— Нет, моя судьба иная.
Повернувшись, путешественники побежали обратно к лесу, чувствуя, как чужое море выходит из берегов, гонится за ними. Оглянувшись, они увидели, что море осталось на месте… и успокоились. Ламсар отстал от Ракхира.
Красный Лучник схватил своего спутника за руку и потянул за собой, словно вытаскивая старца из водоворота. Они решили на некоторое время остаться на опушке леса, но море звало их, а ветер прохладной рукой ласкал тела…
В холодном безмолвии на берегу, под солнцем, не дающим тепла, тела спутников сияли, как звезды в ночи. Им пришлось спрятаться в лесу.
— Неужели мы в ловушке в этой стране Хаоса? — удивился Ракхир. — Если мы кого-нибудь встретим, а они нападут на нас, то, как мы тогда сможем задать им свои вопросы?
Из темного леса вышла большая фигура, голая и кривая, как ствол корявого дерева, по цвету напоминающая сухую глину, с располагающим к общению лицом.
— Приветствую вас, несчастные ренегаты, — проговорило существо.
— Где следующие врата? — быстро спросил Ламсар.
— Вы почти вошли в них, но повернули, — засмеялся гигант. — Этого моря не существует в действительности, оно здесь для того, чтобы удержать путешественников в стороне от врат.
— Но оно же существует здесь, в царстве Хаоса…
— Ты можешь так сказать. Но что из того, что существует в Хаосе, поможет тебе остаться в своем уме?
Ракхир поднял костяной лук и наложил стрелу на тетиву, но сделал это, сознавая свою беспомощность.
— Не стреляй, — мягко попросил Ламсар. — Пока не надо. — Он посмотрел на стрелу и забормотал.
Не торопясь, гигант приближался к ним.
— Я хочу услышать от вас полный перечень ваших грехов, — заявил он. — Я Хионхурн Палач. Вы найдете смерть приятной, но жизнь после смерти невыносимой. — Он подошел ближе, растопырив когтистые руки.
— Стреляй, — прохрипел Ламсар, и Ракхир прижал руку со стрелой к щеке, с силой оттянул тетиву. Он выпустил стрелу в сердце гиганта.
— Бежим! — крикнул Ламсар, и, невзирая на свои предчувствия, они со всех ног помчались к страшному морю. За спиной слышались стоны гиганта. Спутники бросились в прибой вместо того, чтобы вбежать в воду, а потом оказались у подножия закоченевших гор.
— Нет стрелы смертного, которая могла бы одолеть Владыку Хаоса, — заметил Ракхир. — Как смог ты остановить его?
— Я использовал старые чары — Чары Справедливости. Если их приложить к любому оружию, они могут быть опасны для несправедливости.
— Но почему они повредили Хионхурну Бессмертному? — спросил Ракхир.
— Нет справедливости в мире Хаоса. Что-то постоянное и неуступчивое может повредить любому слуге Владык Хаоса.
— Мы прошли через Третьи врата, — заметил Ракхир, ослабив тетиву лука, а осталось найти Четвертые и Пятые. Две опасности мы миновали, но какими будут еще две?
— Кто знает? — пожал плечами Ламсар.
* * *
Они перешли горное ущелье и вошли в сумрачный лес. Тут тоже было холодно, хотя солнце стояло в зените, с трудом пробивая лучами густую листву. В полумраке царила атмосфера древнего покоя. Путники слышали трели незнакомых птиц и видели крошечных золотых певуний. Ничего подобного раньше они не встречали.
— Есть в этом мире что-то мирное и спокойное, — сказал Ракхир. — Я почти уверен в этом. — Но Ламсар молча указал вперед.
Ракхир увидел красное величественное куполообразное здание, украшенное мраморной и аквамариновой мозаикой. Оно стояло на полянке с желтой травой. Мрамор отражал солнечные лучи и сверкал, как огонь.
Путники приблизились к куполообразному строению и увидели, что крышу здания поддерживают большие мраморные колонны, установленные на фундаменте молочного нефрита. Посредине здания была лестница из голубого камня, которая, извиваясь, уходила вверх и исчезала в круглом отверстии. В стенах здания были большие окна, но они располагались чересчур высоко и путешественники не могли в них заглянуть.
