— Смысл в том, чтобы помочь ему разобраться, а не запутывать его!
— Вздор! Ты так вылизывал ему задницу, что твоей головы не было видно.
Алекс уставился на нее. Никогда еще она не говорила ему таких слов.
— Я сказал только, что в доме возникла некоторая напряженность. Вот и все.
— А он тебя спрашивал, трахаемся мы или нет?
— Сэм слышит каждое нежное слово, слетающее с твоих уст.
— Он тебя спрашивал? Отвечай!
— А при чем тут это?
— Значит, спрашивал! Да! Я права! И ты сказал ему. Черт бы тебя подрал!
Сэм смотрел на мать широко открытыми глазами.
— Боже правый.
— Ладно! Что ты предлагаешь делать с ребенком? Уверен, у тебя есть в запасе пара отличных идей. Может, твой дневник нам что-то присоветует? Натереть малыша горчицей и чесноком? Или изгнать из него демонов розгами? Когда наконец ты станешь нормальной матерью наших детей?
Теперь настала очередь Мэгги удивляться, что он повышает голос. Алекс умчался на работу, оставив Сэма на попечение жены.
Но прежде чем отвезти ребенка домой, Мэгги заехала в «Золотой пассаж» — повидаться с человеком, которому она дала прозвище Мистер Омега. Она заглянула в окно его магазина и решила, что книгу он, видимо, уже дочитал. В любом случае, теперь он стоял к ней спиной, взвешивая прозрачные полиэтиленовые пакетики с травами, и не оторвался от своего занятия, даже когда звякнул колокольчик. Сэм показал на колокольчик пальцем, ожидая, что тот зазвонит еще раз, когда дверь закроется.
— Рута, зверобой, укроп... — произнесла Мэгги.
— ...споро ведьму вгонят в гроб. — Хозяин так и не посмотрел на Мэгги, но она чувствовала, что он улыбается. — Вы кое-чему научились.
— Только мы говорим — «скоро». Слово «споро» нам как-то не нравится.
— Принесли мне ту книгу?
— Нет.
— Ладно. Раз так, мы сбудем твоей маме старые запасы, да, Сэм?
Он подмигнул малышу. Тот зарылся в длинную юбку матери.
— Откуда вы узнали его имя?
— Вы сами его назвали. В прошлый раз, когда были здесь.
Вспомнив, что и вправду говорила ему, Мэгги почувствовала себя глупо.
— Если вы собираетесь меня расспрашивать, — сказал Мистер Омега несколько минут спустя, — вам лучше сесть. Я сварю вам кофе. А может, вы предпочитаете травяной чай? Правда, лично я терпеть его не могу.
Хозяин подвинул стул к прилавку, и Мэгги села. Он дал Сэму куклу-марионетку, чтобы чем-то его занять.
— Я выпью кофе. А что это значит, когда одни травы называют «горячими», а другие — «холодными»?
— Речь идет об энергии растения. Если она оказывает стимулирующее, агрессивное или возбуждающее воздействие, такие растения называют «горячими». Если же энергия имеет расслабляющий, пассивный или гипнотизирующий характер, то это растение «холодное». Но я предпочитаю гендерную классификацию: мужское или женское, не боясь прослыть старым сексистом.
Мистер Омега сел и провел рукой по редеющим волосам.
— Да уж, клейма негде ставить.
Мэгги оторвалась от кофейной чашки, их взгляды встретились и задержались чуть дольше обычного. Она отвела глаза.
— А если о растении говорят, что оно принадлежит Диане?
— О, тут вы рискуете заблудиться. Считается, что все эти травы связаны с божествами. Со старыми богами. Но меня все это мало волнует.
— Имеет ли значение, когда растение сорвано?
— Имеет ли значение, сколько вы готовите лазанью? Или тушите морковь? Конечно имеет!
— Я все же не понимаю почему.
— Она не понимает, Сэм! Послушайте, если хотите взглянуть на это с научной точки зрения... Вы вообще знаете, что вес растения увеличивается во время нарастающей луны? Это факт. Процесс фотосинтеза. Так возникает новое вещество. А потом, когда луна идет на убыль, вес уменьшается. Это тоже — факт.
Произнося слово «факт», Мистер Омега всякий раз вскидывал брови — подкупающе иронично и весело. Точно он заманивал ее, чтобы она вступила в некое тайное общество, к которому он принадлежал только в шутку. Конечно, он не был самым физически привлекательным мужчиной на свете, но от него исходила мощная волна покоя и самообладания; так и хотелось остаться подольше, чтобы немного поплескаться в этой волне.
