Убедившись, что сотрудник в белом уже не слышит их, дисциплинированный муж начал:
— Тип модели — юрист универсальный, артикул такой-то, вес пятьдесят килограммов двести граммов, комплект поставки: защита прав потребителей, правила дорожного движения, обновления один раз в месяц в сервисном центре, питание трёхразовое, сон шесть часов, жилое пространство четыре квадрата, срок эксплуатации десять лет, цена триста кредитов, производитель… мелко написано, не разберу…
— Чего его разбирать, радость моя, Китай, разумеется!
— Да, ты права, Китай.
— Следующий.
— Тип модели — юрист универсальный, артикул такой-то, вес пятьдесят килограммов…
— Пропускай, надо от семидесяти. Девочки сказали: всё, что легче, китайское барахло.
— Я предлагал с конца начать…
— Не спорь со мной! Прочитай вот про этого. Сколько весит?
— Семьдесят. Тип — юрист офисный…
— Не годится. Домашнего ищи.
— Может, его?
Любовь Потаповна приблизилась к огромной стеклянной колбе, сквозь стенки которой было видно человеческую фигуру с закрытыми глазами. Юрист висел в прозрачной жидкости, голый и неподвижный.
Она внимательно обошла товар со всех сторон, что-то прикинула и отрицательно покачала головой.
— Сзади уж очень напоминает твою мать.
— С чего ты взяла, пупсик?!!
— Мне лучше знать. Идём.
Супруги Крышкины сновали от одного стенда к другому, любознательные, упорные и неудовлетворенные. Строгий мужчина вновь возник перед ними. Теперь в его сачке копошилось что-то жёлтое.
— Хотите сами покормить?
Любовь Потаповна скривила губки и сделала вид, что вопрос адресован не к ней. Никифор Петрович виновато пожал плечами и замотал головой:
— Уж вы как-нибудь сами, пожалуйста.
Покупатели покидали выставочный зал разочарованными: даже триста кредитов дорого для Крышки-ных. Юноша с ломающимся голосом кашлянул и спросил прямо:
— Ничего не подобрали?
Они не обернулись. Юноша продолжил:
— Если надо подешевле, есть замечательная модель за сто тридцать кредитов, просто сказка!
Муж и жена вздрогнули, глаза их сверкнули и ожили…
— Мы посмотрим, — ответили они одновременно. И в этой слаженности нет ничего странного, как-никак четверть века вместе. #
— Предупреждаю, у этой модели нет сертификата категории «Б».
— Ну и что? — неуверенно буркнул Крышкин и вперился в жену, — Это же пустая формальность, я правильно вас понимаю, молодой человек?
— Так он в рабочем состоянии или нет? — уточнила Любовь Потаповна. — Чего ты смотришь на меня? Я не разбираюсь в ваших сертификатах.
Менее чем через минуту в маленькой комнате, вход в которую был укрыт от посторонних взглядов, Крышкины любовались на своё несертифицированное приобретение.
— Это просто клад! — уверял юноша. — Начинка от самых престижных моделей. Посмотрите на его кожу, профиль, пальцы, всё выглядит натурально. А в отличие от других аналогов его не надо кормить три раза в день. Я объясню…
* * *
Ночью в подъезде орали коты, а Никифору Петровичу снились кошмары. Он вздрагивал: внутри его черепной коробки первая жена, Екатерина Иосифовна, закатывала истерику.
«На мия-а-а-со пущу! — вопила она. — Разми-а-а-жу, мерза-а-а-вец!!»
Коты скакали по перилам, как школьники на перемене, а Никифор Петрович, обливаясь потом, убегал от страшной женщины в грохочущей железной колеснице. Погоня закончилась, когда в отчаянном рукопашном бою его локоть отскочил от челюсти Любови Пота-повны. Ответный удар коленом в бок вернул его в тихую заводь супружеского ложа.
— Вот стерва, — прошептал он и сразу пояснил, услышав грозное сопение: — Да не про тебя! Всякая дрянь снится, в себя прийти не могу. Переел, наверное…
— Выпей активированный уголь.
— Не поможет… коньяку бы рюмочку…
— Да спи же ты! — хрипло выдохнули в ответ, потирая измятую щёку. — И смотри, чтоб руки вдоль туловища…
— Люба, — осторожно буркнул он после минуты молчания, — как ты думаешь, он уже зарядился?