Вокруг никого не было. Ракхиру и Ламсару показалось бы странным, если бы они кого-то тут нашли. Они пересекли желтую прогалину и ступили на нефритовые плиты.
Стало теплее, солнце вышло из-за туч. Путники, едва сохраняя равновесие, скользили по гладкому камню.
Подойдя к голубой лестнице, они стали подниматься по ней, пытаясь рассмотреть, что находится вверху. Но ничего не увидели, пока не вошли в здание. Путники даже не пытались задать себе вопрос, почему действуют так уверенно. Казалось совершенно естественным поступать именно так. Альтернативы не существовало. Здесь царила атмосфера доброжелательности. Ракхир чувствовал ее, сам не зная, почему.
Внутри здания оказался прохладный тенистый зал — смесь мягкой тьмы и яркого солнечного света, бьющего в окна. Пол был жемчужно-розовым, а потолок ярко-алым.
Частично скрытый в глубокой тени в дальнем конце зала, открывался низкий проход, а за ним находилась еще одна лестница. Ракхир вопросительно взглянул на Ламсара.
— Мы нашли врата?
— Мы должны получить ответ на наш вопрос, если нам это удастся.
Они поднялись по второй лестнице и оказались в зале, похожем на предыдущий, но значительно меньшем по размеру. Этот зал тем не менее был меблирован двенадцатью широкими золотыми тронами с серебряной инкрустацией, расставленными полукругом около стен, у двери стояло несколько кресел, задрапированных в пурпурную ткань.
Дверь за тронами открылась, в зал вошел высокий человек. Его сопровождали другие, выглядевшие почти как он. Только их наряды заметно различались. Лица их были бледными, почти белыми, носы прямыми, губы тонкими, и во взгляде не было коварства. Они глядели на мир с печалью. Шедший первым, осмотрев Ракхира и Ламсара, кивнул и грациозно помахал бледными длинными пальцами.
— Приветствую, — сказал он. Голос его был высоким и слабым, как у девушки, приятным по звучанию. Остальные одиннадцать уселись на троны, но первый остался стоять. — Садитесь, пожалуйста, — предложил он.
Ракхир и Ламсар сели в пурпурные кресла.
— Как вы сюда попали? — спросил человек.
— Через врата из мира Хаоса, — ответил Ламсар.
— Вы искали нас?
— Нет. Мы держим путь в обитель Серых Владык.
— Мне тоже так кажется, поскольку ваш народ редко посещает нас иначе, как благодаря случаю.
— Где мы? — спросил Ракхир, когда его собеседник сел на пустующий трон.
— За пределами времени. Некогда наше измерение было частью известного вам мира, но в туманном прошлом оно стало отделяться, и потом возникло это измерение. Наши тела, в отличие от ваших, бессмертны. Мы так решили. Мы больше не зависим от своей плоти, как вы.
— Не понимаю, — нахмурился Ракхир. — О чем вы говорите?
— Я объясню простейшими из слов, которые понятны вам. Если вы не поймете сейчас то, что я скажу, дальнейшие объяснения бесполезны. Нас называют Стражами, хотя мы ничего не охраняем; мы воители, хотя ни с кем не сражаемся.
— Что же вы делаете? — спросил Ракхир.
— Мы существуем. Вы хотите узнать, где лежат следующие врата?
— Да.
— Восстановите свои силы, а потом мы покажем вам врата.
— Чем вы занимаетесь? — спросил Ракхир.
— Живем, — ответил человек.
— Вы нелюди!
— Мы люди. Вы проводите жизнь в погоне за тем, что сокрыто в каждом из вас, за тем, что можно найти в любом другом человеке, но вы не так ищете. Вы должны идти более странной тропой — тратить жизнь на то, чтобы совершить открытие и понять, что вы бесцельно истратили все отведенное вам время. Я рад, что мы уже не такие, как вы, и я хотел бы помочь вам. Однако мы этого сделать не можем.
— Но вы должны, — спокойно ответил Ламсар. — Мы путешествуем, чтобы спасти Танелорн.
— Танелорн? — мягко проговорил человек. — Танелорн все еще существует?
— Да, — ответил Ракхир. — Но стены его скоро перестанут давать приют странникам.
Теперь Ракхир понял, почему здание показалось знакомым. По своей архитектуре оно чем-то напоминало здания Танелорна.
