Ренесми вышла замуж за Джейкоба за месяц до ухода Беллы и уехала с мужем в Японию — теперь они жили там и редко выходили на связь.
Эдвард не корил дочь, он понимал, что та уже выросла и хочет хоть какой-то свободы от вечной опеки семьи и родителей.
Ренесми не знала ничего об уходе матери. А семья не хотела ее расстраивать.
Но Эдварду становилось все хуже.
Он не хотел жить, не потому что мучился или страдал, а потому что у него просто-напросто не было смысла, мотива, цели…
А бессмысленность он ненавидел.
И тогда ему в голову пришла по-настоящему ужасная, безумная идея.
Если он не может совершить суицид, ибо это физически невозможно для вампира, то он попросит, заставит кого-либо лишить его жизни.
Единственные, кто мог это сделать — это Вольтури.
Теперь не будет чуда — Белла не прибежит спасать его…
Белла…
Отогнав от себя мысль о ней, он стремительно направился в аэропорт, не предупредив об этом семью.
Ему было не важно, что они будут чувствовать потом.
Главное, скорее избавиться от этой бессмысленной вечности.
Боль нередко делает нас эгоистами.
В аэропорту он купил билет до Пизы, почти не стояв в очереди, и, дождавшись самолета, стремительно взлетел по трапу, оказавшись в салоне обычного эконом класса.
Сев у иллюминатора с закругленными краями, он откинулся на спинку кресла.
Он не сожалел.
***
Перелет прошел легко.
Всё это время Эдвард бесцельно смотрел в иллюминатор.
Цели не было. Особенно сейчас.
Самолет приземлился.
Вампир вышел и направился к такси, которое тут же любезно остановилось перед ним.
— Вольтерра, — решительно произнёс Эдвард шофёру, с каждым новым указателем на древний город чувствуя еще большую уверенность в своих действиях.
Когда они доехали до пункта назначения, Эдвард вышел, заплатив, и, пройдя городские ворота, направился по знакомым улицам на главную площадь средневекового города.
Всё как всегда.
Время не властно над этим городом.
Так же как и над теми, кто обитает в нем.
Над королевским кланом.
— Я пришёл к тебе добровольно, — еле слышно прошептал он, обращаясь, на самом деле, к собственной смерти. Подходя все ближе к мрачному замку, он почувствовал в груди маленький, еле ощущаемый червь сомнения.
И он уже думал пресечь свои попытки повернуть обратно, как вдруг чья-то холодная узкая ладонь коснулась его плеча. Он не успел обернуться, как бархатный женский голос вкрадчиво, страшно, как-то потусторонне и почти шепотом произнес:
— Не надо этого делать, Эдвард.
Он обернулся и увидел девушку, на миг не осознав происходящего. Незнакомка даже для вампира казалась очень красивой, но эта красота не была…земной.
Словно девушка была…не человеком и не каким-либо другим земным существом.
Это отчасти пугало.
Но не останавливало.
Большие губы хранили печать молчания, зеленые глаза прожигали, ровные брови обрамляли взор, а волнистые иссиня-черные волосы спадали на плечи, грудь и плавно струились до поясницы. Ее ровная осанка поражала. Бледная, почти прозрачная кожа находилась в контрасте с угольно-черными прядями. Ее длинные ресницы были обрамлением космических зеленых глаз.
Еле оторвавшись от ее взгляда, он осмотрел незнакомку полностью.
Ее высокий рост позволил Эдварду разглядеть ее лучше. Она была одета черную мантию, и ткань создавала резкий контраст с ее матовым цветом лица. Темные вены были ярко видны на тыльной стороне ладони.
На запястье руки, которой она коснулась плеча Эдварда, была татуировка кобры, на непропорционально длинных пальцах — множество странных колец.
Ее кожа была холодна, словно она была вампиром, но ее глаза говорили об обратном.
Всё это было…необъяснимо.
