– Что?
– Скоро у тебя будет возможность отработать свою зарплату.
Страх и радостное предвкушение разлилось по ее венам.
– У тебя есть зацепка по делу Урама?
– В некотором смысле.
Он выглядел довольно отчужденно, сбросив все следы чувственности, показывая лицо, которым ни один смертный никогда не будет обладать.
– Сначала мы поедим. Затем поговорим о крови.
– Я не хочу есть.
– Ты поешь. – Его тон был безоговорочным. – Меня не обвинить в жестоком обращении со своим охотником.
– Измени это местоимение, – сказала Елена. – Я не твоя.
– Правда ли? – Тон вряд ли был вопросительным. Уголки его губ. – Тем не менее, у тебя на коже моя отметина.
Она коснулась рук. Чертовски блестящее вещество.
– Смою.
– Возможно.
– Надейся, что у тебя получится – охотник, светящийся в темноте, вряд ли сможет полностью затеряться.
Мужской интерес проявился в этих глазах.
– Я могу слизать её с тебя.
Тлеющие угольки вспыхнули в Елене, растапливая изнутри.
– Нет, спасибо.
«Да, пожалуйста», – шептало её тело.
– В любом случае мне нужно принять душ.
Суровое выражение лица сменилось чистой чувственностью в мгновенье ока.
– Я потру спинку.
– Архангел, снизошедший до омовения охотника? – приподняла она бровь.
– Не бесплатно, конечно.
– Конечно.
Он резко поднял голову.
– Похоже, нам придется отложить эту дискуссию.
Девушка посмотрела в том же направлении, но ничего не увидела, кроме болезненно яркого неба.
– Кто там на этот раз?
– Никого, о ком бы тебе следовало беспокоиться.
Высокомерие вернулось в полном объеме. Рафаэль раскрыл крылья, обдав её потоком воздуха.
"Не может кто-то быть настолько прекрасным" – подумала она. Это было просто невозможно.
"Я прекрасен лишь для тебя, Елена".
На этот раз она не стала говорить архангелу, чтобы он убирался прочь из ее головы, а просто выгнала его оттуда.
Мужчина моргнул, его лицо не выражало ничего.
– Я думал, этот твой маленький трюк был лишь моей фантазией.
– Полагаю, что нет, – восторг заставил ее ухмыльнуться так широко, что лицо угрожало треснуть. Проклятье, если она действительно может делать это...
Но в этот момент логика вновь заявила о себе. Проделывая этот прием, она получает только одно, – чертову головную боль, так что нужно перестать глупить и держать это про запас до тех пор, пока это действительно отчаянно не понадобится:
– Логика – отстой.
Губы Рафаэля изогнулись, но на этот раз улыбка была довольно жесткой, напоминая, что мужчина, которого она только что целовала, был еще и Архангелом Нью-Йорка, тем, кто держал ее над смертельной пропастью и шептал на ухо о смерти.
– Ешь, – сказал он. – Я вернусь и присоединюсь к тебе.
И снова дежа вю накатилось на нее, когда он просто шагнул назад с крыши. На этот раз девушка осталась на месте, хотя ее желудок ухнул вниз.
Но вот мужчина показался вновь, взмахивая крыльями и набирая высоту. Поток воздуха от взмахов его крыльев хлестнул по лицу. Было заманчиво понаблюдать за ним, но Елена отвернулась, – девушка хорошо понимала, что ходит по очень тонкой грани.
Рафаэль хотел ее, но это было что-то вне его обязанностей Архангела Нью-Йорка; и был один факт, который ей не мешало бы хорошо запомнить – даже если она и выживет после встречи с Урамом, то, скорее всего, останется отмеченной смертью.
Просто теперь Елена знала слишком много. И она даже близко не была к тому, чтобы присягнуть Рафаэлю. Проклятье. Шагая к столу с завтраком, девушка заколебалась. Сесть спиной к лифту или к раскинувшемуся небу?
В конце концов, она выбрала лифт. Вероятно, охотница смогла бы справиться со всем, что вышло бы из лифта, но она чертовски хорошо знала, что в случае с архангелом уцелеть ей вряд ли удастся.
