Однажды ночью Раджив решил отправиться на один из своих заводов, чтобы посмотреть, как там обстоят дела. Он относился к тому роду бизнесменов, которые хотят видеть все собственными глазами.
Богач прибыл на место около полуночи. Слабый свет освещал лишь дорожку, ведущую к главному входу, а остальное громадное здание скрывалось в полной темноте. Это было одно из самых новых предприятий: телекоммуникационный центр, где сладкоголосые индийские операторы, говорящие с легким американским акцентом, оказывали телефонную помощь многочисленным клиентам в Соединенных Штатах.
Миллиардер активировал карточку безопасности у входа, и предприятие вмиг осветилось сотнями огней. Стало светло, будто вдруг наступил день. Раджив критически осмотрел ряды кабинок, увидел банку из-под «колы» на полу, что мгновенно вызвало у него раздражение, и стал наблюдать, нет ли каких сбоев в работе. Каждый оператор получает в среднем тридцать звонков в час. Смена длится девять часов, большой перерыв – сорок пять минут, и два коротких по пятнадцать минут. Самое главное – это эффективность работы.
Раджив прошел по залу, не замеченный работниками, приникшими к экранам мониторов, а затем поднялся вверх по лестнице в мезонин, где в стеклянной будке сидел управляющий по этажу.
Тот сразу же вскочил, будто перед ним явился образ, сошедший с экрана телевизора.
– Вы оказали нам честь, сэр… большую честь… сэр.
– Как обстоят дела?
– Очень хорошо. Благодарю вас. Огромное спасибо.
– Я пришел послушать телефонные разговоры и посмотреть, как функционирует центр.
– Конечно, сэр.
Менеджер снял наушники и подключил выходное устройство к громкоговорителю.
Сверху кабинки выглядели словно огромное осиное гнездо, вскрытое случайным прохожим. Строгие геометрические ряды коконов, маленькие головки в ореолах сверкающих наушников фирмы «Сони», трепещущие с подспудной энергией личинок.
– К кому я могу обратиться с жалобой на обслуживание? – раздался женский голос с ярко выраженным американским акцентом.
– Слушаю, мадам. Чем вам помочь?
В этот момент совсем некстати зазвонил сотовый Раджива.
– Алло? – произнес он.
– Привет. Это я.
– Здравствуй, Майра. Я на работе. Чем ты занимаешься? Уже поздно.
Теперь ему приходилось одновременно слушать жену и раздраженную американку.
– На прошлой неделе я летела рейсом одной из ваших авиакомпаний из Сан-Хосе в Бостон. Самолет сделал посадку в Сент-Луисе. Рейс задержали на полтора часа, и я опоздала на деловую встречу в Бостоне.
– Я получила важное сообщение. Дома. Хочу обсудить с тобой одно дело.
– Не сейчас.
– А когда? Мне что, назначить тебе свидание? У тебя никогда нет для меня времени. Я хочу сообщить тебе нечто важное для нас обоих и имею право поговорить с тобой в полночь, коль уж ты недоступен в другое время суток. А так как ты сейчас вне дома…
– Мне не удалось вылететь в Бостон рейсом вашей авиакомпании до следующего утра. Так что пришлось купить билет на американскую линию, чтобы прибыть вовремя.
– Ладно, давай, только побыстрее. У меня мало времени. В чем дело?
– Я только что прочитала статью в сегодняшней газете… о новом способе лечения. Вот послушай.
– Майра, пожалуйста, не сейчас! Я не могу сосредоточиться.
– Вы не обеспечили своевременное прибытие. Я требую возмещения убытков.
– Как ты смеешь так говорить со мной?
– Дело в том, что мои партнеры прилетели из Парижа, и мне пришлось приносить извинения за то, что я застряла в штате Миссури и не пообедала с ними.
– Так, значит, для тебя важнее болтаться ночью на этой чертовой фабрике? Пусть они подождут. Послушай меня одну минуту. Ты будешь так же взволнован, как и я.
– Хорошо, я слушаю… Почему этой американке позволяют говорить такие веши? Кому интересно, с кем она там обедает? Заканчивайте с ней и занимайтесь другими клиентами… Продолжай, Майра.
