Призрак изменился в лице. На него легла тень ужаса и на короткое мгновение он выглядел неприятно: черты заострились, как у ощерившегося зверя, но длилось это недолго.
— Плохая забава у вас, — сказал он с неприязнью. — Моя смерть — мое личное дело. Вспоминать ее чтобы развлечь страшилками начинающих спиритистов я не намерен.
— Нет-нет, не поймите неправильно, — встревожилась Алиса, — Мы вовсе не забавы ради это делаем. То, что убило вас, погубило и других людей. Мы сможем их спасти если соберем больше информации, а ключ к этому — и ваше свидетельство тоже.
Призрак недоверчиво посмотрел на нее, затем на Матвея.
— Зачем вам это? Неужели некому больше этим заниматься?
— Мы сыщики. Расследовать такие случаи — наша работа, — мягко сказала Алиса, — Вы можете помочь спасти троих хороших людей, если поможете нам.
— Так вы специалисты, — повеселел призрак, — Вот как. А я грешным делом подумал всякое. Раз так, я конечно вам все расскажу.
У Алисы на душе полегчало. Призрак негодовал так яростно, что она испугалась, что все насмарку — и кровь отдана напрасно. Настроение мертвеца менялось стремительно, как спуски и подъемы на американских горках и Алиса подумала, что следует скорей воспользоваться его желанием сотрудничать.
— Только у меня тоже будет просьба, — немного смущенно сказал призрак, переводя взгляд с одного на другого, — услуга за услугу. Можно?
— Конечно! — сказала Алиса, — мы сделаем как вы попросите.
— Это сущий пустяк в самом деле, но мне сильно мешает. И не только мне. — призрак потупился, — сам бы я может и потерпел. Видите ли, живые мои родственники часто приносят что-то на могилу. Личные вещи в том числе. В них много света и это хорошо. Когда я умер девушка принесла сюда… что же я говорю, все не сначала. Видите ли, до того, как умереть, я любил одну девушку, Настю… мы со школы вместе были и собирались поженится, хоть я и не очень нравился ее маме. Перед тем как умереть я сделал Насте предложение и подарил ей кольцо… верите ли, сколько студенту приходится копить даже на простое колечко, я жил в общаге, курить бросил и четыре месяца сидел на хлебе и воде, чтобы только его купить, чтобы все было как надо. Когда я умер, Настя принесла его на мою могилу, положила здесь у креста:
Призрак рассеянно протянул руку к кресту, наткнулся на заграждение круга, но как будто не обратил на это особенного внимания, погруженный в воспоминания.
— Это кольцо светило мне в темные времена, до того как я уснул совсем. А потом кто-то взял его.
Он нахмурился и покачал головой очень раздосадованный и расстроенный.
— Не знаю зачем. хочется верить, что ничего плохого тот человек не задумал. Не подумайте, я не прошу вас искать его, слава богу он не вынес кольцо с кладбища, и обронил где-то у той границы, — призрак махнул рукой на запад. — Я почувствовал что свет ушел. А потом ощутил недовольство другого духа, на чьей территории упало кольцо. Вещи имеющие для нас ценность имеют и вес и ей, тому духу было тесно и неприятно рядом с чужой памятью. Я чувствую что ей оно мешает. Мне некого больше попросить о помощи, поэтому, если я помогу вам, может, вам несложно будет его отыскать?
— Конечно нет! — воскликнула Алиса и тут задумалась: поиски кольца отнимут время, а у призрака его не было. Энергия которую он взял, продержит его еще минут тридцать, не больше. Можно было бы попросить призрака подождать и пойти искать кольцо после допроса, но Алисе стало неловко отказывать ему в этой искренней просьбы. Но если пойти искать кольцо сейчас, времени не хватит.
— Я пойду, — сказал Матвей, прочитав сомнение на ее лице, — Ведь времени мало, да? Поищу, а ты поговори с человеком. Если не найду, поищем вместе и обязательно найдем. Тебя это устраивает? — обратился он к призраку.
— Конечно. Спасибо! — воскликнул он.
— Тогда опиши его и расскажи где его искать.
— Это маленькое кольцо из золота с мелкими фианитами, — ответил он и потупился, — я хотел бриллианты, но чтобы его купить мне бы пришлось обе почки продать, так что…. Оно в той стороне, довольно далеко, шагов в тысячу, почти у границы. Там свежая могила не старой женщины. Это, к сожалению все, что я могу сказать, — пробормотал он, и сам понимая, что подсказал немногое.