Первым делом она взяла нож, лежащий рядом с тарелкой, и всунула его в свой сапог. Прибор мог разрезать разве что лишь бекон, но в случае необходимости им можно было нанести хоть какой-нибудь урон.
Затем девушка приступила к завтраку. Пища была для нее топливом, а она нуждалась в полной подзарядке, если собиралась поохотиться. Адреналин забурлил в ней, сплетаясь с льдинками страха, но это лишь подстегнуло азарт.
Она была "прирожденной охотницей", для этого она была сотворена.
Звук позади нее подстегнул все ее охотничьи инстинкты:
– Подкрадываешься, Дмитрий? – девушка учуяла его в тот же момент, как только он вышел из лифта
– Где Рафаэль?
Удивившись резкости тона, Елена наблюдала, как вампир обошел вокруг и встал около стола. Не было ни намека на изысканную сексуальность и все то, что обычно покрывало приторной сладостью правду о его истинной сущности.
Девушка смотрела в его прекрасное лицо и вдруг поняла, что он видел и падение королей, и рассвет цивилизаций. Наверно, когда-то давным-давно Дмитрий держал меч, и, конечно же, у него было гораздо больше общего с какой-нибудь жестокой эпохой крови и смерти, чем с цивилизацией, на которую намекал его идеально сидящий серый костюм.
– Он на встрече, – ответила Елена, указывая наверх.
Дмитрий не проследил за ее жестом, как это сделало бы большинство людей, а продолжил смотреть на нее в упор с напряженностью, которая многих бы напугала, и которая, возможно, должна была напугать ее.
– Что? – спросила девушка.
– Что ты видишь, Охотница Гильдии? – его голос был бездонным, нашептывающим о том, чего лучше не знать, – об ужасах, заключенных в глубинах ночи.
– Тебя и меч в твоей руке, – честно призналась она.
Лицо Дмитрия осталось спокойным, не выдающим его эмоций.
– Я все еще танцую с мечом. Можешь посмотреть.
Она на мгновенье остановилась, зависнув над маленьким круассаном в хлебной корзине.
– Рафаэль отменил свою политику невмешательства? – она лишь предполагала, что нет. Это было глупо.
– Нет. – Порыв ветра взлохматил волосы вампира, но они тут же вновь улеглись в идеальные линии. – Но раз уж скоро ты умрешь, я хотел бы попробовать тебя, пока не стало слишком поздно.
– Спасибо за признание. – Елена оскалилась и впилась зубами в круассан. Одно думать так самой, и совсем другое – слышать подобное из чужих уст. – Но предлагаю тебе придерживаться своих блондинок. Кровь Охотника слишком резка для твоего нёба.
– Блондинки слишком легко падают в мои объятья.
– Ты используешь на женщинах свои странные вампирские силы?
Он засмеялся, и звук этот был лишь эхом настоящего смеха, не показывавшего и толики страсти, которую Елена начала ассоциировать с этим мужчиной.
Одно это говорило о тысячах "вчера", и вечности его "завтра".
– Если соблазнение – это сила, тогда да. У меня были столетия, чтобы совершенствовать то, на выполнение чего человеческому мужчине отведено лишь несколько жалких лет.
Елена вспомнила экстаз на лице блондинки и чувственный голод в выражении Дмитрия. Но он не смотрел на блондинку.
– Ты любил когда-нибудь?
Казалось, сам воздух остановился, пока вампир смотрел на нее, не мигая.
– Теперь я вижу, почему ты заинтриговала Рафаэля. У тебя слишком мало чувства самосохранения. – В мгновение ока его глаза из человеческих стали обсидиановыми. Ни белков, ни радужки, ничего, кроме чистого, беспросветного черного.
Елена едва удержалась, чтобы не потянуться за ножом, спрятанным в ботинке. Скорее всего, он обезглавил бы ее еще до того, как она успела коснуться металла.
– Ловкий трюк. А жонглировать умеешь?
Пауза, наполненная смертью, а потом Дмитрий рассмеялся.
– Ох, Елена. Уверен, мне будет жаль увидеть тебя мертвой.
Она расслабилась, уловив изменение в его настроении еще до того, как глаза вампира вернулись в норму.
– Приятно знать. Может, ты назовешь одного из своих детей в мою честь.
