— Вряд ли нам удастся выдать это за самоубийство, — бесстрастно произнес Шо.
И кто придумал, что у азиатов плохо с чувством юмора? В самом деле, несколько затруднительно свести счеты с жизнью при помощи двух здоровенных тесаков, засунув один из них в собственную грудь, а второй — в череп. Что, кстати, наглухо перекрывает канал для считывания с мертвого мозга остаточной оперативной памяти, до которой еще можно добраться в течение двух с половиной часов после смерти ее носителя.
— Патрульные не торопятся, — сказал я.
Шо скосил глаза на циферблат своих часов, показывающих местное время.
— Не менее получаса в запасе, — подсчитал он. — Тут на весь район приходится восемь полицейских и два кара.
Все разногласия обычно улаживаются без помощи полиции. На долю доблестных стражей правопорядка выпадает только подсчитывание трупов, а трупов этим вечером предостаточно. Даже на один больше, чем нужно. Если вы позволите мне каламбур, то Аль-Махруд до зарезу был нужен нам живым.
Я выудил из кармана пластинку жевательной резинки. Пагубная привычка, каковой я обзавелся после того, как избавился от пагубной привычки курить.
— Прости за официанта, — сказал я. — Я видел, что он в игре, но не ожидал, что сделает свой ход так быстро.
— Я ожидал, — сказал Шо. — Но руки у него были заняты, а на себе он не мог спрятать ничего столь мощного, чтобы пробить нашу защиту, поэтому и оставил его на потом.
Вот тебя и умыли, подумал я, отвешивая себе мысленный пинок пониже спины. Впрочем, деликатному Шо было достаточно только указать на промах, не развивая тему его последствий вглубь и вширь, как поступило бы девяносто процентов моих коллег, включая и меня самого. Однако, поскольку я достаточно хорошо представлял эти самые последствия, мое мнение о самом себе сильно упало. Мало того, что я неправильно оценил уровень исходящей от парня угрозы, но еще и потерял драгоценные секунды с парнем, который никакой угрозы не представлял. Вполне возможно, что именно этих самых секунд нам не хватило, чтобы взять Аль-Махруда живым.
Век живи, век учись, и все равно тебя умоют.
Шо обыскал карманы трупа. В них нашелся портсигар с восемью обычными сигарами и одной необычной, стреляющей небольшими ядовитыми снарядами, зажигалка с встроенным молекулярным резаком, пневматический пистолет тридцать шестого калибра, два носовых платка, горстка мелочи и несколько удостоверений личности и кредитных карточек, выданных на разные имена на трех разных планетах. С фотографий на всех трех документах глядела физиономия нашего клиента.
Списка с планируемыми преступными деяниями или записной книжки с именами и адресами подельников не обнаружилось. Жаль, это здорово облегчило бы нам жизнь.
Когда ты облажался, спасение следует искать в сарказме.
Пока Шо ковырялся в карманах, я визуально оценивал место преступления.
— Раз уж нам все равно полчаса торчать здесь в ожидании местных копов, — сказал я, — то времени на небольшой брифинг по горячим следам у нас хватит. Мне очень хотелось бы обсудить с тобой пару технических вопросов.
— Например? — не глядя на меня, поинтересовался Шо. Он вводил со своего личного терминала вымышленные имена Аль-Махруда и цифровые коды с кредитных карточек, которые помогли бы нам проследить как путь самих карточек, так и их владельца.
— Например, как это было сделано.
— Кто-то поджидал его здесь.
— Допустим, — сказал я, хотя с какой стати этому загадочному «кому-то» взбрело в голову поджидать его именно здесь, у меня в голове не укладывалось. — Но куда этот кто-то потом делся?
Шо пожал плечами столь же красноречиво, сколь и исчерпывающе.
Я просканировал тупик в ночном инфракрасном и В-лучевом режиме. Ничего.
