— Кукольный домик, — изрекла Алиса и села на кухне, откуда более или менее было видно всю квартиру. — Заключаю, что девушка, живущая здесь — идеальная хозяйка. Точка. И как эта сверхценная информация поможет нам отыскать ее?
— Не собираешься посмотреть своим особенным зрением? — спросил Матвей, что-то внимательно разглядывая на полочке в шкафу.
— А зачем тратить силы? Мне и так все ясно. Вердикт — скука.
— Подойди сюда.
С преувеличенно тяжелым вздохом Алиса встала и подошла к нему. На полке за стеклом была помещена фотография без рамочки: молодая светловолосая девушка с ребенком на руках. Оба выглядели очень счастливыми.
— Я ждала большего. У тебя был голос будто ты отрезанную голову отыскал.
— Тебе ничего странным в этой фотографии не кажется?
— Неа, — сказала Алиса, жизнерадостно качая головой.
Матвей усмехнулся и сказал со значением:
— Кроватки нет.
Алиса огляделась, будто недостающая мебель могла обнаружиться где-то рядом.
— Может она не отсюда родом и ребенок у ее родителей?
— У нее своя квартира в Москве и нет средств содержать ребенка? — поддел ее Матвей.
— Она могла неудачно развестись, и ребенок остался у мужа…
— Тогда фото было бы на виду, а не запрятано в самый темный и невидимый угол спальни. Увидеть его можно только если подойдешь и посмотришь специально. Так делают, когда хотят забыть, но не могут.
Алиса нахмурилась, подошла к фотографии и присмотрелась внимательно.
— Ну что, все еще кажется, что смотреть не на что? — спросил Матвей.
— Не кажется. Ребенок мертв, — сказала Алиса и протянула ему руку, — Посмотри на это.
Прикосновение прохладных Алисыных пальцев изменило мир, за окном как будто резко стемнело. Исчез нежный леденцовы запах, сменившись какой-то соленой сыростью и затхлостью. Даже зеленый туман в этой комнате был черен от горя.
— В том Доме неладное чувстввалось сразу. А здесь такое, но наяву ничего не чувствуется, как будто все нормально. Почему?
— Она очень старалась скрыть горе. У нее почти получилось. — Алиса крепче сжала руку Матвея, — Я была неправа. Прости.
— Бывает. Там, в Доме я тоже наговорил тебе всякого.
— Может ты и прав, может я бессердечная. Я и сама не знаю.
Матвей не нашелся что сказать в ответ. Темный туман заволок комнату, тянулся через коридор, в кухню. Диванчик перед столом весь тонул во влажной темной взвеси. По коже Матвея побежали мурашки.
— Здесь чего-то боялись, — понял он без подсказки.
— И не просто боялись. Страх стал постоянным гостем. Мучил, иссушал. Эта темна дорожка из комнаты в кухню не просто так висит. Она ходила здесь, из стороны в сторону, держалась за стены, пыталась успокоится. — Алиса провел рукой по спинке дивана. Туман колыхнулся вяло пытаясь обвить ее запястье.
— Но страх всегда возвращался.
— Чего она боялась? Ее кто-то мучил? Запугивал?
Алиса покачала головой. Ее взгляд блуждал по кухне, как будто где-то был спрятан неразборчиво написанный ответ. Она села на диванчик, позволяя туману окутать себя.
— Она боялась, что убьет себя. Она потеряла ребенка и горе иногда было сильнее ее. Она боялась, что однажды не выдержит и наложит на себя руки.
— Как можно бояться такого? — не понял Матвей, — Не хочешь умирать — не умирай.
Алиса посмотрела на него снизу вверх. Ее глаза словно светились изнутри зловещим зеленым свечением.
— Ты наверное не знаешь, как это, когда ты сам не свой. Боль разрывает грудь, выворачивает наизнанку, ты знаешь, что будущего нет, впереди черная пропасть и конца края мукам не будет и единственный выход — прекратить это, убежать, спрятаться от этой боли, туда куда она за тобой не последует… а потом это как будто проходит. Боль утихает, ты начинаешь жить, смотреть в будущее — не с оптимизмом, но с робкой надеждой. Понимаешь, что вполне можешь жить и должен, чтобы исправить все, что натворил и ты боишься смерти. Боишься, что когда боль снова придет, ты окажешься слабее.