– Мы не можем иметь детей, и ты это знаешь. – Его тон был будничным. – Только новообращенные могут.
– Моя работа заключается в том, чтобы отслеживать толпы молодых вампиров, со старичками я не часто контактирую. В любом случае, у нас обычно недостаточно времени, чтобы завести непринужденную беседу, – сказала она ему, допивая апельсиновый сок. – А сколько лет тем, кого ты считаешь новообращенными?
– Две сотни лет или около того. – Он пожал плечами, очень человечным жестом. – Я не слышал о зачатии или оплодотворении после этого срока.
Две сотни лет.
Две ее жизни. А Дмитрий говорил об этом, словно ни о чем существенном. Итак, насколько он стар? И насколько древний тот, которого он зовет своим мастером?
– Это тебя расстраивает? Знание, что у тебя никогда не будет детей?
По лицу вампира скользнула тень.
– Я не говорил, что никогда не был отцом.
Возвращение Рафаэля спасло девушку, и она не успела задать какой-нибудь бестактный вопрос. Каким-то образом Елена почувствовала, что нужно посмотреть вверх, насладиться сказочными крыльями, освещенными сзади сверкающими лучами солнца.
– Итак, он покорил тебя.
Она заставила себя отвернуться и взглянуть на Дмитрия.
– Ревнуешь?
– Нет. Мне не нужны объедки Рафаэля.
Елена сощурилась, но вампир еще не закончил.
– Теперь ты не можешь осуждать тех, кто предпочитает любовников вампиров, – словно змей, аромат Дмитрия увивался вокруг нее, незаметно вовлекая в соблазн, – на твоей коже красуются цвета Рафаэля.
Она забыла об этой проклятой пыли. Подняв руку, она потерла лицо. Ее пальцы опять стали сверкать белым золотом.
Искушение поднести пальцы к губам и облизать их было настолько сильным, что Елене пришлось опустить руки и вцепиться в бедра. Пыль оставила следы на фоне черного материала, сверкающие дорожки обвинения. Дмитрий был прав – она глубоко и по-настоящему влипла.
Но это еще не значит, что она собиралась предложить себя этому вампиру, не взирая на его сексуальный и грешный вкус.
– Прекрати, или я вырву твои клыки, пока будешь спать, – выдохнула она. – Я серьезно, Дмитрий.
Запах обвился вокруг ее тела, проникая в вены.
– Так чувствительна, Елена, так изысканно чувственна. Ты, должно быть, в очень юном возрасте оценила наши достоинства. – В тоне его голоса появился гнев, словно сама мысль возмущала его. – Кто? – Он заставил исчезнуть остатки аромата.
Кап.
Кап.
Кап.
«Иди сюда, маленькая охотница. Попробуй».
Желудок Елены взбунтовался. Она позабыла его запах, похоронила воспоминания о постыдной волне жара между ног, столь непонятной для психики ребенка.
– Он мертв, – прошептала Елена, глядя на Рафаэля, который приземлился на краю и направлялся к ней.
– Ты убила его?
– Ты бы навредил мне, если бы я это сделала?
– Нет. Может я и монстр, – ответил он на удивление нежным тоном, – но я не тот монстр, который охотится на детей.
Они оба замолчали, когда подошел Рафаэль. В груди Елены вспыхнул ужас, когда она по-настоящему его разглядела архангела – он светился, купался в раскаленном добела потоке энергии, что обещал смерть. Она отодвинула кресло и поднялась.
Но оставила нож в ботинке. Не нужно раздражать, если гнев направлен не на нее.
– Рафаэль, – поприветствовала она, когда он подошел и остановился по другую сторону стола.
Его глаза пылали синим пламенем, когда он взглянул на Елену, но сфокусировался архангел на вампире.
– Где тела?
– Бруклин. Там было...
– Семеро, – прервал его Рафаэль. – Этим утром Микаэла получила их сердца специальной доставкой.
Глава 23
– Урам? – спросила Елена, пытаясь не думать об отвратительной "доставке", которую только что описал Рафаэль, – он...
– Позже, – оборвал ее Рафаэль взмахом руки, – сначала отправимся на место и посмотрим, сможешь ли ты выследить его.
– Он – архангел. Я чувствую вампиров, – напомнила Елена, кажется, уже в миллионный раз, но ни архангел, ни вампир ее не слушали.