— Ничего, — соврал Матвей, про себя думая, что главное показать призраку готовность помочь. Если он и не найдет кольцо, потом включится Алиса и со своими экстрасенсорными прибамбасами быстренько ему поможет. Сейчас главное показать хорошее расположение.
Он пошел на запад, обходя раскидистые кусты, про себя считая шаги и светя под ноги мощным фонариком.
Когда Матвей ушел, призрак повернулся к Алисе:
— Так что вы хотели узнать?
— Как вы умерли. Вы помните как это случилось?
Призрак рассеянно покачал головой. Когда ушел Матвей он весь как-то расслабился и сел на землю, так что его колени опирались о барьер и приобрел вид мечтательный и задумчивый.
— Помню, но очень смутно, — признался он, — на самом деле последние дни жизни как в тумане, и смерть тоже. Наверное потому, что я не хочу этого вспоминать. Моя смерть была очень страшной.
Алиса невольно почувствовала вину за то, что заставляет его вспоминать. Пришлось напомнить себе, зачем она здесь: ей нужно спасти Джентльмена и ребят. Если нужно быть настойчивой и жесткой, придется ею быть.
— Все что вы расскажете может спасти других, — повторила она, — мне очень нужно знать, что с вами случилось.
— Если ты хочешь услышать, есть ли у той, кого ты называешь Гостьей слабое место, то ты бродишь в сумерках непроглядной глупости. У таких как она нет слабых мест, — сказал призрак. Алиса заметила что тон его голоса изменился, в нем появились какие-то насмешливые, самоуверенные нотки. Он по прежнему смотрел не на нее, а куда-то в пустоту, и на его губах играла улыбка, которая не понравилась Алисе. Смутное подозрение поднялось из той, самой древней части разума Алисы, в которой жил инстинкт самосохранения, чуткий, как змея. Что-то тут не так, сказал он Алисе. Что-то тут не так.
Но она отмахнулась от этой мысли. Она жалела призрака, он ей понравился и она не осмелилась его в чем-то подозревать. Ей казалось это невежливо.
***
Матвей прошел метров семьсот, светя себе под ноги. Он видел только грязь, пленку из сгнивших листьев, совсем старых и новых, этой осени и траву. Чем дальше он шел, тем менее видимой становилась тропинка, тем более старые попадались могилы. Матвей светил себе под ноги и задавал вопрос: и как в такой травени он найдет какое-то там кольцо? Зачем тот, кто его взял вообще пошел сюда? И, если крал, зачем выронил? Передумал брать вещь с кладбища?
Что-то тут не сходилось. Матвей остановился, посветил вперед и увидел в ста шагах от себя высокую глухую ограду, отрезающую кладбище от внешнего мира.
Если здесь не было выхода, зачем похититель пошел сюда? Матвей посветил на могилы и не увидел ни одной новой. В этой части кладбища лежали те, кто умер, когда еще Матвеева мать не родилась. А значит никакой могилы недавно умершей девушки, где по словам призрака лежало кольцо, быть не могло.
Что-то тут не так.
***
— Куда вы все время смотрите? — спросила Алиса и призрак повернулся к ней с той же жутковатой улыбкой.
— Там густой кустарник, — сказал он, указывая туда, куда ушел Матвей, — хорошо заглушает крики. И дорога непроходимая почти, захочешь, не побежишь, а если и побежишь, то скорей ноги переломаешь.
— Неужели? — Алиса почувствовала сильное желание отодвинуться от круга. Инстинкт кричал ей подниматься на ноги и бежать, но она еще не понимала почему, разум не поспевал за телом, которое все напряглось.
— Ага. — призрак наклонил голову, — никогда не понимал, зачем злодеи в кино медлят перед тем как пристрелить противника, зачем детально рассказывают жертвам план. Мне казалось это глупо. А теперь я понимаю почему. Трудно избежать искушения посмотреть, как меняется лицо жертвы, когда она начинает понимать. Ты ведь тоже уже поняла, да девочка?
В нем уже не было ничего наивного или приятного. Призрак улыбался как лис, а когда Алиса посмотрела в его глаза, она заметила то, чего не замечала раньше — что они мертвые, неподвижные, как у рептилии.