В удачных обстоятельствах Мэгги могла проявить глубокую интуицию и великую силу сочувствия. Все зависело от контекста, от конкретных индивидуальностей или от сочетания активных агентов — как бывает с дрожжами и сахаром. И вот сейчас реакция пошла. Между собеседниками возникла мгновенная связь. Мэгги видела Мистера Омегу насквозь. Она прозревала толстый слой печали, спрятанный под всей его иронией. Это пробуждало ее инстинкты. Она осыпала его вопросами:
— Что такое manzanilla?
— По-испански — ромашка.
— А «молоко дьявола»?
— Чистотел.
— А «старуха»?
— Бузина.
— А «горчица старика»?
— Тысячелистник. Откуда вы берете все эти названия?
— Похоже, все они вам известны. Можно купить у вас немного лавра, полыни и лапчатки?
— Собираетесь слушать, не так ли? Я и вправду не прочь взглянуть на эту вашу книгу.
Мэгги хихикнула.
— Нет ли у вас рецепта любовного напитка? Впрочем, меня устроит и напиток мира. Что-нибудь, чтобы восстановить гармонию, когда семейный очаг дал трещину.
— Не ладите с мужем, да? — Хозяин вскочил со стула и стал снимать склянки с полок, находившихся у него за спиной. — Гм, посмотрим, как бы вам помочь.
Мэгги тоже встала, продолжая бомбардировать его вопросами, пока он насыпал травы в медную чашку весов. Для удобства она оперлась о прилавок. Оба были слишком заняты, чтобы заметить, как дверь открылась. А вот Сэм, игравший с куклой на полу, заметил. Он тут же метнул взгляд на колокольчик, ожидая, что тот зазвонит. Но в этот раз он не зазвонил. На пороге стояла старуха.
Сэм поглядел на мать и на хозяина магазина, но они стояли к нему спиной. Мальчик снова взглянул на безмолвный колокольчик, а потом на женщину, нависшую над ним. На ней был длинный серый плащ, черные шерстяные чулки и грубые черные туфли. Темная шляпа, плотно надвинутая на голову, бросала тень на ее лицо. Из-под полей шляпы торчали серые клочья волос. Старуха пристально смотрела на погруженных в беседу людей за прилавком, лицо ее выражало нетерпение. Потом она заметила Сэма.
Старуха склонилась над ребенком. Ее движения были медленными, точно змеиными. Она так приблизилась к его лицу, что он отпрянул, ощутив ее едкое дыхание. Ребенок обернулся туда, где стояла мать. Он хотел позвать ее, но пол магазина как будто растянулся, и мать оказалась далеко-далеко — слишком далеко, чтобы его услышать. Старуха забрала у мальчика куклу и сунула ее за пазуху. Потом выпрямилась, повернулась и вышла из магазина, закрыв за собой дверь. Сэм снова посмотрел на колокольчик. Тот не издал ни звука.
Мэгги внезапно оторвалась от прилавка, где они с хозяином все еще взвешивали травы.
— Что случилось? — спросил мужчина.
— Не знаю.
Она посмотрела на Сэма и подняла его с пола.
— Что-то не так?
— Ничего. Просто... странное чувство. Не будем об этом.
Он распределил травы по пластиковым пакетикам.
— Что же до вашего мужа, то приготовьте масло, о котором я вам говорил. А потом возьмите в видеопрокате порнофильм.
— Накапать масла ему в пищу?
— Ни в коем случае — если, конечно, не хотите его отравить. Маслом надо помазаться. Оно хорошо пахнет.
Мэгги заплатила за покупки.
— Ты вернешь мне куклу? — обратился хозяин к Сэму.
Сэм зарылся лицом в одежду матери.
— Ну же, Сэм. Где наша куколка? Верни ее Мистеру Омега.
— Тетя забрала ее.
Мэгги извинилась перед хозяином.
— Боюсь, он плетет небылицы.
— Тетя забрала ее! — почти закричал Сэм.
— Не стоит беспокоиться. Должно быть, она где-то здесь. Кстати, меня зовут не Мистер Омега. Мое имя Эш. Сообщите мне, как у вас пойдут дела.
Он открыл ей дверь, и на этот раз Сэм услышал, как звякнул колокольчик у них над головой. И еще раз — когда Эш закрыл дверь.
