- Тс-с-с!
Уллен безразлично оглядел роскошную обстановку кабинета, огромные карты Земли и Венеры на стене, внушительный стол в центре. Скользнул глазами по низенькому, полненькому, бородатому человеку по ту сторону стола и с облегчением остановил взгляд на долговязом рыжеватом мужчине, стоявшем неподалеку.
От избытка чувств марсианин попытался даже приподняться в своем кресле.
- Токтор Торнинк, вы ли это? Мы встречались с вами кот насат в Принстоне. Натеюсь, вы меня не сапыли? Мне там присвоили почетную степень.
Доктор Торнинг шагнул вперед и с силой пожал руку Уллена:
- Разумеется. Вы делали тогда доклад о методологии исторической науки Марса, верно?
- О, вы запомнили, я так рат! Мне очень повесло, что я с вами повстречался. Скашите мне как ученый, что вы тумаете относительно моей теории о том, что социальная наступательность эры Китлера послушила основной причиной тля Поль - Доктор Торнинг улыбнулся:
- Мы обсудим это позже, доктор Уллен. А сейчас адмирал Корсаков надеется получить от вас информацию, при помощи которой мы сможем покончить с войной.
- Вот именно, - скрипуче произнес Корсаков, поймав кроткий взгляд марсианского ученого. - Хотя вы и марсианин, я предлагаю вам способствовать победе принципов свободы и законности над безнравственными поползновениями венерианской тирании.
Уллен с сомнением посмотрел на него:
- Это свучит невешливо... но не скасал пы, что я много расмышлял на эту тему. Вероятно, вы хотите скасать, что война скоро кончится?
- Да, нашей победой.
- Та-та, "попета", но веть это только слово. История покасывает, что войны, выикранные са счёт чисто военноко преимущества, слушат основой тля роста милитарисма и реваншисма в путущем. По этому вопросу я моку порекоментовать вам очень хорошее эссе, написанное Тшеймсом Коллинсом. В полном виге оно пыло опупликовано в тве тысячи пятитесятом коту.
- Мой дорогой сэр!
Уллен повысил голос, оставляя без внимания тревожный шепоток Джонни.
- Что ше касается попеты - потлинной попеты, то почему пы вам не опратиться к простому нароту Венеры и не саявить: "Какой нам смысл враштовать? Тавайте лучше "по-коворим..."
Последовал удар кулаком по столу и невнятная ругань.
- Ради всего святого, Торнинг. Разбирайтесь с ним сами. Даю вам пять минут.
Торнинг подавил смешок.
- Доктор Уллен, мы попросили бы вас рассказать то, что вы знаете о дезинтеграторе.
- Десинтекраторе? - Уллен недоуменно коснулся пальцем щеки.
- Вы о нем рассказали лейтенанту Брюстеру.
- Хм-м-м... А-а! Вы про "тесориентирующее орушие". Я о нем ничего не снаю. Марсианские историки несколько рас упоминали о нем, но они тоше ничего не снали... я потрасумеваю, с технической точки срения.
Рыжеволосый физик терпеливо кивнул:
- Понимаю вас, понимаю. Но что именно они сообщили? К какому виду оружия оно относилось?
- Ну-у, они коворили, что это орушие саставляет металл распататься на части. Как вы насываете силы, саставляющие частицы металла тершаться вместе?
- Внутримолекулярные силы?
Уллен задумался и медленно произнес:
- Наверное. Я запыл, как это насывается по-марсиански... помню, что слово тлинное. Но в люпом случае... это орушие... расрушает эти силы, и металлы рассыпаются в порошок. Но тействию потвершены лишь три металла: шелесо, копальт и... у нево такое странное насвание!
- Никель, - мягко подсказал Джонни.
- Та, та, никель!
Глаза Торнинга заблестели.
- Ага, ферромагнитные элементы. Могу поклясться, тут замешано осциллирующее магнитное поле, чтоб я стал венерианцем. Что скажете, Уллен?
Марсианин вздохнул:
- Ах, эти невосмошные семные термины... Потоштите, полыцую часть моих снаний оп орушии я почерпнул в ра-поте Хокела Пека "О культурной и социальной истории Третьей империи". Это товольно полыпой трут в тритцати четырех томах, но я всекта считал ево товольно посретственным. Его манера ислошения...
- Пожалуйста, - перебил его Торнинг, - оружие...
