— Ах, на вашем? — переспросил дядя Боб, и у него на виске забилась жилка.
Я хотела было щелкнуть резинкой на его запястье, но засомневалась, подействует ли.
— Дядя Боб, — позвала я, похлопав его по руке, — пойдем поговорим, хорошо?
Я развернулась и пошла, не дожидаясь дяди, — надеялась, что он последует за мной. Он так и сделал. Мы прошли мимо прожекторов к дереву и встали поодаль, чтобы нас никто не услышал. Я послала сержанту Дубине Дуайту нахальную улыбку. Кажется, он зарычал. Как здорово, что я не стараюсь всем понравиться.
— Ну? — спросил дядя Боб, когда к нам неохотно присоединился Гаррет.
— Не знаю. Он не хочет вылезать из тела.
— Чего? — Гаррет запустил руку в волосы. — С ума сойти!
Я проигнорировала его реплику, наблюдая, как Сассмэн подошел к третьему призраку, оказавшемуся на месте преступления, — ослепительной блондинке в строгом пиджаке и юбке цвета пожарной машины. В ней изумительно сочетались женственность и сила. Она мне уже нравилась. Сассмэн пожал женщине руку. Потом они обернулись и уставились на мертвеца, лежащего в луже собственной крови.
— Похоже, они знакомы, — предположила я.
— Кто? — переспросил дядя Боб, оглядевшись, как будто мог их увидеть.
— Ты знаешь, кто этот парень?
— Ага. — Дядя выудил из кармана записную книжку, напомнив мне, что пора заглянуть в магазин. Все мои блокноты исписаны от корки до корки. В итоге я записываю важную информацию на руке, а потом по рассеянности смываю.
— Джейсон Барбер. Адвокат. Работает в компании…
— Сассмэн, Эллери и Барбер, — в унисон с дядей Бобом произнес Сассмэн.
— Вы адвокат? — уточнила я у него.
— Именно так. А это мой партнер, Элизабет Эллери.
— Привет, Элизабет, — поздоровалась я, протягивая руку. Гаррет ущипнул себя за кончик носа.
— Мисс Дэвидсон, Патрик мне сказал, что вы нас видите.
— Ага.
— Но как?..
— Долгая история, — резко сказала я, предупреждая поток вопросов. — Сначала мне хотелось бы кое-что уточнить. Вы трое работаете в одной фирме и все умерли сегодня ночью?
— Кто еще умер сегодня ночью? — всполошился дядя Боб, стремительно листая записную книжку.
— Нас всех убили этой ночью, — поправил Сассмэн. — Два выстрела в голову из пистолета калибром девять миллиметров.
Элизабет подняла идеально очерченные брови.
— Два выстрела?
Сассмэн робко улыбнулся и ковырнул носком ботинка грязь под ногами.
— Я слышал, как об этом говорили копы.
— У меня записано только два убийства.
Я подняла глаза на дядю Боба:
— У тебя только два? Сегодня ночью было совершено три убийства.
Гаррет промолчал, очевидно пытаясь отгадать, к чему я клоню, — откуда я узнала о третьем убийстве, раз не вижу покойников, а значит, те не могут мне сообщить, что умерли. Это же просто невозможно.
Дядя Боб сверился с блокнотом.
— У нас есть Патрик Сассмэн, найден возле собственного дома в районе Маунтин-Ран, и вот этот, некий Джейсон Барбер.
— Сейчас с нами здесь Патрик Сассмэн… Третий, — пояснила я, ухмыльнувшись Сассмэну, — и Джейсон Барбер. Но он пока все отрицает. — Я оглянулась: коронер застегнул молнию на мешке с трупом.
— Помогите! — завопил Барбер, извиваясь всем телом, точно червь на сковородке. — Я задыхаюсь!
— Ради бога, встаньте уже, — проскрежетала я.
— И?.. — не отставал дядя Боб.
— Еще была убита Элизабет Эллери, — добавила я. Терпеть не могу говорить о присутствующих в третьем лице. Неловко.
Гаррет разглядывал меня с нескрываемым раздражением. Сталкиваясь с тем, во что невозможно поверить, люди часто злятся. Но, положа руку на сердце, пошел бы этот Своупс к черту.
— Элизабет Эллери? Нет у нас никакой Элизабет Эллери.
Элизабет изучающе посмотрела на Гаррета:
— Похоже, он чем-то расстроен.
Я кивнула:
— Он не верит, что я могу видеть умерших. Его бесит, что я с вами разговариваю.
