— Как показывают последние события, уверенными сейчас можно быть только в себе, — хмуро глянула на девушек Фанья, непритворно сожалея о нехватке времени. Им еще хотя бы месяц… — Поэтому ваше первое задание — наблюдение и вживание в роль фрейлин. Будьте предельно осмотрительными, но вид делайте беспечный, почти легкомысленный. Теперь я могу сказать, почему вам первым делом изменили лица, сделав их моложе и привлекательнее. Красота — сильное оружие, а вместе с мнимой юностью — мощнее вдвое. Однако необходимо, чтобы никто не рассмотрел за вашими хорошенькими личиками истинных чувств и способности к серьезным рассуждениям.
— Не переживай, — прервала ее Бетрисса, — мы и сами об этом уже подумали. Лучше скажи, как быть с прическами?
— А вы еще не все сундуки переворошили? — искренне изумилась домоправительница. — Тогда ищите, там должны быть шкатулки с париками из ваших собственных волос. По три для каждой. Рассмотрите их внимательно, это не только прически. В каждом есть небольшой тайничок, и там лежит тревожный набор номер один.
— Ого, — присвистнула Августа. — Ну вот за этот подарочек и локонов не жаль!
Тэри была полностью согласна с подругой: в такие наборы входил тревожный вестник, крохотный ножик, такая же отмычка и несколько горошин различных зелий, ни об одном из которых до обучения в горном замке их светлости даже не подозревали.
— Если у вас больше нет вопросов, я ухожу, — предупредила Фанья и, скупо улыбнувшись, пообещала: — В Беленгор приеду с обозом. Постарайтесь продержаться эти два дня, возможно, кто-то из приглашенных знатных господ приедет раньше нас. С ними и их прислугой ведите себя построже, впрочем, кого я учу? Дочерей самых знатных родов Тальзии! И еще. Запомните: ни меня, ни графа Шаграйна, ни придворного мага Годренса вы никогда ранее не встречали.
— Не понимаю… — задумалась Кателла. — А как же указания и задания?
— Ее величество сама вам все объяснит, — качнула головой Фанья. — Теперь вы подчиняетесь только ей. Ну и, разумеется, все мы — тоже.
Хрупнула тускло блеснувшей вещицей и исчезла, оставив кадеток в полной задумчивости.
— Как интересно, — оглянувшись на дверь, еле слышно буркнула Октябрина и оглянулась на Бетриссу: — Как считаешь, стоит это обсудить?
— Сначала осмотримся и обдумаем все беспокоящие нас вопросы и предположения, потом будет видно, — так же тихо ответила старшина и с усмешкой сказала чуть громче: — Но одно мне теперь совершенно ясно, ваша светлость, — об удобных домашних платьях серого цвета придется забыть надолго.
— Кстати, — всполошилась Дора, — а куда их спрятать?
— В шкатулку из-под парика, — немедленно нашлась Тэрлина, уже отыскавшая на самом дне сундучка несколько шкатулок разного размера. — Бет! Ты взгляни сюда! Это же мои драгоценности… но выглядят намного более новыми… вот тут застежка была сломана, я связывала ниточкой, хотела в столице отдать в починку.
— Тсс! Не забывайте, уши у стен могут появиться в любой момент, — укоризненно прошипела герцогиня Лаверно и невесело усмехнулась: — Кто-то позаботился о нас, и если подумать, в этом нет ничего удивительного. А сейчас лучше поспешить — близится время отъезда, а мы еще не нашли столовую.
Намек все поняли сразу и примолкли, поспешно приводя в порядок себя и свои новые сундуки, но затаенные счастливые улыбки по-прежнему блуждали на губах фрейлин, когда их руки бережно касались жемчужных пуговок или кружевных оборок.
Мелодичный звон, раздавшийся за дверью, подхлестнул кадеток, как кнут, все заспешили, засуетились, но Бетрисса, успевшая запереть свой багаж раньше всех, уже стояла у выхода, с нарочитой медлительностью отодвигая засов:
— Ну кто там?
— Ваша светлость, завтрак готов, — учтиво отозвался невидимый мужчина, сразу же опознанный Тэрлиной по голосу.
— Пфф, — прошипела Октябрина, сердито засопела Дора, яростно крутнула ключ в скважине сундука Кати, и маркизе Ульгер стало предельно ясно: Майзен, неуступчивый капитан егерей, хорошо знаком не только им с Бетриссой.
