Не прошли они и пятидесяти ярдов, как крики за спиной — и прежде-то громкие — переросли в пронзительные вопли, а еще через пару секунд О'Конноры услышали быстро приближающийся топот ног.
Не мешкая, Ральф схватил жену за руку и затащил в один из узких переулков, каких было много на суке. Только они скрылись в полумраке, как мимо по главной улице промчался тот самый невысокий, бедно одетый человечек. Спустя несколько секунд следом пронеслись и ругавшиеся с ним мужчины; они на бегу выкрикивали что-то в адрес преследуемого.
— Интересно, что же он натворил, — задумчиво произнесла Маргарет, выходя из переулка.
— Да какая разница! Главное, что нас это не касается, — ответил Ральф. — Я буду чувствовать себя намного уютнее, когда мы окажемся в нашем отеле.
Они пробирались сквозь заполонившую сук толпу к главному входу и, проходя очередной боковой переулок за палаткой торговца специями, вдруг снова услышали шум и гам. Прошло несколько секунд, и мимо пробежал маленький араб; он тяжело дышал и отчаянно вертел по сторонам головой в поисках укрытия. Невдалеке послышался топот ног преследователей. Они были уже совсем близко.
В тот самый момент, когда человечек поравнялся с О'Коннорами, из кармана его джеллабы выпал небольшой светло-коричневый предмет. Но до земли он не долетел, а упал прямо в раскрытый мешок, наполненный желтоватыми специями. Предмет попал практически в самый центр мешка и сразу же исчез из виду, слившись с похожими по цвету пряностями.
Человечек даже не заметил потери и продолжал улепетывать что было сил. Через пару секунд мимо протопало с полудюжины преследователей. Увидев жертву, теперь находившуюся на расстоянии всего лишь каких-то трех десятков футов, они припустили еще более резво.
Маргарет быстро скосила глаза на оброненный предмет, потом перевела взгляд на владельца палатки со специями. Тот, не отрываясь, смотрел вслед убегающим мужчинам. Не теряя времени, Маргарет наклонилась, выхватила из мешка с пряностями загадочную находку и быстро сунула в карман своей светлой куртки.
— Ради бога, что ты делаешь?
— Ральф, заткнись, — прошипела Маргарет, заметив, что торговец специями подозрительно на них уставился. Она любезно улыбнулась, взяла мужа под руку, и они направились к ближайшему выходу с сука.
— Послушай, это же чужая вещь, — пробормотал Ральф, когда они покинули сук и повернули в сторону отеля. — Не надо было ее брать.
— Да это же просто кусок глины, — возразила Маргарет, — и я сильно сомневаюсь, что он имеет какую-то цену. Да и как бы там ни было, я его вовсе не украла. Мы знаем, в какой палатке торгует этот коротышка, так что завтра я снова сюда приду и верну вещицу хозяину.
— Но ты же не знаешь наверняка, какое он имеет отношение к этой палатке. Может, он случайно там оказался. Не надо было ввязываться в эту историю.
— Я ни во что не ввязываюсь, как ты это пытаешься представить. Не подняла бы я, поднял кто-то другой — и тогда как бы мы убедились, что эта штуковина вернулась к своему законному владельцу? Я обещаю, что приду сюда завтра. А потом нам уже не придется больше об этом вспоминать.
2
В конце концов преследователи настигли беглеца. Случилось это в чистом поле между городской стеной Рабата и древним некрополем Челлах. Последний в наше время приобрел большую популярность среди туристов, облюбовавших сооружение для устройства пикников. Однако к вечеру встретить здесь людей было весьма проблематично. Человечек попробовал затаиться среди диких цветов, которыми обильно заросло поле, но удача от него отвернулась. Один из преследователей успел заметить, где именно беглец бросился на землю, и буквально через считаные секунды несчастного схватили и грубо швырнули на большой валун.
Мужчины сгрудились вокруг пленника, а потом вперед выступил худой высокий человек с крючковатым носом. В детстве с ним приключился паралич Белла. Его не вылечили, и теперь правая сторона лица была неподвижна. Кроме того, из-за этой болезни он перестал видеть правым глазом. На его месте красовалось молочно-белое бельмо, которое диссонировало с очень смуглой кожей.
— Где она, Хасан? — спросил он очень тихо и спокойно.
Пленник только покачал головой и немедленно получил от одного из держащих его мужчин мощный удар в живот. Он нагнулся, отчаянно хватая ртом воздух; казалось, его сейчас вырвет.
