— Замолчи! — прошипел Крис. — Все! Послушали небылицы и забыли. Сами виноваты, нечего лазить, где «стреляют»! Все, спать!
Через месяц Кара вышла замуж за парня из соседней деревни. Крису сделали первую пластику лица. Мел помирился с Дорой, а Ричарду дед рассказал правду о матери и отце. Время детских шалостей закончилось.
Г л а в а 3
В каюту Сэнди не пошла, расположилась за стойкой корабельного пэба. Еще с десяток аэрофобов старательно накачивали себя резото. Она заказала вальтрез, ткнув пальцем в сенсорную строчку меню на столешнице и тут же получила высокий стакан из стеклопластика, такого же насыщенного темно-синего цвета, как глаза незнакомца.
Почему она вспоминает о нем?! Красавец? Выразительные глаза? Фигура атлета? Не довод, повод возненавидеть. Сколько раз она сталкивалась с прекрасным ликом, под которым скрывалось сердце демона и черная душа сатаны? О-о, она слишком искушена, чтобы купиться на лощеный антураж. Благодаря мужу она стала очень занятой женщиной. И опытной. Он с легкостью дарил ее, когда на ночь, когда на неделю всем желающим без разбора. За деньги или связи. Просто так и не просто. Она не помнит ни одного дня, в котором бы ее оставили в покое, одну.
И вот такой же красавец когда-то помог Паулу убить ее.
Сначала ей сняли наследственный браслет лазерным скольпитом. Потом заставили смотреть, как человек сгорает живьем, и избили до полусмерти, значительно утомившись. Они были уверенны, ей конец. И ушли, оставив ее умирать.
Но она выжила.
Сэнди окинула взглядом немногочисленных посетителей пэба — обыватели. Серая масса с невыразительными лицами. И лишь двое выделялись — молоденькие девушки в форме пилотов. На их лица была старательно натянута строгая маска умудренных опытом специалистов, но во взглядах сквозила робость и неуверенность пополам со страхом. Практикантки, стажеры. Наверняка первый рейс.
Сэнди отвернулась и хлебнула терпкой жидкости: всего восемь лет назад она была такой же.
Она с отличием закончила военное заведение, получила диплом многопрофильного специалиста с присвоением звания офицера среднего звена и престижное предложение о работе. Она с радостью его приняла и стала спешно собирать вещи. Ее близкая подруга Наташа сидела на подоконнике их общей комнаты и курила
— Ты хорошо подумала? — спросила Наташа, искоса поглядывая на подругу, складывающую свои нехитрые пожитки.
— Наташка, ну что ты хочешь? — всплеснула та руками, оторвавшись от своего занятия, — чтобы я отказалась, но это же глупо. Такая удача выпадает раз в жизни. Самые лучшие специалисты, отряд КОМеТ, оплата такая, что я смогу сразу купить шикарный домик на побережье и ни о чем больше не думать, карьерный рост, слава, это же правительственная экспедиция. Последняя была лет 15 назад и когда следующая? — она вздохнула и, сбавив тон, устало добавила, — ты же знаешь, мне не на кого надеяться, как и тебе.
— Знаю, — кивнула та, — но что-то здесь нечисто.
— Да Господи, я ж тебе только что сказала, — это правительственная экспедиция, а не пиратская вылазка!
— Ты меня просто умиляешь своей наивностью, — фыркнула подруга, — с чего бы это наше правительство заинтересовалось молодым специалистом, не имеющим опыта? — Да у меня, между прочим, лучшие показатели по всем дисциплинам, красный диплом, высшая квалификация!
— Ага, только квалификация не подтвержденная, а показателям твоим без опыта работы грош цена.
— Наташа, я прекрасно понимаю, что таких специалистов толпа, но выбрали-то меня! Это удача, понимаешь? Глупо отказываться. Когда еще так повезет?
— Удача? Ну, да… а я Василиса Прекрасная, — прищурилась подруга, — тебе даже ужин в столовой не доставался, родители бросили…
— Нет!
— Да! И не просто бросили, а выкинули как ненужную вещь, как щенка! Преподы докапывались только до тебя, что бы ни случилось, мальчишки подрались или вазу в столовой разбили — наказывают тебя, а если заболела, все, пиши пропало, месяц лазарета обеспечен. У тебя даже парня нет. Весь курс вокруг хороводы водит, а толку? На свое шестнадцатилетние ты выпила полфужера шампанского, а мы нарубились вдрызг, и кого засекли? Три дня карцера как подарок ко дню рождения. Ты всю жизнь вляпываешься в истории!
