Первой проблемой капитана Кемеева стали занятия. Последний раз в школе Дёма был лет пятнадцать-двадцать назад и ничего из программы не помнил.
Впрочем, ничего, кроме правил простейшей математики класса до пятого, мужчине вспоминать и не понадобилось. В этом мире всё было по-другому: и физика, и биология, и язык, да и общие реалии тоже были иными. Притяжение стула к полу, к примеру, объяснялось не силой тяжести предмета мебели, а наличием у оного “магической искры” в составе. Откуда, скажите на милость, Кемееву было знать, что всё, абсолютно всё, находящееся вокруг него, было сделано из магии, можно сказать - из воздуха?! Письменность и способность к чтению, к счастью, были заложены в голове Демисаррэ, но вот выучить всех ввархов, бахаатов и прочую живность самостоятельно капитан не мог. Одни лишь баргузины и еноты в голове крутились. О библиотеке мужчина как-то не подумал, да и не считал, что с дырявой башкой Демисаррэ можно добиться успехов в самообучении.
Дёма только и мог, что за голову по вечерам, пока никто не видел, хвататься. Потому что отчисление - Демис был к этому близок, а сам Демьян ещё немного приблизил его к цели - приближало скорую свадьбу с какой-то неведомой зверушкой-гибридом. Капитан был близок к отчаянью, когда Кортея предложила ему помощь.
Дёма ещё никогда раньше не обнимал женщин по-дружески, что ж, всё когда-то бывает в первый раз.
Так что с самого утра, за несколько часов до начала занятий, капитан бегал, прыгал и всячески пытался нарастить себе мышцы, днём ходил на уроки, а вечером занимался с Кортеей. Она же помогала капитану на контрольных и проверочных работах, а сам Дёма, в благодарность, учил девушку простеньким приёмам самообороны. Нужно было отдать ей должное - лейта никогда не жаловалась, что у неё не получается, или что ей больно. Такие женщины Кемееву всегда нравились.
Ещё капитану казалось, что враги его поджидают везде - мужчина, совсем не привыкший к косым взглядам каждого второго, видел для себя угрозу в каждом первом. И не зря, предчувствия капитана никогда не обманывали.
…Утром десятого дня, умываясь, Дёма скорее почувствовал, чем увидел, движение за спиной. Время было ранним, в этот час курсанты ещё девятый сон видели, и совпадение было исключено.
Кемеев сделал вид, что ни сном, ни духом - продолжил намывать руки, а ладонь нет-нет, да и тянулась к опасной бритве, лежащей на полке.
Возможно, Кортея не зря называла Демиса параноиком?
Капитана можно было назвать параноиком с большой натяжкой - он боялся реальной угрозы жизни, а не самой слежки. Это было, скорее, заболеванием профессиональным, чем психическим.
– Каэ Шайэт, - раздался из-за спины насмешливый голос, и Дёма, опустив голову, сосредоточился.
Курсант отражался в зеркале отчётливо - стоял в двух шагах позади, сложив руки на груди. Выглядел сильным и вроде бы даже не глупым.
Капитан с разворота ударил парня по голове ногой и боковым зрением заметил ещё одного - стоящего, видимо, на стрёме. Он метнулся в сторону Кемеева, но мужчина отскочил в свободный угол умывальника, выставил руки вперёд.
– Какого хрена вам от меня надо? - зло процедил он, понимая, что ещё несколько минут - и он покалечит обоих, пусть они даже в любви пришли признаваться.
– Думаешь, под Юнмэ лёг, как Виттори - и всё можно?! - рявкнул первый, пока ещё сидящий на полу.
“Хрена се заявы,” - подумал Дёма.
– Даю последний шанс уйти, - тихо проговорил Кемеев. – Иначе вас отсюда вынесут.
– И что же ты сможешь сделать? - ухмыльнулся один из них, делая шаг вперёд.
И Дёма ухмыльнулся в ответ.
– Упал отжался, боец, сто пятьдесят подходов по десять раз! - заорал он, рассчитывая на то, что парень удивится, но придурок, и правда, принял упор лёжа. Времени думать не было. – А ты считай! - приказал второму капитан и ускользнул из умывальника, словно его там и не было.
…– Курсант Шайэт, как это понимать? - мастер Нерассэ ударил кулаком по столу, привстал со своего места, нависнув над Дёмой.
– Курсанты решили заняться физподготовкой вне учрежденного администрацией расписания, мастер! - отрапортовал Кемеев, встав по стойке смирно.