Она говорила, держа его за руку и невольно он прожил все, о чем Алиса рассказала, не сводя с него взгляда, который был много старше чем она казалась. Взгляд не девушки, рвущейся навстречу загадкам и приключениям, но древнего существа, на чьем сердце не было живого места от смертей и потерь.
— Я понял тебя, — сказал Матвей, желая, чтобы она перестала.
Алиса выпустила его руку, взгля потух. В мир вернулись краски, цвета, пропало тягостное ощущение ловушки. За окном послышались веселые крики и смех с детской площадки, запахло пирогом с чьей-то кухни. Алиса умывалась холодной водой, прогоняя чужой страх.
— Что еще я пропустила? — кротко спросила она, вытираясь кухонным полотенцем. Вид у нее был помятый.
— Я ничего особенного больше не заметил.
Алиса кивнула:
— Панический навязчивый страх это уже симптом, если вспомнить что существо из портала питалось именно им. Страхом можно манипулировать. Если мы найдем такое же у остальных, можно считать что у нас есть версия.
***
Квартира номер два располагалась в новеньком доме на севере Москвы. Охрана на входе во двор, подземная парковка, подъезд креативно измазанный желтыми и фиолетовыми пятнами. Жилище для молодых обеспеченных хипстеров.
— Кто на этот раз? — спросила Алиса, рассеянно оглядываясь по сторонам.
— Врач. Алексеев Тимофей… интересные дела, — заметил Матвей, притормаживая у двери.
— Здесь две фамилии, — прокомментировала Алиса, разглядывая табличку и перевела взялгд на Матвея которому это явно говорило побольше чем ей. — Брат? Двоюродный?
— Тогда фамилию бы не выводили сюда. Когда родственники живут вместе это само собой разумеется, нет нужды таблички развешивать. Скорее, сосед. Вокруг и за меньшие деньги полно вариантов снять жилье, но он живет в дорогом доме и с соседом. Занятно.
— Это зацепка?
— Пока просто наблюдение, — Матвей открыл дверь дубликатом ключа и понял что соседа похоже дома нет — в квартире не раздавалось ни звука.
— Поможешь?
Алиса без лишних слов взяла его за руку. В прхожей и кухне они не обнаружили ничего необычного/ Первая по коридору комната, хорошо прибранная, тоже не отражал ничего похожего на виденный ранее кромешный ужас.
А во второй комнате на них с порога обрушилась душная волна неприязни Как будто тугой барьер пытался выжить их прочь.
— Кажется нам тут не рады.
— Не нам конкретно, а кому угодно, — прокомментировала Алиса.
Комната была захламлена столь чудовищно, что впору было задуматься, не потерялся ли хозяин где-то среди этих завалов? Никакой логики или системы в кучах не прослеживалось: одежда валялась где угодно кроме шкафа, висела на стульях, загромождала велотренажер, мелкие детали, вроде носков и галстуков попадались то тут то там, причем носки всегда без пары. На полу громоздились пакеты и ящики заваленные книгами, бумагами, журналами, какими-то распечатками. Из ближайшего к столу ящика жизнерадостно торчала модель скелета человеческой руки, с подоконника за гостями внимательно смотрел макет глаза.
Ноутбук на столе был окружен горами хлама, билетами в кино, просроченными проездными, карточками в магазины, флаерами, клейкими бумажками с не зачеркнутыми до конца списками, вперемешку с пластиковыми браслетиками. Ими Матвей сразу заинтересовался, бережно выбрал из кучи штук десять, вышел с ними из комнаты и вернулся через минуту:
— Есть идея.
— Поделись.
— Живет с соседом, хотя может позволить себе жить один. При этом много бывает в ночных клубах, а сосед регулярно уезжает в однодневные командировки и каждые выходные ездит в своей девушке.
— Как ты узнал?
— Сосед все записи ведет в календаре. Тебе не кажется, что наш пациент просто не любит бывать один?
Алиса пожала плечами в ответ:
— Но это не похоже на панику.
— Если у него это давно, то он и не доводит до паники. Узнает что соседа не будет и уходит куда-нибудь где вокруг гарантированно будут люди.