– Ученым удалось создать жизнеспособный клон гориллы. Они утверждают, что теперь появилась возможность изготовлять клоны людей.
– Мадам, давайте начнем с самого начала. Назовите ваше имя и дату вылета.
– Эксперимент проводился в Кембридже. Англия. Начну сначала. Ученые фирмы «Биолаборатория лимитед» сегодня объявили, что создали восьмиклеточный зародыш гориллы, который, будучи внедрен в матъ-обезьяну, приведет к беременности и рождению детеныша. Они уничтожили утробный плод, утверждая, что их целью являлось лишь подтверждение некоторых теоретических гипотез, а не возбуждение любопытства общественности. Ну и так далее.
– В прошлый четверг. Рейс 162-й. Мое имя Лори Курт.
– Вот еще отрывок: доктор Стивен Холл, технический директор «Биолаборатории», заявил, что эксперимент показал, как далеко продвинулась наука.
– Сейчас отыщу все ваши сведения в системе. Надеюсь, вы все же успели на встречу?
– Слава богу. Партнеры из Франции хотят вложить деньги в мою компанию. Мы с трудом нашли свободное время для встречи за четыре месяца.
– С ума сойти. Что за болтовня? Если оператор желает развлекаться пустыми разговорами, пусть делает это в свободное время. Он должен отвечать на один звонок каждые две минуты. Проверьте, какой у него средний уровень.
Где-то в Калифорнии завыла полицейская сирена и вскоре затихла.
– Раджив, ты меня слушаешь? Я продолжаю читать: «Если бы несколько лет назад сообщение о создании восьмиклеточного утробного плода появилось на обложке журнала „Таймс“, люди стали бы говорить, что такое открытие в корне изменило наше представление о природе».
– У нас есть удивительные технологии, которые радикально изменят жизни трехсот миллионов американцев, а я застряла в этой дыре Сент-Луисе и едва не упустила свой шанс.
– «Теперь мы разработали средства для достижения подобных результатов и добиваемся поставленных целей с высокой степенью предсказуемости. И никого это больше не удивляет».
– Он отвечает на восемнадцать звонков в час, сэр.
– Так почему он все еще продолжает болтать? Майра, не клади трубку… У вас неверные сведения. Если он не справляется с работой, увольте его. Для этого вы здесь и поставлены!
– Можете вообразить, как я себя чувствую…
– Иначе я уволю вас.
– На вопрос, какое значение открытие имеет для будущего клонирования людей. Холл дал абсолютно недвусмысленный ответ: «Такое обязательно произойдет. И кто-нибудь непременно этим займется. История учит нас тому, что человеческая страсть к познанию никогда не дремлет, какие бы препоны ни воздвигали бы на её пути проповедники Страшного Суда».
– Майра, умоляю тебя!
– Это стало важнейшим событием моей жизни…
– О, Раджив, тебя показывают по телевизору! Ты слышишь?
В мобильнике зазвучал его искаженный микрофоном голос:
– Новое богатство Индии принесут не природные ресурсы, а совершенно неожиданное обстоятельство: миллиардное население страны хлопнет дверью перед самым носом Америки.
– Мне сказали, что я способна изменить будущее…
– Наши граждане пробуждаются, в то время как американцы погружаются в сон от Нью-Йорка до Сан-Франциско.
– Он разговаривает по телефону уже четыре с половиной минуты.
– Ты так здорово выглядишь, милый. Улыбаешься. И люди аплодируют тебе!
– В наш электронный век уже не важно, в какой точке мира мы находимся.
– Кто-нибудь, кроме меня, хоть немного знает цену времени, черт возьми?
– Индусы работают, в то время как американцы бездельничают и пьянствуют, прежде чем утром поставить чашку с кофе на свой рабочий стол.
– Лори Курт, я нашел вас!
– Благодаря нам солнце никогда не заходит в Америке.
– У меня на экране информация о задержанном рейсе. Вы купили второй билет на «Америкэн эйрлайнз». Заплатили за него в 2:24 дня по Гринвичу в прошлый четверг. Мы очень сожалеем о задержке и связанными с ней неудобствами.
– Новым богатством Индии является её временная зона, которая теперь играет роль пряностей и стали!
