— А почему твой отряд не пришел, а наняли наемников? Сколько у вас бойцов в группе?
— Десять… включая меня… и британца… Эта банда… грабила покинутые селения. Мы хотели избавиться и от них тоже. После зачистки я должен был взорвать машину, в которой мы приехали… Там много пластиковой взрывчатки… Мы не предвидели сильного сопротивления.
— Как обезвредить взрывчатку в машине?
— Провод… Коричневый. Он за баком… Его… надо… перекусить… Детонатор… будет… ней… тра… лизован…
— Чем занимается ваша экспедиция?
Поручик с удивлением понял, что он уже не столько слушает голос, сколько сам задает себе вопросы. И отвечает себе же:
— Мы не посвящены в детали…
— Но ведь что-то ты знаешь. Что-то ты видел.
— Я видел…
— Что же ты видел, Юрек Сикорский?
— Я видел зверя… сотканного из пламени и серы… парящего над землей и сеющего немыслимый жар и искры… А еще… я видел, как в аномалии плясали синие молнии… а после там появилась канистра с водой… из ниоткуда… И наши ученые долго с ней возились… замеряли… что-то… а потом отправили обратно…
— Как это — отправили?
— Я не знаю как… Я слышал это слово… отправили…
— Этот зверь, из пламени и серы… Вы изучаете его? Ваши ученые его исследуют?
— Нет… нет… Они зовут его… Но он не должен быть таким. Они ждут настоящего зверя… собаку или… теленка… или борова… но нормального… А им присылают огненного…
— Кто присылает?
— Те, кто на другом конце провода…
— Провода? Какого провода?
— Места силы… Ученые… они там. Дома… Дом с крышей из красной черепицы… Яблони… Они сладкие такие… — Он чувствовал, как проваливается в небытие.
— Что это за зверь, Юрек?
— Спросите… ученых спросите… они знают… группа «Портал»… Сеанс связи окончен… докладывал… поручик… Мама… отчего я видел два солнца, мама?.. Это не два солнца, сынок… Это ядерный взрыв… мой маленький Юрек…
Пленный потерял сознание, и тотчас жуткие судороги охватили тело девушки. Упав со стула, Химера корчилась на полу, словно кто-то изо всех сил бил ее ногами в живот. Девушка закричала, срывая повязку, которая сейчас прятала ее нормальный, человеческий глаз.
Дверь открылась, в комнату ворвался Малон Тахо.
— Не смейте сюда заходить! — заорал он наружу, закрывая дверь и кидаясь к сестре.
У девушки уже началась рвота.
— Хелена! Милая!
Он быстро оголил ей руку и, крепко сжав локоть, вонзил в пульсирующую синюю нить кровотока иглу шприца. Затем, отбросив шприц, обнял Химеру, удерживая ее голову на весу и массируя спину, облегчая рвотные судороги.
— Все хорошо, родная. Все закончено. Ты сделала это, милая. Все хорошо…
Элдридж шел по коридору, угрюмо бросая взгляд на цифры. Он до сих пор не привык машинально достигать своего номера и поэтому постоянно сверялся с этими чертовыми цифрами. Беседа с летчиком оказалась пустой тратой времени. Хотя было много странностей. Почему нет других отпечатков, кроме пальцев этого Ежи? Ну и Уилсона, конечно. Получается, что Войцеховский последним пилотировал машину. Хотя другие следы могли затереться. Да, есть еще отпечатки, но они практически нечитаемые. В кабине тщательно прибирались.
Пожалуй, не все так чисто с этим капитаном. С другой стороны, держался он холодно и невозмутимо. Отвечал без колебаний. А может, ударить ему в лоб вопросом о шпионаже? Нет, рано. Похоже, что этот «Камов» действительно лишнее звено в цепи расследования. А других фактов, чтобы загнать капитана в угол, нет. Сначала надо найти улики на Складковского, если таковые имеются… Тупик. Чертов тупик. Надо менять стратегию. В корне. Они который день топчутся на месте, а агент знай себе работает и разгуливает на свободе.
Четыреста второй. Четыреста четвертый. Четыреста шестой… А вот и четыреста восьмой номер.
Он вставил ключ-карту в паз на ручке. Моргнул зеленый диод.