— Очень жаль. Он… — Элизабет наклонила голову, чтобы рассмотреть его с тыла, — симпатичный.
Я хихикнула, и мы легонько хлопнули друг друга по руке, отчего Гаррет разозлился еще больше.
— Вы знаете, где ваше тело? — поинтересовалась я у Элизабет.
— Да. Я шла в гости к сестре, она живет между Индиан-Скул и Челвуд. Я несла племяннику подарок. Пропустила его день рождения… — с грустью заключила она, словно осознав в эту минуту, что ей предстоит пропустить и все остальное. — Я услышала, что дети играют на заднем дворе, и решила подкрасться незаметно, чтобы застать их врасплох. Это последнее, что я помню.
— Вы тоже не видели, кто стрелял? — уточнила я.
Она покачала головой.
— Быть может, вы что-то слышали? Раз в вас стреляли, значит…
— Не помню.
— У него был глушитель, — пояснил Сассмэн. — Звук был странный, приглушенный, словно дверью хлопнули.
— Нападавший воспользовался глушителем, — сообщила я дяде Бобу. — И ни один из убитых не видел, кто стрелял. Где именно лежит ваше тело? — спросила я Элизабет; она объясняла мне, а я передавала ее слова дяде. — Сбоку от дома. Там растут густые кусты, и поэтому, очевидно, ее до сих пор не обнаружили.
— Как она выглядит? — поинтересовался дядя Боб.
— Хм… Европейской внешности, рост примерно метр семьдесят пять, — проговорила я, на глаз прикинув ее рост минус восьмисантиметровые шпильки.
— Правильно, — похвалила меня Элизабет.
Я польщенно улыбнулась.
— Светлые волосы, голубые глаза, маленькая родинка на правом виске.
Женщина смущенно вытерла висок.
— Наверно, это кровь.
— Ох, извините. Иногда трудно различить цвет. — Я указала дяде Бобу на строчку в записной книжке. — Вычеркни родинку. — Потом подняла на него глаза. — Скорее всего, она окажется единственной покойницей в округе в красной дизайнерской юбке и туфлях на шпильках.
Гаррет едва не зарычал на меня и велел сквозь зубы:
— Садись ко мне в машину. Вместе с убитой, — язвительно добавил он.
Я обернулась к дяде Бобу:
— И ты позволишь ему так со мной разговаривать?
Дядя Боб пожал плечами:
— У него туго с соображалкой.
— Кто бы сомневался, — фыркнула я.
Не то чтобы я не могла поставить Гаррета на место. Просто мне захотелось пожаловаться. Но перед уходом надо было разобраться с Барбером. Пока коронер разговаривал с сержантом Дуайтом, мы с Элизабет и Сассмэном подошли к «скорой». Нос Барбера торчал из похоронного мешка.
— Чувак, я не шучу, давай вылезай из тела. Ты меня достал.
Он чуть приподнялся — так, чтобы я увидела его лицо.
— Черт возьми, это мое тело. Я знаю законы: девять десятых посвящены праву собственности. А что касается вас, — продолжал он, высунув указательный палец из мешка, — то разве вы не должны нам помогать? Поддерживать в трудную минуту? Разве не этим вы занимаетесь?
— Нет, если удается отвертеться.
— Так я вот что вам скажу: из-за своей работы вы потеряли жалость к людям, — упрекнул он меня.
Я со вздохом повернулась к Сассмэну:
— Никто не ценит мою неспособность войти в чужое положение. Быть может, вам удастся его убедить?
Гаррет стоял возле своей машины, раздосадованный тем, что я не побежала за ним, виляя хвостом, как нашкодивший щенок.
— Дэвидсон! — крикнул он из-за капота.
— Своупс! — выпалила я, пародируя старую традицию обращаться к коллегам по фамилии, и обернулась к адвокатам: — Встретимся попозже у меня в офисе.
Сассмэн кивнул и бросил суровый взгляд на своего компаньона, отказывавшегося признать, что от смерти не спрячешься.
Мы с Элизабет пошли к машине Гаррета.
— Можно я сяду рядом с этим красавцем?
Я улыбнулась ей во весь рот:
— Да ради бога.
Глава 3
Не стучитесь в двери смерти.
Позвоните в звонок и убегайте.
Она этого терпеть не может.
Надпись на футболке
— Держи. — Гаррет открыл пузырь со льдом, потряс его и бросил мне, сворачивая на Сентрал. — У тебя вся физиономия перекошена.