Алиса снова пожала плечами и Матвей спросил:
— Есть ли какой-то способ проверить точно?
Алиса забрала у него браслетик и перебрала их, сосредотачивась на оставленных на них отпечатках эмоций, смаханные, неяркие — у пластика короткая память.
Она прошлась по комнате, касаясь мебели, одежды, посидела за столом перед ноутбуком, но не почувствовала ничего особенного, ничего четкого. Сероватый эмоциональный фон обычного человека: усталость, скука, обида, радость. Ничего панического.
Может и не было у этого человека никаких страхов?
Алиса вышла в коридор и оглядела вешалку, аккуратную с одной стороны и в полном бардаке с другой. Она обернулась взгляд уперся в собсвтенное отражение в зеркале и оно ответило на ее вопрос.
Ей не хватало воздуха, да и откуда ему взяться здесь, где стены сдвигались, потолок грозил обрушится на голову, пол плыл под ногами, а каждая тень, каждая дверь источала опасность, в любой момент могли прийти ОНИ и сделать все что угодно, потому что…
— Ты в порядке?
Все сразу прошло, Алиса снова дышала. Матвей выглядывал из комнаты с беспокойством разглядывая ее посеревшее лицо, на котором расцветала ликующая улыбка.
— Ты был прав. Он боялся оставаться один. Очень боялся.
— Накрыло, да? Выглядишь, что краше в гроб кладут.
— Ничего, — отмахнулась Алиса, — все прошло сразу как ты меня позвал. Пока версия подтверждается, а?
— Осталось подтвердить ее в третьей квартире.
В машине Матвей спросил:
— Если версия подтвердится и получится что вся группа страдала от разных фобий, что это даст?
— Это будет значить что ими скорее всего манипулировало то, что сидело в подвале. Все крутится вокруг страха, будто это какой-то ключ. Может Белому будет видней, он Страж как никак.
— А что значит Страж? — уточнил Матвей, притормаживая у светофора, где под вечер образовался затык.
— Страж это сверхъестественное существо, чьей обязанностью является охрана границы между мирами. Он не пускает существ из подмира сюда, а людей — туда.
— Ага, — пробормотал Матвей, — сверхъестественное значит.
— Ты сам видел как он испепелил тех монстров, — пожала плечами Алиса.
— Откуда ты все это знаешь? Ты училась в какой-то школе для экстрасенсов? Типа? одаренные дети? — неуклюже спросил Матвей.
— Про стража я знала еще от родителей. А тому, что умею научилась по большей части у одной мертвой ведьмы.
— А твои родители такие же?
— Я почти не знала мамы, она умерла, когда мне было четыре. А с отцом мы общались мало, но можно сказать и так — способность видеть больше у меня от него.
— Ясно, — Матвей почувствовал что его вопрос изменил настроение Алисы, она вспоминала что-то неприятное. Ему хотелось извиниться, но понятно, что не за что.
— Я приехала в Москву чтобы найти своего друга. Поэтому я обратилась к Стражу, исчезновение моего друга и происходящее здесь как-то связано.
— Это его ты видела в Доме?
Алиса кивнула:
— Не знаю как он там оказался и что делал, но вот это, — она достала из кармана найденный в доме синий галстук-бабочку и Матвей понял, что она все это время носила ее с собой, — это было оставлено в Доме недавно и для меня. Я думаю это подсказка. Джентльмен знает, что я его ищу.
Матвей замялся. Ему хотелось поделиться с Алисой своими сомнениями, но он был уверен что она не захочет его слушать. Все же попытаться ее предостеречь стоило:
— Ты не думала, что кто-то или что-то могло влезть в твои мысли и использовать твоего друга как…
— Приманку? — к удивлению Матвея, Алиса улыбнулась, — Ну конечно это приманка. То, что похитило Джентльмена, знает меня и станет искать. Тем лучше, ведь если я найду это, то найду и Джентльмена.
— Звучит как опасная затея.
— Если я и попадусь в ловушку, то полностью осознавая куда и зачем иду. — ответила Алиса, — Я буду готова.
Глава 9: Алиса падает в колодец
Смотреть на нее — особое удовольствие.