– Я подготовил транспорт, – сказал Дмитрий, и девушке показалось, что мужчина передал гораздо больше информации, чем она услышала.
Рафаэль покачал головой.
– Я сам доставлю ее. Чем дольше мы ждем, тем быстрее исчезает запах, – он протянул руку. – Подойди, Елена.
Охотница не стала спорить, любопытство перевесило все.
– Пойдем.
И вот она уже прижимается к груди Рафаэля, подлетая к заброшенному складу в незнакомой части Бруклина. Большую часть путешествия ее глаза были плотно закрыты, потому что Рафаэль снова стал невидимым, и на этот раз он спрятал и ее. Девушку затошнило от того, что она не увидела собственного тела.
– Чувствуешь его? – спросил архангел через секунду после того, как приземлился в грязь с пробивающейся кое-где травой и помог Елене встать на ноги.
Она глубоко вдохнула, и в нее ударила какафония запахов.
– Слишком много вампов. Это усложняет задачу. – Она не видела ни одного вампира, ни одного живого существа, но знала, что они были там. Хотя в таком месте никто не пожелал бы оказаться в свои последние дни.
В заборе из сетки зияли огромные дыры, здания за ним – изрисованы граффити, трава под ногами была чахлая. Запах запустения буквально пронизывал все вокруг, и над всем этим витала вонь гниющего мусора... и чего-то еще более отвратительного. Девушка сдержала рвотный позыв.
– Хорошо. Покажи мне.
Он кивнул в сторону склада перед ней:
– Внутри.
Большая дверь склада немедленно поднялась вверх, хотя Рафаэль говорил тихо. Елена гадала, мог ли он мысленно говорить со всеми своими вампирами. Но не спросила об этом, не смогла. Запах мусора и запустения внезапно сменился на тошнотворную вонь.
Крови.
Смерти.
Отвратительные испарения выделений, оставленных тухнуть в замкнутом помещении.
К горлу подступала рвота.
– Никогда не думала, что скажу это, но жаль, что здесь нет Дмитрия.
Елена была бы рада почувствовать его соблазнительный аромат. Волна чистого, свежего запаха дождя окатила ее при этой мысли. Она впитала его, но покачала головой.
– Нет. Не могу позволить себе упустить сигналы. Но спасибо.
Перестав медлить, девушка вошла в ужасное помещение.
Склад был огромным, но свет проходил лишь через узкие окна высоко на стенах. Елена никак не могла понять пронзительной ясности идущего оттуда света, пока не почувствовала хруст стекла под ногами.
– Все окна разбиты.
Рафаэль молча двигался за ней, словно полуночная тень.
Охотница с хрустом прошагала по стеклу к клочку бетона, не покрытого осколками. Решив сосредоточиться, она остановилась, распространяя свои чувства и выискивая нити запахов.
Кап.
Кап.
Кап.
«Нет, – подумала она, стиснув зубы, – не самое подходящее время, чтобы потерять самообладание».
Кап.
Кап.
Кап.
Елена встряхнула головой, но звук мягко, влажно шлепающихся капель крови на твердую поверхность все не исчезал.
– Капает, – произнесла она, осознав, что он был не только в ее мыслях. Ужас сковал дыхание, но Елена заставила себя пойти вперед, сквозь темноту, в самый конец глубокого и глухого пространства.
Отвратительный кошмар медленно предстал перед ее взором.
Сначала Елена не могла понять, не могла осознать, на что она смотрела. Все было не на своем месте. Как будто скульптор перепутал детали и приклеил их с завязанными глазами. Кость ноги пронизывала женскую грудь, а туловище заканчивалось окровавленным обрубком. У трупа были голубые глаза, но они тоже были не на своих местах, таращась на Елену из разверзнутой глотки в шее.
Кап.
Кап.
Кап.
Кровь была повсюду. В нахлынувшем ужасе девушка взглянула вниз, себе под ноги, ожидая обнаружить себя стоящей в ней. Ее облегчение было сметено видом тонких, медленно текущих ручейков. Из тел, висевших в путанице веревок, подобно мрачной мозаике, продолжало капать. Теперь, отвернувшись, девушка не хотела снова поднимать взгляд.