— Спрашиваю тебя еще раз. Где она?
— У меня в кармане, — пробормотал Хасан эль-Калай.
Повинуясь жесту высокого главаря, двое стражей позволили пленнику залезть в один карман, потом в другой. Усталость на его лице постепенно стала уступать место отчаянию. Человечек понял наконец, что схваченный в момент бегства предмет пропал. Потерялся.
— Я, должно быть, выронил ее, — запинаясь, промолвил Хасан, — где-то на суке.
Высокий бесстрастно на него уставился.
— Обыщите его, — приказал он своим людям.
Один из них пригвоздил несчастного к камню, словно гигантское насекомое, в то время как второй сноровисто обыскал пленника.
— Ничего, — доложил он.
— Вы, четверо, — бросил высокий, — давайте быстро на сук и внимательно там все обыщите. Пройдите обратно маршрутом, которым мы бежали, и опросите торговцев.
Мужчины послушно кивнули и бегом направились к входу на сук.
— А теперь послушай меня, Хасан, — сказал высокий и наклонился к пленнику. — Возможно, ты и обронил ее, возможно, передал кому-то — это не имеет особого значения. Рано или поздно, но она где-нибудь да всплывет. И тогда я верну ее себе. — Мужчина помолчал, внимательно поглядывая на обездвиженную жертву. Потом склонился еще ниже. — Знаешь, кто я такой? — спросил он свистящим шепотом.
Человечек покачал головой. Он как зачарованный не спускал глаз, в которых плескался неприкрытый страх, с обезображенного лица и немигающего, невидящего глаза высокого человека.
— Тогда я тебе скажу. — Высокий прошептал несколько слов прямо в ухо пленнику.
Тот весь затрясся, замотал головой, лицо его исказил животный ужас.
— Нет! Нет! — закричал человечек, яростно пытаясь освободиться. — Там была только глиняная дощечка. Я заплачу вам! Все, что угодно…
— Деньги тут совсем ни при чем, дурень. И глиняная дощечка — это далеко не все. Ты даже не представляешь, не можешь себе представить, что ты держал в руках.
Высокий махнул рукой, и один из его клевретов грубо разорвал одежду на груди пленника, обнажив плоть, потом засунул ему в рот кусок материи и завязал концы получившегося кляпа на затылке. Бедолага отчаянно выкручивался, вертелся, но все безуспешно — сильные руки намертво пригвоздили его к камню.
Вот ему удалось немыслимым образом извернуться, он наудачу лягнул ногой — единственное, что он еще мог сделать, — и попал, пусть и несильно, по бедру высокому.
— Ах так, — прошипел разгневанный главарь. — За это тебе придется помучиться дольше.
С этими словами он извлек из запрятанных в недрах джеллабы ножен жуткого вида кинжал с изогнутым обоюдоострым лезвием. Потом высокий аккуратно закатал правый рукав выше локтя, чтобы не запачкать одежду кровью жертвы, и подошел ближе. Кончик кинжала он приставил к обнаженной груди пленника, осторожно нащупал пространство между ребрами и начал медленно надавливать на рукоять своего смертоносного оружия. Когда клинок проткнул кожу, человечек закричал от боли, но самодельный кляп приглушил звук, и наружу прорвалось лишь приглушенное мычание.
Высокий нажал сильнее, и внезапно из раны потоком хлынула кровь, моментально окрасив в ярко-красный цвет джеллабу несчастного. Высокий продолжал медленно вгонять кинжал все глубже в плоть жертвы, при этом он не отрывал немигающего взора от лица умирающего. Когда ему показалось, что кончик лезвия вот-вот пронзит сердце, он на несколько секунд ослабил давление, перехватил оружие поудобнее, а затем резким движением вогнал кинжал почти по самую рукоять в тело пленника и провернул его несколько раз, так что сердце практически развалилось пополам.
— Хотите, чтобы мы его закопали? Или просто бросить где-нибудь? — спросил один из подручных, когда тело маленького араба кулем рухнуло на землю.
Высокой отрицательно покачал головой.
— Не надо. Просто оттащите вон туда, — приказал он и кивнул в сторону достаточно густого подлеска. Потом нагнулся и вытер кровь с кинжала об одежду убитого. — Завтра или же послезавтра его там найдут. И распространите слух, — продолжил высокий, когда, покончив с делом, он и его прислужники направились обратно на
* * *
Перед тем как вернуться в отель, Маргарет решила немного побродить вокруг. Ральф вряд ли согласится еще раз поехать на отдых в Марокко — очень уж ему не понравилась нынешняя поездка, — так что сейчас ей предоставляется последняя возможность осмотреть достопримечательности и сделать на прощание несколько снимков.