— У тебя не было девушки, — пробормотала она.
— Нет, — ласково согласился он.
— И кольцо просто предлог, чтобы Матвей тебе не мешал. Все зря. Круг выдержит, — сказала она, медленно сдвигаясь назад.
— Выдержал бы. Если бы ты сделала его как следует, — призрак указал пальчиком на камешек, который перекрыл солевую дорожку. В круге образовалась дырочка, совсем маленькая, но этого было достаточно. Алиса побелела до корней волос.
— Пока ты смотрела на мое лицо, я сдвинул один камешек. Это было до смешного легко, — сказал он, медленно, как змея, поднимаясь на ноги, не сводя жуткого неподвижного взгляда с Алисы.
Она вскочила, но призрак был быстрее — перешагнув ставший бесполезным круг, он сгреб ее в охапку и сомкнул руки на ее шее.
— А ты постаралась на славу, оживляя меня, — пропел он ей в ухо, — Твоя кровь не только вкусная, но и силы в ней сколько…я только чуть слабее, чем был при жизни. Хотя в остальном ты возмутительная неумеха.
Алиса извернулась и со всей силы пнула его в колено, но он не обратил на удар никакого внимания. Она выворачивалась, пытаясь ударить его локтем в живот и одновременно разжать стальную хватку на горле, но он был гораздо сильнее. У нее не получилось сдвинуть ни одного его пальца хоть на миллиметр.
— Ты не можешь причинить мне вреда, раз я оживлен твоей кровью. А Гостья пожирает вместе с жизнью душу. От меня не так много осталось, шансов родится снова почти нет. — сказал он, — Лучше женское тело, чем совсем никакого, верно? Осталось только выжать из него тебя.
Мир меркнул и темнел перед глазами Алисы. Она судорожно хватала ртом воздух, пытаясь сделать хоть маленький вдох. Тело обмякло, руки двигались все медленней. В голове яростно билось одно: ни за что, ни за что не дам себя так убить. Ах ты…
— …Обманщик! — хрипло выкрикнула она и, сложив пальцы в знаке защиты от нечистой силы ударила его наугад в лицо, целясь на голос.
Пальцы со всего размаху врезались во что-то холодное и влажное и Алиса с меркнущим от нехватки воздуха ликованием поняла что попала в глаз.
Призрак выпустил ее и Алиса упала на землю, с хрипом вдыхая холодный ночной воздух. Она обернулась и увидела что он зажимает левый глаз, но на лице у него не было ни злобы ни ярости — оставшийся глаза смотрел по-прежнему мертво, расчетливо.
— Ты за это заплатишь, — спокойно сказал он. В голосе скользил металл. Алиса видела его настоящего, стопроцентного безжалостного маньяка, почти лишенным эмоций, не способного на сострадание. Он был холоден, как машина, и любил одно: пугать и причинять боль.
Алиса перевернулась на спину, боясь потерять его из вида, поползла назад, но недостаточно быстро, — призрак поймал ее за ногу, дернул так, что в лодыжке хрустнуло, и вдруг замер, глядя на что-то рядом с ее рукой.
— Что…, - Алиса услышала в его голосе подлинный ужас, — что это? Что это?! Подними!
Она взяла в руки синий кусок ткани, галстук-бабочку Джентльмена, который должно быть выпал из ее кармана. Увидев что это, призрак выпустил ее ногу и отшатнулся, как напуганная лошадь.
— Ты не сказала, что… я не знал! Не знал!
Алиса ничего не понимала. Он обращался к бабочке, как будто галстук был живым, как будто мог сделать с ним что-то ужасное, что-то хуже, чем все то, что происходило до этого.
Призрак отполз в круг, скорчившись в нем, как злобная обезьяна. Плоть на его лице начала темнеть и съеживаться, вокруг выколотого Алисой глаза поползли уродливые пятна некроза.
— Мне теперь не светит ничего хорошего… но и тебе тоже, — злорадно выкрикнул он, — он выбрал тебя, жалкая смертная кретинка, он тебя выбрал, а значит тебя ждет участь похуже моей. Слышала, ты, стерва? Хуже моей!
Больше призрак не сказал ничего — его язык истлел, кожа, мускулы и кости рассыпались пылью, которую подхватил ледяной ветер. Призрак ушел туда, откуда пришел.
