— Сияние той, что зовется дитя солнечного пламени, сложно не разглядеть или перепутать, — ответила богиня, довольная тем, что интуиция не подвела ее, позволив распознать в работе скульптора-пророка создание, о котором доводилось лишь слышать легенды. — Кстати, как тебя звать?
— Хочешь сковать? — к айвару вновь вернулась вся, поутихшая было, враждебность и недоверчивость. Темно-рыжие брови сошлись на переносице. Зная истинное имя айвара, достаточно сильный маг мог состряпать заклятье-сеть, подчиняющее свободолюбивое создание, то есть, сковать его, заставить исполнять приказы.
— Упаси Творец, к чему мне рабыня-женщина и пятно на душу заодно? — усмехнулась принцесса. — Просто надо же тебя как-то именовать. Меня зови Элия.
— Я Стэлл, — буркнула айвар. — Согласна, давай поговорим.
— Отлично, — хлопнула в ладоши богиня и приказала Кальтису. — Отпусти ее!
Немного взъерошенный от усилий (удержать айвара даже для могущественного Бога Черной Магии было задачей непростой) ворс ковра немедленно разгладился и ноги Стэлл, одетые в нарядные, алые под цвет ноготков на руках туфельки и лиловые шаровары с золотыми блестками, ступили на паркет. Машинально рыжеволосая передернула плечами, поддергивая полупрозрачную розовую кофточку, готовую соскочить и обнажить перси.
Когда Элия в обществе недавней скандалистки появилась в гостиной, Рики посветлел напряженным лицом и издал едва слышный вздох облегчения. Обожаемая госпожа пришла, все уладила и даже, кажется, совершенно не сердится на него за неурочный вызов!
— Это тебя я напугала, человечек? — легкое любопытство и капля смущения блеснули во взгляде айвара.
— Немного, са-ир, — на леди, по убеждению Рики, женщина, матерящаяся в прихожей и одевающаяся столь легкомысленно, совершенно не тянула. Поэтому он использовал нейтрально-вежливое обращение своей родины, означающее что-то вроде «госпожа», но не имеющее никакого уважительного оттенка, употребляющееся для именования незнакомых лиц женского пола. — Братья ее высочества бывают страшнее.
— Впрочем, достаточно, чтобы не попадаться на дороге нашей гостье. Ты скрылся из прихожей столь проворно, что повредил кристалл связи с пажеской, — резюмировала Элия, небрежным щелчком пальцев восстанавливая целостность заклятья на амулете.
— Так, моя леди, — повинился мальчик.
— Возьми, человечек, — Стэлл сняла с запястья толстый браслет сложного плетения и, размяв его в руках, как восковую заготовку, быстро вылепила наруч по запястью паренька.
— Простите, са-ир, я не могу принять подарка без дозволения моей госпожи, — учтиво поклонился паж.
— Бери, Рики, ее дар дает шанс на исполнение заветной мечты, — посоветовала Элия.
— Ты и это знаешь, — покосилась айвар на богиню с недоверчивым уважением.
— Да. И для взрослого человека, не вполне сознающего свои цели и желания, такой подарок может оказаться проклятием. Для малыша же вреда не будет, — согласилась принцесса, опускаясь в кресло и жестом предлагая гостье последовать примеру. Та хлопнулась в соседнее, вцепившись руками в резное изящество подлокотников.
Рики вежливо поблагодарил женщину-айвара, надел наруч на запястье и спросил хозяйку:
— Какие будут распоряжения, ваше высочество?
— Накрой к завтраку на две персоны, я еще не успела сегодня перекусить, — отдала приказ богиня.
Привычный к тому, что богиня, возвращаясь из других миров, может завтракать ночью, а ужинать на рассвете, паж только коротко кивнул и бросился исполнять поручение. Ему потребовалось немногим более пяти минут, чтобы отослать стандартный заказ на кухню, работающую в режиме «нон стоп», получить его оттуда телепортом и с помощью Хуафа, вызванного через восстановленный кристалл, сервировать угловой деревянный стол с мозаичной столешницей у кресел, занятых Элией и Стэлл.
— Почему? — выпалила айвар, когда мальчики исчезли из комнаты.
— Что? Почему накрывали на стол они, а не ты, своей магией? Потому что ты была приглашена к столу. Дурной тон заставлять гостью работать, даже если ей творить реальность столь же легко, как и дышать, — ответила принцесса, наливая горячего шоколада и с удовольствием вдыхая запах ванили, корицы и сливок.
