— Я пошла, — зачем-то предупредила Тэрлина, поднимая выше уличный масляный фонарь, снятый ими с балкона, и скользнула в дыру, опасаясь лишь одного — чтобы потайная дверь вдруг не поехала на нее, запирая в этом узком проходе.
— Мы за тобой, — почувствовав нерешительность воспитанницы, подбодрила Бетрисса, пропуская вперед сестер Сарнских и Дору с Кати.
Самой ей предстояло найти на внутренней части стены рычажок и запереть проход.
— Рычаг слева возле десятой ступени, — раздался снизу спокойный голос Тэрлины, и Бет облегченно вздохнула: судя по тону, маркиза не ощущает от этого прохода никакого подвоха. Непонятно только, зачем она считает ступеньки?
Ответ на свой вопрос старшина нашла, добравшись до рычага, — на левой стене возле каждой ступеньки красовался жирно нарисованный номер. До десятой они были красного цвета, ниже — белого. Видимо, это предупреждение идущим снизу не подниматься выше, пока потайная дверь не откроется полностью, поняла Бетрисса. Прислушалась, нажала выступающую из стены металлическую ручку и проворно пошагала вниз за успевшими уйти за поворот подругами.
Как выяснилось, никаких ловушек и неприятных сюрпризов потайная лестница не имела, скорее наоборот. Ходить по ней было не сложно, не страшно и не душно. Через спрятанные за колоннами и различными наружными украшениями узкие оконца сюда проникали свежий воздух и достаточно света, чтобы можно было ходить днем без фонарей. А ниже первого этажа на потолке появились округлые стеклянные колбы с дорогим ведьминым мхом, испускающие мягкое зеленоватое сияние.
Дверь в конце лестницы тоже открывалась прикосновением камня, а за ней обнаружился довольно просторный тренировочный зал. Прежде чем шагнуть внутрь, Тэрлина несколько секунд стояла на пороге, с привычной опаской оглядывая помещение. От разбойника можно было ожидать чего угодно: от внезапного появления его гибкой фигуры из какого-нибудь полутемного угла до летящих с самой неожиданной стороны капель воды или краски.
— Попав в незнакомое место, нужно не рот разевать, а вовсю работать ушами, глазами и мозгами, — насмешливо пояснял он каждый раз, когда удавалось застичь кадеток врасплох. — В чужих замках, домах и просто городах никто вас не ждет и не мечтает напоить горячим чаем с вареньем. Даже если это королевские замки. И не говорите мне, что там есть преданные королеве люди. Во-первых, никто из вас пока не королева, а во-вторых, их еще отличить нужно, этих истинно преданных, от тех, кто таковыми старательно прикидывается.
— Вроде никого, — пробормотала Октябрина, зачем-то принюхалась и осторожно двинулась в центр зала к стоящему под самым ярким светильником столу.
Девушки опасливо расходились в разные стороны, отлично помня еще одну присказку разбойника: «Если хотите облегчить задачу тем, кто в вас целится, тихо стойте кучкой. В кого-нибудь да попадет даже самый неловкий».
— Тут письмо от Годренса, — возвестила Октябрина, взявшая со стола знакомый конверт. Пробежала записку взглядом и поспешила успокоить подруг: — Сегодня никто не появится. А мы должны переодеться и изучить зал. Первая тренировка по расписанию завтра утром.
— Зря я так бежала, — расстроенно вздохнула Кателла. — Могла бы сказать барону еще несколько слов…
— А вот сейчас ты не права, Кати, — тихо произнесла Бетрисса. — Приказы нужно исполнять, ведь мы не фрейлины, а кадетки. И если хотим выжить, то не должны об этом забывать. И надеяться на счастливую случайность не стоит. И еще. Я, безусловно, не имею права вмешиваться в твои личные дела, но и молчать не могу, ведь мы все в одной лодке. Поэтому постарайся не обижаться на мои слова, но у женщин есть святое правило никогда не выкладывать едва возникшему возлюбленному все свои мельчайшие секреты. Поверь, это весьма неосмотрительно, ведь ты пока ничего не знаешь о привычках барона и его характере. И не имеет никакого значения, сколько вы знакомы, думаю, знакомство было шапочным, и за три года барон едва ли перебросился с тобой парой ничего не значащих фраз. Обычное дело, все молодые господа стараются как можно быстрее улизнуть от пожилых родственниц, не утруждая себя разглядыванием их чинно сидящих за чайным столом гостий. Но вот ты… боюсь, не могла не обратить внимания на такого видного господина.