Маргарет прошла через весь сук, останавливаясь здесь и там, чтобы сделать понравившийся кадр, и наконец через ворота выбралась в город. Она вспомнила, что так и не смогла уговорить мужа посетить Челлах. Возможно, сейчас для посещения древнего некрополя времени недостаточно, но уж прогуляться через сады она просто обязана.
Только Маргарет направилась к старинному сооружению, как вдруг увидела впереди группу из нескольких полицейских и людей в штатском. Они стояли полукругом и на что-то смотрели. Несколько мгновений она колебалась: может, бросить все и отправиться прямиком в отель?
Однако затем Маргарет подумала: что бы там ни произошло, что бы ни привлекло внимание этих людей, ее это никоим образом не касается. И она решительно зашагала вперед. Любопытство всегда относилось к числу ее достоинств (или недостатков, если прислушиваться к мнению Ральфа), поэтому, проходя мимо, Маргарет не могла не посмотреть, что же так заинтересовало полицейских. И не только их.
Поначалу она не увидела ничего, кроме спин, но вот двое из стоящих отступили чуть в сторону, и Маргарет поняла, что же все они с таким интересом разглядывают. Рядом с большим валуном на земле лежал худощавый человек. Его джеллаба спереди вся пропиталась кровью. Зрелище было само по себе пугающим, но Маргарет оказалась потрясена вдвойне, ибо она моментально узнала покойника. От изумления она сама не заметила, как замерла на месте.
Ей сразу же стало ясно, почему маленького арабского торговца сегодня не оказалось на суке. Следующая мысль, которая пришла в голову Маргарет, была более тревожной: очевидно, глиняная дощечка, что лежала сейчас в ее сумке — та самая, которую выронил накануне, пробегая мимо нее, торговец, — имеет гораздо большую ценность и значение, чем можно было бы предположить.
Один из полицейских, заметив, что Маргарет стоит с широко открытым ртом и не спускает глаз с распростертого на земле мертвого тела, раздраженно помахал рукой — дескать, проходите, нечего здесь делать!
Она повернулась и, погрузившись в нелегкие раздумья, побрела в сторону сука. Маргарет решила отказаться от первоначального плана просто пронести глиняную дощечку в самолет в дамской сумочке. С учетом сложившихся обстоятельств необходимо будет придумать, как вывезти вещицу из Марокко так, чтобы ее не обнаружили.
И Маргарет поняла, что есть один простой и очевидный способ.
4
— А я ничуть не сожалею, что мы уезжаем, — заявил Ральф О'Коннор, выводя взятый напрокат «Рено Меган» на шоссе, ведущее в Касабланку. Там им предстояло сесть на самолет до Лондона.
— Не сомневаюсь, — холодно произнесла Маргарет. — Ты недвусмысленно дал понять, что Марокко — последнее место, в которое ты бы хотел вернуться. Насколько я понимаю, на будущий год ты желаешь снова поехать в Бенидорм или Марбелью?
— Ну, по крайней мере, в Испании я чувствую себя как дома, а эта страна… она слишком чужая. Мне это не нравится. Да, и я по-прежнему считаю, что ты должна выбросить этот чертов камень.
— Послушай, при тех обстоятельствах это было лучшее, что я могла сделать. И все — хватит. Я больше не желаю это обсуждать.
Несколько минут они ехали в полной тишине. Маргарет не рассказала мужу, что ей довелось увидеть утром возле Челлаха. Однако перед самым отъездом из отеля она отправила дочери по электронной почте коротенькое письмо, в котором сообщила о произошедшем.
По мере удаления от Рабата машин на дороге становилось все меньше, а когда они отъехали миль на пять, шоссе оказалось практически в их единоличном распоряжении. Лишь позади на некотором отдалении виднелся большой темный внедорожник. Встречные машины также попадались очень редко.
Когда шоссе, повернув, пошло совсем рядом с побережьем Атлантического океана, водитель позади идущего автомобиля прибавил газу. Ральф О'Коннор, будучи очень аккуратным водителем, теперь смотрел не только на дорогу, но и на джип, который с каждой секундой приближался к «Рено».