— Танелорн был последним из наших городов, — объявил странник. — Простите нас за то, что мы вас осудили… большинство из путешественников, прошедших через наш мир, были искателями приключений, авантюристами, не имеющими реальной цели, и слушать их оправдания, мнимые причины для путешествий… Должно быть, вы любите Танелорн, если презрели опасности врат?
— Да, — ответил Ракхир, — и я благодарен вам за то, что вы построили его.
— Мы построили его для себя, но хорошо, что другие используют его во благо себе.
— Вы поможете нам? — спросил Ракхир. — Ради Танелорна?
— Мы не можем. Это неправильно. Отдыхайте и будьте нашими гостями.
Двум путешественникам дали еду и питье, которое, казалось, впиталось в поры их тела, когда они стали пить. Потом их собеседник сказал:
— Случилось так, что мы построили дорогу. Идите по ней, и вы войдете в следующее измерение. Но предупреждаю вас: следующий мир — самый опасный из всех.
Ракхир с Ламсаром отправились по дороге, которую построили архитекторы Танелорна, и прошли через Четвертые врата в страшное измерение — царство Закона.
* * *
На сером небе не было солнца. Все замерло. Ничто не нарушало серое однообразие.
Ничего не было на блекло-серой равнине, расстилавшейся по обе стороны от путешественников. Горизонта не существовало. Абсолютная пустыня. Но в воздухе затаилось ощущение присутствия чего-то, что ушло, оставив слабую ауру после себя.
— Какая опасность может скрываться в этом мире? — дрожа, спросил Ракхир. — Здесь ничего нет!
— Опасность безумия от одиночества, — ответил Ламсар. Голоса их поглотили серые просторы. — Когда наше измерение было очень молодо — продолжал Ламсар, и слова его разносились над пустыней, — там все было, как здесь. Но там были моря… Моря. Здесь же ничего нет.
— Ты ошибаешься, — сказал Ракхир со слабой улыбкой. — Я думаю, здесь есть Закон.
— Верно. Но что есть Закон без того, что надо что-то решать? Вот он, Закон, лишенный справедливости.
Они пошли вперед. Их окружала атмосфера чего-то неосязаемого, что раньше было осязаемым. Они шли по пустынному миру Абсолютного Закона.
В конце концов, Ракхир что-то заметил, что-то, что мерцало, растворяясь и потом появляясь снова. Они увидели идущего человека. Большая голова его выглядела благородной, но лицо было искажено душевной болью. Незнакомец не заметил их, когда они приблизились.
Ракхир и Ламсар остановились перед ним, и отшельник кашлянул, чтобы привлечь внимание незнакомца. Человек повернул большую голову и уставился на них. Хмурое выражение исчезло с его лица, сменившись более мягким, задумчивым.
— Кто вы? — спросил Ракхир.
— Нет еще. — Человек вздохнул. — Нет еще. Похоже… Опять фантазии… Призраки.
— Разве мы призраки? — улыбнулся Ракхир. — Вы больше похожи на призрака, чем мы.
Он смотрел, как человек вновь медленно начинает исчезать. Контуры его стали менее четкими, плавящимися. Тело запульсировало сильнее, словно рыба, пытающаяся выскочить из запруды, потом вновь приняло более осязаемую форму.
— Я надеюсь избавиться от всего лишнего, сохранив свою подлинную форму — устало сказал человек. — Но что-то не получается. Неужели все мои попытки потерпели неудачу, и логика моя не та, что прежде?
— Не бойся, — сказал Ракхир. — Мы материальные существа.
— Это как раз то, чего я боюсь. Столетия ушли на то, чтобы избавиться от материальности, которая скрывала правду. Я почти преуспел в этом, а теперь вы вновь повернули все назад. Мой разум уже не тот, что прежде.
— Похоже, вас мало огорчило бы, если бы нас не было на свете? — улыбаясь, сказал Ламсар.
— Вы знаете, что это не так. Вы не существуете, так же, как и я, — вновь он нахмурился, черты лица исказились, тело стало исчезать, он явно стремился вернуться в прежнее состояние. Человек вздохнул. — Ответить вам значит предать себя, но я полагаю, небольшой отдых поможет мне восстановить свои способности, и потом не придется в последний раз концентрировать волю, добираясь до абсолютной правды — правды небытия.