— Конечно, я его сразу заметила, — чуть покраснела Кати и вдруг заговорила быстро, взволнованно, как говорят лишь о чем-то выстраданном: — Но применила правило праздничных пирожных… у вас такого нет? А я однажды в детстве залезла на стул и съела почти все, потом мне было очень плохо. Маменька в наказание прочла длинную нотацию, но поняла я только одно: если ты чего-то хочешь, а брать его пока нельзя, надо повторять себе: «Это чужое, это чужое». Вот и барон… Все три года я твердила себе: «Это чужой мужчина» — и не смела даже мечтать о том, чтобы однажды он вдруг посмотрел на меня так, как смотрит сейчас. Да я и до сих пор не верю, но как будто кто-то свыше уже разрешил — теперь можно, Кати, бери.
— И тебя прорвало, — огорченно вздохнула Бетрисса. — Ну, нечто в этом роде я и подозревала. Поверь, я очень рада и за тебя и за него, найти свою половину очень нелегко. Но это только начало, теперь нужно проверить свои чувства, а потом еще и сохранить. Вам будет намного труднее, чем обычным влюбленным, спешить нельзя ни в коем случае, иначе не сумеете скрыть свою тайну от любопытных придворных, просто обожающих совать нос в чужие спальни. Да и королеве вмиг донесут.
— Вот за это можешь не беспокоиться, — с горьковатой едкостью засмеялась маркиза Зайбер. — Забыться и случайно переступить грань мне не грозит. И как я подозреваю, никому из вас — тоже. Он меня поцеловал на прощание, и это было… ну, в общем, у меня даже голова закружилась. И в тот же момент словно кто ледяной водой полил, все украшения разом стали обжигающе холодными.
— Вот как! — нахмурилась Августа. — А мы все гадаем, с чего разбойник так расщедрился, починил все наши драгоценности, да еще и камней добавил.
— Наверняка это королева приказала. Но он все равно мог бы предупредить, чтобы мы не волновались, — огорченно буркнула Дора.
— Насколько я поняла, — усмехнулась Бет, изучая подвеску с сапфирами, обнаруженную в шкатулке вместе с собственными скромными кольцами и брошью, единственными ценностями бывшей компаньонки, — разбойник предпочитает, чтобы мы сами находили верные ответы на наши вопросы. Правильно делает, Кати я всегда поверю больше, чем ему. И теперь ни за что не стану испытывать силу этих вещиц, мне достаточно слова подруги. Но время идет, а мы еще не нашли, во что можно переодеться. Не лазить же по лестницам в шелковых юбках?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ,
повествующая о невероятных событиях,
внезапно скончавшейся птичке и
неожиданных открытиях лучшего мечника Тальзии
— Теперь я понимаю, — жалобно ворчала Кателла, плетясь по лестнице за Тэрлиной, — зачем разбойник придумал все эти мостики, тросы и гномьи механизмы. Чтобы нам к вечеру даже думать про свидания не хотелось! Я сейчас мечтаю только об одном — добраться до кровати и не шевелиться до ужина.
— Я тоже, — откликнулась вполне согласная с ней Тэри и лишь ради справедливости заступилась за коменданта: — Но мы же сами решили все проверить! Чтобы завтра сразу найти ловушку.
В то, что разбойник неожиданно изменит самому себе и перестанет мазать краской, маслом или простой грязью перила, ступени и столбики, не верилось ни одной из кадеток. Впрочем, он открыто обещал научить их сначала думать, нужно ли хвататься за все, что попадается на глаза, потом проверять, нет ли неприятного сюрприза, и только убедившись в безопасности, протягивать руки.
— Остановка, — донесся сверху голос Бетриссы. — Я дошла до рычага.
Тэри облегченно выдохнула и замерла, опершись о стену. Обратный путь по узкому потайному ходу показался длиннее, чем несколько часов назад, ступеньки словно подросли и тянуло ноги, за три дня чуть отвыкшие от работы. Кроме того, приходилось высоко поднимать подол платья, ставшего весьма неудобным после привычной серой формы, найденной кадетками в умывальне.
Сейчас даже смешно вспомнить, как обрадовались они знакомым серым бесформенным штанам и длинным рубахам. Даже больше, чем стоящим в комнате для переодевания зеркалам, обитой бархатом мебели и устланному мягкими циновками полу. Еще очень порадовала теплая вода, текущая из медных трубок в бассейн, способный вместить всех кадеток разом.