- Ах та, та! - Уллен поудобнее устроился в кресле, скривившись от усилия. - Он коворит оп электричестве, которое колеплется тута и сюта очень метленно... очень метленно, и его тавление... - Он беспомощно замолчал, с наивной надеждой взглянув на хмурое лицо адмирала. - Я тумаю, это понятие осначает "тавление", но я не снаю, это слово очень трутно перевести. По-марсиански это свучит как "крансарт". Это мошет помочь?
- Мне кажется, вы имеете в виду потенциал, доктор Уллен! - Торнинг громко вздохнул.
- Пусть путет так. Сначит, этот "потенциал" тоше меняется очень метленно, но его перемены как-то синхронисированы макнитисмом, который... хм-м...тоше исменяется. Вот и все, что я снаю. - Уллен нерешительно улыбнулся. - А теперь я пы хотел вернуться к сепе. Натеюсь, теперь все путет в порятке?
Адмирал не удостоил его ответом.
- Вы что-нибудь поняли из этой болтовни, доктор?
- Чертовски мало, - признался физик, но это дает нам одну-две зацепки. Можно, конечно, извлечь что-нибудь из книги Бека, но на это мало надежды. Скорее всего мы обнаружим лишь повторение того, что слышали сейчас от доктора Уллена. Скажите, на Марсе сохранились какие-нибудь научные труды?
Марсианин опечалился
- Нет, токтор Торнинк. Они все пыли уничтошены кальнианскими реакционерами. Мы на Марсе совсем расочаровались в науке. История покасывает, что научный прокресс не ветет к счастью. - Он повернулся к молодому землянину. - Тшонни, пошалуйста, пойтем.
Мановением руки адмирал Корсаков отпустил их обоих.
Уллен сосредоточенно водил взглядом по плотно исписанной странице, останавливался, вписывал слова. Потом поднял глаза и тепло улыбнулся Джонни Брюстеру, который недовольно покачал головой и опустил руку на плечо марсианина. Брови молодого землянина сдвинулись ещё больше.
- Уллен, - с трудом произнес он, - у тебя назревают большие неприятности.
- Та? У меня? Неприятности? Но, Тшонни, это неверно. Моя кника прекрасно протвикается вперет. Первый том уше окончен и после некоторой шлифовки путет котов к печати.
- Уллен, если ты не сообщишь правительству исчерпывающие данные о дезинтеграторе, я не отвечаю за последствия.
- Но я расскасал все, что снаю.
- Не все. Этих данных недостаточно. Ты должен постараться вспомнить ещё что-нибудь, Уллен, ты должен.
- Но веть снать то, чеко не существует, невосмошно - это аксиома. Опершись о подлокотники, Уллен попрямее уселся в кресле.
- Да знаю я. - Губы Джонни страдальчески скривились. - Но и ты должен понять! Венериане контролируют пространство; наши гарнизоны в поясе астероидов уничтожены, на прошлой неделе пали Фобос и Деймос. Сообщение между Землей и Луной прервано, и один Господь знает, как долго сможет продержаться Лунная эскадра. Сама Земля едва-едва способна защититься, а бомбить её теперь примутся всерьез... Ну же, Уллен, неужели ты не понимаешь?
Растерянность во взгляде марсианина усилилась.
- Семля проикрывает?
- Ну конечно!
- Токта смиритесь. Это путет локическим савершением. И сачем вы, сумасшетшие семляне, все это сатёяли? Джонни заскрежетал зубами:
- Но если у нас будет дезинтегратор, мы победим. Уллен пожал плечами:
- Но, Тшонни, это ше так утомительно, выслушивать отни и те ше старые попасенки. У вас, семлян, колова рапотает только в отном направлении. Послушай, мошет пыть, ты почувствуешь сепя лучше, если я почитаю тепе немного ис своей рапоты? Это пойтет на польсу твоему интеллекту.
- Ладно, Уллен, ты сам на это напросился. Тебе некого винить. Если ты не сообщишь Торнингу то, что он хочет знать, тебя арестуют и будут судить за измену.
Последовало недолгое молчание, потом Уллен произнес, слегка заикаясь:
- Меня... са исмену? И ты топускаешь, что я моку претать... - Историк сдернул очки и принялся трясущимися руками протирать стекла. - Это неправта. Ты пытаешься запукать меня.
- О нет, я-то нет. Это Корсаков считает, что ты знаешь больше, чем говоришь. Он уверен, что ты или набиваешь себе цену, или - и это его больше устраивает - ты подкуплен венерианами.
- Но Торнинк...