Бледная девочка с черными волосами и глазами тревожно-зеленого цвета. И кровь внутри нее особенная текла, а в душе содержался прекрасный изъян, осколок, роднящий ее с отцом, никем, покуда, не замеченный.
Восхищались ли вы когда-нибудь кошкой черной масти, шерстью с зеркальным блеском, дикой красотой и грацией? Не зверь земной, обыкновенный, а фантастический клочок ночи, загадка.
Алиса была для меня такой кошкой — гибкой, притягательной, безумно хрупким при всем своем совершенстве, существом: одного движение пальцев достаточно, чтобы переломать хребет и прекрасный таинственный зверек превращается в остывающий скучный трупик.
Я наблюдал за ней, за тем, как приближается она ко мне, ждал, сгорая от нетерпения, но не вмешивался. Разве что разок или два, ведь то для дела. Вот почему…
***
…в последнем доме, Алису ждало жестокое разочарование. Ни единого клочка неземной паранормальной паники не нашлось.
Тех, кто тут жил звали Сережа и Кира, он был штатным медиумом, а она — его напарницей, его базой, якорем, и лидером группы по совместительству. Они жили вместе в старом районе недалеко от центра и, по-видимому, очень любили друг друга, несмотря на то, что характеры у них были совсем разные, судя по тому как разнилась обстановка в его и ее комнате. Их жилье было невозможным компромиссом между вконец одичавшим хаосом и абсолютным порядком, между мечтательностью и практичностью.
Приятно было, что люди хорошо уживаются вместе, но Алиса не нашла, того, что искала. Сколько она ни приглядывалась к зеркалам, не перебирала чужие вещи в шкафах и мелочи на столах, ни следа, ни отголоска страха она не отыскала. То ли от усталости, то ли от раздражения у нее мучительно болела голова, до белого тумана, видимого краем глаза.
Матвей понял что толку не будет и забрал Алису, несмотря на вялое сопротивление.
— А двух напуганных недостаточно? — спросил он в машине. На Москву опускались сумерки, зажглись фонари. С одного конца небес ползла ночь, а с другой стороны еще сиял напоследок день. Они с Алисой ехали в темноту и Матвею мерещилось, что мрак в палисадниках и подворотнях — живой и таит в себе какую-то опасность, будто кто-то провожал их взглядом.
— Не знаю, — ответила Алиса. Она сбросила ботинки и забралась на заднее сидение с ногами, обняв колени, укрытые длинной юбкой из зеленых и синих лоскутков. Взгляд потух, на лице залегли серые тени, спутники усталости и разочарования. — Меня не покидает ощущение, что мы взялись не с того конца.
Легко было догадаться, о чем она думает: об антимире. Алису звала загадка синего галстука-бабочки.
— А что ты думаешь? — спросила она, глядя на Матвея через зеркало. Ее глаза вспыхивали, отражая проплывающие мимо фонари. — Все-таки опыта в расследованиях у тебя побольше моего…
— Нужно собрать больше информации. Закопаться в историю места, в котором это случилось, — ответил Матвей. — Идентифицируем то, что там обитает и поймем, что ему нужно, как открыть дверь и вызволить ребят.
— А Гость из подмира? — напряженно переспросила Алиса, — Нельзя просто забыть про него. Он как-то замешан во всем этом.
— Что это вообще за подмир такой, чего от него ждать? Пока я видел только тех, кто вылез из того портала, чтобы нас прикончить.
Алиса снова подозрительно задумалась. Матвей поглядывал на нее в зеркальце и вспоминал слова Белого: конечно она полезет в подмир, запретили ей или нет, все равно полезет. Похоже, Алиса думает, что у нее не осталось другого выхода, кроме как тайно нарушить приказ и пойти рисковать своей жизнью.
Одна.
Матвей притормозил у дома, где Алиса сняла комнату у какой-то занятой женщины, которая жила там же, но приходила домой только спать. Впрочем, как и Алиса. Когда она взялась за ручку, Матвей спросил:
— Что тебе нужно, чтобы уйти в подмир?
Она как будто ничуть не удивилась, ответила не глядя на него:
— Немногое. Пару вещей я держу дома, но почти все у меня с собой. Нужно только снова попасть в заброшку.