– Мы переведем тысячу восемьсот пятнадцать долларов и сорок семь центов на кредитную карту, которой вы расплатились в аэропорту.
– Новости закончились. Ты смотрелся просто великолепно.
– Большое спасибо. Вы говорите с акцентом. Откуда вы?
– Он отсюда.
– Я из Индии.
– Теперь слушай. Многие протестуют против клонирования, утверждая, что оно угрожает целостности общества. Но вот что заявляет ученый: «Эти технологии предоставляют новые небывалые возможности для медицины и рождения детей у бесплодных пар. Когда люди наконец осознают, что ученые вроде меня вовсе не представляют никакой угрозы, а напротив, ведут борьбу с ранее неизлечимыми болезнями, они прекратят волноваться по пустякам».
Голос Майры задрожал.
– Индия! О, я хотела бы посетить Индию. Полагаю, американцам есть чему поучиться у индусов. Что вы думаете о Штатах?
– Еще приводят слова главного управляющего Роберта Миллса. Он утверждает, что создание человеческих клонов не входит в планы компании. «В нашей стране такая деятельность является незаконной, – говорит он. – Однако инвесторы обязали нас разрабатывать генетический материал, проводя опыты с овцами и другими животными, а также наращивать средства производства искусственных сельскохозяйственных культур для мирового рынка».
– Америка – это класс!
– Время!
– А вот еще: «Опыты на гориллах стали частью нашего исследования, однако „Биолаборатория“ не будет продолжать работу по воспроизведению приматов».
– Где вы находитесь?
– Мадам, я должен ответить на другой звонок.
– Ладно. Спасибо за помощь.
– Время вышло? Что вы имеете в виду?
– Позаботьтесь о том, чтобы сотрудники поняли: для нас главное – эффективность работы.
– Я прочитала тебе всю статью. Как быстро пролетел час!
– Постарайтесь объяснить персоналу, что не следует увлекаться пустой болтовней по телефону. И разберитесь с этим парнем. Мы же не управляем каким-то чатом.
– Так что ты думаешь по этому поводу?
– Извини, Майра. У меня дела.
– Ты слушал статью?
– Да. Я знаю Стивена Холла. Он учился в Кембридже вместе со мной. Мы часто играли в сквош.
– Разве ты не понял, что теперь у нас есть шанс завести ребенка? Тебе обязательно нужно поехать к нему.
– Хорошо, Майра. Я поеду.
Через несколько дней доктор Стивен Холл пригласил Раджива пройти в гостиную большого старого дома, чьи зарешеченные окна почти не пропускали в комнату тусклый полуденный свет. Они уселись в кресла, которые занимали весьма ограниченное пространство, оставшееся от фортепьяно и телевизора с огромным экраном.
– Скажи, что я могу для тебя сделать?
Стивен добавил в кофе сливки и тщательно размешал напиток.
– Мы с женой хотим, чтобы у нас появился ребенок. Разумеется, мы заплатим тебе. – И Раджив рассказал о своих обреченных на неудачу попытках обзавестись потомством.
Доктор Холл задумался. Что-то беспокоило его.
– А вы не думали об усыновлении или удочерении?
– Я приехал сюда не для того, чтобы выслушивать бесполезные советы. Ведущий мировой эксперт в области биотехнологий потребовался мне не ради этого. Я хочу ребенка, в чьих жилах текла бы моя кровь и кровь моей жены. Вот почему я нахожусь здесь.
– Сколько ты готов заплатить?
– Пять миллионов фунтов.
– Понятно. – Холл сделал глоток из чашки, почти не выдав своего возбуждения. – Такую работу придется вести за пределами страны. Подобная деятельность здесь запрещена законом. Возможно, я открою лабораторию на Багамах. Надо переправить туда много оборудования и немало сотрудников.
– Я понимаю, затея будет стоить больших денег. Однако, если проблема только в финансах, я готов дать семь миллионов. И закончим наши переговоры.
– Допустим, я соглашусь. Чего ты потребуешь от меня?
– Мне нужен сын. Идеальный ребенок. Красивый, очаровательный, умный и трудолюбивый. Способный унаследовать мой бизнес. Пусть он никогда не разочарует меня и не заставит краснеть за него. Он должен стать счастливым человеком. Более всего я хочу, чтобы его не мучила бессонница.
