В сумерках вечера, уплетая сочное мясо с молодой картошкой, глэйдеры не сразу заметили отсутствие новенького.
— Минхо, — обратилась Эвита к азиату, — спасибо тебе за цветок на дверце туалета. Очаровательно.
— Знал, что ты оценишь, — улыбнулся тот, заложив картошку за щеку.
— Минхо, ты выжег на двери кактус!
Парень закатил глаза:
— А кактус, по-твоему, не цветок? Ты сейчас своим возмущением ущемляешь достоинство кактусов, дискриминируя их по цветочному признаку. Кстати, я не понял, — встрепенулся он. — А где твой подопечный?
— Спит, — односложно ответила Эви, обмакивая кусочек хлеба в мясном соку.
— Где? — азиат уставился на девушку с таким удивлением, будто спать можно было только в одном месте, и оно находилось на маленьком островке земли в жерле вулкана. И сейчас было занято.
— В плюще у рощи, — неопределенно махнула рукой Эвита. — Я не стала его будить, пусть немного отдохнет. У него шок.
— Да, может, перестанет задавать сразу все вопросы, пришедшие ему в голову, — буркнул Эрни, — своим странным акцентом, — попытался передразнить он речь новенького, но вышло ужасно и совсем не похоже.
Однако остальные ребята все равно не сдержали смех.
— Да, еще его нужно хорошенько откормить, — подал голос Леон, ставя перед собой вторую добавку, которая изначально была порцией новичка. — А то выглядит, как скелет, его даже гриверы не станут жрать.
— Надо не упускать такой шанс, — прихрюкнул от смеха Макс. — Пустим его в Лабиринт, он и переубивает всех гриверов.
— Хватит! — резко оборвала Эви.
В воцарившейся тишине, девушка молча поднялась, взяла у Леона тарелку с порцией, предназначенной новенькому, вилку и стакан с водой.
— Каждый из нас, приехав сюда в этом чертовом лифте, выглядел не лучшим образом. Каждый был растерян, подавлен, в страхе желая остаться в одиночестве или умереть. И никто из нас не заслуживает насмешек и подобных шуточек, — с этими словами девушка развернулась и направилась к роще, оставив смущенных глэйдеров в полной тишине.
В Глэйде давно стемнело. Из нежных переливов сиреневого и розового оттенков небо приобрело густой темно-синий цвет. Тени обострились, создавая резкий контраст и ложные видения для человеческого глаза.
Сгорбленную фигуру новенького Эвита заметила под толстоствольным дубом на самой окраине леса. Парень сидел, оперевшись спиной на дерево и неотрывно смотрел на восточную стену лабиринта.
Он заметил девушку, когда той оставалось до него еще метров пять.
— Я не голоден, — сразу же сказал он, увидев в ее руках еду.
— Это понятно, — спокойно отозвалась Эви, но все же подошла и поставила тарелку с хлебом на небольшое бревно, лежавшее рядом. — Но съесть это все равно нужно.
— Я же сказал, что не голоден, — юноша отвернулся от еды.
— Эй, — девушка слегка стукнула парня по плечу, на что он обернулся, гневно сверкнув черными в темноте вечера глазами, — нам тут не нужны парни, напоминающие ходячих скелетов, ясно? Я полвечера готовила этот вкуснейший, между прочим, стейк не для того, чтобы ты воротил от него нос, — она поставила тарелку на плоский корень, торчавший из земли.
Парень бросил быстрый взгляд на блюдо, от которого действительно очень вкусно пахло, да и его живот, с тех пор как юноша проснулся, уныло урчал.
— Зачем ты это делаешь? — спросил новенький, переводя взгляд на девушку.
— Что делаю? — скрестила она руки на груди. — Готовлю? Затем, чтобы накормить шанков нормальной едой. Потому что от стряпни Алби можно сидеть на величественном троне сутками.
— Нет, зачем ты нянчишься со мной? — юноша кивнул на тарелку. — Укрыла пледом, таскаешь еду, заставляешь ее есть… зачем? Мы друг другу никто.
— Ты ошибаешься, — Эвита строго посмотрела на парня. — Это место, — она обвела Глэйд руками, — наше общее проклятье, понимаешь? Кто-то поместил нас сюда, с какой-то чудовищной целью. И чтобы выжить, нам нужно держаться вместе. Заботиться друг о друге, стать друг другу всем, шанк.