— На часы посмотри, рано ещё. Сказали, минимум двенадцать часов. Ты включил его в шесть, сейчас ровно полночь, значит ещё шесть надо ждать.
— Люб?
—А.
— Как ты думаешь, для чего выдаётся сертификат категории «Б»?
— Не знаю… Не всё ли равно теперь? Будет плохо работать — вернём. Ещё вопросы есть?
— Да я просто так спросил.
* * *
Они всегда вставали в шесть. Но в то утро вскочили в пять тридцать. Юрист лежал на дочкиной кровати. Катя ночевала у подруги. От мужской фигуры тянулось два провода, оба заканчивались в электрической розетке. Два раза в неделю по шесть часов — и не надо никакого дополнительного питания. Никифор Петрович, кряхтя, нагнулся и выдернул их.
— Люба, иди, включать будем.
— Ну включи сам! — ответила она из ванной. — Занята я.
— А вдруг я чего не так…
— Так, так! На нос надави до щелчка, и всё. Или тебе вчера плохо объяснили?
Никифор Петрович зачем-то погладил собственный нос, поднял руку, воровато оглянулся и сделал это. Юрист открыл глаза.
— Присаживайтесь, будем знакомиться. — Голос робота прозвучал низко, серьёзно, даже официально. — Принесите паспорт, аэромобильное удостоверение или другой документ, удостоверяющий вашу личность.
— Хорошо, — кивнул новоиспечённый хозяин и без промедления всё исполнил.
— Супруга имеется? — Да!
— Свидетельство о заключении брака и паспорт жены.
Петрович принёс.
— Дети?
— Дочь! Одна штука. Семнадцать лет.
— Документы на дочь.
Документы были предоставлены без промедления.
— Квартира ваша?
— Моя, то есть жены, то есть на ней…
— Документы.
— Есть!
Шёл седьмой час утра. Юрист сканировал бесстрастным взглядом паспорт микроволновки. Любовь Потаповна шумела феном. Никифор Петрович в пижаме, сидя на полу, усердно копался в куче бумаг. От него потребовали найти майскую квитанцию за оплату телефона. Фен утих, и из ванной донеслось:
— Милый! Ты помнишь, что говорил тот парень в магазине?
— Я занят, лапка моя! Очень занят!
— Нет уж, иди сюда и послушай, дорогой! Утомлённый отец семейства поднялся на ноги и потопал в ванную.
— Ну?
— Тот парень предупредил, что кроме ночи его надо обязательно выключать один раз в день на полтора-два часа, чтобы сбрасывать напряжение.
— Ну выключим.
— Дубина! Мы на работе будем. Звони дочери и предупреди её. Понятно?
— Понятно.
* * *
Катя Крышкина чертовски хотела спать. Ноги гудели, голова весила, как авоська с противотанковыми гранатами. Это началось вчера: сидели в кафе, летали в киношку, оттуда в диско-бар, потом Витя с Рубеном повезли их с Танькой в ночной клуб «Лабиринт»… Она не спала всю ночь. В десять утра еле доковыляла до квартиры, открыла дверь, избавилась от розовых туфелек, вошла в комнату и рухнула на кровать, не раздеваясь.
Сначала звонил папа, потом мама, снова папа и снова мама. Они звонили, а дочь спала. Дочь спала, а они звонили.
Катя проснулась оттого, что папа с мамой трясут её за плечи и кричат. Мутным взором она окинула взволнованных предков и села, уронив голову на руки.
— Чего тебе, ма? Сплю я.
— Почему ты не брала трубку?!
— Я не слышала.
— Почему ты не взяла трубку?!!
— Ма! Отстань, а! Ты чё, в самом деле?
Дверь комнаты громко захлопнулась. Катя тупо уставилась в пустоту.
— Придурки, — выдохнула она и повалилась досматривать свои сны про Витю и Рубена.
Супруги закрылись на кухне, чтобы обсудить происходящее. Любовь Потаповна стояла чернее тучи, руки в боки, причёска растрёпана.
— И давно он ходит кругами по залу?
— Я здесь не намного раньше тебя, милая, — оправдываясь, отвечал Никифор Петрович. — Но он уже ходил, когда я вернулся.
— Я знала, что так получится. Оба мы хороши, понадеялись на дочку. — Жена села на табуретку. — Может, всё-таки выключишь его?
