— Блин, неужто этого было достаточно? — насупился Джей и перестал отпираться.
— О да. Ладно, настроение у тебя сейчас не то, чтобы мою подругу развлекать, сама вижу. Но предупреждаю, когда будешь с русалкой разбираться, поосторожнее, не убей девушку. Нам ни к чему дипломатические инциденты. Неизвестно скольким своим сородичам твоя невеста успела раззвонить о грядущем счастье с самим принцем Лоуленда, да и вряд ли ты умудрился подцепить простолюдинку!
— Понял, — скрипнул зубами Джей и как-то подозрительно быстро согласился, скорее всего, решил убить «невесту» позднее, когда уляжется шумиха, а пока «всего лишь» до смерти ее напугать.
— Вот и прекрасно, — улыбнулась Элия и собралась отключить заклятье.
— Эй, сестра! — бросил напоследок мужчина. — Спасибо тебе!
— Всегда, пожалуйста, — отозвалась богиня, отрывая связь, и спросила у Стэлл: — Подождешь, когда Джей освободится или вызовем другого?
— Другого, — задумчиво почесала нос айвар и откровенно призналась: — Я не хочу знакомиться с Джеем, он слишком жестокий.
«И это говорит дамочка, собиравшаяся несколько часов назад сжечь меня и разнести в прах мои апартаменты», — мысленно подивилась принцесса и ответила: — Джей бывает разным, а обманутые мужчины редко оказываются склонны к милосердию, но воля твоя. Давай, я вызову «смуглого мужественного красавца».
— О да, — томно протянула Стэлл, раскинувшись в кресле, а Элия снова сплела заклятье связи:
— Кэлберт, ты не занят, дорогой?
— Для тебя, сестра, свободен, — сметая в угол каюты кучу карт со стола, громогласно заявил мореход, практически одновременно с быстрым, почти формальным, стуком в дверь, и радостным возгласом первого помощника капитана:
— Вот еще те карты, которые ты просил, кэп!
— Позже, — отмахнулся бог.
— Но ты же сам сказал, что это срочно! Я из хранилища их пер, едва не надорвался, — возмутился запыхавшийся мужчина.
— Я сказал позже, — с большим напором повторил Кэлберт. Он свел смоляные брови, многозначительно зыркнул на живую помеху беседе и положил пальцы на рукоять кинжала, торчавшего из-за пояса.
— Ладно-ладно, — неловко пристроив свитки карт на углу стола, помощник постарался как можно быстрее испариться из каюты. Препираться, с риском навлечь на себя гнев бога, — занятие для самоубийцы.
Свободен? — недоверчиво выгнула бровь принцесса, вставая из кресла и приближаясь к зеркалу так, чтобы «ненароком» загородить Стэлл большую часть обзора. — Ну-ка, колись, чем это ты таким занимаешься? Планируешь тайный пиратский набег или поиски сокровищ?
— Ты случаем не стала Богиней Прорицателей? — пораженно хмыкнул Кэлберт, машинально потянулся к мочке уха, где покачивалась серьга: рубины в серебряном переплете, но почему-то отдернул пальцы, будто обжегся, и бросил на сестру опасливый взгляд.
— Упаси Творец! Это равносильно тому, чтобы нарисовать у себя на груди большую мишень, встать на стрельбище и объявить соревнование на меткость среди лучников, — натурально ужаснулась принцесса. — Так планирование какой именно акции я прервала столь бесцеремонно? Или это секрет?
— Для тебя — нет, я хочу найти затерянный клад капитана-пирата Нафила Цаперрина. Говорят, он собирал разные сокровища да диковины всю жизнь, столько, сколько грабил суда и порты, а потом, когда собрался подыхать, раскидал по мирам и запрятал где-то в пещерах на островах, оставив себя, да верных матросов бессмертными стражами сокровищ, — воодушевленно отчитался принц. Карие глаза зажглись фанатичным огоньком.
— М-м-м, раньше не замечала за тобой столь ярой веры в пиратские байки и страсти к стяжательству. Или это в большей степени любопытство? — задалась логичным вопросом принцесса.
— Оно самое, помноженное на надежду найти что-нибудь и для твоей коллекции, — намекнул мореход, имея в виду Колоду Либастьяна, сбором которой занимались в последнее время родичи, и ради чего даже самый трезвомыслящий и недоверчивый член семьи готов был ухватиться за любую притянутую за уши историю.
