— Ринт? — уверенно окликнула Элия, щелкнув ноготком по записывающему кристаллу в перстне на мизинчике и одновременно отправляя мысленный призыв явиться компаньонке. — Я приятельница Стэлл, она ищет тебя.
Мужчина перестал творить оригиналы птиц с гобелена, повернулся вполоборота к женщине и недовольно выпятил нижнюю губу:
— Зачем?
— Беспокоится, не стал ли ты жертвой чар, как остальные, — объяснила принцесса.
— Все в порядке. Я просто играл, поддаваясь магии настолько, насколько хотел и освободился, когда пожелал, — пожал плечами здоровяк и начал расплываться по контуру, готовясь исчезнуть.
— Эй, Стэлл хотела тебя видеть, просила позвать, если я найду, — постаралась удержать собеседника богиня.
— Не надо, — поморщился Ринт.
— Разве ты ее не любишь? — уточнила Элия, работая на публику айварского рода-племени.
— Я? Нет, конечно, — хмыкнул айвар. — С ней весело проводить время, но когда Стэлл начинает твердить о любви и прочих глупостях, тоска заедает и хочется сбежать куда подальше. Ладно, прекрасная дева, я пошел, передавай ей привет! — Ринт взмахнул рукой и исчез.
Из-за колоннады вышла насупившаяся Стэлл и объявила:
— Я все слышала! Примчалась вихрем, а обернуться в плоти не успела.
— Значит, теперь ты знаешь, что Ринт в меня не влюблен, — констатировала богиня.
— Да, и я, наверное, его тоже не люблю, — раздумчиво протянула айвар, дергая себя за рыжий локон, упрямо выбивающийся из прически и норовящий попасть в глаза, — если мне сейчас больше всего его не поцеловать, а поколотить хочется. Вот ведь зараза! Со мной скучно!!!
— Не могу такого даже представить, — искренне согласилась принцесса, забавляясь непостоянным нравом дитя солнечного пламени. — Ты очень яркая женщина, многим из моих братьев бы точно понравилась! А они в красотках толк знают.
— А у тебя симпатичные братья и сколько их? — тут же полюбопытствовала Стэлл.
— Больше десятка красавцев, — усмехнулась Элия пусть и с ироничной, но истиной гордостью. Так, наверное, заводчик мог нахваливать свой питомник собак. — Хочешь, с кем-нибудь познакомлю?
— Конечно! — загорелась энтузиазмом айвар. — Только сначала ведь надо найти эту воровку твоей силы! Пошли быстрее! — женщина чуть ли не за руку готова была бывшую соперницу потянуть.
В это время со двора раздались удивленные и радостные крики:
— Белогрудый горх! Глядите! Они все-таки не покинули наш Кребан! Вот он летит! Скорее, загадывайте желание!
— Чего это они там разорались? — мгновенно переключилась любопытная Стэлл.
— Похоже, твой приятель сотворил одного представителя исчезнувшей популяции ловчих птиц, — просветила айвара принцесса. — Жалко только, что одного, надо бы ему пару сделать для шанса на восстановление численности.
— Этого? — айвар перегнулась через окно, глянула в небо, потом на гобелен и ткнула в горха пальцем.
— Именно, — согласилась Элия.
Стэлл свела ладоши, развела их и нежно подула в центр. Из ее вдоха родилось туманное марево. Уплотнившись, оно обрело бело-коричневый цвет и вот уже в окно с ликующим криком новой жизни, раскинув крыла, вылетела самка хищного горха. В несколько секунд птица преодолела расстояние до первого создания. Теперь в вышине над крышами замка они парили вместе, крыло к крылу. А внизу люди, позабыв кто про раны, кто про мародерство, кричали все громче и восторженнее:
— Два горха! Знамение! Знак Кайласа! Обещание возрождения Кребана!
— Смешные, — хмыкнула Стэлл, отступила от окна к Элии и встала, словно натолкнувшись на ее странный взгляд. — Ты чего?
— Я восхищаюсь, — честно ответила богиня, — твоим умением творить. Так просто. Так изящно и красиво, как само дыхание и жизнь. Не трансформация, не превращение, а истинное созидание. Стэлл, спасибо за возможность понаблюдать!
Слушая Элию, айвар замерла, словно окостенела на месте. Рука не успела коснуться волос и оправить надоедливый локон, каблучок туфельки опуститься на плиты пола. И самое главное в глазах женщины расплескался истинный ужас, грозящий обернуться нерассуждающей паникой. На лбу выступила испарина.