— Ты много о нас знаешь, — задумчиво пробормотала Стэлл, отхлебнула шоколад из своей чашки, заела его булочкой ровно в два укуса и потянулась за следующей.
— Меня интересуют тайны Мироздания и создания их воплощающие. Айвары — дети солнечного пламени, сплав сути души и частицы энергии Сил, давно занимали мое воображение, — открыто призналась богиня, лакомясь нежнейшим паштетом в хрустящих корзиночках из теста.
— Именно поэтому ты соблазнила моего мужчину? — вновь вспыхнула Стэлл, жалобно звякнув, пузатенькая фарфоровая чашка в ее руке попрощалась с ручкой.
— М-м-м, а твой мужчина, он тоже айвар? — первым делом уточнила принцесса, даже не поведя бровью.
— Конечно, — фыркнула собеседница, запросто приставляя отломившуюся ручку назад. — Тебе ли не знать?
— Именно. «Не знать». Среди моих любовников нет айваров, насколько мне известно, их нет даже среди поклонников, если только твой мужчина весьма искусен в сокрытии собственной сути, и я не смогла его распознать, — задумалась Элия. — Как он выглядит спрашивать бесполезно, для вас внешность показатель переменный. Можешь подкинуть слепок личной силы?
— На, — айвар все еще сомневалась в искренности богини, но просьбу исполнила, одним движением пальчика вызывая в гостиной магическую конструкцию слепка, являвшегося своего рода магической фотографией тонких структур.
— Нет, совершенно не знаком, — заключила подозреваемая принцесса, после пристального изучения объекта, попутно пополнив багаж своих знаний доскональным знанием качества и количества тонких структур айваров, и добавила себе еще шоколада.
— Не может быть! — рыкнула Стэлл, яростно куснув бутерброд. — Он мне сам говорил о том, как влюблен и силой от него твоей пахло!
— Не знаю. Может, твой мужчина случайно увидел меня или в Храм Любви заглянул? Иногда и такое сильно действует, — потерла переносицу Элия, задумчиво пережевывая кусочек фруктово-бисквитного рулета.
Подчас опосредованное действие собственной силы доставляло владелице немало неприятностей, впрочем, и непосредственное тоже. Вот взять, к примеру, последний случай с мэсслендским принцем Натаниалем. Богиня всего-навсего хотела исполнить обещание и поблагодарить Бога Изящных Искусств, в чьей библиотеке Эйран отыскал пророчество, оказавшее помощь в ликвидации угрозы Мироздания — Бога Пожирателя Душ. А принц, вот несчастье, взял и влюбился в Элию с первого взгляда. Ну и что прикажете делать? Еле-еле на пару с Эйраном уговорили бедолагу позволить наложить блокаду-стопор на так некстати вспыхнувшее чувство, а то не миновать было беды.
— Именно поэтому я и хотела тебя убить! — довольно констатировала Стэлл. Изничтожив все понравившиеся ей булочки, бутерброды и шарики-пирожные в рекордно-короткие сроки, она занялась трубочками с кремом, вареньем и взбитыми сливками. — Ты умрешь, чары развеются, а он снова вернется ко мне. Ты была вежлива и хорошо думаешь об айварах, поэтому можешь сама выбрать, как умереть.
— Спасибо. Вот только смерть мои чары не устраняет, — не согласилась с щедрым предложением непосредственной, как котенок, красавицы, богиня. — Давай-ка разыщем твоего парня, и я сама уберу у него влюбленность.
— Разве ты такое можешь? — удивилась айвар и, кажется, впервые заинтересовалась по-настоящему, даже последнюю трубочку с кремом есть перестала.
— Большинство божеств моей специализации на такое не способны, но я могу. Если твой парень лишь увлекся мной, а по-настоящему любит только тебя, то исправить все будет легко, — пообещала Элия.
— Ладно, если ты все поправишь, я не буду тебя убивать, — великодушно согласилась Стэлл, облизывая испачканные кремом пальцы.
— Спасибо, — изо всех сил пытаясь не расхохотаться, поблагодарила принцесса. Ей было смешно вовсе не потому, что богиня не придавала серьезного значения угрозам айвара. Вовсе нет! Стихийной мощи этих созданий было бы вполне достаточно, чтобы сровнять с землей весь Лоуленд. Но уж очень открыто, непосредственно и наивно вела себя женщина. Элия не могла себя заставить бояться ее. — Зови своего парня сюда, уладим дело!