Малколм ожидал увидеть Эвана Дэвиса, сидящего за его ноутбуком и кропотливо прогоняющего отпечатки пальцев женщины через дополнительный банк данных. Однако Дэвис нервно ходил по комнате и то и дело прикладывался к виски. Вот ведь наглец!
— Эван, а не потрудишься ли объяснить, какого дьявола ты залез в мой холодильник и хлебаешь мой виски, вместо того чтобы работать?!
— Сэр! — воскликнул Дэвис и, к еще большему возмущению шефа, осушил стакан залпом. — Выслушайте меня!
— В чем дело, будь ты проклят?! — Элдридж решительно зашагал к Эвану.
— Я нашел совпадение, сэр! Стопроцентное совпадение!
— Что? — Эмиссар замер. — О чем ты, алкашня проклятая!
— Отпечаток ее ладони! Есть ее пальчики в базе данных!
— Из какого Оазиса? — Сменив гнев на милость, Малколм схватил бутылку и стакан со столика, налил, отпил. Нет, ну на хрен… безо льда полная моча… Он двинулся к холодильнику. — Говори же, черт возьми!
— Не в базе данных по другим Оазисам, сэр.
— То есть?
— Мистер Элдридж, ее отпечатки оказались в базе данных по расследованиям департамента разведывательных операций.
Кубики льда посыпались в стакан с приятным перестуком, и эмиссар резко опустился в кресло. Прикрыл глаза. Сделал глубокий вдох.
— Ну-ка, излагай четко.
— Расследование под названием «Гибель Икара». Помните такое?
— Смутно. Давай детали, может, и вспомню. У меня этих расследований было…
— Девять лет назад. На атлантическом побережье Франции разбился самолет. Недалеко от Бреста. Наша подлодка тогда караулила пиратский фрегат галлов. Я прочитал, там есть немного информации по расследованию. Они засекли транспортный самолет, летевший со стороны океана, и по дыму было ясно, что у него горят два из четырех двигателей. До берега он дотянул, но разбился. Кстати! Уилсон был тогда на подлодке, в группе боевых пловцов. Он должен помнить. Им было приказано достигнуть места крушения и обследовать его тщательнейшим образом. И добыть самописцы. Ведь самолет из Атлантики — вполне возможно, из самой Северной Америки! Им приказали добраться раньше галлов.
— И?
— Разбился тот борт всмятку. Однако наши ребята нашли на обломках следы поражения ракетой «воздух — воздух». То есть самолет пытались сбить, и он с сильными повреждениями дотянул до континента.
— Что дальше?
— Выживших не было. Тела в основном разорваны в клочья и обожжены. Парням удалось установить, что на борту было двенадцать человек, в том числе несколько женщин. Согласно инструкции, группа сняла отпечатки пальцев там, где это было возможно. Дактилоскопировать трупы оказалось нереально из-за ожогов. Но в останках салона, на подлокотниках и так далее…
— И что?
— Они собрали отпечатки и нашли один из самописцев. Потом явились местные, начался бой. Наша группа почти полностью полегла. Остались двое, Уилсон и этот… как его… он потом бежал…
— Паркер, — выдохнул Элдридж. — Продолжай.
— Они смогли отбиться и добраться до лодки. Самописец оказался пустой. Видимо, его отключили те, кто был на самолете. Но вот среди собранных отпечатков оказался тот самый, что совпал с ладонью из вертолета! Сэр, это отпечаток мертвеца!
— Я ни черта не понял. — Малколм нахмурился и поднялся с кресла. — Она погибла девять лет назад?
— Да! Но в вертолете она была не более полутора лет назад, сэр! Я гарантирую, что ее отпечатку именно столько времени!
Эмиссар посмотрел на окно. На закрепленный у рамы прибор, не позволяющий лазеру из соседнего здания считывать звуки по вибрации стекол.
— Так, Эван, возьми из тумбы небольшой кейс и открой. Это аппарат спецсвязи.
— Да, сэр. — Подчиненный выполнил распоряжение.
— Теперь я в ванную, а ты включи телевизор и смотри какую-нибудь хрень. Да погромче.
— Сэр, но ведь Морис установил…
— Я вижу, что он установил! — рявкнул Элдридж. — Перестраховка нигде и никогда не бывает лишней.
С раскрытым кейсом он вошел в ванную и закрыл дверь. Выдвинул антенну. Произвел несколько манипуляций с кнопками и вставил в ухо наушник.
— Введите код авторизации, — послышался мерзкий электронный голос.