– Да? - иронично выгнул бровь лейте. – Они так рады, что даже рыдают, как дети, но продолжают делать то, что заставили их выполнять вы, курсант! Не морочьте мне голову! Дополнительные занятия по развитию вашего редчайшего дара не принесли плодов, но зато в умывальнике сегодня утром у вас всё прекрасно получилось!
– Я не знаю, как это вышло, мастер! - уверенно ответил Дёма. – На меня напали, и я всего лишь хотел, чтобы они на секунду растерялись. Стань секунда промедления их ошибкой - и они были бы обезврежены мной максимально быстро и почти безболезненно.
– Я не узнаю вас, курсант, - вдруг перевёл тему директор, тяжело вздохнув. – На каникулы я провожал каэ, но вернулись вы даже не лейте, а… Я не знаю, как правильно выразиться. Вы сами на себя не похожи! Мне вполне хватало проблем, которые приносил академии Расмэ Виттори, названный младшим, вероятно, по ошибке. А теперь ещё и вы! Я так этого не оставлю, напишу вашему отцу, пусть разбирается сам. Военная академия - эталон дисциплины, и я не позволю превращать её чёрт знает во что! Идите, курсант Шайэт, вы свободны.
Дёма вышел из кабинета мастера Нерассэ, сделал несколько шагов вперёд и упал. Темнота накрыла так быстро, что он даже не успел ничего сообразить.
========== Глава 3. ==========
От судьбы не уйдешь, а если ушёл - значит, не судьба.
Дёма резко распахнул глаза.
Почему-то единственная жизнеспособная мысль в его голове звучала как: “Отомстили, гады, за сто пятьдесят подходов по десять раз!”. Но в нос сразу ударил тошнотворный больничный запах, до того привычный, но уже такой далёкий, словно из забытого прошлого, что глаза у Дёмы с наскока заслезились. Правую руку тут же сжали, стал слышен писк приборов.
– Дёмка! Брат! - голос Андрея привёл Кемеева в чувство окончательно. Он скосил взгляд вправо, увидел лицо брата, улыбнулся, на сколько хватило сил.
– Андрюха, - просипел он и тут же закашлялся.
– Всё, всё, молчи! - строго приказал младший, но в голосе его звучала улыбка. – Мне когда позвонили и сказали, что тебя ранили, я даже значения не придал - ну, думаю, опять ничего серьёзного. А потом, как добавил твой капитан, что ты в коме, так испугался! Миленка плакала два дня, Сашке мы не говорили, но он тоже не глупый, понял всё сам…
– Что со мной было? - обеспокоенно спросил Кемеев.
– Ранение в лёгкое. Это очень серьёзно, Дёма, даже у тебя иногда такое случается, да? - брат невесело усмехнулся. – Врач говорит, что будут осложнения. Обратно на службу тебе никак нельзя. Да и не возьмут. Твой командир так матерился, мол, невыполнение приказа, трибунал…
Своими словами Андрей вбивал шиферные гвозди в гробик надежд Дёмы. Нельзя на службу - это же почти как “нельзя дышать” или “нельзя жить”.
– Какое сегодня число? - выдавил из себя Демьян, сморщившись от резкой боли в груди.
Честно говоря, мужчина думал, что умер, и больше никогда в своё родное тело не вернётся. И отчего-то осознание того, что больше он в мире Демисаррэ не появится, оставило неприятный осадок.
– Так ведь двадцать восьмое, - растерянно выдал Кемеев-младший. Он ожидал злости по поводу отставки, но никак не вопроса о дате. Он смотрел на брата и не узнавал его. Похоже, Дёму действительно мало беспокоила проблема службы?
– Это получается… У Сашки сегодня день рождения?
– Ага, - кивнул Андрей и хитро улыбнулся. – Вот как поправишься, спросим с тебя втройне.
– Э, нет, брат, - попытался посмеяться Дёма. – У меня подарок есть, дома, в шкафу, на нижней полке. Заедешь сегодня, отдашь, скажешь - от крестного. И смотри мне! - Кемеев выдохся, закрыл глаза, едва сдержав стон боли.
Андрей последний раз ободряюще сжал ладонь капитана.
– Всё будет отлично, брат.
“Да ничего уже не будет отлично, Андрюха, ничего.”
После этого его снова сморило.
…– Ну здравствуй, Дёма! - раздался жизнерадостный голос над ухом.
Кемеев вздрогнул, открыл глаза. Прямо перед носом появилась не менее жизнерадостная, чем голос, морда какого-то белобрысого подростка.