Алиса попыталась подняться, нога подозрительно хрустнула и она упала бы, если бы Матвей не подхватил ее под локоть. По его глазам и румянцу на щеках, Алиса догадалась, что Матвей бежал.
— Что за хрень он тут нес? — спросил он.
— Ты все слышал?
Матвей покачал головой:
— Только угрозы. Нельзя было тебя оставлять. Я слишком поздно понял что это обман.
— Он не только тебя провел. Играл он очень убедительно, — ответила Алиса, потирая шею, на которой стали проступать лиловые синяки. — Что-то меня часто стали обманывать мужчины, — она издала смешок, больше похожий на всхлип.
— Ну-ну, — Матвей подхватил ее за талию, закинул ее руку себе на плечо и поднял сумку Алисы. — Нам тут что-то еще нужно?
Она помотала головой.
— Тогда идем домой. Твоей ноге нужен отдых.
Вряд ли нога была сломана — спустя несколько неловких шагов Алиса смогла понемногу на нее наступать. Вывих, не больше, а с вывихом Матвей справится.
— Я не понимаю, о чем он говорил, — сказала Алиса несколько могил спустя. — Он сказал что кто-то выбрал меня, а значит мне трындец. Он говорил о Перекрестке.
Матвей кивнул, соглашаясь. Чем больше он слышал о Перекрестке, тем опасней казалось ему это место.
— Мы пойдем туда, завтра. — сказала она, — Больше нет никаких ниточек. Значит мы пойдем в лоб и посмотрим, чем это закончится
Матвей не ответил ничего, про себя надеясь, что наутро получится убедить Алису пересмотреть эту мысль.
Глава 13: Добро пожаловать в Ад
Морфей назвал ее отца Фобосом. Алиса не поленилась освежить в памяти значение этого имени: божество, олицетворяющее страх, сын бога Войны и богини Любви. Такому существу не нужно было обрывать телефон для того чтобы добраться до дочери — зачем если можно присниться? Алиса не дала ему начать и заговорила первой:
— Ты сделал это нарочно. Морфей не мог помочь мне войти в Перекресток, по твоему плану он должен был удержать меня от него подальше. Это нечестно.
"Я обязан сохранить тебе жизнь. Методы меня не волнуют. И упреки не подействуют" — честно ответил он: ни следа раскаяния на его лице Алиса не увидела.
— У тебя ничего не вышло. Битва проиграна, придется смириться с моей непослушностью и стремлением самоубиться, — фыркнула Алиса.
"Я не отступлю."
— Нет у тебя выхода, папа, ты там, я здесь. Ты… ты вообще понял, что ты пытался сделать? Запереть меня в уютной клетке, украсть у меня мою жизнь? Отцы не должны так поступать со своими детьми!
"Расстояние помеха, но я его преодолею", — он никак не отреагировал на ее тираду, ни единый мускул на лице не дрогнул. — "Ты будешь жить. Хочешь ты того или нет".
***
Дом голодал. Оцепление, созданное людьми, не пускало к нему ничего: не заходили в дом бомжи и бродяги, не забредали алкоголики, не пробирались по ночам дети. Совсем без добычи и без подпитки он стал приходить в упадок, ветшать. Это заметил и поставленный у оцепления охранник, строго проинспектированный ни в коем случае за ограждение не заходить.
"Съедят-с" — ласково сказал ему высокий человек с седыми волосами и на этом объяснения кончились. Впрочем, большего охраннику и не требовалось, нельзя так нельзя, хоть и не понятно, кто его может съесть? И почему оно все еще в доме, разве нельзя вытащить и арестовать, посадить под замок, зачем все это веселье с оцеплением? Но когда вопросы появились задавать их было уже некому.
Служба была простой, знай себе ходи вдоль оцепления, отпугивай мелкую шушеру. Тихо все было, а потом что-то случилось.
Охранника звали Артем и он даже не успел понять толком что происходит. Перед глазами потемнело и душа наполнилась таким кромешным ужасом, что Артем упал на колени, ослепший, всей душой страшась неизвестно чего. Как будто мир мог вот-вот рухнуть.
Потом все прошло, как рукой сняли. Атрем, дрожа встал, посветил вокруг фонариком и увидел, что лента заграждения в паре метром от него порвана и развевается на ветру.