Её взгляд словно гипнотизировал его, заставляя упасть в этот омут и уже не желать возвращения. Мужчина не понимал, что с ним происходит, но, несмотря на уговоры разума, он взирал на нее в немом восхищении.
Она стояла, слегка улыбнувшись, и читала его мысли, поражаясь их предсказуемости.
Они все…такие одинаковые.
В конце концов Эдвард, взяв себя в руки, спросил:
— Кто ты?
— Нагайна Эйлинендж, — ответила она, усмехнувшись.
— Что ты за существо? Зачем ты помогла мне? Откуда ты знаешь, что я пришел сюда умирать?! Объясни мне! — он был в замешательстве и с легкой злостью смотрел в эти зеленые глаза.
— Слишком много вопросов, — сказала она, изогнув губы в полуулыбке, — так много мыслей на единицу времени. Подожди. Я знаю, ты удивлен, что я вообще за существо, и что вообще происходит. Но обо все по порядку. Пойдем, прогуляемся, я тебе все расскажу, а ты придешь в себя за это время.
Он покорно взял ее за руку и пошел от многолюдной площади в какой-то внутренний заброшенный сквер, который больше походил на небольшой парк.
Он не успел ничего придумать или что-то осмыслить, ведь таинственная незнакомка очень быстро привела его в это уединенное место. Она начала рассказывать:
— Я не человек. Я часть инопланетной цивилизации.
— То есть… — Эдвард сделал паузу, — Инопланетяне, всё-таки, существуют?
— Безусловно. Было бы странно создавать целую Вселенную и населять разумными существами одну лишь Землю. Мой прародитель был с другой планеты и оказался здесь два миллиона лет назад, обосновавшись в Иордании, под Петрой. Род Эйлинендж отныне существовал на Земле, хотя наши гены не мутировали и остались исконными. Я являюсь могущественным бессмертным существом, последним из своего рода. Я ведьма.
— Подожди…так они правда есть? — недоумевал Эдвард.
— Конечно… Все сказки имеют под собой долю правды. Мне три тысячи с лишним лет, я старше мира Бессмертных, имею огромное количество, как вы говорите, даров, способностей. Сам понимаешь, мне не составило труда узнать о клане Калленов, о тебе в частости, о Свон, ее уходе и так далее.
— Но зачем тебе было меня спасать? Разве тебе не всё равно? — спросил он.
— Ведьмы держат в мире баланс. А я, как сильнейшая, вдвойне. Эдвард, ты же знаешь, кто такая Черная Вдова или, как ее еще называют, Королева Смерти?
— Да. Конечно, — настороженно ответил тот.
— Ты помнишь те случаи, когда Вольтури приходили уничтожить новорожденных или убить предателей, а когда они оказывались там, где было назначено сражение, за них все было сделано. То есть, все вампиры были без голов, и огонь пылал, сжигая их тела?
— Да. Отлично помню.
— Так вот, — она улыбнулась, — Черная Вдова или Королева Смерти — это я, а те многочисленные «выполненные работы» — моих рук дело. Я уничтожила сотни, тысячи, миллионы, миллиарды людей, вампиров, оборотней и других существ. Но столько же я и спасла. Я всегда прихожу к человеку или любому другому существу, когда они хотят оборвать свою жизнь, просто умирают или же погибают. Если существу суждено умереть, и он заслужил смерть, я растягиваю его предсмертные муки, превращая это в пытку. Если же я вижу, что человек стар и слаб, жить ему в тягость, я облегчаю его страдания, он умирает быстро и безболезненно, с улыбкой на лице и с чистой душой. А, если же, как в твоем случае, человек не должен умирать — он не выполнил своей миссии, я спасаю его. Поэтому я и не дала тебе погибнуть. Ты не должен умирать, принимаешь ты это или нет.
— Но я не могу жить так. Белла была моим смыслом, а сейчас…она счастлива с этим ублюдком.
