- Джентльмены! - воскликнул Кранкхэндл, призывая своих подчиненных к порядку. - Рискну напомнить вам, господа, что мы с вами находимся в данную минуту на дипломатическом совещании, а вовсе не на военном совете!
- Да, но...
- А я сказал, достаточно, Кларенс! - резко повысив голос, заместитель министра обернулся к маленькому человечку, сидевшему в самом дальнем конце стола, который хотел было заявить свое несогласие. - Поверьте мне, господа, нам не следует настаивать на проведении решительных практических мер там, где достаточно было бы плодотворного разговора.
- Давайте-ка подытожим, - подал голос сотрудник политотдела пенсионного возраста. - С одной стороны мы имеем базуранцев, вторгнувшихся в земное пространство, захвативших земную собственность и занимающихся прочими грабежами, если не убийствами земных подданных. С другой стороны у нас есть Земля, или если точнее. Земной Дипломатический Корпус, который... как бы это сказать?..
- Смотрит, - предложил кто-то в середине стола.
- Сидит и ковыряется пальцем в носу, - последовало другое предложение.
- Ничего не делает для того, чтобы урегулировать ситуацию, - жестко отозвался Андернакл.
- Ничего не делает, Фрэд? Так вы, кажется, сказали? - воскликнул Кранкхэндл, употребив для такого случая 41-с (Жесткий, но Мягкий Упрек). Мы оживленно обсуждаем сложившуюся там обстановку. Вряд ли это можно назвать "ничего".
- Ммм, - подал заявку на реплику сотрудник информационного агентства, сцепив руки замком и подавшись в своем кресле вперед. - И все же это едва ли можно назвать эффективным способом повлиять на ход базуранской агрессии, господин министр.
- Я бы от всей души посоветовал вам, Уолли, сдерживать свою язвительность. А то неизвестно что еще может просочиться случайно в ваши пресс-релизы.
- Язвительность, вы говорите, сэр? Я всего-то и хотел напомнить, что базуранцы не захотят прекратить свои грабежи, услышав о том, что мы сидим здесь и обсуждаем эту проблему.
- Вы полагаете, что не прекратят? Значит, у вас нет никакой веры в чтимые нами аксиомы просвещенной дипломатии?
- Совершенно верно, нет. Ни вот на столько, - твердо ответил Уолли.
Наступила нервная тишина. Все, как по команде, стали прокашливаться. Уолли спокойно достал из кармана рубашки зубочистку, энергично поковырялся ею в своих передних зубах, тщательно исследовал результаты и так же спокойно убрал зубочистку назад.
- Итак, джентльмены, высказывайте свои конструктивные предложения, проговорил Кранкхэндл с большим оттенком 29-ф (Стоически Переносимая Мука). - Только прошу вас: не надо горячиться. Не говорите того, чем бы вы не гордились на ближайшей комиссии по аттестации. Все протоколируется.
- Давайте перекинем эту проблему ребятам на Землю, - предложил кто-то радостно.
- А лучше отфутболить всю эту историю в ведение Специального Совета по Реабилитации и Пересмотру Экономики Неразвитых Рас! - вставил Кларенс.
- В самом деле? Вы это серьезно предложили? - проговорил Кранкхэндл то ли тоном 238-х (Глубокая Заинтересованность Выступлением Подчиненного), то ли 1104-б (Зловещий Сарказм). Маньяну не удалось точно определить. - И каким же это образом военная интервенция подпадает под компетенцию ССРПЭНР? - Теперь Маньяк понял, что звучит чистой воды 1104. Возможно даже с литерой "в" (С Намеком на Объявление Выговора в Письменном Виде).
- А что? - беззаботно отозвался Кларенс. Он был еще молод, не очень разбирался в тонкостях дипломатического кодекса и поэтому совершенно не разгадал смысла упрека, выраженного начальством. - Мы можем все дело представить так, что весь корень проблемы кроется в экономическом кризисе на самом Базуре... Так что если они смогут помочь обустроить жизнь на Базуре, базуранцы больше не будут шататься на своих военных развалинах по всей галактике и наводить ужас на порядочные цивилизации. И мы без поощрения не останемся. О'кей?