— Тогда ты действительно по-настоящему занят, — решила для себя и за принца Элия. — Извини, не буду больше отвлекать.
— Ага, и теперь я останусь умирать от любопытства, чего именно желала моя драгоценная сестра, — почему-то слишком сильно напрягся Кэлберт, постукивая по столу костяшками пальцев, изумруд в перстне на указательном ловил лучики солнца из иллюминатора и посверкивал, отражая обуревавшие принца чувства.
— Всего лишь помочь развеяться одной моей опечаленной подруге, — раскрыла секрет богиня. — Но в отличие от планируемого тобой поиска, в этом ты вполне заменим.
— Хм, точно, — ничуть не обидевшись, признал принц и, словно только что вспомнил, а может быть вспомнил именно потому, что желал продлить разговор, нахмурился и сказал: — Э-э, Элия, не хочу прослыть сплетником, но мне тут Лиесса на хвосте новость принесла странную.
— О? — подтолкнула замешкавшегося брата богиня.
— Она сказала, что Джей собрался жениться на младшей дочке Королевской Колдуньи владыки русалок Сия. Дескать, молодые так влюблены, что не хотят медлить.
— Влюбленный Джей столь же реален, как вампир на диете из цветочного нектара. Лавров Клайда тебе не стяжать, милый. Новость слегка устаревшая, братец раздумал отягощать свои ловкие руки путами брака. Наверное, брачные браслеты ассоциируются у него с чем-то неприятным, вроде кандалов, — цокнула язычком принцесса.
— Почему-то мне кажется, без твоей помощи не обошлось. Хотя у русалок в ход идут не браслеты, а ожерелья, — задумчиво хмыкнул бывший пират, — и они тем паче Джею удавку напомнить могут.
Кэлберт на секунду примолк, потом прокашлялся, хотя не страдал простудой, со странной робостью спросил:
— Ты больше не сердишься на меня? Простила?
— Сержусь? На что? — в первые мгновения Элия даже не поняла о чем речь.
— Новогодье, — выдавил из себя принц название праздника так, будто оно было приговором на эшафот, и прибавил, будто опускал на собственную беззащитную шею лезвие топора: — На то, что я так обидел тебя…
— А… — протянула богиня с задумчивой полуулыбкой, — вот ты о чем.
Кэлберт пристыжено засопел.
— Нет, дорогой, я не сержусь. Ты не так давно в семье и, увы, еще не успел усвоить кое-что. Если я говорю «нет», это именно «нет», а не «да» и не «возможно, позже». Поэтому мне пришлось объясниться на том языке, который вы, мужчины, понимаете. Ты принял мои «объяснения», — женщина припомнила два сломанных ребра брата, — и я считаю вопрос закрытым. Разве нет?
— Блин, а я-то, дурак, боялся! — безумное облегчение расправило черты бога, сведенные напряженным ожиданием. Он откинулся на высокую спинку кресла, более всего на взгляд Элии походившего на малость уменьшенный вариант рабочего седалища из кабинета короля Лимбера. Вряд ли сие было следствием банального подражательства, скорее, сходством фамильных вкусов.
— И сейчас решил, что я вознамерилась заняться чудовищной местью? — лукаво предположила богиня.
— Ага, — раскололся с глуховатым смешком Кэлберт, — все ждал, когда начнется!
— Если тебе очень хочется, я что-нибудь придумаю, — высказалась сестра.
— Хочется! Отправляйся со мной за сокровищами! — тут же предложил мужчина, развернув по-своему разговор.
— Тогда это будет уже не наказание, а награда, не находишь? — мурлыкнула богиня.
— Так ты ж спросила про «хочется», — нахально ухмыльнулся Кэлберт.
— Я подумаю над этим. Вычисляй поточнее место поиска, — туманно пообещала принцесса, отключая заклятье и обратилась к айвару: — Увы, Стэлл, первые выстрелы в молоко. Хочешь, попробуем сейчас же связаться с кем-нибудь другим из моих родичей?
— Нет, — раздумчиво помотала головой айвар и с неожиданной проницательностью пояснила, проводя пальчиком по резному подлокотнику кресла так, что узор неуловимо менялся: — Я ошибалась, попросив тебя свести меня с братьями. Не хочу быть с мужчиной только потому, что он желал бы ублажать тебя и не отказал потому, что мог тебя обидеть!