Мгновение парень молча смотрел на землю под своими ногами, согнутыми в коленях.
— Почему ты называешь меня шанком? — вдруг спросил он, вскинув лохматую светлую голову.
— Здесь все так друг друга называют, не знаю почему, — девушка отдала в руки парня вилку. — Местное «эй, парень», — она слегка улыбнулась, глядя как новичок берет тарелку и ставит перед собой на колени. — Хотя знаешь, я буду звать тебя шнурок. Мне надоело, что все меня так зовут. Я больше не новенькая, теперь тебе отдуваться.
Парень посмотрел на Эвиту совершенно потерянным взглядом.
— Меня привез лифт месяц назад, — пояснила девушка, сжалившись. — Так же, как и всех ребят… Каждый месяц привозят новенького. И никто ничего не помнит. Только имя вспоминается через некоторое время. И, так уж сложилось, каждый бывший новенький помогает нынешнему: отвечает на вопросы, на какие знает ответы, помогает устроиться тут, найти свое место в команде. Так что, придется тебе слушаться меня, шнурок, — с наслаждением произнесла Эви.
— Почему бы не называть по имени? — поинтересовался парень, ковырнув вилкой мясо.
— Наверное, это не так интересно, — пожала плечами Эвита. — Да и ты вспомни для начала имя свое.
— Ньют.
— Что? — не поняла Эви.
— Меня так зовут. Ньют.
Сначала она решила, что просто не расслышала какой-то звук или слово, сказанное с акцентом.
Ньют.
«Странное имя какое-то».
Хотя, если подумать, у многих имена были странные. Зарт, Минхо… Алби. Да даже у самой девушки то еще имечко было.
— А я Эви, — представилась она, улыбнувшись. — Вообще Эвита, но все зовут меня просто Эви. Или шнурок, — недовольно добавила девушка.
Она с удовлетворением увидела, как тонкие губы парня тронула едва заметная ухмылка.
— Хватит ковырять мясо, оно не отравлено, — наигранно сердито сказала она. — Давай ешь. Тебе повезло, когда я начинала строить здесь свою карьеру, моя готовка поначалу не сильно отличалась от того, что готовил Алби. Но сейчас я почти шеф-повар, — улыбнулась Эви. — Когда поешь, тарелку можешь не относить, если спать будешь здесь. Утром я тебя разбужу и поведу на экскурсию. Приятного аппетита… Ньют.
При звуках своего имени, юноша едва заметно вздрогнул. Он даже не успел поблагодарить девушку — так быстро она развернулась и бодро зашагала к хижине. Посмотрев пару секунд ей вслед, Ньют жадно набросился на стейк.
========== Chapter five ==========
Комментарий к Chapter five
муз. сопровождение:
Hans Zimmer–Flying Drone
John Paesano–10. Why are We Different?
— Эва…
Она перевернулась на другой бок, покачиваясь в гамаке.
— Проснись.
Девушка приоткрыла один глаз и увидела перед собой растрепанную светлую голову и хмурый взгляд.
— Нет, — буркнула она, отворачиваясь.
— Эва, — парень легонько потрепал ее за плечо.
«Как он меня назвал? Эва?!».
— Уже давно утро, Алби попросил разбудить тебя.
Девушка резко села. Не рассчитывая на такой подъем, Ньют не успел отстраниться, и они больно стукнулись лбами. При этом Эви чуть не выпала из гамака, благо парень успел ее подхватить и вернуть на место. Девушка на секунду удивилась, откуда столько силы в этих тонких руках.
— Ай! — Эвита потерла ушибленное место. — Ты чего надо мной стоишь? — сердито спросила она.
— Потому что уже давно рассвело, и Алби велел разбудить тебя, — поморщившись от ушиба, ответил Ньют. — Все хотят завтрак, а мне нужны ответы на вопросы, — он нетерпеливо поджал губы, закусив нижнюю.
Эви стянула с себя плед, и ее пробрала дрожь от утренней прохлады. Она молча вылезла из гамака и взяла с сучка стащенную у Джефа небольшую сумочку, в которой лежала тряпка, служившая полотенцем, и некоторые предназначенные для гигиены вещи.
— После завтрака пойдем осматриваться, — произнесла она, обувая ноги в бессменные кроссовки.
Ньют не тронулся с места, скрестив руки на груди.