— Пробовал, бьётся.
— Чего делать-то будем? Пожарных вызовем или сразу в магазин позвоним?
— Люба… — А?
— Люб, я узнал, что такое сертификат категории «Б». Эт-то очень плохо, что мы его купили, очень плохо, ты не представляешь наск-колько! — Никифор Петрович был грустен как никогда.
— Ну?
— В лицензионном отделе на работе всё объяснили…
— Говори уже!
— Выдачей сертификата категории «Б» подтверждается, что детали, из которых собран робот, совместимы и могут работать, не нанося вреда.
— И что? Какого вреда?
— Сертификат выдаётся заводом-изготовителем. Если сертификата нет, это означает, что машину собирали не на заводе, а в подвале из того, что было. В общем, нелегально. Детали в таких случаях тестируются поверхностно, и никакой гарантии, что они уживутся, нет.
— Что ты хочешь этим сказать, милый? Мы купили фуфло?
— Ещё какое! Но самое страшное, что за это накажут не только магазин, но и нас!
Юрист вошёл на кухню, невозмутимо поясняя только что сказанное:
— Вы совершенно правы, хозяин, приобретение и использование андроидов без сертификата категории «Б» запрещено международным и внутренним законодательством. В России ответственность за это преступление впервые установлена Уголовным кодексом две тысячи пятьдесят шестого года. Если деяние не повлекло крупного ущерба, наказание составит три месяца исправительных работ. Если будет доказано причинение вреда имуществу и здоровью третьих лиц, виновный понесёт наказание в виде ограничения свободы сроком до одного года. В случае смертельного исхода вам грозит десять лет колонии общего режима на соляных копях Ахтубинского района.
— Приехали! — воскликнула мать семейства. — Эй, умник, а ты не мог бы выключиться до завтра, а?
Искусственный юрист ничего не ответил. Он развернулся и направился в Катину спальню.
— Чё он делает? — насторожилась Любовь Потаповна.
— Сейчас воткнётся в розетку, ляжет на кровать и баиньки, — рассуждал вслух Петрович. — Правда, там уже есть Катя, и он её током ударит. Надо сказать, сильно, думаю, двести вольт будет наверняка. Мама.
Любовь Потаповна отреагировала мгновенно. Она вскочила, схватила табурет за ногу и бросилась спасать дочку. Удар пришёлся прямо по темечку. Юрист сделал пару шагов и рухнул перед дверью. По его телу пробежали еле видимые возмущения электричества, не предвещавшие ничего хорошего.
— Люба! Зачем ты так?! — Никифор догнал жену и первым делом отобрал табурет. — Может, они ещё деньги за него вернут! Ломать-то зачем?!
Юрист тем временем встал и случайно задел Любовь Потаповну. Она взвизгнула, её встряхнуло, и причёска окончательно развалилась.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! Никифор! Он ОЧЕНЬ СИЛЬНО БЬЁТСЯ! Держись от него подальше!
Супруги отошли подальше, насколько позволяли размеры прихожей, и уставились на своё наказание бешеными глазами.
— Хозяин, — произнёс робот, — обработка данных завершена.
— Может, ты это, того, — неуверенно попросил Крышкин, — в зале сегодня поспишь?
— Задача поставлена некорректно, — послышалось в ответ. — Поставьте корректную.
Любовь Потаповна ретировалась в спальню и закрылась там, как в неприступном замке, от беды подальше.
— Дорогой, разбирайся с ним сам! Человек и робот смотрели друг на друга.
— Я бы хотел, — прошептал толстяк, стараясь слиться со стеной, — я бы хотел, чтобы ты… немедленно приступил к выполнению задач.
Мало понимая, что говорит, Никифор Петрович старался отвечать в духе задаваемых вопросов. Авось повезет и кукла сама уберется отсюда.
— Поставьте корректную задачу.
Неожиданно стало ясно как день, чего хочет этот юридический комбайн. Он изучил документы, находящиеся в доме, внёс их в свою память, систематизировал и теперь готов действовать. Глаза господина Крышкина встретились у переносицы и забегали под тонкими бровями. Раз уж других способов избавиться от угрозы нет, придётся озадачить его по полной. Пускай принесёт хоть какую-нибудь пользу.