— Не могу, — обиженно надула губы Стэлл, сдувая с лица упавшую прядь золотисто-рыжих волос, тоже испачканную в белом креме. — Он не отзывается.
— Ну что ж, тогда закончим завтрак и пойдем к нему сами, — беспечно пожала плечами Элия. — Где его искать, знаешь?
— Направление духа уловлю. Вот как тебя отыскала, так и его, изменщика, смогу, — самоуверенно ответила айвар, и только теперь богиня догадалась, чем обязана несостоявшемуся погрому в своих апартаментах. Уходя на Лельтис и желая избежать нежеланных визитов в уединенный мир, принцесса так перенастроила охранные чары своих покоев, чтобы излучение личной силы было перенаправлено сюда, создавая полное впечатление присутствия. Оставалось только порадоваться такой предусмотрительности. Ведь заявись темпераментная Стэлл со своими угрозами пред очи Нрэна и Лейма, одним айваром во Вселенной стало бы меньше, а значит, стало бы немного меньше восхитительных чудес.
Глава 3. О действии силы Любви и ее последствиях
Элия всегда делала немедленно ту работу, которую нужно и можно сделать сразу, а Стэлл откладывать что либо не умела в принципе. Потому, не откладывая дела в долгий ящик, женщины закончили завтрак и отправились в путь-дорогу, просто воспользовавшись телепортацией.
То есть Стэлл отправилась, как была, а Элия применила чары маскировки и блокирования силы. Трудягам-пажам досталась честь собрать и отправить на кухню совершенно пустую посуду. В королевской семье Лоуленда отсутствием аппетита не страдал никто, если, конечно, не играл на чувствительную публику в стиле «ах я весь такой нежный, романтичный и воздушный». Насколько поняла богиня на примере «гостьи» айвары тоже голосовали за полноценное питание даже в минуты сильных душевных расстройств.
Чутье Стэлл привело парочку дам в весьма отдаленный мир Уровнем выше, на безлюдную проселочную дорогу. В разгаре был погожий летний денек. Ярко светило золотое солнышко, весело шелестела высокая желтая трава и мелкая янтарная листва рощи белоствольных деревьев с раскидистыми, начинающимися недалеко от земли ветками. Где-то в траве мирно стрекотали кузнечики, порхали фиолетовые и зеленые насекомые с полосатыми брюшками, а на ветвях пересвистывались невидимые птички и отчаянно пыхтел молодой человек, богато одаренный веснушками, видными даже под изрядным слоем пыли, налипшей на физиономию. Смыть ее юнец и не думал, только дорожки высохших слез прочерчивали желтоватый грязный налет. Сам индивидуум сидел на раскидистой ветке и сосредоточенно вязал толстый узел на длинной веревке, с петелькой совершенно однозначного назначения на конце. Внизу меланхолично пережевывал траву лошак с притороченной к седлу арфой. Изредка животное вздыхало и косилось наверх печальным лиловым взглядом.
— Это не он? — на всякий случай спросила Элия, кивнув в сторону паренька. На айвара он был совершенно не похож, но кто знает, как искусно эти создания способны маскироваться? Вдруг паренек на самом деле дитя солнца и точность прицела Стэлл при поиске столь высока?
— Этот ничтожный человечек? Нет, конечно! Уж скорее мой Ринт был бы лошадью! — презрительно фыркнула Стэлл, тряхнув роскошной гривой волос. — Но он здесь неподалеку, я знаю!
— Странный мир, — задумчиво прикусила губу принцесса, сканируя фон окрестностей. Здесь не должно быть моих церквей, однако, чувствуется присутствие силы любви, моей божественной силы. Только как-то искаженно. Не может же один влюбленный айвар так сильно излучать, что его чувства воспринимаются, как разлитая в мире свободная сила Богини Любви? Или может?
Элия призадумалась. Для точного ответа данных об айварах было в загашнике маловато, а спрашивать Стэлл напрямую принцесса не спешила. Если что-то можно выяснить самостоятельно, значит так и нужно сделать, не выдавая степени своей неосведомленности, чтобы не показать уязвимых сторон.
Итак, богиня и айвар осматривали местность, а местность в лице единственного относительно разумного представителя расы людей рассматривала их. Парень, хоть и весьма сосредоточенный на вязание узлов, все-таки заметил явление двух женщин, правда, увлеченный своим делом, непосредственный момент их явления упустил, а потому счел, что дамы не возникли самым волшебным образом, а подошли, как и положено двуногим прямоходящим.