— Что? — спросила девушка, взглянув на парня исподлобья. — Чего ты все еще тут?
— А куда мне идти? — логично поинтересовался тот, вопросительно подняв плечи.
Девушка вздохнула и почувствовала укол совести. Она сама месяц назад была на месте Ньюта: ничего не знала, не понимала и бесилась, если не отвечали на многочисленные вопросы. Хотя укол вышел не таким уж и сильным, ведь девушка не была столь же любопытной, как новичок.
— Знаешь, где душ? — спросила у парня Эвита, а тот отрицательно помотал головой. — У левой стены Хомстеда, так называет хижина, — девушка кивнула в сторону хибары. — Сходи, умойся, освежись и успокойся немного, потом дашь мне привести себя в порядок после ночи, — предложила Эви компромисс. — А пока я буду готовить, можешь посидеть рядом, я начну тебе рассказывать… идет?
Блондин, коротко кивнув, развернулся.
— Эй… Ньют, — позвала Эвита. — Тряпки в шкафу в общей комнате Хомстеда, — убедившись, что новичок услышал ее, девушка зевнула и, даже не снимая обувь, повалилась обратно в гамак, позволив себе покемарить еще некоторое время, пока душ занят.
Перекрыв подачу воды в душевой шланг, девушка быстренько вытерлась и оделась. Она ненавидела утренний душ: вода еле теплая, да и воздух в Глэйде еще не успевал нагреться. То ли дело вечером, когда солнце медленно падает за окружавшие их стены, нагретая в черном баке вода даже слишком горячая, а в воздухе витает приятный аромат предстоящих сумерек, состоящий из запахов цветущих ночных растений и свежести вечерней росы.
Взглянув на себя в зеркало, которое Макс прибил в кабинку всего пару дней назад по просьбе самой Эви, девушка цокнула языком: утреннее лицо не отличалось привлекательностью. Собрав волосы в полюбившийся хвостик, она почистила зубы, используя уже ставшую привычной смесь соли и масла, которую заранее готовила и оставляла в небольшой коробочке.
Ополоснув лицо прохладной водой, Эви, наконец-то, собрала свою ванную сумочку и, распахнув дверь кабинки, вышла на улицу, где тут же наткнулась на новичка, подстерегающего ее около душа.
— Ааа! — взвизгнула она от неожиданности.
Ньют машинально приложил ладони к ушам.
— Да что ж, — Эвита задохнулась от возмущения. — Пора уже тебе перестать меня подстерегать, шнурок!
Парень нахмурился, но девушка даже не обратила внимания на этот жест: казалось, что блондин всегда ходил, сведя брови. Заметив, что он все еще держит в руках тряпку, которой вытирался, она сказала:
— Личные вещи лучше держать в своем мешке или прятать рядом со спальным местом. Минхо таскает первые попавшиеся тряпки, и ему все равно, чем вытираться.
— Я понял, идем? — поинтересовался Ньют, кивая в сторону кухни.
— Что, так любопытно? — усмехнулась Эви, вспоминая, что страх покинул ее лишь утром, а Ньют еще вчера пытался добиться разъяснений. — Уже не страшно?
— Мне и не было страшно, — с вызовом произнес юноша, следом за девушкой переступая порог кухни.
Она обернулась и резко остановила парня, положив руку на его грудь. Девушка посмотрела ему в глаза:
— Не пытайся обмануть меня, — серьезно сказала Эви. — Никогда.
Ньют некоторое время смотрел в зеленые глаза с темным коричневым ореолом, а затем, поджав тонкие губы, коротко кивнул.
— И еще, каждый из этих ребят, — она ткнула пальцем в окошко, из которого было видно центральную часть Глэйда, — прошел через это: через лифт, потерю памяти, полный сумбур в голове и так далее. Не стоит храбриться, понял? Никто не осудит, если тебе захочется поплакать втихаря за Могильником. Ты можешь сдерживаться, переживать все в себе, но не говори, что тебе не было страшно или что не хотелось убежать далеко за эти стены, не осознавая, что за ними.
Ньют, ничего не ответив, подошел к окошку и облокотился руками на узкий деревянный подоконник.
— Что это за место? — спросил он, осматривая местность.
— Мы называем его Глэйд, — подавив вздох, ответила Эвита.
Теперь она прекрасно понимала Эрни — было трудно вот так просто взять и рассказать обо всем, что тут происходит, человеку, который не может сразу принять правду в силу ее странности.