— Не совсем так, Стэлл, кроме такой причины остается еще одна — любопытство. А от него всего несколько шагов до симпатии и интереса. Сколько именно будет зависеть лишь от тебя и от мужчины, от того, что возникнет между вами. Но я поняла, о чем ты. Тогда, может быть, ты хочешь познакомиться с тем, кого я приглашу для тебя, пусть он и не мой «симпатяшка-родственник», а хороший друг?
— Давай! — вновь приободрилась заинтригованная женщина. — А он красавчик?
— Когда того хочет, всенепременно, — усмехнулась богиня и позвала, не плетя заклятий: — Связист, ты мне нужен. Не заглянешь на секундочку… ть… тебя за…?
— О-ого? — выдохнула Стэлл, пораженная оригинальностью зова.
— Привет! Чего хотела, Элия? — весьма скоро отозвался некто приятным баритоном.
— Тебя в телесной форме, — ответила принцесса.
— Так ты же не того… с нашим братом, — ошарашенно перебил невидимый собеседник.
— Видеть, — закончила богиня со смешком.
— Уф, умеешь ты напугать, вашество, — весело заявил широкоплечий высокий брюнет в ярко-синей рубашке, распахнутой до середины мускулистой груди, и черных узких штанах, материализуясь в гостиной Элии. Залепил принцессе звучный поцелуй в щеку, с веселым любопытством обозрел пространство и удивленно присвистнул.
— О, да у тебя здесь классная крошка-айвар! Познакомишь? Привет, цыпочка! — Связист подмигнул Стэлл и окинул ее заинтересованным мужским взглядом, особенно пристальное внимание уделив полупрозрачной блузке, мало скрывавшей пышное совершенство форм.
— А как же! — улыбнулась богиня. — Стэлл, это Связист — Силы-Посланник, Связист, это моя подруга — айвар, весьма расстроенная расставанием со своим мужчиной.
— Какой же болван осмелился огорчить такую красотку?! — искренне удивился мужчина, галантно (как это сделал бы любой из братцев богини, не зря же столько наблюдал за ними) целуя руку разомлевшей айвар. — Элия, срочно требуется утешить и развлечь леди!
— Именно за этим я тебя и просила зайти, — торжественно объявила принцесса суть проблемы.
— Надо же, у тебя бывают не только рисковые и захватывающие, а просто отличные поручения! — восхитился Связист, не сводя глаз со Стэлл. — Не хочешь прогуляться по городу, красотка? Я знаю одно местечко, где подают превосходный эль к жаркому и поют веселые песни! Это развеет твою печаль без следа!
— Силы во плоти, я такого раньше не встречала, — зачарованно принюхиваясь, протянула айвар, потянувшись к мужчине, все еще не выпускавшем ее руку из своих ладоней, — если ты приглашаешь, пойдем! Ты мне нравишься!
— Отлично! — рассиялся Связист и, спохватившись, уточнил у богини: — Эй, Элия, ты с нами или как?
Даже если бы вдруг интуиция начисто отказала Элии, то красноречивый взгляд Стэлл и выжидательные интонации друга подсказали нужный вариант ответа.
— Нет уж, развлекайтесь без меня, детки! У меня еще есть дела, — усмехнулась женщина.
— Ну бывай! — Сила-Посланник под ручку с айваром мгновенно исчезли из покоев Богини Любви, оставшись в одиночестве, та собралась возвращаться на Лельтис.
Глава 6. Сногсшибательные новости
Герцог Элегор Лиенский (три или четыре его дополнительных имени, дарованных заботливой мамочкой, забылись общественностью раньше, чем та изволила отправиться в следующую инкарнацию просто потому, что их носитель ни в какую не желал утруждаться длительными тягомотными представлениями), итак, вышеназванный тип шальной божественной наружности встал рано.
Впрочем, те случаи, когда он изволил припоздниться с подъемом можно было пересчитать по пальцам одной, в крайнем случае, двух стандартно пятипалых рук, и все они имели уважительные причины числом не более трех:
1) Перепил. Для владельца винной империи случай редкостный, потому как перещеголять Элегора в сем не слишком уважаемом почтенными дамами и столь восхваляемом доблестными мужами занятии могли немногие. Разве что принц Клайд, ибо являлся Богом Возлияний и принц Кэлер — Бог Пиров, в которого как напитков, так и пищи влезало неимоверное количество.