– Ты кто такой? - пробормотал мужчина, проморгавшись, мол, приглючится же.
– Угадай, - усмехнулся парень - в глазах на секунду мелькнула старческая мудрость - и затараторил:
– Ну угадай, угадай, угадай, не угада-ал! - Дёма моргнул, а пацан исчез, словно в воздухе растворился.
– Что ты такое?! - рявкнул капитан, и недовольный подросток выглянул из-под кровати.
– Я - твоя фантазия! - обиженно рявкнул в ответ парень.
– Больная? - осторожно уточнил Демьян.
– Несомненно, - поправив на носу несуществующие очки, ответил пацан.
Кемеев вздохнул, закрыл глаза, помассировал виски.
– Это у меня на почве ранения, - успокоил сам себя мужчина. – Андрюха предупреждал, что будут осложнения, вот оно в голову и ушло…
– Ну, - нерешительно протянул подросток, усевшись на край кровати. – Как бы тебе так сказать, чтобы ты себя съехавшим не посчитал… Ну, Андрюху тоже я сделал, - Фантазия развел руками, сделав умилительно невиноватую мордашку, как у кота из “Шрека”.
– Что значит - сделал? - прищурился Дёма подозрительно.
– Ну, - протянул парень, закатив глаза. – Сделал - это значит что-то сотворил, - он неопределенно дернул поднятой вверх рукой. – Знаешь, даже у меня фантазии на определение не хватает! Придумай сам, - тут подросток зло ухмыльнулся. – Хотя без меня ты нихрена не сможешь.
– Ты не можешь быть моей фантазией, - уверенно возразил Дёма. – Я же не шизофреник, чтобы фантазия отдельно от меня жила!
– Хрена се заявы, - неподдельно удивился пацан, и Кемеев понял, что этот придурок своровал его, капитана, фразу!
– Вижу, друг, ты ничего не понимаешь, - трагически взвыл Фантазия, театрально закатив глаза. – Это такой ужас, такой позор на мою разноцветную голову! - словно в доказательство его слов, волосы на белобрысой голове окрасились во все цвета радуги. – Слушай, Дёма, и мотай на ус: когда ты пошёл служить в армию, я в тебе начал атрофироваться, как долбанный рудимент! Говоря твоим языком, был отправлен в отставку. А что, работа простая - знай себе, из автомата стреляй, людей убивай, это ж почти как пингвинов переворачивать. Ну, я и ушёл от тебя. Удивительный ты, Дёма, кстати, человек - от всех нормальных людей обычно совесть уходит, а от тебя - фантазия. Ну, а теперь вот я снова тебе нужен, и всё происходящее сейчас - моя работа. Ну как, пойдёт? Берёшь меня обратно? - парень покровительственно улыбнулся, словно и не сомневался в том, что его примут.
Происходящее больше напоминало Дёме театр абсурда. Ситуация, над которой не знаешь - плакать или смеяться. Пацан на родном русском тарабанил такой бред, что прямо тошно становилось.
– То есть, я тогда, в школе, действительно умер? - спросил он, стиснув зубы. Андрей выглядел очень реалистично, и поведение было точь-в-точь Андрюхино.
– Ну да, - пожал плечами Фантазия. – Но не парься особо - тебе второй шанс дали. Кому-то везёт меньше, кому-то больше. Тебе повезло, - задумался подросток. – Средне, но близко к понятию “очень повезло”. И в том мире, где ты, Дёма, числишься, как каэ Демисаррэ - заметь иронию, спецназовец в теле подстилки для высокородных мужиков - без меня ну совсем никак! Ты можешь оставаться собой, охрененным романтиком и мечтателем я тебя не сделаю, но жить станет в разы проще, поверь мне.
Капитан задумался.
В этом мире Демьян Кемеев был героем, заботливым старшим братом, отличным крестным и верным товарищем. Но вот только у самого капитана не было ни верных товарищей, ни заботливого старшего брата, ни отличного крестного. За всем, что делал Дёма, отдачи не следовало. Или она была, но настолько маленькой, что становилось противно. И Кемеев впервые в жизни захотел изменить всё. Вот чтобы с чистого листа!
– А накрыло меня там, в академии, почему? - подозрительно сощурился капитан.
Фантазия всплеснул руками.
– А мне-то откуда знать? Я твоя фантазия, а не дедукция, не забывай! Но, уверен, ты, мой дотошный хозяин, всё разузнаешь!
– Точно не знаешь? - подозрительности Демьяна молча завидовал Штирлиц.