Он ввел.
— Подтвердите авторизацию большим пальцем правой руки.
Он приложил палец к небольшому экрану.
— Подтвердите авторизацию мизинцем левой руки.
Элдридж сделал и это.
— Авторизация голосом.
— Полковник. Малколм Элдридж. Двести сорок четыре. Пятнадцать. Тридцать девять. Две тысячи пятьдесят один.
— Авторизация подтверждена. Пожалуйста, ждите.
Он уставился на часы. Секунды мерцали на экране вроде с той же скоростью, что и обычно, но как же долго, казалось, он ждет…
— «Безумный Георг», — послышался наконец позывной.
— Я «Кромвель».
— Каковы успехи? — произнесли далеко за Ла-Маншем.
— Похвастать пока нечем, сэр. Но у нас появилась новая и весьма странная цепь улик. Мне нужна ваша помощь.
— Говори.
— Требуются данные по расследованию под кодовым названием «Гибель Икара». Точнее, та ее часть, что касалась установления личностей и причин полета того борта.
— Повтори сеанс связи в час «Альфа» минус три часа. Перед этим сделай тройную проверку защиты связи от извлечения данных и прослушивания. Подготовь чистый носитель. После изучения полученный пакет данных уничтожь и размагнить носитель. Затем сожги его.
— Я понял, сэр.
— Все. До связи.
— Я десять раз повторять не буду! — орал Павел, тряся автоматом перед лицом Малона Тахо. — Объясни мне, что там произошло! Почему у меня носом кровь шла и в ушах звенело?! Почему то же самое с Артемом случилось?! Почему у Ваньки и Мусы приступы тошноты начались, а у Егора кровь из раны хлынула и он сознание потерял?! И что, в конце концов, с девчонкой?!
Химера, с трудом выйдя из комнаты, где находился пленник, обессиленно сползла по стене и уселась на пол, уронив голову на сложенные на коленях руки. Полукров, забыв о своем недомогании, подскочил к ней и опустился на корточки.
— Что с тобой? Я могу чем-то помочь? — Он вдруг поймал себя на мысли, что, обращаясь к ней, никак не может произнести слово «Химера». Словно это какое-то мерзкое прозвище.
— Сейчас пройдет… — послышался ее тихий голос. — Только дай мне воды. Холодной воды. Очень холодной.
— Но ты можешь заболеть…
— Прошу тебя, Артем, сделай, как я сказала, — простонала она.
Рейтар кинулся к графину, стоявшему на столе.
— Павел, я прошу успокоиться. — Тахо тем временем пытался вразумить взбесившегося Ходокири. — Нет повода выходить из себя…
— Какого хрена, чертов урод! Что все это значит?! Что это было?! И почему с тобой все в порядке, тогда как другие чуть концы не отдали?!
— Послушайте, вы не в себе… Так бывает, когда активируется… — Иноземец обернулся и бросил взгляд на сестру. — Надо просто успокоиться. Это никоим образом вам не угрожает.
— Да я пристрелю тебя сейчас, падла! — закричал Павел, щелкнул предохранителем и дослал патрон в патронник.
— Ходок, да в самом деле! — рявкнул Артем, наливая воду в стакан. — Угомонись!
— Черта с два, пока он не объяснится!
— Павел прав, — угрюмо проговорил Иван и тоже навел на иноземца оружие. — Мне мои ощущения очень не понравились. Я тоже хотел бы узнать, что тут произошло.
— Это им еще и на психику подействовало, Мэл, — обессиленно проговорила Химера, не поднимая головы. — Я же предупреждала тебя… не стоило…
— Черт бы вас всех побрал! — послышался голос позади Павла и Ивана. Это был Егор; вооружившись топором, он вдруг ринулся в сторону Тахо. — Убью, сука!
— Егор, нет! — Растиравший снегом лицо Мустафа бросился ему наперерез. Вместе они грохнулись на дощатый пол, и топор вонзился в щель между досками в нескольких сантиметрах от головы Засоля. — Умом тронулся?!
— Да так и есть. — Артем, отложив стакан и кряхтя, оттаскивал Ветрова от товарища и от топора заодно.
— Послушайте! — продолжал Тахо еще громче. — Сейчас все симптомы пройдут! Только постарайтесь держать себя в руках!
— От чего эти симптомы, говори, — зло прорычал Булава. — Ну!