2) Был избит. Последнее время, поднабравшись опыта в делах ратных и драках кабацких, герцог, коль влипал в заваруху, а не влипать он не мог в силу природных и божественных склонностей характера, редко оказывался бит серьезно. Чаще все-таки избивал и убивал сам. Это только Нрэн продолжал считать Элегора сопливым недоучкой, враги же шального бога такое мнение давно сменили под давлением обстоятельств, а слишком твердолобые отошли в мир иной.
3) Только что пришел и лег. Если Элегор приходил под утро, то предпочитал вообще не ложиться, потому как особенной усталости от пары-тройки суток непрерывного бодрствования не ощущал.
Герцог Лиенский быстро оделся в своей обычной манере: белая легкая рубашка да черные брюки с легкой серебряной строчкой, и, как был босиком, направился в кабинет. Любого блюстителя этикета или камердинера при столь вызывающе расхристанном виде у столь знатной особы хватил бы удар, но Элегор не держал при себе подобного типа бесполезных людишек.
Зачем тратить время на побудку прислуги, если все можно сделать самому и гораздо быстрее? А если недосуг возиться, то всегда можно воспользоваться магией чудесного подарка Звездного Тоннеля Межуровнья — волшебными звездочками, одевающими хозяина, повинуясь лишь его желанию и вкусу.
По дороге мужчина прихватил кусок хлеба с мясом и бутыль вина с предусмотрительно выставленного прислугой подноса. Замок еще спал, только его безумец-хозяин спешил жить и действовать. В данном конкретном случае — работать.
Элегор вошел в кабинет, где еще с вечера на широком столе громоздились папки счетов, отчетов по прибыли Западных владений за первое полугодие, аналитическому анализу доходов и прогнозу на прибыль до конца года. Проглотив последний кусок, мужчина стряхнул крошки, обмахнул руки о штаны. (Все равно черные и все равно скоро он их непременно в чем-нибудь перепачкает, так стоит ли осторожничать!). Бог раздернул ночные шторы, впуская солнечный свет в помещение, обставленное с вопиющим минимализмом, исключительно ради того, чтобы занятные безделушки, узоры или резьба на дереве не отвлекала глаза от работы. От нее и так было демонски легко отвлечься!
Птицей перемахнув через подлокотник, Элегор приземлился в придвинутое к столу высокое кресло. Полупустая, или, вернее, оптимистически наполовину полная бутылка заняла место среди папок, чтобы морально поддерживать страдальца, вынужденного корпеть над нудными отчетами, и в трудную минуту протянуть ему глоток помощи. Но только глоток-другой! Напиваться, анализируя отчеты, тем паче с утра и в одиночку, бог не планировал, даже если его молодой младший управляющий опять наворочал в отчетах драконы знают что. Впрочем, некоторая надежда на благополучный исход еще оставалась, ибо герцог по совету Лейма отправлял молодого, подающего надежды, прекрасно соображающего на практике, но отчаянно путающегося в изложении материала парня на Клеон, урбо-мир, славящийся своими учебными заведениями торгово-экономической направленности, для ускоренного курса заочного образования.
«Творец, помоги!» — мысленно попросил совершенно не религиозный, никогда не молящий о помощи даже в минуты смертельной опасности храбрец и решительно распахнул первую папку.
Может быть именно потому, что он, Элегор, столь редко обращался с просьбами, вышестоящая инстанция икнула от удивления и помогла. Отчет оказался вполне приличным, его можно было читать и почти не пришлось править. Герцог рассчитывал провести за мучительным чтением как минимум полдня, но уже через два часа закрыл последнюю папку. Со вздохом удовлетворения потянулся всем телом, в два глотка осушил бутылку, откинулся на спинку кресла и на секунду блаженно зажмурился.
Сухой смешок разом лишил мужчину легкой расслабленности. Он резко распахнул глаза и вскочил, кресло с грохотом отлетело в угол. Смешок повторился. Рука Элегора уже сжимающая кинжал и готовая без промедления пустить его в ход, расслабилась, когда он увидел стоящего у стола типа. Он никогда не видел его прежде, однако, образного описания, данного однажды Леди Ведьмой, хватило, чтобы герцог узнал визитера. Черные, растрепанные как перья волосы, блестящие веселым и одновременно равнодушным интересом глаза, крючковатый нос, черные ногти-когти и самоуверенная наглость, с какой чужак проник в его кабинет, — демон-вран.