— Но небытие — отсутствие мысли, отсутствие воли, отсутствие действия, — заметил Ламсар. — Конечно же, вы не станете подвергать свою судьбу таким испытаниям?
— Не существует ничего, кроме меня. Я единственная вещь во вселенной, для существования которой есть причина: я и есть эта причина. Еще одно небольшое усилие, и я буду тем, чем хочу быть, — единственной правдой в несуществующей вселенной. Для этого прежде всего требуется избавиться от окружающих меня излишеств, например, от вас. Потом сделать последний рывок…
— И что же дальше?
— Состояние абсолютного ничто, где нет ничего, что могло бы нарушить порядок вещей, потому что нет порядка вещей.
— Недостаточно конструктивно, — заметил Ракхир.
— Конструкция — слово бессмысленное, как и все слова, так же, как и само существование. Все — значит ничего — вот единственная правда.
— А как же насчет этого мира? Пусть он пустой, но в нем есть свет и мягкий камень. Вы можете заявить, что этого не существует? — спросил Ламсар.
— Все исчезнет, когда исчезну я, — медленно произнес мыслитель. — И вы тоже. Не останется ничего, кроме ничего, и Закон будет стоять несокрушимо.
— Но Закон не может существовать: его существование тоже противоречит вашей логике.
— Вы ошибаетесь. Ничто и есть Закон. Ничто есть высшее достижение Закона — путь к окончательному состоянию, состоянию небытия.
— Что же, — задумчиво произнес Ламсар, — тогда будет лучше, если вы скажете нам, где найти следующие врата.
— Тут нет никаких врат.
— А если бы были, где бы мы могли найти их? — спросил Ракхир.
— Если бы врата существовали, чего на самом деле нет, они были бы у горы, близ того места, которое некогда называлось морем Мира.
— А где оно находилось? — спросил Ракхир, вспоминая теперь жуткое предупреждение. В этом мире не было ни ориентиров, ни солнца, ни звезд — ничего, что помогло бы определить направление.
— Неподалеку от Суровой горы.
— Как туда попасть? — спросил Ламсар.
— Наружу, за пределы, в никуда…
— А где, если предположить, что ты преуспел в своих доводах, находимся мы?
— В каком-то другом «нигде». Я не могу правильно ответить. Но поскольку вы никогда не существовали в действительности, следовательно, не можете отправиться в какую-нибудь недействительность. Только я реален, и я не существую.
— Мы пойдем в никуда, — сказал Ракхир с деланной улыбкой.
— Только слабость моего разума позволяет существовать вам, — возразил мыслитель. — Я должен сконцентрироваться, иначе мне придется начинать все сначала. Процесс так и норовит повернуть вспять. В начале все было Хаосом. Я создал абсолютный Закон — Ничто.
Смирившись, Ракхир натянул лук, наложил стрелу на тетиву и прицелился в хмурого человека.
— Ты хочешь небытия? — спросил он.
— Я же вам сказал.
Стрела Ракхира пронзила сердце человека. Тело сперва исчезло, потом снова стало видимым, рухнув наземь. И тут же вокруг них появились горы, леса и реки. Это был мирный, хорошо упорядоченный мир, и Ракхир с Ламсаром, отправившиеся на поиски Суровой горы, долго обсуждали философскую позицию человека, которого вынуждены были убить. Наконец они добрались до большой гладкой пирамиды, которая явно была неестественного происхождения: создавалось впечатление, что она вырезана из цельной глыбы. Они обошли вокруг ее основания и нашли вход.
Не оставалось никаких сомнений, что это и есть та самая Суровая гора. Неподалеку раскинулся океан. Путешественники вошли во врата и попали в странный мир, как будто очерченный тонким пером.
Деревья здесь напоминали затвердевшую паутину.
Тут и там лежали голубые мелкие водоемы с мерцающей водой. Красивые камни располагались вдоль берега.
Вдали виднелись светлые холмы, протянувшиеся к пастельно-желтому горизонту с оттенками красного, оранжевого и синего.
Путешественники почувствовали себя неуютно, смутились, словно были грубыми, неуклюжими великанами, топчущими красивую, коротко подстриженную траву. Они чувствовали себя так, словно уничтожали святость этого места.