— Ага, и фамилия моя Невезухина, — невесело усмехнулась девушка.
— Обещай, что будешь, осторожна, — Наташа слезла с подоконника и подошла к Сэнди. — Не съедят же меня там, не бойся, я неудобоварима.
— Не знаю. КОМеТы в мирные экспедиции не ходят, ежу понятно, что-то затевается, так что грудью амбразуры не закрывай, есть кому.
— С ума сошла, — Сэнди покрутила пальцем у виска, — у нас исследовательско-дипломатическая миссия, а КОМеТы для страховки.
— Ну да, 300 элитных бойцов на 60 экипажа. Вы случайно не с президентом летите? — Ой, Наташка, какая ты мнительная. Мы летим туда, где наши звездолеты еще ни разу не появлялись и даже не знаем, что там и кто. Вот охрана и усиленна. Хватит выдумывать, лучше помоги сложиться, времени совсем не осталось, а я никак органайзер найти не могу.
Через два часа Сэнди вылетела на спутниковый космодром и всю дорогу думала о родителях.
Она смутно помнила их, но тот разговор, что изменил ее жизнь, крепко отпечатался в памяти.
Ей не было и пяти, когда в семье родился мальчик. Родители и раньше не очень-то обращали на нее внимание, а с его появлением, казалось, вообще забыли. Нет, она не обижалась, этот маленький комочек так плакал и надрывно пищал, что девочка понимала, ему нужно много внимания, а мама и папа "не могут разойваться", говорила она своей кукле и та, казалось, кивала в ответ.
Как-то ночью она проснулась от детского плача в соседней комнате и долго не могла заснуть. Родители давно успокоили малыша, и пили чай на балконе, а девочка все лежала, разглядывая ночные тени на потолке, и слушала родительские голоса.
— Она нам только мешает, — уверял отцовский баритон, — зачем тебе чужой ребенок, если есть свой, родной?
— Ну, нельзя же ее просто выкинуть, дорогой мой, она же не собачка, не вещь, и потом представь, что скажут коллеги, соседи, если узнают об этом?
— Давай отдадим ее в военный специнтернат. Ее там и вырастят и выучат, закончит, станет высокооплачиваемым специалистом, на руках диплом, работа, будущее устроено, а для всех интересующихся хорошая отговорка: элитное заведение, какая мать не заботится о благе своего ребенка?
— А это идея. Джек, я думаю, поможет, ему только на руку, если девочка будет под боком. И за чем она им нужна? Ты молодец, — раздался материнский смех.
Она заснула, так и не осознав, о чем они говорят, а через неделю ее отвезли в огромный застекленный комплекс и сдали на руки высокой старой женщине с хмурым, недовольным лицом в некрасивом зеленом костюме.
Это здание и стало ее домом, специализированный военно-космический интернат по подготовке офицеров-пилотов дальних спецмаршрутов.
А своих родителей она больше не видела.
Сэнди фыркнула: и не могла увидеть. Сама подписала приговор, отправившись в ту экспедицию. А как радовалась? Какие экзальтированные письма посылала Наташе. Целых пять посланий, начиненных восторженной патетикой глупой идеалистки с нулевым коэффициентом интеллекта:
"Ах, какие замечательные люди окружают меня! Славные, удивительные, мудрые, терпимые, обходительные, добрые — идеальные. И все специалисты очень высокого класса. У каждого большой опыт работы и как минимум по 3–4 сопутствующих специальности и знаешь, они совсем не кичатся этим, а проявляют милейшее участие и терпение ко мне, как будто я ровня и имею не меньше опыта и знаний. А звездолет? Просто чудо! Новейшие системы жизнеобеспечения, программная автоматика даже в душевых и каютах для личного состава! Мы уже встали после гиперсна, для вас прошло 5 месяцев, для нас ночь, и никаких последствий, только легкая мигрень впервые 2 часа. Экипаж сразу же приступил к обязанностям и действует отлажено, как механизм старинных часов. Несомненно, что это заслуга не только капитана, человека спокойного и терпеливого, строгого и справедливого. Я просто переполнена чувством гордости оттого, что имею честь работать на таком корабле с такими людьми!"