Тогда я поднялся на ноги и еще раз обследовал помещение, делая это тщательно и подробно. Я ощупал стены, облазил на четвереньках пол. Ни люков, ни замаскированных боковых проходов, ускользающих от визуального обнаружения, все равно не нашлось. Я прошелся до развилки и обратно, для очистки собственной совести размахивая руками и раздавая пинки несуществующим врагам. Человека в броне «стелс-12», a это единственный тип брони, который не в состоянии засечь наши датчики, тоже не было. А даже если бы и был, проскользнуть мимо нас, когда мы заходили в тупик, он физически не мог. Тупик был узковат и для двоих людей, двигающихся бок о бок, для троих же — просто непроходим. Поэтому все мои манипуляции особого смысла не имели и проводились исключительно от нечего делать.
Факт оставался фактом.
Тупик — на самом деле тупик.
Аль-Махруд мертв.
Рядовой Такаги бесстрастно наблюдал за моими действиями, не отпуская никаких комментариев.
— Ну? — только и спросил он, когда я вернулся к трупу и подпер спиной стену.
— Ничего.
— Плохо, — произнес Шо, но это было ясно и без него. Выводы напрашивались самые неутешительные.
— Давай на минуту забудем о том, как убийца отсюда ушел, — сказал я, — Задумаемся, откуда он здесь вообще взялся.
— Тогда нам стоит ответить на вопрос: завернул ли Аль-Махруд сюда намеренно, или это мы загнали его сюда, заставив выбрать случайное направление?
Хороший вопрос. Когда я выбежал к той злополучной развилке, он стоял... Нет, мне только показалось, что он стоял, на самом деле он продолжал бежать. Все произошло слишком быстро, чтобы сказать, был ли его фатальный выбор случайным или же просчитанным заранее.
— Черт его знает, — сказал я.
— Тогда давай рассмотрим оба варианта, — продолжал Шо. — Если он свернул сюда осмысленно, то можно предположить, что здесь у него была назначена встреча с кем-то, нам не известным...
— Стоп, — сказал я. — Если он свернул сюда сам, то он не мог не знать, что другого выхода отсюда нет.
— ...и он рассчитывал, что кто-то неизвестный поможет ему от нас отбиться.
— А вместо этого его разделали, как тушу к празднику. Должен заметить, что тупик в коммуникационных дебрях вряд ли является самым подходящим местом для встреч. Даже для встреч террористов.
— Допустим, они не хотели, чтобы их видели вместе.
— Аль-Махруд в своем деле не новичок, — заметил я. — А первое, что развивается у парней, занимающихся этим бизнесом, — паранойя. Он никогда не поперся бы на встречу с человеком, представляющим для него угрозу, пусть только потенциальную, без солидной охраны.
— Которую мы положили в ресторане.
— Тем более, — сказал я, — ему не следовало сюда идти.
— Может, он просто не знал местности и бежал единственной известной ему дорогой.
— Все это из области предположений, — сказал я. — Что там насчет второго варианта? Что он ни с кем не договаривался и мы загнали его сюда случайно?
— Есть одна версия. Его хотели убрать...
— Это точно, — усмехнулся я. — Прямо как в том анекдоте. Если бы не хотели — не убрали бы.
— Его хотели убрать, — повторил Шо, пропуская мое ехидство. — И те стрелки, которых мы прихлопнули в «Распутном драконе», целились вовсе не в нас, а в него.
— А остальные работники бригады убийц, — мелодраматично продолжил я, — наблюдая свою полную несостоятельность в прямой перестрелке с доблестными служителями Закона в лице нас с тобой, рассеялись по этому чертовому лабиринту, засев в тупиках в ожидании, пока Аль-Махруд случайно не наткнется на одного из них.
— В ресторане, помимо стрелков, могли быть и другие участники операции, — сказал Шо. — Скажем, не стрелок, а пассивный член отряда, который находился на связи с группой поддержки и направлял ее действия, подсадив на парня жучка и отслеживая все его передвижения.
— Но если так, — предположил я, — то этот твой гипотетический координатор из ресторана мог узнать об этом тупике только после того, как Аль-Махруд в него свернул, и, как бы оперативно ребята ни работали, попасть сюда до нас им было бы весьма и весьма затруднительно.