- Нет уж! - мрачно проговорил Кранкхэндл с тяжким выдохом, которым давал понять, что с трудом до конца выслушал бредни Кларенса. - Если хотите знать, в чем наша главная ошибка, так это в том, что нам не удалось наладить четкое взаимопонимание с этими созданиями при первой нашей встрече.
- Ага, вы имеете в виду тот случай, когда они набросились на один из наших инспекторских конвоев и вырезали там всех до последнего человека? осведомился сотрудник информационного агентства. - По-моему, при подобных обстоятельствах завязать хорошее взаимопонимание было несколько трудновато.
- Трудновато - да, но не невозможно, Уолли, - мягко и снисходительно заметил Кранкхэндл. - Умелый посредник вполне мог бы быстро принести официальные извинения и намекнуть на возможность материального возмещения ущерба.
- Вы имеете в виду базуранскго посредника?
- Разумеется, нет! Упаси меня господи, когда-либо строить какие-либо даже теоретические - размышления относительно их дипломатии. Это их суверенное дело и право.
- Хорошо, но нам-то за что было извиняться? Ведь это они на нас напали!
- Конечно, - тонко улыбаясь, проговорил Кранкхэндл. - Но тем самым мы бы извинились за то, что команда и оборудование нашего конвоя были не совсем вкусными.
- Ретиф, - прошептал Маньян. - Мы имеем редкий случай и честь слышать речь настоящего дипломата. На наших глазах свершается чудо дипломатии! Конечно, у него чересчур развита манерность, но какой он мыслитель! Там где вы, и даже я, руководствовались бы исключительно обидой и резкостью, он плетет тончайшую нить дипломатической сети. Искренно и с легкой улыбкой. Но не прямо, а витиевато.
- Никогда не понимал, чем витиеватость отличается от лицемерия, господин Маньян, - сказал Ретиф.
- Ага! Вот здесь-то как раз и проходит тончайшая черта различия, Ретиф, которая далеко не всякому видима. Пока наши враги набираются ярости и пытаются поймать нас на провокации, мы бьем по ним массированной иностранной помощью, культурным обменом слева и справа, сверху и снизу, в грудь и в спину и - пожалуйста! Прежде чем наши критики смогут завопить: "Ах вы дураки!", мы уже сидим в их столице и преспокойненько и самым мирным способом осуществляем с ними самые тесные взаимоотношения, в частности, торговые. Торговлю я подчеркнул не случайно. Как только угнетенные базуранцами крестьяне получат возможность иметь знаменитые апонские камеры или хобоканские шерстяные одеяла - можно считать, что конфликт исчерпан, и нам остается только праздновать победу.
- Прекрасно понимаю, Бэн, - мягко проговорил Кранкхэндл, - что демонстративно выражаемое вами презрение к формуле и регламенту проведения официальных совещаний - это не более чем желание привлечь к себе внимание. Ну что ж, вы добились своей цели. Мы поверили в то, что у вас или у Ретифа появилась какая-то идея, которая достойна нашего внимания. И подчеркну: идея, непосредственно связанная с обсуждаемой в данную минуту проблемой.
- У кого, у меня?.. То есть у Ретифа?.. О, что вы, господин министр, мы просто комментировали ваше умение быть лидером в дипломатии и, может быть, зашли в этом слишком далеко.
Собравшиеся дипломаты все изъерзались на своих креслах, выражая этим моральную поддержку бедняге Маньяну, но молчали. И только какие-то неопределенные глухие звуки доносились откуда-то с середины стола, сопровождаемые тонким, действующим на нервы скрежетом, который хорошо известен под термином "кошки на душе скребутся".
- Ну и что теперь? - риторически вопросил Кранкхэндл. - Неужели наше совещание кто-то собрался скомпрометировать производством каких-то невнятных звуков. Кто-то как несмышленый малыш решил поиграться. Но напомню вам, господа, вы находитесь в величественных стенах Центрального Сектора!
- Сэр, если мне будет позволено высказать предложение... - дрожащим голосом проговорил Маньян.
В эту минуту стало ясно, что звуки поступают не из комнаты, а в комнату. Из коридора, через запертую дверь. Все дипломаты, как по команде, повернули свои головы к двери.