Подросток нахохлился, как воробей, шмыгнул носом.
– Не веришь мне! Мне, своей фантазии - не веришь! Теперь я понимаю, почему свалил от тебя тогда. Ты когда меня обратно примешь, я тебе обязательно гадость какую-нибудь сделаю.
– А если откажусь? - ехидно полюбопытствовал Дёма у разошедшегося в своих целях парнишки.
– А ты откажешься? - фыркнул Фантазия.
– Не вижу смысла, - был вынужден признать Кемеев. Фантазия в чужом мире - очень кстати. Будь она поспокойнее, цены бы ей не было.
– Ну и чего тогда спрашиваешь? - рассмеялся пацан. – Глаза закрой, - Дёма повиновался.
Гомерический хохот парня становился всё тише, а когда Демьян открыл глаза, то обнаружил, что всё ещё лежит около кабинета мастера Нерассэ.
Прошло так мало времени, что его даже не успели обнаружить.
***
…Очередной кинжал вонзился в сектор, находящийся чуть левее центра самодельной мишени.
Расмэ критично осмотрел свою работу, а после протянул кинжал Демисаррэ.
Парень принял оружие, подбросил вверх, измеряя примерный вес, крутанул между пальцев - и бросил. Воображаемый дротик вошёл в дерево наполовину - и ровно в центр.
– Как у тебя это получается? - нахмурился каэ, метнув очередной кинжал.
Шайэт пожал плечами, но губы тронула лёгкая улыбка.
– Обычно. Ничего трудного. Что насчёт дела, разузнать о котором я тебя просил?
– Хм, - Виттори передал ещё один кинжал одногруппнику и приступил к обсуждению того, ради чего они вообще пришли на полигон - подальше от чужих ушей и глаз. – Явной магии у тебя нет. Энергии в тебе я не чувствую совсем. Но она есть.
– И что это значит? - лицо Демиса оставалось спокойным, почти каменным. Он лишь коротко прицеливался - всего за долю секунды - рука его замирала в воздухе, а затем следовал бросок. Но Расмэ был из тех, кто видел людей насквозь. И Демисаррэ явно было до трясучки интересно, что же он такое.
– Ну, либо то, что магии, как таковой, действительно нет, и ты Мастер Голоса, либо то, что на тебе стоит мощный щит от вмешательства извне. Веков десять назад маги-отступники так прятались от Церкви.
– А подробнее можно? - поморщился Шайэт. – Я в этом вообще не разбираюсь.
– Ладно, ты же не маг, тебе позволительно, - легко согласился Виттори. – Начну с того, что тысячу лет назад против сильных магов на Эрхе развернули целую военную кампанию. Они подвергались гонениям, вычисленных сразу же убивали под предлогом угрозы простым людям - без дара.
– Как ведьм, - сосредоточенно кивнул Демисаррэ.
– Как кого? - удивился Расмэ.
Парень махнул рукой, мол, неважно.
– Ну так вот, - продолжил маг-воздушник, всё ещё слегка косясь в сторону однокурсника. – Чтобы защититься, маги создали барьер, который закрывал их ауры - убийцы почти всегда были магами со слабеньким даром, но даже такого достаточно, чтобы почувствовать силу другого мага. Это было тысячу лет назад, но учёные из Совета так и не разгадали загадку щита. Нам сейчас это преподают как сказку, легенду, но, знаешь, в каждой сказке есть доля правды. Я на первом курсе защищал проект по этой теме, искал информацию в Императорской библиотеке. Но насчёт тебя я не уверен, потому что после использования дара в таких случаях заклинание слетало само. А насчёт Мастера Голоса… Существует такая разновидность магов, которые даром вроде бы и не обладают - это у них в самом мозгу заложено. Говорят, что император Саэт был Мастером Голоса. То есть, магией обладает не сам человек, а его голос, или, к примеру, взгляд. Но такие дары - огромная редкость, и не каждый может развить способность до нужного уровня, поэтому всё происходит на инстинктах. Как у тебя.
– Ясно, - ещё один кинжал оказался в центре мишени.
Элуш, пробегающий мимо - вероятно, на индивидуальные занятия - помахал парням на полигоне рукой. Расмэ сгримасничал, а после, шлепнув себя ладонью по бедру, вытянул руку, согнутую в локте, вперёд. Это был очень смелый жест даже для лейте, а в исполнении каэ выглядел, наверное, невероятно девиантно. Огневик, переставший удивляться подобному бездну времени назад, жест повторил и скрылся за зданием магподготовки.