Персонал был приветлив и терпелив, и каждый оказывал ей непривычное доверие. Это рождало в душе чувство собственной значимости и уважения к себе и другим.
Обязанности были не обременительны, и после вахты она, как правило, проводила время в 15 каюте КОМеТ, где собиралась веселая, дружная компания, в которой ее принимали как свою. КОМеТы, жившие там, Николай Пирин, Джек Саматра, Ирвин Воун и Росс с непроизносимой фамилией Кастенсбланслоу, были остроумны, тактичны и легки в общении, все как на подбор рослые, ладные и симпатичные. Кроме них в компании состояли еще несколько человек: Ингрид, сменщица Сэнди, бортрадист Костя, немного надменная блондинка врач, две подружки-хохотушки, хозяйственницы, программист Вацлав, остроумный бойкий повеса, знающий неиссякаемую уйму веселых историй и анекдотов.
Дни складывались в недели, незаметно пролетая под хохот, веселые забавы и необременительное исполнение прямых обязанностей.
Она с легкостью забыла наставления Наташи и просто радовалась каждому дню.
Когда до Сириуса оставалось две недели пути, капитан приказал снизить скорость корабля вдвое, а за неделю до входа в пространственные границы системы, они шли уже на минимуме. На границе их ждала чужая эскадра…
Первый полет и последний. Нравоучительное рандеву по глубинам космоса.
Сэнди грустно улыбнулась, умиляясь своей сентиментальности, и решительно поднялась — пора в каюту.
Двое из тех трех особей, коих она приметила к портовом кафе, от души веселились на одной из кроватей, с залихватскими криками отщелкивая друг в друга шахматы.
Дитяти великовозрастные — вздохнула Сэнди и, увидев, как вытянулись их лица при ее появлении, презрительно поджала губы. Повезло ей с попутчиками, ничего не скажешь.
Она кинула сумку под нижнюю полку и хлопнулась поверх одеяла, не снимая одежды. Надоело все. Спать.
Ричард плеснул в лицо холодной воды и решительно двинулся в каюту.
Корабль плавно шел своим курсом, постепенно набирая скорость. Принц кинул куртку на кресло и обратил внимание на необычную тишину, повисшую в каюте. Обычно Пит и Крис вели неустанные пикировки, а тут словно уснули или ушли куда. Ричард повернулся и тут же наткнулся взглядом на друзей. Оба молча сидели на его постели и, приоткрыв рот, зачарованно рассматривали что-то напротив, напоминая парализованных сиамских близнецов с одним вопросом на двоих, что бы это значило?
— Эй, братья по разуму, — окликнул их принц, и они, как по команде, повернули головы.
— Ты бы потише, мы теперь не одни, — проворчал Крис.
Ричард недоуменно посмотрел на соседнюю койку и опешил. Лицо в миг залила бледность: его проклятье и благословение, парень у стойки, мистер-загадка, кожаный мальчик лежал на нижней койке, повернув голову к стене, пристроив скрещенные длинные ноги в кожаных брюках и рифленых ботинках на спинку кровати. На лице маска безмятежного наплевательства, сдобренная непроницаемыми очками.
— Он что спит? — прохрипел Ричард.
— Ага, спит. Как это ни странно, — задумчиво ответил Пит.
— Откуда он взялся?
— Из дверей.
Ричард с видом приговоренного к казни подсел к друзьям. Теперь парнишку из головы не выкинешь, трое суток в одной каюте лететь.
— Что ж, может и нам пора отдохнуть, — нерешительно сказал принц, хмуро поглядывая на спящего юнца.
— Не нравится мне все это. Поспрошать бы его надо, прощупать, — прошептал Крис. — Свежая мысль, а главное, своевременная, — хмыкнул Пит.
— Раньше не могли? — спросил Ричард. — Ага. Он зашел ни здрасте тебе, ни до свидания, сумку под кровать, себя на кровать и привет, — прошипел Крис, — ничего, позже прощупаем. — Спим в полглаза, — приказал принц и, бесцеремонно согнав друзей, плюхнулся на кровать с одним желанием закончить безумный день, поставив точку на бредовых эмоциях. Часа через два ему это удалось.