- Ну раз кроме вас некому что-то сказать... - дозволил Кранкхэндл.
- Я так понимаю, что... Джордж упоминал о том, что сегодня с визитом в Сектор прибывает базуранский посол... По времени как раз сходится. Я бы предложил... Как вы полагаете, не было бы плохо пригласить Его Превосходительство поучаствовать в нашей дискуссии?
- Я как раз хотел обязать кого-нибудь из вас немедленно отправиться к базуранской делегации и официально сделать им такое приглашение.
- Да, сэр, разумеется, вы этого хотели, просто я... Я только имел в виду...
- Достаточно, Бэн.
- Но...
- Садитесь лучше, - тихо проговорил Ретиф.
Маньян сел.
В ту же секунду со своих кресел вздернулась вверх целая дюжина дипломатов, которые выпячивая вперед грудь безмолвно предлагали свою кандидатуру для выполнения столь ответственного поручения.
- Сэр, я как раз собирался сейчас сбегать в сортир. По дороге я вполне бы мог... - подал реплику младший вице-консул, не успевший подняться вместе со всеми.
- Мне просто необходимо поупражняться в дипломатии, босс, - залихватски произнес Кларенс.
- С другой же стороны, - тихо сказал заместитель министра. Его голос, будто ножом подрезал шум, поднявшийся за столом, и все стихло, - мне пришло в голову, что приглашение представителя расы, совершившей агрессию, присоединиться к обсуждению на нашем сверхсекретном галактическом совещании, - а ведь мы рассматриваем как раз вопрос о мерах, которые должны быть приняты для воздействия на агрессора, - некоторыми непосвященными может быть расценено как своего рода прокол в системе безопасности, упущение в нашей с вами работе или что-нибудь еще в подобном роде. Так или иначе, а я был вооружен строжайшими инструкциями, одно из положений которых гласит, что в наших совещаниях не должен участвовать никто из посторонних, вне зависимости от причины и конкретных обстоятельств. Вот такие пироги.
- О, босс, ясно, что никому здесь будет не по силам кроме меня... Короче, я предлагаю провести его к нам такими нехожеными тропками, что никто и не заметит, о'кей? - подал голос Перри, средних лет и среднего чина дипломат-бюрократ, все еще не утерявший надежды попасть когда-нибудь в высшие эшелоны.
- Я считаю, Перри, что уже достаточно внятно объяснил причину того, что никто из базуранцев никоим образом не должен быть допущен к участию в сверхсекретном галактическом совещании!
Кранкхэндл вместе со словами метнул в сторону нерадивого подчиненного такой строгий взгляд, что тот как-то весь осунулся, сгорбился, повалился в свое кресло и что-то замычал в оправдание.
- Да, но вы говорили... а потом вы сказали...
- Не утруждайте себя припоминанием каких-либо вырванных из контекста цитат, Перри. Не сомневайтесь: я прекрасно знаю, что говорил пять минут назад.
- Да, конечно, сэр, я только хотел сказать...
- Садитесь, - предложил тихо Маньян.
Перри повиновался.
- И кстати, - сказал Кранкхэндл, подняв вверх указательный палец правой руки. - Если я до сих пор не обратил на это внимания. Мне страшно не нравится, когда ко мне обращаются вульгарно: "босс" или "шеф". Зовите меня просто: "господин министр" или "Ваше Превосходительство".
- О, конечно, шеф. Как скажете. То есть, господин министр.
В дверь конференц-зала кто-то слабо зацарапал.
- Маньян, будьте добры, посмотрите, что там такое, - хмуро сказал заместитель министра.
Маньян резво вскочил со своего места и бросился открывать дверь.
- И все же, сэр, к вопросу о том базуранском после, - воскликнул непонятно зачем маленький человечек с узкими плечиками и наметившимся брюшком. - Может, мне все-таки покрутиться по округе и заловить его, а?
- Гектор, вам это будет сделать очень трудно, ибо это будет связано с игнорированием распоряжений вышестоящего начальника. - Я-то ведь уже процитировал вам инструкции, которые обязательны к исполнению. А вы опять начинаете. Что вы, спали что ли? - устало проговорил Кранкхэндл.
- Нет, сэр. Я никогда и не думал об игнорировании распоряжений... Забудьте. Просто у меня была идея.