Тренировочный зал этого дворца вообще оказался удобнее и роскошнее, чем в горном замке, и девушки ничуть этому не удивились. Ведь предназначался он не для фрейлин, набранных из бесприданниц, а изнеженным знатным гостьям королевы, от скуки пожелавшим заняться борьбой или стрельбой.
Особенно хороши были гномьи тренажеры, точные, бесшумные и ловкие, как вымуштрованные слуги, возле них кадетки задержались дольше всего. Стреляли из маленьких, гномьих же арбалетов по чурочкам, запускаемым одним из механизмов в разных, всегда неожиданных направлениях, старались достать длинным мечом другой тренажер, ловко прикрывающийся двумя щитами, и пытались удержаться на спине механизма, похожего на безногого коня.
Однако сложнее всего оказалось пройти двухэтажную дорожку, проложенную вдоль выложенных из огромных каменных блоков стен. Хотя первый этаж мог бы стать самым легким испытанием, но кто-то хитроумный устроил на пути тренирующихся кучу всевозможных препятствий. От самых обычных бревенчатых барьеров, которые невозможно было просто обогнуть, до узких труб, плетенных из прутьев и подвешенных на тросах. Примерно через каждые десять шагов путь преграждали различной формы лесенки, ведущие в довольно глубокие, полутемные траншеи или на второй этаж. А там тренирующихся ожидали узкие карнизы, канатные переходы и спуски, раскачивающиеся на веревках куцые дощечки, с помощью которых нужно было преодолеть широкие провалы тропы.
И как выяснилось почти на середине пути, сойти с дорожки, не преодолев ее до конца, просто невозможно. От зала тропу отделяла стальная гномья сеть, защищавшая тренирующихся от ушибов и переломов, неизбежных при случайных падениях. И заодно от капитуляции.
— Наконец-то, — вздохнула снизу Кати и дернула подругу за подол шелкового платья: — Вылезай.
Тэри хотела пошутить, сказав, что ноги не идут и, может, им лучше посидеть полчасика на ступеньках? Но сверху раздался голос Бетриссы, выкрикнувшей означавшее тревожный сигнал слово, и маркизу Ульгер вмиг вынесла из потайного прохода невесть откуда появившаяся сила.
— В общую гостиную, — крикнула почти выскочившая из комнаты Дора, и Тэри тут же повторила эту команду для Кати.
— И запри проход, — добавила от себя, сообразив, что Бет просто не может передать такой приказ по цепочке.
Свою спальню и крошечный будуар маркиза Дарве Ульгер миновала за считаные секунды, вылетела в гостиную и остолбенела от неожиданного зрелища. На груди Бетриссы снова рыдала женщина, но на этот раз она была одета в дорожное платье и легкую вуаль. Но этот незнакомый наряд и на миг не помешал Тэри опознать в плачущей даме королеву. Рядом с ее величеством сидел подросток лет четырнадцати, безуспешно пытавшийся состроить на бледном лице непринужденную улыбку. Второй парнишка, постарше, стоял перед Октябриной и Августой, загородившими своими телами выход из гостиной, и свирепо буравил их взглядом.
Дора колдовала возле стола, капая в бокал какое-то зелье, и, как Тэри знала точно, в помощи подруг вовсе не нуждалась.
— Бет, — не зная, уместны ли в такой обстановке положенные по этикету расшаркивания, тихо позвала маркиза и тотчас получила четкие указания старшины:
— Приведи капитана и барона. Кати, угости младшего принца фруктами.
Тэрлина торопливо скользнула к выходу мимо пропустивших ее сестер и, уже выбегая в оранжерею, расслышала гневную речь наследника:
— Немедленно выпустите меня! Кто вы вообще такие? Фрейлины? Я вас увольняю.
«Дурачок, — язвительно фыркнула про себя Тэри, стремглав несясь к лестнице. — Можно подумать, он имеет право нас выгнать!» Да даже если бы и выставил, никто из них жалеть не стал бы.
Добежав до лестницы, маркиза вдруг сообразила, как сильно насторожит егерей ее вид и спешка. Дальше она шла тише, успокаивая себя и пытаясь придумать, как позвать капитана, не поднимая всеобщей паники.