— Почему именно Глэйд? — тут же задал вопрос Ньют.
Эви закатила глаза. Естественно, у новичка будет появляться тысяча вопросов на каждую новую информацию об этом месте. Вот только ответов у Эвиты на эти вопросы не было.
— Я не знаю, — ответила она, доставая из холодильника блинное тесто, заготовленное со вчерашнего вечера. — Просто Глэйд и все…, а мы, жители этого места, — Эви улыбнулась собственным словам и тому, как нелепо они звучали, — соответственно, глэйдеры.
— Зачем здесь стены? И почему Алби не дал мне утром пойти с ними в этот коридор? — Ньют обернулся на девушку с таким видом, будто в этом была ее вина.
— Это не просто коридор, — девушка опустила в тесто половник и начала размешивать. — Это Лабиринт, — она выдержала театральную паузу, желая насладиться полным непонимания взглядом юноши. — За стенами коридоры огромного Лабиринта.
— Почему только Алби и Минхо уходят туда?
— Потому что только им можно, — пожала плечами Эвита. — Тебе стоит запомнить, у нас есть правила. Их немного, и они довольно простые. Первое, — девушка поставила на плиту плоскую сковороду и капнула на раскаленную поверхность масло, — и самое главное — нельзя выходить за эти стены. Только Алби выходит и тот, кого он решил взять с собой. Чаще всего это Минхо. Иногда, но очень редко, Эрни.
Ньют хотел вставить какую-то фразу, но Эви шикнула на него, заставив помолчать, и продолжила:
— Во-вторых, каждого глэйдера нужно уважать, понимаешь? И здесь правило «я отношусь к нему так же, как он ко мне» работает только в одну сторону — в положительную, — она вылила тесто для первого блина на сковородку и распределила его по всей гладкой поверхности. — Эрни у нас следит за всеми потенциальными драками и разногласиями. Драчунов ждет наказание.
— Ты говоришь так, словно я собираюсь драться тут со всеми подряд, — произнес Ньют, отворачиваясь от окна и опираясь на подоконник поясницей.
— Я говорю так, чтобы у тебя и в мыслях не появилось с кем-то подраться, — поправила Эви, пытаясь поддеть блин, чтобы его перевернуть. — Черт, — она кое-как плюхнула помятый блин другой стороной. — Те, кто отправляет нас сюда, их называют Создатели, видимо, неспроста возвели вокруг Глэйда эту фигню. Минхо считает, что когда мы найдем выход из Лабиринта, то выберемся отсюда.
— Ты здесь уже целый месяц? — уточнил Ньют, наблюдая за девушкой.
— Да, у нас тут каждые тридцать дней пополнение одним новеньким.
— То есть… вас тут сколько уже?
Наскоро перечислив в уме имена всех ребят, Эвита ответила:
— Восемь.
— Восемь? — выдохнул Ньют. — Значит, вы тут уже больше полугода? И до сих пор не нашли выход?
— Нашелся гений, — буркнула Эви, снимая немного подгоревший блин со сковороды и наливая новую порцию теста. — Не все так просто.
— Что ты имеешь ввиду? — юношу пробрала дрожь, а в его взгляде появилось нечто такое, что намекало на его частичное понимание.
— Ничего странного ночью не слышал? — наигранно непринужденным голосом поинтересовалась Эвита.
— Слышал, — парень нахмурился. — Странное злобное рычание, от него волосы дыбом вставали, — нехотя признался он в том, что было страшно. — И еще гул, как будто… — он попытался подобрать нужное слово.
— Как будто стены двигались, — подсказала Эвита.
Ньют кивнул, облизнув губы.
— Каждую ночь стены внутри Лабиринта меняют свое расположение. Поэтому найти выход не просто безумно сложно, а практически нереально.
Эви сняла со сковороды уже третий блин, который получился гораздо лучше первых двух, и продолжила печь. Ньют молчал и, проводя пальцами по подбородку, обдумывал услышанное. Девушка бросила на него взгляд пару раз, а затем решила дать шнурку время разложить все по полочкам.
— А почему только Алби выходит? Почему он все решает? — через какое-то время спросил Ньют.
От звука его низкого тембра Эвита вздрогнула. Он стоял настолько тихо, что девушка, увлеченная готовкой, уже и забыла, что не одна.