— Прикажите, пусть накроют здесь, маркиза Зайбер неважно себя чувствует, — властно распорядилась Бетрисса и лукаво подмигнула подругам.
— Почему я? — надула было губы Кателла, но Августа спокойно развернула ее лицом к зеркалу.
— А как должна чувствовать себя маркиза, у которой голова наперекосяк? Садись, я поправлю тебе парик, смотри, вот тут незаметный крючочек, он должен быть на затылке и всегда прикрыт локонами.
— Спасибо, — смущенно порозовела Кати. — Я как-то успела отвыкнуть от пышных причесок.
— Я тоже, но надеюсь, в карете будет не жарко, — поправляя золотые локоны, вздохнула стоящая у зеркала Дора и вдруг, оглянувшись, встревоженно шепнула: — А ведь амулеты нам так и не дали!
— Я сама в эти дни побуду таким амулетом, — спокойно пообещала Бетрисса, прислушиваясь к происходящему за дверью.
Затем многозначительно прижала на миг палец к губам и распахнула двери перед служанками из гостиницы, нагруженными подносами и корзинками.
— Ваши светлости желают завтракать в столовой или накрыть на веранде? — уважительно спросила стоявшая впереди всех женщина.
— В столовой, — уверенно обронила Бетрисса, отвернулась и важно прошествовала к дивану. — И передайте охране, пусть грузят багаж.
— Будет исполнено, — вежливо отозвался шедший за служанками капитан, и ни одна из кадеток не заметила и тени усмешки ни в его взгляде, ни в голосе.
Хотя наблюдали все очень пристально, ведь это был первый знакомый девушкам по прошлой жизни мужчина, который увидел их новые лица. Однако удивления он почему-то не выказал, и это можно было расценивать двояко. Либо егерь хорошо осведомлен о тайнах ее величества, либо умеет так искусно владеть собой.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
ведущая секретных королевских кадеток навстречу
интригам, тайнам и опасностям придворной жизни
— Вполне вероятно, есть и третий вариант, — вздохнула Тэрлина и покосилась на сладко спящую на переднем сиденье Кателлу.
У маркизы Зайбер обнаружилось очень полезное для путешественника качество: в карете ее неодолимо клонило в сон. Не прошло и четверти часа, как вертевшаяся на своем диванчике брюнетка не в первый раз прикрыла платочком невольный зевок и виновато попросила простить ее за неучтивость и позволить немного подремать.
— Мне кажется, ты немного переигрываешь, Кати, — усмехнулась Бетрисса. — Тут за нами никто не наблюдает, а если ты поспишь сейчас, то определенно будешь бодрее всех по приезде.
— Ты правда так считаешь? — откровенно обрадовалась Кателла, тут же сбросила дорожные туфельки и устроилась поудобнее. А еще через минуту сладко засопела, да так и спит до сих пор.
— Возможен и четвертый и пятый, — пожала плечами Бетрисса в ответ на слова воспитанницы. — Но одно мне кажется явным: о том несчастье, которое случилось или должно случиться, королева узнала уже в пути. И тут же вызвала нашего разбойника, поэтому я могу сделать еще один уверенный вывод. Ее величество не просто доверяет ему важные тайны, все значительно серьезнее — она всецело полагается на него, когда речь идет о самом главном. Потому Фанья и предупредила, чтобы мы себя не выдавали, и, думаю, теперь я могу точно сказать, в чем будет заключаться наша работа. Ну, по крайней мере, важнейшая ее часть. Мы будем королевскими шпионками.
— Какое ужасное звание, — поморщилась Тэрлина.
— Ну, пусть будет «разведчицы», — фыркнула Бет. — Не придирайся к словам. Лично мне эта работа даже нравится, похоже на игру в фанты. Главное, не заиграться и помнить — противник очень хитер, раз ее величество решилась на такие меры. Как только приедем и найдем укромный уголок, сверим наши выводы, но мне кажется, сестры и Дора думают так же.
— А меня беспокоит, не заинтересуется ли этот враг, почему мы приехали все вместе?
— Думаю, ее величество уже обмолвилась, словно случайно, разумеется, — насмешливо пояснила Бет, — как обрадовались первому жалованью ее новые фрейлины и тут же упросили позволить им заказать у белошвеек Ганрельского монастыря несколько нарядов. Как всем известно, королева питает особую слабость к обители, где провела в обучении несколько самых лучших лет жизни.