Яркая рыжеволосая с обилием украшений странно разряженная пышногрудая красотка и ее спутница в светло-сером дорожном костюме, чье лицо прикрывали поля шляпки. В первую секунду юноше показалось, что рыжая — госпожа, а ее относительно скромно одетая спутница с аккуратно собранными в косу сложного плетения темно-медовыми волосами — компаньонка. Но в следующие несколько секунд человек подметил явно дорогой, пусть и незнакомый материал костюма «компаньонки», ее манеру держаться и поменял свое мнение. Пусть лица под широкими полями шляпки разглядеть не было никакой возможности, но почему-то парень был абсолютно уверен, что незнакомка более прекрасна, чем рыжая девица. Случайно пойманный просверк серебристо-серых глаз подтвердил его выводы.
Набрав в грудь побольше воздуха, юноша заявил хрипловатым, будто сорванным, голосом, отвлекая богиню от анализа окружающей действительности:
— Не пытайтесь остановить меня, прекрасные дамы, мое решение покинуть сию юдоль скорбей твердо!
— И не собирались, — хмыкнула Стэлл, крутанувшись на туфельках в дорожной пыли. — Вешайся!
— А собственно, почему ты хочешь свести счеты с жизнью? — вдруг поинтересовалась Элия, сама не зная зачем.
Особенного дела до глупого решения человека ей не было, богиня уже успела усвоить привычку людей весьма бестолково распоряжаться собственной жизнью в тех пределах, которые им отпустил Творец, Силы и боги, однако она привыкла доверять своим порывам и интуиции.
— Моя любовь безответна и безнадежна! Неисчислимые страдания истомили душу, а вчера меня выгнали из замка донны, запретив петь для нее, лишили единственной цели и отрады! Так зачем мне моя бесполезная жизнь? Я не могу посвятить ей ее, значит, я посвящу донне Раминде свою смерть!
— Ага. Ты хочешь ей отомстить, — «уважительно» кивнула принцесса миллион раз сталкивавшаяся с точно такими же дурнями вусмерть влюбленными в нее саму и успевшая жутко возненавидеть дурацкую логику «меня не любят — пойду удавлюсь с горя — пусть она поплачет на моей могиле». — Наверное, этой дамочке будет не слишком приятно, если ей доставят твоей бездыханное тело!
— Может быть, она даже обронит слезинку! — прижимая к груди веревку, с готовностью подхватил паренек, судя по всему, уже прокрутивший сей душещипательный сюжет в своем воспаленном воображении не один раз.
— Ну, скорее уж, твою обоже вырвет от отвращения, — глумливо хихикнула Элия, постукивая пальчиком по губе. — Разве ты не знаешь, что у повешенного опорожняется кишечник и мочевой пузырь? Труп со свернутой шеей, посиневшим лицом, высунутым распухшим языком, воняющий мочой и калом будет пусть и незатейливой, но весьма действенной местью за невнимание.
— Я не подумал, что может выйти так, — опешил самоубийца, руки его разжались и выпустили веревку. Она упала с дерева и сложилась колечками у копыт лошака.
— Может, утопиться? — принялся за перебор предположений парень.
— Утопленники обычно распухшие, липкие и противные! — радостно сообщила принцесса. Рядом с ней в голос захохотала Стэлл, сначала не сообразившая, куда клонит богиня, но теперь от всей души наслаждающаяся диалогом.
— Так что же мне делать? — окончательно растерялся менестрель, вздохнул так, словно душа его была вместилищем всех скорбей мира, потерял равновесие и, отчаянно размахивая руками, рухнул с ветки в траву. Как раз рядом с веревкой и предусмотрительно отошедшим лошаком. Приземление, по всей видимости, особенно мягким не оказалось. Взвыв, паренек подскочил и принялся отчаянно тереть ушибленную пятую точку.
— А умирать куда больнее, — как бы невзначай заметила Элия. — Есть куда более умный, пусть и очень сложный выбор, на который оказываются способны очень не многие, но именно такие люди обретают шанс войти в бессмертие своими творениями. Отправляйся в странствия, сочиняй музыку, стань таким знаменитым, чтобы твоя донна мечтала услышать хоть одну твою песнь, заполучить тебя в свой замок хоть на денек, на час, на минуту. Вот такая цель куда более достойна, чем банальное сведение счетов с жизнью. Ты никому ничего не докажешь, кроме того, что струсил, да и изрядно подпортишь самому себе цепь следующих перерождений!