— Я надеялась, что никто не заметит. — Я подмигнула Элизабет, которая сидела между нами; Гаррету, разумеется, я об этом не сообщила. Кое о чем лучше умалчивать.
Гаррет раздраженно посмотрел на меня:
— Ты надеялась, что никто не заметит? Да где ты живешь — в мире своих дурацких фантазий?
— Ого, — бросила Элизабет, — он вас распекает явно не по долгу службы.
— Ты меня достал. Отвали, — ответила я. Гаррету, не Элизабет.
Если тебя зовут Чарли Дэвидсон, это обязывает. Такое имя не терпит возражений. Не выносит оскорблений. А новым клиентам кажется, что они его где-то слышали. Как будто мы уже знакомы. Все равно что называться Мартой Вашингтон или Тедом Банди.
Я посмотрела в зеркало заднего вида на черно-белую полицейскую машину, следовавшую за нами к месту, где, по информации, полученной детективом Робертом Дэвидсоном из анонимного источника, лежит тело еще одной жертвы. Дядя Боб частенько получает сведения из анонимных источников. И Гаррет начал догадываться, что к чему.
— Так это ты его загадочный всемогущий информатор?
Я задохнулась от изумления:
— Ты этими губами и маму целуешь? Хотя насчет всемогущего мне понравилось. — Гаррет бросил на меня сердитый взгляд, и я пояснила: — Да. Я его анонимный источник. С пяти лет.
На лице Своупса появилось недоверчивое выражение.
— Дядя брал тебя с собой на место преступления, когда тебе было пять лет?
— Не говори чепухи. Дядя Боб никогда бы себе этого не позволил. Да ему и не нужно было. Меня брал с собой папа. — У Гаррета челюсть упала, и я рассмеялась. — Шучу. Мне не обязательно быть на месте преступления. Жертвы находят дорогу ко мне без моей помощи. Говорят, я очень яркая.
Он отвернулся и уставился на розовые и оранжевые полосы восхода на горизонте.
— Извини, но я в это не верю.
— Не извиню.
— Ладно, — раздраженно отрезал Своупс, — если все это правда, тогда скажи, в чем моя мама была на своих похоронах.
Прекрасно. Еще один.
— Видишь ли, твоя мама, скорее всего, ушла куда-то еще. Ну, к свету, — пояснила я, пошевелив пальцами. — Как большинство умерших. У меня нет волшебного кольца, которое открывало бы двери в иной мир. А пропуск давным-давно просрочен.
Он фыркнул.
— Ловко.
— Своупс, — начала я, собралась с духом и прижала лед к щеке. Когда я склонила голову на компресс, челюсть пронзила боль. — Все в порядке. Ты не виноват в том, что придурок. Я давным-давно поняла: нельзя говорить людям правду. Зря дядя Боб тебе рассказал. — Я замолчала, ожидая ответа. Не получив его, продолжила: — У каждого из нас свое представление о том, как устроен мир. И когда вдруг появляется тот, кто его меняет, мы не знаем, как быть. Это наше слабое место. Тяжело усомниться в том, во что всегда верил. Поэтому я и сказала, что ты не виноват. Хочешь, верь мне, хочешь, нет, но в любом случае отвечать за последствия придется самому. Поэтому хорошенько обдумай все, прежде чем решить, — заключила я и улыбнулась здоровым краешком губ.
Не услышав в ответ фирменных острот Своупса, я открыла глаза и увидела, что он меня рассматривает. Через Элизабет, но все же… Мы стояли на светофоре, и он воспользовался передышкой, чтобы проверить мои слова своим нюхом ищейки. В его серых глазах, поразительно ярких на фоне смуглой кожи, блестело любопытство.
— Зеленый, — заметила я, чтобы рассеять чары.
Он моргнул и нажал на педаль газа.
— Мне кажется, вы ему нравитесь, — поделилась наблюдением Элизабет.
Поскольку я не сказала Гаррету, что она едет с нами, то послала ей сокращенный вариант моего убийственного взгляда. Она хихикнула.
Мы проехали еще несколько кварталов, и наконец Гаррет задал убойный вопрос:
— Так кто же тебя избил?
— А я что говорила! — обрадовалась Элизабет.
Я заскрипела зубами и поморщилась, сдвигая компресс пониже.
— Была у меня одна клиентка.
— Это она тебя так отделала?
От его слов отдаленно повеяло прежним, нормальным Гарретом.
— Нет, меня избил муж клиентки. Я его отвлекала, пока клиентка садилась на самолет до Мехико.