— В группе мог быть интуит, — сказал Шо. Всегда он умудряется подумать о чем-то важном раньше меня. Наличие в группе интуита снимало половину вопроса. Даже если акция должна была быть проведена в ресторане, убийцы все равно могли привлечь интуита. Профи не оставляют своей жертве ни малейшего шанса.
— Это верно, — сказал я. — Но все равно это чушь свинячья. Даже если бы в группе был десяток интуитов и сотня киллеров, засевших на каждом углу, это все равно не говорит нам о самом главном. Как убийца отсюда ушел?
Мы немного помолчали от безысходности.
Но ваш покорный слуга долго молчать не может.
— Мы задаемся не тем вопросом, — сказал я. — Мы спрашиваем: «как?», хотя гораздо логичнее было бы задаться вопросом: «кто?». Если мы ответим на этот вопрос, нам легче будет понять, «каким образом?». И кому это выгодно?
— Имя им — легион. У террористов много врагов по определению. Для примера можешь взять тот же Моссад.
— Странное совпадение, — сказал я. — Жил он себе, жил, многие за ним охотились, и никто не мог поймать, а убили его аккурат после того, как мы подобрались к нему вплотную. Напрашивается вывод, что кто-то очень не хотел, чтобы мы пообщались.
Хотя это трудно назвать общением. Сыворотка правды, допрос шестой степени С, почти наверняка — тотальное ментоскопирование как последний вариант. Оно славится тем, что хоть подозреваемый и выкладывает
О Лиге
К последнему веку докосмической эры или же к первому веку эры космической важнейшей проблемой стало переселение Земли и прочих планет Солнечной системы. Её решение стало возможным благодаря изобретению гиперпривода Воронина — Дюссендорфа, и человеческая экспансия выплеснулась за пределы обжитой Солнечной системы, словно нагретое шампанское из бутылки.
Были исследованы и выброшены из списков сотни планет с непригодными для жизни условиями. Впрочем, через несколько десятков лет после заселения терраподобных миров эти планеты снова подверглись тщательнейшему исследованию, на этот раз на предмет наличия в почве или на орбите полезных ископаемых, активных элементов или редкоземельных металлов.
Итак, десятки миров были изучены, признаны подходящими для жизни, колонизированы, заселены, и, если вы позволите мне некую вольность, «опромышлены». Слово «индустриализованы» в данном случае подходит лучше, но я — простой оперативник и не люблю длинные слова.
После нескольких веков хаоса, возникшего в результате борьбы за независимость от матери-Земли, которая вовсе не жаждала лишиться своих богатых колоний, планеты объединились в так называемую Лигу Цивилизованных Миров, управляемую Генеральной Ассамблеей, в простонародье — БСВШ (Большой Совет Важных Шишек). Несколько менее индустриализованных (все-таки прорвалось, а?) миров отказались войти в Лигу по соображениям идейным, политическим, экономическим или религиозным. Поскольку неприсоединившиеся планеты большей частью были расположены далеко от центра заселения Галактики, они получили название Пограничных миров, или Окраины.
За Окраиной простирается Неисследованный Космос.
О Магистрах
Одновременно с заселением Галактики и промышленным освоением планет человечество получило некоторые доказательства того, что оно не является единственной разумной расой в данном секторе космоса. Хотя кое-кто из моих высоколобых знакомых готов с пеной у рта оспаривать и факт нашей собственной разумности.
Доказательств было два.
Первым косвенным доказательством были артефакты.
В самых разных уголках Галактики, на планетах с различными климатическими условиями, на дне океанов, на вершинах гор, среди полярных льдов, в пустынях, в поясах астероидов, на лишенных атмосферы спутниках и просто в открытом космосе были обнаружены артефакты, свидетельствующие о существовании некогда весьма могущественной, а ныне бесследно исчезнувшей расы.
В знак высокого уважения к их достижениям мы назвали их Магистрами.
Артефакты были разными. Это было и оборудование, предназначения которого мы не сумели постичь, и предметы искусства с неведомой нам гармонией, и кое-что из вооружения, с которым мы даже не пытались экспериментировать (по крайней мере, открыто), и архивы, лишь частично поддающиеся расшифровке.