— Охранник! — едва рассмотрев присевшего на ступеньку егеря, позвала Тэри так капризно, как сумела. — Мне срочно нужен капитан Майзен. В моем багаже не хватает весьма ценной вещицы. И кстати, сообщите барону Габерду, что его птичка сдохла… пусть заберет и похоронит.
Егерь хмуро смерил фрейлину взглядом, что-то решая, затем торопливо достал из нагрудного кармана крохотную серебряную дудочку. Тонкий, похожий на птичий посвист прозвучал коротким звоном упавшего ключа и растаял под высоким куполом оранжереи. Он даже не успел еще стихнуть, а егерь уже невозмутимо спрятал дудку и вернулся на свое место.
Тэри выждала пару секунд, пожала плечами и, грациозно развернувшись, с показной неспешностью отправилась назад. «Ну а что остается делать, не бегать же самой по дворцу и парку в поисках капитана?» — уговаривала она сама себя. Да и кроме того, вряд ли возможно найти кого-то в той суматохе, какая обычно бывает при прибытии обоза, тем более королевского.
Стук сапожных набоек раздался позади кадетки, когда она еще не успела ступить в разноцветье оранжереи, и кадетка торопливо оглянулась. Перешагивая через ступеньку, к ней мчался капитан Майзен, и в его глазах, ожидающе взирающих с хмурого лица, светилась тревога.
— В чем дело? — спросил воин едва слышно, остановившись почти вплотную с Тэрлиной.
— Королева плачет, — так же тихо и серьезно сообщила кадетка и впервые за все время знакомства с жестким и немногословным капитаном увидела в его взгляде изумление и даже растерянность.
Впрочем, длилось это всего секунду, затем лицо Майзена посуровело, и, пристально вглядываясь в глаза ее светлости, словно в ожидании признания в шутке, капитан строго поинтересовался:
— Где она?
— В гостиной, — сухо пояснила Тэри, начиная сердиться на него за глупые вопросы, — где же еще быть королеве, если она только что прибыла? — И принцы с ней.
— А барон вам зачем?
— Герцогиня Лаверно велела позвать, — еще холоднее сообщила маркиза. Хотя и гадко сваливать всю вину за самоуправство на подругу, но иного выхода не оставалось, их высочества вмиг ее разоблачат, если дело дойдет до разбирательства. — Наследник рвется куда-то бежать, нам с ним не справиться.
— Понял, — деловито кивнул капитан, поднося к губам такую же дудочку, как у его подчиненного.
Свистнул два раза, потом еще и, ловко обойдя Тэри, побежал в сторону женской половины. Однако кадетка уже осознала, что случилось нечто непредвиденное, подхватила юбки и помчалась следом, морщась от боли в натруженных мышцах и проклиная разбойника, приготовившего для них такую каторжную беговую дорожку.
В гостиной за время ее отсутствия произошли некоторые изменения. Королева хотя еще и плакала, прижимая к лицу свежий платочек с инициалами Тэрлины, но уже почти беззвучно, время от времени прерываясь, чтобы сделать глоточек приготовленного Дорой питья. Его высочество Альред, оттесненный сестрами Сарнскими почти на середину комнаты, больше не ругался, и хотя пока хмурился, но уже с интересом прислушивался к оживленной болтовне Кателлы, усердно кормившей земляникой и черешней совершенно ошеломленного младшего принца.
— Умницы, — тихо обронил капитан неожиданно приятно согревшую Тэрлину похвалу и серьезно добавил: — А барона нужно встретить.
— Будет сделано, — сразу осознав, насколько он прав, шутливо отрапортовала маркиза Дарве Ульгер, повернулась и пошла назад.
Расставшись с торопливо убежавшей Кателлой, барон Габерд некоторое время постоял возле захлопнувшейся двери, с досадой вздохнул и направился к лестнице. У него пока не было ни малейшего желания ни с кем встречаться, а тем более объясняться. Внезапно расцветший в душе букет неведомых прежде ощущений грел мечника странным, негаснущим теплом и одновременно холодил спину необъяснимой тревогой, и потому Итель сейчас более всего хотел хоть немного побыть в одиночестве. Привыкнуть к резкому повороту судьбы, спокойно и детально обдумать первоочередные меры защиты своего черноглазого счастья — от условных жестов и тайных знаков до мест, где они смогут встречаться, не вызывая ни у кого подозрений. А также проблемы и трудности, которые непременно возникнут при решении этих вопросов.