Глава 4
Утро ее «обрадовало» еще больше, чем вечер. Лица сотоварищей по каюте при дневном свете корабельных ламп нравились еще меньше, чем при вечернем. А может, вартрез пошалил вчера. смягчил тона?
Нет. На нее в упор смотрели лукавые зеленые глаза, изо всех сил пытающиеся придать взгляду добродушия. Широкая улыбка во всю белозубую наличность, не иначе как обозначала искреннюю расположенность. Лицо, и, правда, казалось бесхитростным, открытым и наивным. Впрочем, Сэнди назвала бы его придурковатым. Очень парень что-то одному ему ведомое изобразить старался, вот и перестарался. Жаль, что он себя со стороны в эту минуту не видел. Сам бы все понял.
Натянутый не иначе как со скрипом и стоном светлый стренч во всей красе отображал каждый изгиб устрашающе мощного торса и грозил сиюминутно лопнуть от любого неосторожного вздоха хозяина. Ладонь, гоняющая с еле слышным шелестом два пинга, имела не менее масштабные размеры и напоминала Анжине древнее орудие труда, строительную лопату. В совокупности получался образ прямо противоположный тому, что мужчина пытался преподнести окружающим.
Второй, наоборот, с первого взгляда производил впечатление субтильного интеллигента, изнеженного, ленивого отпрыска именитых родителей, который тяжелее фужера с шагрино в аристократическую руку ничего не брал. Но при всей инертности взгляд у блондина был под стать профессиональным убийцам: бездушный, морозный и цепкий. Цвет глаз, неестественно блеклый, то ли еле голубой, то ли слабо серый вызывал желание стать невидимой. А нос этого изысканного франта некогда идеальной формы имел характерную горбинку, приобретенную явно не в процессе зачатия, и предостерегал не меньше взгляда.
"Вот поменять бы им лица, чтобы соответствовали комплекциям. Да видать у матери-природы свои планы. Не даром же она этих чудных особей вместе свела? Видать сотворила, а потом задумалась. Бывает…" — Анжина села, сдерживая скептический смешок. И напряглась. Третий. Вот его бы она меньше всего хотела видеть.
Синеглазый сидел наискосок от товарищей, сложив свои красивые руки на коленях и внимательно смотрел на нее. Кремовый стренч подчеркивал смуглость кожи и делал глаза еще более выразительными.
Сердце Анжины выдало патетическую дробь, а горло сдавило от волнения. Неужели женщина в ней еще жива? Неужели этот великан с наружностью античного бога способен растревожить угли в ее истлевшем сердце?
Как глупо устроена человеческая натура. Только выберешься из трясины бед, как сам себя начинаешь толкать обратно.
Синие глаза прищурились, словно уловили ее мысли, и девушка, разозлившись то ли на него, то ли на себя, резко встала и поспешила в ванную комнату.
Ричард проводил ее расстроенным взглядом и непроизвольно вздрогнул от еле слышного шелеста двери. Преграда, выросшая меж ним и мальчиком, вызвала досаду и острое чувство сожаления. "Я не голубой!" — напомнил себе принц и повернулся к друзьям.
Пит подошел к дверям душевой и прислонился к ним спиной, перекрыв выход. Крис без промедления проворно обыскал сумку.
— Сэнди Стелс. Студент. 19 лет. Кредитка на 500 гало и туристическая путевка в Сакран. В сумке целый арсенал: компакт-лазерники, четыре автоматических бластера с глушителями, паралитические шашки, инфразвуковые гранаты, электронные отмычки, программные мины-липучки. Этой сумочкой всю систему взорвать можно. Оружие новенькое, не хуже, чем у нас, — доложил Крис мрачным голосом через пару минут, присев рядом с Ричардом.
— Серьезный парнишка, — нахмурился тот, — он, что казну Паула брать надумал? — Почему нет? Богатенькие родители, похоже, отменяются, — поддел друга Пит, присев на корточки напротив ребят.
— 500 гало, знаешь, тоже сумма, — поморщился Крис, — а арсенал тысяч на 25 тянет, а то и больше, не каждому по плечу.
Ричард задумчиво потер подбородок. "Опасный парень, — подумал он. — Что ж ты задумал? Вляпаешься ведь, шлепнут, и вся недолга. В такое болото один лезешь! Или не один?"
— Может, он курьер? — развел руками Пит. — Ну да, а я балерина, — иронично усмехнулся Крис.