- Плохая идея была у вас, Гектор. Когда комиссия по аттестации будет читать протоколы настоящего совещания, я постараюсь как-нибудь загладить перед ней ваш конфуз.
- О, сэр, как это великодушно с вашей стороны!
- А он действительно прибыл, господин заместитель министра? - спросил от двери Маньян.
- "Господин министр" будет лучше, Бэн, - чуть поморщившись, проговорил Кранкхэндл. - Нет смысла добавлять эту громоздкую приставку, значение которой, как вы, надеюсь, понимаете, практически нулевое.
- Я только хотел... Я совсем не имел в виду... То есть я...
- Разумеется, Бэн. Мы все понимаем, - сказал Кранкхэндл, мягко улыбаясь. Так мог бы улыбаться крокодил, если бы у него были человеческие зубы, двойной подбородок и пенсне на носу.
- Ну, может, я все-таки в конце концов разыщу этого чертова базуранского посла, а? - сказал Гектор, решительно продвигаясь к двери. О, здорово, Джордж! - крикнул он толкавшемуся там человеку. - Где сейчас базуранский Чрезвычайный и Полномочный посол, а?
- Я не знаю. Подождите, пока я пороюсь в корзине для бумаг мисс Линчпин, - сказал Джордж и тут же удалился для выполнения задуманного.
- А теперь, джентльмены, давайте обсудим, как мы будем себя вести в продолжение визита этого выскочки базуранского посла, - предложил заместитель министра тоном 4-г (Команда в Мягкой Форме). - Наша твердая позиция, на мой взгляд, должна заключаться в признании того, что если мы каким-либо способом оскорбим Базур, если какая-либо акция, предпринятая Землей или отдельными землянами, войдет в противоречие и конфликт с законными желаниями базуранцев...
- Как вы определили бы выражение "законные желания"? - мягким голосом спросил Перри.
- Ну как... Разумеется, так, как это принято традиционно. Когда мы имеем дело с негодяями, любое желание, которое они пожелают принять как руководство к действию, - особенно к действию против нас с вами, является их законным желанием.
- Ага, понял, - хмыкая, сказал сотрудник информационного агентства. Это шутка. Забавно.
- Для шуток у нас нет времени, - холодно возразил Кранкхэндл. - Если вы хоть немного начитаны в истории, молодой человек, то сразу признаете этот освященный веками принцип.
- Но тогда... - Перри проговорил, заикаясь. - На чьей мы стороне? - Он тупо уставился на свою пепельницу, затем кинул туда свою ручку.
- Мы на своей собственной стороне, - нараспев произнес Кранкхэндл. Чиновник, как адвокат, должен быть выше субъективных привязанностей. Но вернемся к делу. Давайте четко осознаем все, что мы не будем принимать сейчас ту позицию, которая в один прекрасный миг оставит нас открытыми для самой огульной критики. Мы должны быть в высшей степени безупречными.
- Но кто нас может критиковать? На кого вы намекаете? - спросил моложавый чиновник, недавно переведенный в Земной Дипломатический Корпус из Земной Гражданской Службы.
- Вы у нас здесь новичок, Харлой, - печально оглядев подавшего реплику с ног до головы, произнес Кранкхэндл. - В самом деле, кто? Традиционно в Корпусе по всем тонким вопросам занимается категорически правильная позиция, которая исключает всякую критику. А равно и носителей самой критики.
- Ну да, конечно, я все это уже знаю, - ответил небрежно моложавый. - Я просто не пойму, неужели найдется хоть один здравомыслящий человек, который будет критиковать нас за то, что мы стоим на своем и действуем в своих собственных интересах? А если даже и найдется такой подлец, то неужели нам будет до него какое-то дело? "Сила с нами..."
- Ценю ваши познания в классике, Харлой, мой мальчик, но слова... Это немного не совсем то, что обычные ракеты. Тонкая материя.
- О'кей, сэр, принято.
- Великолепно. Но вернемся к разбираемому вопросу. Наша позиция, джентльмены, ясна, как белый день. Мы не будем принимать поспешных практических решений в отношении базуранцев, какими бы провокационными их действия не показались любителям в дипломатии.