— О, демоны, — принцесса резко замолчала и нахмурилась, оценивая состояние спутницы. Потом хлопнула себя рукой по лбу, прошипев «вот дура, забыла!» и громко выпалила с нарочитой грубостью: — Ну чего раскорячилась, как корова, мать твою, давай двигай задницей, идиотка рыжая! У нас еще тысяча дел, а она тут горхов считает!
Сдавленный вздох облегчения вырвался из груди Стэлл, рука бессильно упала, да и ноги едва не подогнулись. Облизав враз пересохшие губы, женщина слабым, совершенно не похожим на прежний дерзкий и сильный голос сказала:
— Спасибо.
— Чего, за оскорбления? Да всегда пожалуйста. Я от братьев много хорошего нахвататься успела, — фыркнула Элия с деланной небрежностью.
— Ты поняла, о чем я, — не купилась на это айвар. — Не лги.
— Поняла, — нехотя согласилась принцесса. — Извини, Стэлл, я слишком увлеклась восторгами и допустила ошибку. Позволив личной силе течь через свои слова. Больше такого не повторится.
«Сковать айвара» — до сегодняшнего дня этот термин, как и сама раса айваров казалась Элии чем-то скорее былинным, чем реальным. Мифическим, даже несмотря на прямые столкновения с воплощенным пророчеством о Триаде Джокеров Творца, встречи со служителями Равновесия — Жнецами, Разрушителем, Плетущим Мироздание, Силами и Повелителем Межуровнья, наконец. Да, богиня читала о детях солнечного пламени, их восхитительных возможностях и о том, какими благовидными и по большей части совершенно подлыми методами их пытались заставить работать на себя этого дара лишенные.
Сковать айвара, то есть подчинить его, фактически сделать своим абсолютным рабом, можно было двумя способами. Один условно назывался льстивым, второй бранным. Ловец расставлял ловушку, способную любым путем удержать вольное создание на некоторое время и приступал собственно к ритуалу. В первом случае, пропуская через свою речь как можно больше личной и магической силы, надлежало ковать цепи для айвара словесными конструкциями комплиментов, во втором самыми черными оскорблениями.
Процесс этот, кстати, весьма выматывающий и трудоемкий, чреватый переутомлением и иссушением силы, длился не пару минут, а гораздо дольше, если не несколько семидневок кряду, то дни или уж во всяком случае, часы. Скованные силой слов дети солнечного пламени вынуждены были подчиняться своим пленителям. Но последним в случае успеха надлежало быть предельно осторожными в обращении с рабами. Одно единственное слово брани или похвалы, действуя от противного, могло отпереть оковы. И уж тогда мучителя ждала страшная расправа. Поэтому-то Элия, связавшая айвара всего одной фразой, пребывала в крайнем изумлении, которое, впрочем, не помешало ей воспользоваться имеющимися знаниями и расковать плененную в максимально сжатые сроки так же проворно, как заковала.
— Ты действительно не хочешь меня сковать, — удивленно констатировала айвар, только сейчас осознав до конца правдивость прежних слов богини. — Другой бы никогда не упустил такого шанса!
— Не хочу. Ни руганью, ни добрым словом я не хочу плести тебе ловушек, — серьезно заверила Элия. — Я не желаю неволить такие создания, как вы. Нет ничего такого, в чем я, нуждаясь сама, не смогла бы для себя сделать, а айвар-раб смог, так к чему мне пятнать душу преступлением?
— Другие думают иначе, — злобно оскалилась Стэлл, весьма вероятно вспоминая этих других и то, как она с ними расправилась.
— Право выбора, — пожала плечами принцесса. — Выбирай и будь готов держать ответ за свой путь. Люди еще могут плутать в иллюзиях по этому поводу, богам же такой роскоши не дано. Пойдем, поищем ту, которая, мне думается, выбрала неверно.
— Если уж ты айвара парой слов сковала, как интересно с этой воровкой разберешься? — хмыкнула себе под нос Стэлл, окончательно успокоившись относительно намерений богини и настроившись хорошенько поразвлечься.
— По обстоятельствам, — усмехнулась Элия, — ведь наказание должно быть равно преступлению. В этом весь смысл.