— Только не говори, что ты ввязалась в дело о домашнем насилии.
— Не говорю.
— Ввязалась, значит?
— Ага.
— Черт побери, Дэвидсон, неужели ты ничему у меня не научилась?
Настал мой черед взглянуть на Своупса с недоумением.
— Ты научил меня тому, что узнал от Фрэнка Ахерна: как помочь людям скрыться. Как ты полагаешь, зачем мне это вообще нужно?
— Уж не затем, чтобы вмешиваться в домашние разборки.
— Да все мои дела так или иначе с ними связаны. Чем, по-твоему, занимаются частные детективы?
Разумеется, он тоже имеет лицензию частного детектива и мог втихомолку разузнать побольше о моем окружении, но предпочел заняться должниками. Таким умельцам, как он, возврат долгов приносит неплохой доход. Да и, если честно, в этом случае я не могла с ним не согласиться. Я взвалила на плечи ношу не по себе. Но в итоге все закончилось благополучно.
Клиентка, она же Рози Хершел, взяла мой телефон у знакомой своей подруги, позвонила однажды вечером и попросила подъехать к супермаркету в западном районе. Наше знакомство напоминало кино про шпионов. Чтобы улизнуть из дому, она наврала мужу, что ей нужно купить молока, и мы встретились в темном уголке на стоянке у магазина. Меня насторожило уже то, что ей пришлось придумывать предлог, чтобы уйти из дому. Мне бы тогда бежать куда глаза глядят, но Рози была в таком отчаянии, так дрожала от страха и настолько устала от того, что муж, хронический неудачник, постоянно вымещал на ней злость, что я не смогла ей отказать. Моя челюсть — ничто по сравнению с ужасным фонарем, который светил под глазом у бедняжки в нашу первую встречу. Мы обе понимали, что, попытайся Рози уйти от мужа без моей помощи, она не дожила бы до следующего дня рождения.
Родом она была из Мексики, там у нее остались родственники, и мы разработали план, как ей встретиться с тетей в Мехико. Оттуда обе уедут на юг и на захваченную с собой небольшую сумму откроют пансиончик на берегу неподалеку от деревни, где жили дедушка и бабушка Рози.
Рози сказала, что с ее мексиканской родней муж незнаком. Шансы на то, что он отыщет в Мехико нужную семью Гутьеррес, стремятся к нулю. Но на всякий случай мы приготовили для моей клиентки и ее тети новые документы. Что само по себе целое приключение.
Потом я отправила мистеру Хершелу анонимку, в которой представилась тайной поклонницей и пригласила выпить в баре в западной части города. Мне безумно хотелось провернуть дельце в безопасном папином заведении, но я не могла рисковать: вдруг кто-то окликнул бы меня по имени. Итак, я отвезла Рози в аэропорт и вернулась на противоположный берег Рио-Гранде. До вылета оставалось несколько часов, но я придумала, чем занять Хершела на всю ночь. Я решила спровоцировать его, чтобы он меня ударил, и вызвать полицию. Не скажу, что это было просто. Мне пришлось попотеть: сперва я отчаянно пыталась его соблазнить, точно лисица в течку, а потом давала отбой, да так, что казалось, будто я влепила ему пощечину. Разумеется, такой тип, как этот Хершел, не смог стерпеть, что ему прокрутили динамо. Несколько грубых шуток про маленький член да пара оскорбительных смешков — и в ход пошли кулаки.
Конечно, достаточно было бы просто напоить его в стельку, а потом бросить где-нибудь на бульваре, но я не могла допустить, чтобы он обнаружил исчезновение жены раньше утра. Ночь в участке — вот все, что нам было нужно. Сейчас Рози уже, наверно, вовсю осваивает новую профессию — хозяйки гостиницы.
— Это здесь, — подала голос Элизабет.
— Ага, сюда, — передала я Гаррету. — Дом на углу?
Женщина кивнула.
Мы нашли тело Элизабет там, где она и сказала. Сначала я заметила ее туфли, красные, дорогие, с острыми носами, потом перевела взгляд на покойницу. Описание совпало точь-в-точь. Я не подкачала. Я отошла в сторону и присела на крыльцо, пока Гаррет общался с полицейским.
Ругая себя за то, что не осмотрела тело и место преступления в поисках улик, как поступил бы настоящий частный детектив, я вдруг краем глаза заметила какое-то расплывчатое пятно. Не просто в глазах помутилось, как со всеми иногда случается. Пятно было слишком темное и… плотное.