— А как мы будем отвечать, если начнут спрашивать, например, какая погода в предместьях Ганреля? — нахмурилась Тэри. — Может, нужно заранее договориться?
— Не может! — категорично отрезала Бетрисса. — Ты не пойманный с поличным воришка и потому никогда и никому не отвечай на подобные вопросы. В крайнем случае, если беседа зайдет в присутствии королевы или принцев, отшутись и переведи разговор на другое. Но того, кто будет слишком интересоваться подробностями, стоит запомнить.
— Чем больше я тебя слушаю, тем сильнее убеждаюсь, что ничего у меня не выйдет. Мужчины всегда казались мне чуждыми и слишком непонятными существами… не такими, как папенька. А ведь враги будут стараться нас нарочно запутать, менять одежду и все такое.
— Тэри, а вот сейчас ты не права. Фанья ведь не зря по вечерам заставляла нас решать головоломки и искать отличия в картинках, тренируя внимание. И ты на этих уроках ни разу не отстала от Октябрины и Августы, поэтому я не сомневаюсь, для тебя не составит особого труда определить того, кто проявит неестественный интерес.
— Как бы мне еще отличить, какой интерес странный, а какой самый обычный, — невесело хмыкнула Тэрлина и, давая понять, что желает помолчать, отвернулась к окну, за которым уже отгорал яркий южный закат.
Легко говорить про мужчин и их привычки Бетриссе, после того как она несколько лет отслужила фрейлиной и всякого наслушалась, да и повидала. А вот как ей, Тэри, определить с уверенностью, говорят мужчины комплименты от чистого сердца либо пытаются выведать королевские тайны? Или, и того хуже, просто ловят в свои сети глупую бабочку?
Если она даже случившееся два месяца назад сочла мелочью и о монетке, показанной ей разбойником, вспомнила лишь сегодня утром, в саду, когда запела старинную песню?! Да и то не сразу поняла, откуда пришло назойливое ощущение уже пережитого: сад, старая песня, неожиданно возникший прямо перед ней мужчина…
Все сложилось в уме гораздо позднее, когда они уже катили в этой карете вслед за экипажем, уносившим в королевский летний дворец сестер Сарнских и княжну. Теперь Тэри абсолютно уверена — это именно разбойник был тогда в саду ее родного замка, в старых сапогах и обтрепанном капюшоне, низко надвинутом на бородатое лицо.
— Эх и дивно же вы поете, ваша светлость, — низко кланяясь, расхваливал ее невесть откуда взявшийся незнакомец. — Даже сам не заметил, как перелез через ограду! Помилуйте бедного паломника, не велите казнить…
— Да кто собирается тебя наказывать? — возмутилась Тэрлина, оглянулась в ту сторону, куда указывал грязный палец бродяги, и увидела бежавших к ним сторожа и конюха, грозно махавших вилами. — Никто тебя не тронет. Лови вот да иди своей дорогой, а в следующий раз будь повнимательнее!
Достала из кармана одну из двух мелких монет, которые носила на всякий случай, и бросила пилигриму. Тот поймал дар с удивившей маркизу легкостью и стремительно исчез за кустами, заставив девушку запоздало засомневаться в правдивости его слов. Но тут прихромала печальная Сюзи, и Тэри, как всегда при виде сестренки, вмиг отмела все собственные заботы, напрочь забыв про странного путника.
В Беленгор кадетки прибыли незадолго до полуночи и вопреки опасениям Тэрлины, пытавшейся рассмотреть королевское поместье при бледном свете фонарей, надолго у ворот не задержались. Что послужило причиной покладистости, несвойственной придирчивым королевским егерям, фрейлин не интересовало, все устали, проголодались и жаждали умыться. Несмотря на распахнутые в каретах оконца, спасения от жары эта мера не приносила.
— Надеюсь, здешняя домоправительница еще не спит, — бормотала Дора, бредя к крыльцу вслед за Августой. — Иначе придется устраиваться где-нибудь в гостиной.
— Не может такого быть, — успокоила ее Бетрисса. — Когда прибывают важные гости, королевская охрана обычно подает мажордому сигнал или отправляет посыльного. Эти правила завела ее величество Зантария и наказывает ослушников очень строго.