— Вообще-то, нет. Мэттью Лэдон потерял к Изабелле всякий интерес.
— С каких это пор?
— Я открыла ему глаза на истину. Его желание прошло, а чувств не было и в помине. Свон хочет вернуться к тебе, но вряд ли ты ее примешь. Уже слишком поздно.
— Да, ты права, — кивнул он, — я не прощу ей этого.
— Правильное решение. Наконец-то, ты понял это, — еле слышно проговорила она.
— Нагайна…может, ты придешь к нам, в наш дом… Я бы мог познакомить тебя с семьей, я вижу, ты справедлива и мудра. Ты спасла мне жизнь, я не знаю, что теперь с этим делать.
Она словно не слышала его предложения. Она лишь тихо сказала:
— Пойдем ко мне. Я покажу тебе свой замок. Держи мою руку.
Раздался хлопок телепортации.
Лишь вспышка черного цвета, и они оказались на месте…
========== Глава 4. Безумие в стиле барокко ==========
Комментарий к Глава 4. Безумие в стиле барокко
Спасибо MarineLady за отзывы и неоценимую поддержку.
Лишь вспышка черного света, и они оказались на месте. Эдвард вначале совсем не понял, что окружает его, и лишь смог увидеть замок, который буквально давил на вампира своей величественностью.
Всё еще держа руку Наганы, он перевел свой взгляд на нее. Она улыбалась и смотрела куда-то вдаль, но в изумрудных глазах было глубокое горе, о котором Эдвард, естественно, не знал.
Он попытался прочитать ее мысли, но не смог.
Неужели у нее тоже щит, как у Беллы?
Сжав зубы и сказав самому себе, что он не имеет права думать об той, что сломала ему жизнь, Эдвард решил сконцентрироваться на древнем строении, стоящем перед ним.
— А что это за место? — спросил он, все еще не отпуская ее руки.
— Это мой замок, мой дом, построенный нашим прародителем Эмиром два миллиона лет назад. Это наше родовое поместье. Оно передается из поколения в поколение. Теперь оно мое. Все мои предки умерли, но их духи живы — я лишь не знаю про отца и мать. Они отправились в путешествие очень давно, когда мне не было и пятидесяти земных лет. С тех пор я их не видела. Их духи не пришли ко мне, значит, они, наверное, до сих пор там, — она посмотрела на звездное небо, — И живут на другой планете. А это наш общий дом. Здесь они, Агата и Арикон зачали меня, здесь я родилась. Добро пожаловать в Иорданию. Добро пожаловать в Петру…
Она улыбнулась и посмотрела на вампира.
Его осенило. Как они смогли только что трансгрессировать из Италии в Иорданию?
Эта мысль совершенно не укладывалась в его голове. Она считала вопрос в его глазах и спокойно ответила:
— У меня такой дар, Эдвард. Один из моих даров, если быть точной. Пойдем, я тебе покажу замок и познакомлю с его жителями.
Эдвард коротко кивнул, находя свою визави всё более таинственной.
Чем больше он узнавал ее, тем больше у него возникало вопросов.
Они спокойно направились к замку, и он внезапно почувствовал умиротворение, которого не было уже очень давно. Уход Свон разрушил весь вековой покой его жизни, но сейчас он внезапно ощутил то, что испытывал, когда в его вечности еще не было этой шатенки с карими глазами.
Когда всё было хорошо.
Но и это сладостное ощущение было разрушено осознанием слов Нагайны.
— Жители замка? Ты живешь не одна? — голос вампира был слегка приглушенным, а в груди болезненно кольнуло. Он внезапно огорчился, даже не поняв природу своих странных чувств.
Ревность?
Собственничество?
Но такое невозможно.
Они же знакомы совсем немного.
Эдварду было просто больно в очередной раз видеть чужое счастье, которое у него забрали.