9
Алекс пришел домой в бодром расположении духа. Он брал детей на руки и кружил их, без умолку болтая о работе. Они с Сэмом издавали губами пукающие звуки, пока Мэгги не пристыдила мужа. Его ноздри задрожали пару раз — то ли в предвкушении острого гуляша, булькавшего на плите, то ли от аромата нового масла, которым его жена щедро умастилась; точно определить причину было трудно, поскольку Алекс ничего по этому поводу не сказал.
— В замке творится черт знает что. Все наши планы сбились из-за вещей, которые начали попадаться там, где их быть не должно.
— Что еще за вещи? — спросила Мэгги, помешивая гуляш.
Он встал у нее за спиной, уткнувшись коленями в ее ноги.
— Мы думали, что слой, с которым работаем уже три месяца, пятнадцатого века. А сегодня бац — и натыкаемся на штуки прямиком из двенадцатого.
— Штуки? Отстань.
— Да, штуки. Штуковины. Ничего особенного. Глиняные черепки. Монета и оловянная пластина. Но все это — другого периода. Придется перечертить весь план заново, с самого начала.
— А кости там были? — спросила Эми.
Своим появлением она положила конец «коленопреклоненной» деятельности Алекса. Эми всегда хотела знать, были ли кости.
Как-то раз Алекс принес череп, чтобы показать семейству, но Мэгги отказалась держать его дома. Вдобавок Эми прониклась к этому предмету чрезмерным интересом. Она обращалась с черепом, словно с домашним животным, и этому пришлось положить конец, когда Мэгги обнаружила, что дочка чистит его оскал розовой зубной щеткой. Череп был изгнан.
— Ни костей. Ни скелетов. Даже ни одной собачьей косточки. — Ноздри Алекса вздрогнули вновь. Он посмотрел на Мэгги. — Что у нас к чаю?
Мэгги приготовила свое притирание с помощью пипетки, купленной, чтобы лечить конъюнктивит Сэма. Эш продал ей масла гардении, мускуса, жасмина и розовой герани, и она по капле добавляла их, пока не добилась нужного аромата. Силу запаха Эш рекомендовал определять интуитивно.
Дело не в том, что Мэгги была готова пойти на компромисс; она все еще сердилась из-за истории с Сэмом и визитов к частному доктору Де Сангу. Но споры ее утомили, и ее всерьез беспокоило, что напряженность в доме может нанести детям вред. Несмотря на всю ее антипатию к Де Сангу, нельзя сказать, что его слова были как об стенку горох.
И вот Мэгги создала свой аромат, свое масло, и стала надеяться на лучшее. Она натерла маслом за ушами и умастила запястья; на всякий случай она еще смазала подушки на кровати в спальне и диванные подушки в гостиной.
Алекс похвалил ее гуляш, что было хорошим знаком; она не слышала от него добрых слов уже неделю с лишним. Потом, после обеда, он включил телевизор, взбил подушки и улегся на диван — смотреть очередную телевикторину.
— Загрязнение, — пробормотал он. — Все, что показывают по телику, — сплошное загрязнение интеллектуальной среды.
— Так зачем ты это смотришь?
Алекс не ответил, а к тому моменту, когда Мэгги уложила детей спать и помыла посуду, он уже почти уснул, прикорнув перед «ящиком». Она села в кресло, глядя на мужа и размышляя, любит ли она его по-прежнему. Она подумала — да, пожалуй, любит. Когда-то именно от него исходили все идеи, он был в семье главным мотором. А теперь он засыпает за просмотром викторин и мультфильмов. Повседневная работа и отцовские обязанности сковали Алекса. Мэгги захлестнул прилив сочувствия к мужу: Алекс изо всех сил старается защитить ее и детей от бури, а она мечтает лишь о том, чтобы ей хоть изредка дозволялось гулять в дождливую и ветреную погоду.
Алекс отряхнулся от сна. Он встал, щурясь и вяло улыбаясь. Затем пошел спать. Через некоторое время Мэгги последовала за ним, но он уже снова заснул. Раздевшись, она поднесла к лицу намазанную маслом руку, вдыхая аромат и глядя на мужа. От этого запаха по ее телу прокатилась глубокая чувственная дрожь, и Мэгги невольно улыбнулась. Это была не любовь, и не страсть, и даже не волшебство; но это оказалось куда лучше, чем ссоры.
