даст нам возможность не только уцелеть, но и скорее прийти на помощь напуганным и пострадавшим людям.
— Чтобы помогать им, необходимо быть среди них! — холодно возразила Кара Яр. — Людям надо внушить, что Разум выше Стихии. И делать это надо уже сейчас, когда страх овладевает ими.
Ива благодарно взглянула на нее и, словно продолжая ее мысль, сказала:
— Такой помощью может оказаться наш собственный пример. Не бежать, хотя бы для того, чтобы укрыться, спокойно наблюдая за гибелью других, должны мы, а напротив…
— Что напротив? — раздраженно осведомился Нот Кри.
— Мы с Гиго Гантом решили соединить наши жизни. И сделать это не когда-нибудь потом, в безоблачное время, а сейчас, в грозовую пору. Пусть в брачной церемонии у Ворот Солнца примут участие люди Земли. Это успокоит их.
Я почувствовал, как сидящая рядом со мной Эра Луа пожала мою руку. Я понял ее мысли и потому слушал дальнейшие слова своей сестры с особым волнением.
Она продолжала:
— Стоя в проеме Ворот, мы с Гиго Гантом дадим клятву людям навечно остаться с ними, как об этом просил Тиу Хаунак.
«Вот как? Могли бы мы с Эрой решиться на это?»
Я взглянул на нее. Она смотрела на ковер из птичьих перьев.
…Ива Тихая и Гиго Гант, держась за руки, шли по светлой полосе навстречу восходящему в проеме Ворот Солнцу.
Танцующие женщины своими движениями словно направляли их вперед, к солнечной жизни.
Инки спустились с гор, чтобы увидеть, как сочетаются браком дети Солнца, решившие навеки остаться с ними.
Ива и Гиго смотрели перед собой.
Монументальные стояки Ворот были гладкими, с двумя небольшими прямоугольными нишами. Лишь массивная перекладина была покрыта резным орнаментом, которым Тиу Хаунак хотел рассказать далеким потомкам о лунном годе, о сынах Солнца, их поочередном правлении инками, о прямой связи их появления на Земле с угрозой ей со стороны Луны.
Прямо над проемом посередине фресок выделялось изображение ягуара, которое должно было символизировать меня, Кон-Тики. Теперь Ива и Гиго стояли как раз напротив каменного ягуара. Еще несколько шагов до проема — и они на миг затмят солнце, впитывая в себя его лучи.
В Воротах им пришлось тесно прижаться друг к другу.
Тиу Хаунак провозгласил:
— Отныне и на нескончаемые века сыны Солнца дарят инкам правителей, в крови которых нет ни злобы, ни жестокости. Счастливые инки доверяют сынам Солнца и их потомкам вечно править ими, чтобы никогда не была нарушена на Земле Справедливость. Пусть отныне каждый Первый Инка женится лишь на своей собственной сестре, сохраняя чистоту крови сынов Солнца.[4]
— Нож в небе! И искры около него! — раздался возглас в толпе.
Все подняли головы и увидели днем ночное светило в виде изогнутого ножа, занесенного над Землей.
Два светила одновременно были на небосводе. В этом не было ничего удивительного. Вечерняя Звезда бывает порой и Утренней, поднимаясь вместе с Солнцем над горизонтом, лишь затмеваемая его лучами.
Но сейчас появление искрящегося ножа в небе было воспринято инками как страшное знамение.
Люди побежали от Ворот Солнца к морю. И тут заметили, что оно, яростно разбиваясь о камни пенными валами, наступает на набережную.
Каменная стена, уходя далеко в море и защищая бухту и городскую гавань от морских волн (любимое место прогулок горожан), уже скрылась под водой, и волны ворвались на центральную площадь.
Ива и Гиго Гант так и замерли в проеме Ворот. И тут земля заколебалась под ногами.
Кара Яр бросилась к Воротам Солнца, чтобы помочь новобрачным.