Но её голос прервал лихорадочные размышления вампира:
— Эдвард — она сделала паузу, — Я одинока, — её голос даже не дрожал, хотя кулаки еле заметно сжались, тут же расправившись, — Я имела в виду духов моих предков, с которыми мы всё равно столкнёмся, — она даже не поворачивала головы в его сторону, в то время, как Эдвард напряженно смотрел на нее.
— Прости… Я не хотел причинять тебе боль… — еле слышно проговорил он, понимая, что за этим бархатным, спокойным голосом скрывается трёхтысячелетняя боль вечного одиночества.
— Причинить мне боль невозможно, — она усмехнулась, — Пойдём в замок.
Он взял ее за руку, на что она, непроизвольно дёрнувшись, всё же сжала ее в своих холодных пальцах.
И они пошли, больше не проронив ни слова.
Вампир и ведьма оказались около замка. Нагайна встала у огромных дверей, которые служили входом в здание, но не дотронулась до них, лишь прошептав что-то, после чего они с небольшим скрипом отворились.
Эдвард спросил Нагайну:
— Очередной дар?
— Обычное отпирающее заклинание, — она усмехнулась.
— И сколькими ты владеешь? Мне вообще интересно, сколько у тебя даров?
— За свои три тысячи с лишним не утруждала себя подсчётом, — она улыбнулась и посмотрела на него
— Покажешь мне как-нибудь? — мужчина улыбнулся.
— Конечно. Если тебе этого захочется. Пройдем внутрь, — спокойно сказала она. Эдвард улыбнулся и пошел за ней.
Они вошли в помещение огромных размеров, облицованное древним камнем аспидно-серого оттенка.
Было слегка прохладно, воздух был чуть влажным, ночным.
Тут пахло свежим листом и речной водой.
Это было странно.
— Это холл — второе по величине помещение в замке, — произнесла брюнетка, и её голос эхом отразился от вековых стен.
Вдоль стен, по обеим сторонам помещения шли две лестницы антрацитового оттенка, что потом сплетались в одну и, доходя до следующей лестничной площадки, вновь расходились на двое.
На все стороны света от центра залы лучами расходились четыре широких коридора.
Пол был сделан из наборного мрамора холодных темных оттенков.
Прямо перед ними была монументальная дверь в стиле ампир, чуть меньше входной, что вела в основное помещение замка.
Когда они встали посередине помещения, Эдвард поднял голову и увидел сводчатый потолок, лестничные пролеты, которые уходили куда-то вдаль и терялись, сводясь в одну точку под самой крышей замка. Он никогда не видел ничего подобного, и от понимания огромной высоты этой точки над уровнем земли у него кружилась голова.
— А ты покажешь мне, что на крыше?
— Обязательно. Но перед этим я хочу показать тебе зал.
Они прошли огромный холл, после чего подошли к двери, которая бесшумно распахнулась перед ними.
Зал был настолько просторен и холоден, что на мгновение у вампира захватило дух. Пол был тщательно отполирован, и расслабленные, уверенные шаги девушки отдавались эхом от гладкой мраморной поверхности. К потолку простирались огромные стеллажи с книгами — там была библиотека. По периметру зала на втором этаже также находились книги, о количестве которых Эдвард мог только догадываться.
Конец зала венчало огромное окно, которое было настолько большим, что превосходило по высоте второй этаж главного зала. Очертаниями оно чем-то напоминало стрельчатую арку готических храмов Средневековья, хотя мужчина понимал, что этот замок был построен гораздо раньше, чем Собор Парижской Богоматери.
— Почти два миллиона лет назад, — сказала Нагайна, вскинув руки к потолку, — Тебе нравится? — она обернулась и посмотрела на меня. Он ответил, кивнув головой:
— Я такого никогда не видел. Здесь…очень красиво, — сказал он, еще раз оглядывая коринфские колонны, богатые позолоченные лепнины и роскошный интерьер зала, — На самом деле, я тебе даже немного завидую, — пошутил он, — Обитать в таком дворце.