— Химера допрашивала пленного. Это ей удалось. У нее… есть особые способности. Но у них побочный эффект. Как для нее, так и для окружающих. На меня он не влияет, потому что… потому что у меня тоже есть способности… Не такие, как у сестры… Но меня наделили возможностью блокировать отрицательное влияние и вывести из строя…
— Кого?!
— Экспериментальное существо… — выдохнул Тахо.
— И что это за существо такое? — У Ходокири расширились глаза.
— Моя сестра…
Берте пришлось согласиться. Конечно, можно было найти массу способов отвергнуть настойчивость британского советника. От самого деликатного до самого грубого. Но проблема в том, что он советник Ост-Европейской компании. А значит, инцидент со столкновением машин на улице может быть резонансным. А уж ее руководство… нет, не Юзеф Складковский, а более высокое руководство, желая выслужиться перед британскими хозяевами, очень сурово ее накажет. Вплоть до увольнения. Даже если британец заявит, что виноват он. Хотя, похоже, виновата все же она. Поскольку оказалась в рабочее время не на рабочем месте. И кто согласится принять во внимание, что ее отпустил шеф? За такое накажут и его тоже. Ведь Берта, оказавшись в рабочее время на улице за рулем автомобиля, нанесла ущерб очень важной персоне, представлявшей интересы покровителей из ОЕК.
Вот почему ей пришлось встретиться с Морисом Оукли вечером в кафе. Шефу она пока ничего не сказала. Впрочем, сам британец просил молчать о случившемся. С дорожным полицейским, прибывшим на место аварии, он все уладил посредством нескольких монет. И тот даже посодействовал с парой эвакуаторов, которые доставили поврежденные машины в ремонтную мастерскую при резиденции британских советников. А вот если будет знать еще кто-то… Вдобавок не хотелось злить и без того напряженного из-за этих британцев Юзефа. Чтобы сменить его гнев на милость, уже никаких оральных ласк ей бы не хватило.
— Вы прекрасно выглядите. — Британец на пару минут позже назначенного им же срока подошел к столику в уютном тихом кафе с приглушенным светом.
— Благодарю, — пресно отозвалась Берта.
— Я прошу прощения за задержку. — Советник сел, улыбаясь, взял со стола бронзовый колокольчик и потряс им, призывая официанта. — Что будет пить прекрасная дама?
— Белое вино.
— А какое блюдо вам заказать?
— Вегетарианский салат.
— Отчего же так скромно?
— Я слежу за фигурой.
Официант подошел, и Оукли перечислил то, на чем остановили свой выбор он и его дама.
— К чему вам это, Берта? У вас и так прекрасная фигура, — елейно пропел британец, когда официант удалился.
— Благодарю. — Мирович едва сдерживалась, чтоб не поморщиться. Ей не нравился этот человек, его нагловатая улыбка, да и ситуация в целом. — Но мне хочется, чтобы моя фигура такой и оставалась.
— Что ж, понимаю. — Собеседник продолжал ухмыляться. — Это ведь так важно в вашей работе.
— Простите?
Появился официант, который принес заказ, расставил его на столике и удалился, пожелав приятного аппетита и вечера.
— Простите, — повторила она, — это вы к чему?
— Ну как же. — Оукли принялся уплетать бефстроганов с шампиньонами. — Вы ведь очень цените свою работу. Очень хорошая работа. Хороший оклад. Ну и все в целом.
Берте очень не понравился тон, который взял этот Морис. Она пригубила вино и задумалась.
— Ну а быть незаменимым работником на вашей должности можно не в последнюю очередь благодаря превосходным внешним данным, которые ценит ваш босс, не так ли?
Берта покраснела и нахмурилась:
— Слушайте, пан Оукли, вы, вообще, о чем толкуете?
— О вашей фигуре, милая Берта. — Он опять улыбнулся и протянул бокал. — Давайте выпьем за вашу красоту.
Она не стала с ним чокаться, продолжая сверлить взглядом.
— Что за странные намеки? Я требую объяснений.
Морис вздохнул:
— Требуете объяснений? Это хорошо, сэкономим время. Я, право же, действительно с пониманием отношусь к тому, что вы следите за своей фигурой. Ужинаете вегетарианским салатом. Завтракаете… Право же, не знаю, чем вы завтракаете. А вот отобедали вы сегодня… скажем так, свежими сливками Юзефа Складковского.