Она решила на следующий же день пойти слушать.
Днем Мэгги оставила Сэма на попечение няни Мэри и вернулась домой, чтобы заглянуть в дневник. В качестве лучшего времени для процедуры были указаны рассвет и закат, но обычно это время суток было ей недоступно: в ее распоряжении оказался только полдень.
Она вскипятила на плите ключевую воду — правда, купленную в супермаркете. Потом измельчила листья лавра, полыни, лапчатки и высыпала смесь в кастрюлю. Накрыла кастрюлю крышкой и поставила ее на медленный огонь.
Вернувшись на кухню через час, Мэгги подняла крышку и вдохнула пар. Запах был не очень сильный, поэтому она вдохнула глубже, два раза, прежде чем опустить крышку. Ничего особенного Мэгги не почувствовала. Она была разочарована. Похоже, это варево не оказывало никакого стимулирующего воздействия; напротив, ее стало клонить в сон.
Но Мэгги была настроена решительно. Она взяла термос и наполнила его горячим отваром, а потом крепко закрутила крышку. Надела плащ, взяла термос и ключи от машины, вышла из дома и поехала в Ивовый лес.
Стояла тишина, если не считать ветра, шуршавшего листвой. Мэгги вышла из машины, перешагнула через ручей и вошла в обрамленный ивами лес, ища то место, где, как ей думалось, они с Алексом зачали Сэма. Там, у подножия дуба, она и села. Мэгги открутила крышку термоса и стала вдыхать горячие пары, исходящие от варева. Она старалась дышать животом, напрягая при каждом вдохе мышцы грудной клетки. Она вдыхала и вдыхала, пока отвар не остыл; затем уселась поудобнее и стала ждать.
Когда в тот вечер Алекс вернулся домой с работы, он услышал, что телефон трезвонит вовсю, но никто не отвечает. Отперев дверь, он бросился к аппарату и успел ответить, пока на том конце провода не повесили трубку. Звонила няня по имени Мэри. Она совсем не сердилась на Мэгги за то, что та до сих пор не забрала Сэма, а только хотела напомнить Алексу о необходимости оплачивать дополнительные часы. Алекс пробормотал извинения и пообещал сам забрать сына.
Он повесил трубку и бестолково огляделся. Машины на подъезде к дому не было, и он понятия не имел, почему она исчезла. Ему пришло в голову только одно: наверное, что-то случилось с Эми, и, должно быть, Мэгги поехала с ней. Он уже собрался ехать к няне, чтобы забрать Сэма, как вдруг телефон снова зазвонил. На этот раз в трубке зазвучал голос Аниты Сузман.
Анита вернулась из школы, куда ездила за своими детьми, чьи уроки кончались на полчаса позже, чем у Эми (та была младше). Оказалось, что Эми так и торчит во дворе под присмотром учительницы. Анита подождала немного, а потом решила забрать Эми к себе домой. С тех пор прошло уже два часа, в течение которых Анита постоянно названивала Алексу и Мэгги. Может, у них что-то случилось?
— Что-то случилось? — повторил Алекс. — Я не знаю. Я только сейчас вернулся домой. Здесь никого нет.
— Что ж, теперь там ты.
Алекс, все еще думавший о другом, был поражен логикой этого замечания.
— Да. — согласился он.
— Ну вот. Ты приедешь забрать Эми?
— Эми?
— Да. Если помнишь, она твоя дочь.
— Прости, Анита, никак с мыслями не соберусь. Спасибо, что забрала Эми. Это любезно с твоей стороны. Я бы сразу же ее забрал, но, кажется, Мэгги куда-то уехала на машине.
— Так, может, мне самой привезти Эми?
Анита даже предложила по дороге забрать Сэма — Алекс объяснил ей свои затруднения.
Несмотря ни на что, дети были в полном порядке, когда Анита привезла их. Она сняла пальто и села, не дожидаясь приглашения. Не было еще и шести часов, но Анита выглядела так, словно оделась для праздничного вечера.
— Ты куда-то идешь сегодня? — спросил Алекс, протягивая ей бокал вина.
— Нет. Почему ты так решил?
— Даже не знаю.
Алекс не видел Аниту с того самого обеда у них дома, и теперь она напомнила ему о своей соблазнительной привлекательности. Она легко откинулась на диван и скрестила длинные ноги. Прозрачный нейлон ее колготок издал свистящий звук.