– В генетической науке, где велик процент случайности, опасно пытаться оптимизировать все параметры. Можно испытывать удачу, пока все не затрещит по швам, и в итоге потерпеть поражение.
– Тем не менее таковы мои требования.
– Я согласен.
Всегда кажется, будто течение времени внутри самолета устанавливается авиакомпанией с целью ввести пассажиров в заблуждение. Оно тянется крайне медленно и является своего рода транквилизатором для пристегнутых к креслам доверчивых клиентов, которые выйдут из ступора, лишь когда начнется проверка паспортов и выдача багажа. Новые версии композиций «Вчера» и «Свеча на ветру» вызывали у пассажиров забытые чувства, но отсутствие вокала заставляло думать лишь о приятном и безопасном полете. О времени приема пищи сообщалось заранее: земные ритмы не прерывались в воздухе, так что недовольство куриным филе и отсутствием баранины играли побочную роль но сравнению с перерывами между завтраком и обедом. Вино с большим содержанием алкоголя, скупое освещение и анестезия в виде фильмов с Джулией Робертс входили в состав нежной колыбельной над облаками.
Раджи в много раз летал самолетом, однако никогда не поддавался этим успокоительным иллюзиям. По мере того как время в салоне замедляло свой ход, ускорялся его сердечный ритм – вместе с бешеной скоростью ревущей и несущейся вперед стальной машины, сжигающей 300 литров горючего в секунду и развивающей скорость до 800 километров в час. Мимо, словно обрывки старых газет, пролетали и терялись в прошлом полосы с названием городов: Карачи – Тегеран – Москва – Прага – Франкфурт – Амстердам. Самолет прорезал небо, оставляя в нем реактивный след, а Раджив грустил и начинал паниковать, потому что находился в другой временной зоне, отличной от той, в которой жили остальные люди. Солнце постоянно сверкало где-то впереди, слепя его измученные бессонницей глаза. Привыкший носить свинцовую тяжесть темной ночи в течение всего дня, он хранил в себе индийское время, даже находясь вдалеке от родины. Раджив слышал, как оно тихонько шуршит у поверхности земного шара, и думал о том, что люди не страдали от изменений во времени, пока не изобрели реактивные двигатели и не начали стремительно перелетать с одного континента на другой. И вот начались нарушения суточного ритма организма в связи с преодолением нескольких часовых поясов.
И каждый раз все повторялось сначала.
Стивен не терял время даром. На Багамах он работал с образцами крови и ткани, присланными из Дели. Ему удалось имитировать процесс, во время которого ДНК двух людей разного пола соединяются в момент оплодотворения. Он брал человеческие яйцеклетки из эмбрионов, извлеченных во время аборта, удалял ядро и заменял его новым генетическим материалом. Ученый создал совокупность из двухсот яиц и теперь выжидал, наблюдая за происходящими процессами.
Наконец Холл обнаружил здоровую и жизнеспособную клетку, делящуюся надвое каждый час. Он тотчас позвонил Майре, и жена Раджива в тот же день прилетела для имплантации.
Она возвращалась домой через Лондон, где сделала кое-какие покупки на Бонд-стрит. Ни таможенники, ни служба охраны не заметили микроскопическую контрабанду, которую она провезла в своем лоне.
Спустя девять месяцев Майра округлилась и порозовела, а Раджив горел желанием стать отцом. Никто ранее не видел его таким веселым и воодушевленным. Даже темные круги под глазами стали светлеть. В течение дня он постоянно звал Майру, дабы осведомиться о температуре и о состоянии желудка. Приносил по вечерам цветы и сладости и устраивал дома небольшие вечеринки, в ходе которых Майра поражала гостей цветущим внешним видом и даже разыгрывала сценки из старых кинофильмов с её участием. Наконец у женщины начались родовые схватки.
В доме появились акушер и медсестры. Они принимали роды в спальне, а Раджив сидел в своем кабинете с наглухо закрытой дверью и нервно теребил карандаш. Он взмок от напряжения, однако не смел покинуть комнату. Наконец сестра постучала в дверь.