- Торнинг не всемогущ. Ему впору подумать о собственной шкуре. Земное правительство в моменты потрясений не может похвастаться рассудительностью. - На глаза Джонни неожиданно навернулись слезы. - Уллен, должно же быть что-то, что ты забыл. Это не только тебе надо - всей Земле.
Уллен задышал тяжело, со свистом.
- Они считают, что я спосопен торковать своими научными поснаниями. Вот какими оскорплениями платят они мне са поряточность, са мою научную принципиальность?! - От ярости голос его охрип, и впервые за все время их знакомства Джонни смог постичь разнообразие древнемарсианских выражений. Рас так, я не происнесу ни слова! - заявил ученый. - Пусть они сашают меня са решетку, пусть расстреляют, но этово оскорпления я не сапуту никокта.
В его глазах читалась такая непоколебимость, что у Джонни поникли плечи. Замигала сигнальная лампочка, но землянин даже не шевельнулся.
- Ответь на сигнал, Тшонни, - мягко попросил Уллен. - Они явились са мной.
Мгновение спустя в комнате стало тесно от зеленых мундиров. Лишь доктор Торнинг и двое его спутников выделялись штатскими костюмами.
Уллен силился подняться на ноги.
- Коспота, я ничего не скашу. Я уше слышал, что вы пришли к вывоту, что я протаю свои снания - протаю са теньки! - Он плевался словами. Таково мне ещё не коворили. Если вам укотно, вы мошете арестовать меня неметленно, я не скашу больше ни слова... и я откасываюсь иметь тело с семным правительством в тальнейшем...
Офицер в зеленом мундире шагнул было вперед, но Торнинг движением руки отстранил его.
- Ну и ну, доктор Уллен, - весело произнес он, - стоит ли так кипятиться? Я просто пришел поинтересоваться, не вспомнили ли вы какой-нибудь дополнительный факт. Любой, хоть самый незначительный...
С трудом опираясь на подлокотники, Уллен тем не менее держался твердо и прямо. Его ответом было лишь ледяное молчание.
Доктор Торнинг невозмутимо присел на стол историка, взвесил в руке толстую стопку страниц.
- А-а, так об этой работе мне говорил молодой Брюстер? - Он с любопытством поглядел на рукопись. - Что ж, вы, конечно, понимаете, что ваша позиция может заставить правительство все это конфисковать.
- Та?
Волна ужаса смыла выражение непримиримости с лица Уллена. Он подался вперед, потянувшись к манускрипту, Физик отбросил прочь слабую руку марсианина:
- Руки прочь, доктор Уллен. О вашей работе я сам теперь позабочусь. Он зашуршал страницами. - Видите ли, если вас арестуют за измену, то ваша писанина станет криминалом.
- Криминалом! - Уллен уже не говорил, а хрипел. - Ток-тор Торнинк, вы сами не понимаете, что коворите. Это... это мой величайший трут. - Его голос окреп. - Пошалуйста, ток-тор Торнинк, верните мне мою рукопись.
Физик держал её возле самых дрожащих пальцев марсианина.
- Только если... - начал он.
- Но я ничево не снаю! - На побледневшем лице историка выступил пот. Голос срывался: - Покотите! Тайте мне время! Тайте мне восмошность потумать... и пошалуйста, оставьте мою рапоту в покое.
Палец физика больно уперся в плечо марсианского историка.
- Вам лучше помочь нам. Вашу писанину мы можем уничтожить за несколько секунд, если вы...
- Покотите, прошу вас. Кте-то - не помню кте - упоминалось, что в этом орущий тля некоторых электросхем применялся специальный металл, который портится от воты и востуха. Он...
- Святой Юпитер танцующий! - вырвалось у одного из спутников Торнинга. - Шеф, помните работу Аспартье пятилетней давности о натриевых схемах в аргонной атмосфере?..
Доктор Торнинг погрузился в размышления.
- Минуточку... минуточку... минуточку... Черт побери! Это же прямо в глаза лезло...
- Вспомнил, - неожиданно прохрипел Уллен. - Это пыло описано у Каристо. Он распирал патение Каллонии, и это пыло отним ис некативных факторов - нехватка этово металла, там он и ссылается на...
Но он обращался к пустой комнате. На некоторое время Уллен от изумления замолчал. Потом воскликнул:
- Моя рукопись!
Болезненно прихрамывая, он подобрал страницы, разбросанные по всему полу, и сложил вместе, бережно разглаживая каждый лист.
- Такие варвары... так опращаться с величайшим научным трутом!
Уллен выдвинул ещё один ящик, порылся в его содержимом и раздраженно задвинул на место.