Глава 4. Исповедь похитительницы
С чувством новой душевной общности женщины двинулись по замку на поиски той, что столь нагло и неведомым способом позаимствовала силы Богини Любви. Вернув свое, принцесса уже не столько сердилась, сколько любопытствовала, но наказать преступницу, разумеется, собиралась.
— А как будем искать? — снова полюбопытствовала Стэлл. — Ты ведь ее матрицы не знаешь. Или в мыслях того неудачника хоть плохонькую копию считала?
— К чему? — пожала плечами принцесса. — Там, где была моя сила ныне пустота. Думаю, стоит ориентироваться на самую большую лакуну, которой стала похитительница, и мы не промахнемся.
— Тогда это здесь, — встала как вкопанная айвар у глухой замковой стены, на которой не то что захудалого гобелена, даже никакой ржавой сабельки предков не висело.
— Вполне возможно, — согласилась Элия, прислушавшись к ощущениям и размышляя находится ли за стеной какая-нибудь зала, к которой можно выйти по другому коридору, или помещение тайное и нужно искать скрытый вход, — вот только двери, кажется, нет.
— Сейчас будет, — радостно ухмыльнулась Стэлл и запустила в старый камень стены один из тех шариков, которыми «жонглировала» в покоях богини.
Шарик света ударился в стену и, растекшись жидким огнем, растопил камень как свечной воск.
«Эффективнее только серое пламя», — подумала Элия об одном из навыков Повелителя Межуровнья, передавшемся ей в несколько ослабленном варианте.
За оплывами раскаленного каменного теста, пышущего жаром, показалась полутемная комнатка. Она была завалена кучами всякого барахла, словно крысиная норка. Среди скаток дорогих тканей, сундучков, шкатулочек, статуэток, ковриков, вееров, вазочек, думочек и прочей всячины Элия даже не сразу разглядела скорчившуюся женскую фигурку, жмущуюся к креслу. Зато группу вторжения видно и слышно было прекрасно. Стэлл первой ринулась в проем, следом за ней аккуратно телепортировалась Элия, воссоздав за спиной иллюзию цельной стены и заодно остудив расплав. Богиня любила тепло, но не до степени купания в магме.
— Ага! Попалась! — азартно воскликнула айвар.
Элия присмотрелась к воровке. Брюнетка, как брюнетка. Не красавица, да и не уродка, низкий уровень силы, на четверть крови богов, худощава в груди, но с роскошной кормой, какие нравились Кэлеру, в принципе же форменная заурядность. Принцесса молчала и все пыталась понять, каким образом «это» могло позаимствовать ее силу.
— Вы пришли за моей душой? — не делая попыток убежать, с безнадежной тоской в голосе осведомилась зареванная до такой степени, что лицо стало походить на одну из розовых думочек, женщина.
— За душой? — удивилась айвар и бросила вопросительный взгляд на Элию: — Тебе нужна ее душа?
— Я что Повелитель Межуровнья, коллекцию душ составлять? — демонстративно удивилась принцесса.
— А ты с ним знакома? — тут же куда больше, чем уже пойманной воровкой, заинтересовалась Стэлл, аж глаза засверкали в буквальном смысле золотыми и зелеными искорками.
— Встречались, — кивнула богиня, подавив улыбку, и серьезно спросила, чувствуя, что нащупала верный путь к ответу на свои вопросы:
— Зачем бы нам понадобилась твоя душа?
— Так ведь когда люди все как с ума посходили, драки начались, убийства, я же захотела, чтобы та сила, которую мне дали, ушла. И вот теперь ее нет, а пришли вы, — беспомощно пролепетала ревушка.
— Значит, ты заключала договор сила за душу, — хмыкнула богиня, скрестив руки. — И с кем же?
— С ней, — шмыгнула носом воровка, мотнув головой в сторону пыльной весьма потрепанной на вид книги, примостившейся на маленьком одноногом столике, распахнув страницы, как огромная летучая мышь.
— С книгой? — не поверила Стэлл. — Это ж обычная магическая книжонка. Или ты в ней какое-то особое заклятье выкопала?
Рука айвара уже готова была схватить книгу и небрежно встряхнуть ее, когда ладонь Элии аккуратно шлепнула по запястью женщины:
— Не трогай пока. Книги бывают разные. Не каждую опасность можно разглядеть.
— Я не боюсь, — задиристо фыркнула Стэлл, однако же коготочки поджала и немедленно полапать фолиант больше не рвалась.