— Так, хорошо, слушай меня, — набираясь уверенности, произнёс брошенный всеми человек. — Задача первая: сделай так, чтобы мои алименты, перечисленные первой жене, вернулись обратно.
— Принято.
— Задача вторая. Гидрофокусная станция, завещанная отцом брату, должна стать моей.
— Сохранено.
— Страховая компания отказалась платить за аэро, мой прекрасный «опель», я хочу, чтобы они заплатили.
— Добавлено в список.
— Соседей из восьмисотой квартиры выселить за нарушение правил проживания.
— Принято.
Открылась дверь спальни:
— Организуй обмен этой квартиры на более просторную, без доплаты, на севере или северо-западе, первый и последний этажи отпадают, ремонт чтобы не требовался. Понятно?
— Сохранено. Открылась дверь детской:
— Пускай Рубенчика восстановят в академии, он живет на улице Хлебникова, за баней. Документы возьмёшь у него.
— Принято в обработку.
— Эй-эй! Я ещё не закончил! — возмутился Никифор Петрович. — Вы забьёте всю память.
— Использовано десять процентов памяти, — ответил юрист.
Робот слушал их около получаса. Заявки лились как из рога изобилия. Дождавшись тишины, юрист снял с полки рожок для обуви и нырнул в хозяйские ботинки.
— Мы будем бороться! — Голос низкий, серьёзный, официальный. — Сроки давности не закончились. Доверенность не понадобится.
— Вам виднее, — вырвалось у Никифора Петровича. Хлопнула дверь квартиры. Крышкины остались
одни. Любовь Потаповна рухнула в кресло и злобно уставилась в настенный кинотеатр, на экране которого мельтешила реклама. Дочь орудовала веником и совком, а Никифор Петрович с раздражающей обеих женщин наивностью выглядывал в окно, за которым растекалась ночь.
— Мам! А вдруг он кого-нибудь поранит? У тёти Тани на первом этаже собачка, она ко всем лезет, вдруг он её того?..
— Ей полезно, — донёсся тихий ответ.
— Я позвоню в милицию! — срывающимся голосом объявил единственный в доме мужчина.
— Только попробуй. — Настенный кинотеатр заглох, кресло скрипнуло, выпуская хозяйку. — Значит, так, — в голосе Любови Потаповны созрела решимость, — про милицию забудь. Завтра ты, голубчик, найдёшь время посетить этот замечательный магазин и наведёшь справки. Пускай они его отловят, выключат и заберут вместе с ботинками, а нам вернут наши сто тридцать кредитов.
* * *
Цветы благоухали, журчали ручейки, а внизу, в торговом зале, пахло то ли кормом для рыб, то ли лекарством. За толстым стеклом ждали своих покупателей юристы. Крышкин схватил за руку человека в белом халате:
— Проведите меня к руководству, пожалуйста!
— Что случилось? Извините, вы кто?
— Два дня назад я купил здесь юриста, у меня с ним проблемы.
— Понятно. Отдел технической поддержки там. Отдел технической поддержки размещался в скучной комнатушке с белыми стенами. Там сидел парень, на футболке которого болтался беджик «АЛЕКСЕЙ».
— Слушаю вас, — сказал он, не отворачиваясь от монитора.
— Понимаете, какое дело… Алексей, я купил в вашем магазине искусственного юриста.
— Чек, накладная, гарантийная книжка с собой? — Нет.
— Не страшно, назовите свою фамилию и приобретенную модель, я найду.
Петрович назвал. Паренёк кивнул и выдал:
— Восьмого июля Крышкин Никифор Петрович приобрел в нашем магазине, в комиссионном отделе, комплект запчастей «б/у» на сумму сто тридцать кредитов. Юристы на ваше имя не продавались.
Крышкин побледнел. Близорукий Алексей слился с монитором в единое целое и перестал реагировать на внешние раздражители. Это означало одно — разговор окончен, помочь ничем не могу.
— Но как же так?.. — Где-то внутри обманутого покупателя, под самым сердцем, улыбнулся крокодил страха. Жена будет в ярости. Уходить прямо сейчас нельзя. Надо попытаться ещё раз, — Алексей! Послушайте! Вы же знаете, какие это на самом деле были детали. Я взял целого юриста, там, в отдельной комнате. Заплатил за него, я… Я прошу помочь мне, просто… просто… вчера он сбежал. Понимаете? Немножко сломался и убежал. Понимаешь, Лёш?