И она оказалась права. Не успели кадетки преодолеть широкое крыльцо, как дверь распахнулась, и появилась женщина средних лет в простом платье и со связкой ключей у пояса.
— С прибытием! — радушно заулыбалась она, вмиг определив знатность и состоятельность девушек по их нарядам и украшениям. — Я Аньята, домоправительница. Проходите, ваши светлости, комнаты для вас уже готовы.
— Для вас письмо ее величества. — Бетрисса подала ей конверт и кротко опустила взгляд.
И тут же подняла, принявшись внимательно изучать просторный приемный зал, в который они попали, едва войдя во дворец. Все как обычно: высокий потолок, внушительная арка, ведущая в следующий зал, и по обе стороны от нее рукава ведущей на второй этаж лестницы. По периметру второго этажа зал опоясывала внутренняя галерея, опирающаяся на широкий круг колонн и защищенная резными перилами.
— Простите… — расстроенный голос домоправительницы чуть дрожал, — это моя вина… не поняла распоряжение ее величества… сейчас отправлю служанок готовить вам другие комнаты, на третьем этаже. А пока могу предложить умыться и перекусить в гостевых спальнях второго этажа. Но если пожелаете провести там одну ночь…
— Мы готовы подождать, показывайте, где умывальня, — стрельнув в нахмурившуюся Августу предупреждающим взглядом, так же кротко улыбнулась старшина и первой двинулась за направившейся к лестнице домоправительницей. — Кстати, я герцогиня Бетрисса Лаверно.
Эти слова оказали на Аньяту неожиданное действие — она споткнулась о ковер, отпрянула в сторону и схватилась за стену.
— Что с вами? — нахмурилась Октябрина. — Вам плохо?
— Нет… я просто задумалась, — лепетала женщина, но посеревшее лицо выдавало неискренность ее утверждения. — Извините, пожалуйста, ваша светлость. Проходите на второй этаж, пользуйтесь любой умывальней, там пока все спальни свободны. А ужин сейчас накроют в соседней с этим залом столовой. Я пришлю за вами горничную.
Развернулась и, чуть пошатываясь, побрела в обратную сторону.
— Мне кажется, нужно с ней поговорить, — не выдержав, бросилась вдогонку Тэрлина.
Догнала Аньяту и, ухватив за локоть, заглянула ей в лицо.
— Вы пытаетесь от нас что-то скрыть, — укоризненно пожурила маркиза домоправительницу, обнаружив, что ее щеки залиты слезами. — Или боитесь, что мы пожалуемся королеве? Успокойтесь, пожалуйста, никто из нас и слова не скажет.
— Спасибо… но я не из-за этого, — поспешно вытирая платочком лицо, принялась оправдываться та. — Просто расстроилась… когда-то моя семья и я сама служили у герцога Лаверно, и я очень уважала и родителей его светлости, и его самого, пусть будет милостива к нему Святая Тишина. Хороший был человек.
— Что это значит? — пораженно нахмурилась догнавшая воспитанницу Бетрисса. — Мой муж умер? Когда? И откуда вам это известно?
— Как… муж? — остолбенела домоправительница. — Он же был болен…
— Все ясно, — вынесла вердикт подошедшая Октябрина. — Вы просто друг друга не поняли. Дядюшка Тайвор выздоровел, женился и теперь пребывает в самом прекрасном расположении духа. А я герцогиня Сарнская и просто мечтаю получить хоть стакан молока и булочку.
— Ох, простите! — Аньята исчезла с необыкновенной для ее возраста скоростью, а кадетки побрели наверх, поглядывая на непривычно задумчивую Бетриссу.
— Какой странный, однако, человек мой муж, — пробормотала она, входя в первую же комнату. — Одни считают, что у него невыносимый характер, другие чуть ли не в обморок падают, узнав о мнимой смерти его светлости.
— Ты еще не знаешь точки зрения его троюродных племянников, — едко заметила Августа. — Могу поспорить, они сейчас всей толпой проклинают дядюшку за неожиданное выздоровление.
— Вот как? А вы с Октябриной?
— Мы не кровные родичи, нам из его наследства и монетки бы не перепало, — устало отмахнулась Октябрина. — Кроме того, наш папенька искренне ценит своего троюродного кузена, а мнению его светлости герцога Сарнского мы верим.