— Никто и не сомневался в твоей храбрости, но давай все-таки не будем вести себя безрассудно. Если с помощью этой вещицы заурядная женщина ухитрилась заполучить во временное владение частицу силы Богини Любви — деяние, прежде считавшееся невозможным, то неизвестно что еще можно сотворить, используя ее магию, — рассудительно заметила принцесса.
Богиня осторожно рассматривала темный, потрескавшийся от времени кожаный переплет книги всего в четыре пальца толщиной, так, словно он был ядовитой змеей, затаившейся в кустах у тропинки. Эманации от фолианта исходили странные, вроде бы тусклое магическое излучение обычной книги заклинаний, но нет-нет, да и пробивалось сквозь него какое-то дуновение силы, как сквозняк в длиннющем темном коридоре, ни начала, ни конца которого не видно.
Элия подошла к воровке. При звуке шагов богини та сжалась еще сильнее и вцепилась руками в обивку кресла, ломая ногти. Помолчав несколько секунд, принцесса промолвила холодноватым тоном:
— Рассказывай, постарайся не опускать подробностей зачем, как, почему и какой договор ты заключила при помощи этой «книги». Возможно, еще не поздно и мы сумеем спасти твою душу.
— Я…я… это ваша сила ведь была у меня? — запоздало дошло до женщины, и зрачки ее карих глаз расширились до предела в приступе все более нарастающей паники. Сердце затрепыхалось вспугнутой птицей. Она бы попятилась на карачках, как была, сильнее, да вот беда, уже и так вжалась в боковину кресла дальше некуда.
— Моя, вернее частица моей, — удостоверила Элия.
— Тогда почему вы хотите мне помочь? — глупо удивилась несчастная, затрепетав ресницами с таким остервенением, что напомнила богине дойного ребса.
— Помочь? Вовсе нет, — безразлично пожала плечами принцесса. — Я просто не хочу, чтобы тебя наказывал кто-то другой. И, сдается мне, ты не единственная, в этой истории с похищением, кто заслуживает наказания.
— Я не знала, что это ваша сила. Я вообще не знала, что она чья-то, — жалко хлюпнула носом воровка, попыталась нашарить платок. Тщетно. Да так и вытерла нос рукавом. — Мне просто ее дали и все!
— Вот и расскажи все, чтобы я могла определить степень твоей вины в происходящем, — намекнула Элия и опустилась в еще одно свободное кресло. Только предварительно брезгливо выпихнула из него на ковер пару пурпурных подушечек с толстыми котятами. Кошек принцесса любила, но у этих вышитых были какие-то слишком издевательски разожравшиеся насмешливые мордочки.
— О, обожаю истории, — мгновенно среагировала Стэлл. Айвар плюхнулась на ковер в центре комнаты, поджала ноги, и в нетерпении уставилась на Раминду, будто ждала не покаянной исповеди, а увлекательной сказки.
«Сказочница» нервно сглотнула и начала рассказ. Впрочем, язык у нее, когда прошел первый страх, оказался подвешен неплохо.
— Я всегда мечтала о чудесах и красоте, а в моей обыденной жизни были только сварливый старик-отец, озабоченный вечными долгами, и разрушающийся на глазах замок. Если у нас и появлялись какие-то деньги, их тут же спускал на девок и лошадей Нальт. Папаша в моем беспутном братце души не чаял, а меня и вовсе не замечал. Ни балов, ни прогулок, ни развлечений. На все просьбы один ответ — нет денег. Всей радости — опостылевшая вышивка да пара книжек с любовными легендами, оставшимися от покойницы-матери. Я готова уже была рехнуться с тоски, когда Нальт по пьянке свернул себе шею, грохнувшись с лошади, а отца с горя хватил удар. Он сгорел, как свечка, за три дня.
Я осталась совсем одна, ни денег, ни ближней родни. Да, с ними было несладко, но без них стало еще хуже. Бродила как помешанная по замку, все думала, не моя ли вина в том, что и брат и отец к Создателю отправились. Может, я слишком хотела от них избавиться. Вот тогда-то я и набрела в подвале на тайную дверь в прадедушкину библиотеку. Больше у нас никто в семье книги не собирал, а прадед…. Он на них половину состояния спустил, а когда смертный час почуял, родне не доверяя, чтоб не распродали, какое-то страшное заклятье на библиотеку наложил и все забыли туда дорогу. Потом-то искали, чуть ли не весь замок и окрестности перерыли, а найти не смогли. Я же случайно наткнулась.