Тиу Хаунак, сооружая Ворота Солнца, хотел, чтобы они устояли при любых землетрясениях, оставшись стоять навеки. Но у нас на глазах огромный поперечный монолит треснул. Трещина прошла через все письмена, разделив их на две неравные части. Чудовищная каменная глыба должна была свалиться на Иву и Гиго.
Но она чудом продолжала держаться на своем месте.
Кара Яр не добежала до Ворот. Всколыхнувшая почву волна свалила ее с ног в нескольких шагах от разрушающегося сооружения.
В следующий миг земная волна сбила с ног и всех нас, стоявших вместе с Тиу Хаунаком.
Тиу Хаунак вскочил первым и кинулся навстречу наступающему морю, чтобы спасти оставшуюся в нашем доме Иму и их будущего ребенка.
Когда я поднялся на ноги, Ива и Гиго Гант уже были рядом с нами. Кроме них, тут были несколько жрецов Знания и воинов вместе с Чичкаланом и танцовщицы.
Все остальные бежали в горы. Но каменная лавина встретила их еще в предгорье.
С гулом и ревом, подскакивая и сталкиваясь, камни неслись навстречу.
И тут в горах, там, где стоял наш «Поиск», раздался страшный взрыв. Не еще раньше, чем его звук докатился до людей, в отчаянии кинувшихся наземь, высоко в небе поднялся огненный столб.
Может быть, именно такие взрывы страшного оружия древних и видели мы только что в небе в виде искр на затемненном диске Луны. Конечно, не эти спасительные взрывы были причиной начавшихся бедствий, а сближение планет, которое не успели предотвратить эти взрывы распада…
На горном склоне появилась огненная река. Над ней стелился кудрявый дым, похожий на гигантскую, сползающую с горы змею.
Люди повернули назад, но оказались между лавиной несущихся с гор камней и наступающим морем.
Никто не знал о судьбе инков, оставшихся в горных лесах. Новые ущелья раскалывали склоны, камнепады сметали все на своем пути, перемешиваясь с потоками вырвавшейся из недр магмы.
Вдруг появилась Кара Яр.
Она призывала людей остановиться, подавая пример бесстрашия.
Нот Кри, мы с Эрой Луа и новобрачные присоединились к ней. Сознание, что сыны Солнца с ними, ободрило наших земных друзей.
Испуганные, потрясенные, столпились они около нас.
Полоска земли между рушившимися горами и наступающим морем все сужалась.
— О великий Кон-Тики, спаси нас! — восклицали мужчины и женщины, ломая руки.
— Не бойтесь, идите за мной! — воскликнула Кара Яр, смело направляясь к гремящему вдали каменному потоку. — Лучше всего укрыться под отвесной скалой.
Я застыл недвижно, видя, как на крыше нашего дома появились две фигуры. Это, конечно, были Тиу Хаунак и Има.
Помочь им было невозможно: нигде поблизости не было ни лодки, ни бревна.
— Я поплыву к ним, — объявил Гиго Гант, — помогу.
— И я с тобой, — сказала Ива. — Я тоже научилась плавать.
Страшный вопль заставил остановиться и Гиго Ганта, и Иву.
Я не верил глазам. Только что мы видели стройную фигурку Кары Яр, уводившую часть толпы от наступающего моря под защиту горного обрыва. И вдруг и она, и все, кто был с нею, исчезли.
На месте, где они стояли, зияла теперь трещина, из которой поднимались клубы пара.
Оставшиеся инки и мы, мариане, но уже без несравненной Кары Яр, оказались отрезанными от гор.
Нот Кри рухнул на землю, содрогаясь от рыданий. Я и сам готов был рыдать рядом с ним, но вокруг были люди, чего-то ждавшие от меня.
— О Кон-Тики, спаси нас от моря! Прикажи ему повернуть вспять, — слышались исступленные крики несчастных.
Что мог я сделать, кроме того, что делал, невозмутимо стоя среди тех, кто верил мне!
Гиго Ганта и Ивы не было. Они плыли по направлению к крыше дома.
— О великий Кон-Тики! Ты спас нас! — раздались истерические вопли женщин.
Смысл их не сразу дошел до меня. Я думал, что меня все еще просят о невозможном.