— Знаю, но спорить с рассказчиком не стала.
Просто подумала — всего триста лет, как построен Салмейт и закрыты перевалы через западный для жителей материка хребет, а народ Идрийса уже забыл, как выглядят жители Дройвии, и верит невежественным пустомелям.
Серый туман перехода вспух почти рядом, и напарники вмиг отскочили, выхватили оружие и приготовились к бою.
— Это мы, — предупредил Годренс, держащий на руках бледного егеря. — Его нужно уложить в арбу.
По свистку советника примчались два воина, подхватили раненого и потащили в повозку придворного лекаря. Появившиеся из портала дозорные горячо поблагодарили мага и ушли следом за ними, и, лишь проводив спасенных взглядом, Годренс позволил себе опуститься на выложенную из плит песчаника дорогу.
Дрожащими руками достал округлую серебряную шкатулочку, открутил крышку и, бережно достав кристалл-накопитель, вставил в свой амулет. Потом так же молча снял с пояса небольшую фляжку, сделал прямо из горлышка несколько глоточков и замер, откинув голову на стенку кареты.
— Не мог вставить камень раньше? — с досадой выдохнул Дирард, присаживаясь рядом. — Куда так бежал?
— Если бы пена добралась до парней… — буркнул дроу, помолчал, восстанавливая силы, и пояснил: — Это черный огонь, одно из запретных заклинаний, от которых нет спасения.
— Ну и чем бы ты им помог? — сердито прошипела Фанья, но заметила скользнувшую по утомленному лицу мага тень усмешки и примолкла.
Стало быть, был способ из тех, какие привыкшие к разным неожиданностям воины и маги приберегают на самый крайний случай. И о которых до времени не говорят даже лучшим друзьям.
— Скажи егерям, пусть берут лошадей под уздцы и готовятся к отправлению. Я пойду впереди, буду держать над нами купол и расчищать дорогу. Это немного, локтей двести. Дальше все чисто.
— А враги по нам в этот момент не ударят? — засомневался граф. — Может, сначала разведаем?
— Некому там ударять, все наемники, или кого он там привел, мертвы. А сам ушел сразу, как бросил черный огонь. Амулет почувствовал всплеск дройского портала.
— Ты думаешь, это был дроу?
— Похоже, но точно сказать невозможно. С тех пор как был снят запрет на переходы только в башни старших домов, многие младшие дома зарабатывают продажей портальных пирамидок. Самое прибыльное дело после ювелирного. Но об этом я могу тебе и потом рассказать.
Годренс распахнул глаза, подмигнул другу и легко поднялся на ноги, словно это не он несколько минут назад едва не падал.
«Значит, зелье пил с запасом», — запоздало сообразил Дирард и рассердился на мага. Снова он взваливает на себя больше всех и все решает сам, не посоветовавшись с друзьями, как будто еще не испытал на собственной шкуре, чем может закончиться такая самонадеянность. Да еще и других обвиняет в нечестности!
Обоз тем временем потихоньку тронулся, и граф шагнул в сторону. Он намеревался идти замыкающим: мало ли какое непредвиденное обстоятельство может задержать одну из повозок, и придется срочно принимать решение. Да и сигнал Годренсу в самом крайнем случае мог подать только он — во избежание путаницы.
Повозки и телеги ползли мимо советника непривычно медленно и почти бесшумно. Тишину нарушали лишь глухой стук копыт по мягкому песчанику да редкое фырканье коней. Не скрипели отлично смазанные колеса и рессоры, не звенела упряжь, и настороженно молчали боявшиеся пропустить тревожный сигнал люди. Даже из карет, битком набитых перепуганными придворными дамами и камеристками, не доносилось ни звука. Было нечто жутковатое и странное в этом призрачном движении обоза между догорающими деревьями и кустами в быстро сгущающихся сумерках.
Фанья стояла почти рядом, отвернувшись к графу спиной, и пристально изучала освещенные рваными сполохами огня камни, но он знал точно — краем глаза камеристка ее величества следит и за ним и за обозом. Следила бы и за Годренсом, но он далеко. Хотя возчики и старались держаться впритык к передним повозкам, но три десятка арб, карет и повозок с провиантом и вещами растянулись почти на полмили. И если первым оставалось преодолеть всего две сотни локтей, о которых говорил Годренс, то тем телегам, которые двигались в конце обоза, туда еще нужно было добраться.
Наконец последняя телега, нагруженная шатрами и мешками с овсом, поравнялась с советником, и Дирард одним взмахом руки согнал с нее троих вооруженных мечами и шпагами придворных, призванных егерями в ополчение.
— Догоняйте свои повозки, — соизволил он бросить им приказ, проводил взглядом неприкрыто обрадовавшихся господ и легко подсадил на телегу Фанью.
Следом вскочил и сам, шлепнувшись на пригретое местечко, привычно устраиваясь к напарнице спиной. Когда где-то неподалеку рыщет безжалостный и хитрый враг, очень полезно иметь на затылке дополнительную пару внимательных глаз.
Мимо дотлевавших стволов они ехали нестерпимо долго. Казалось, черневшие между валунами проплешины сгоревшей травы давно уже должны были остаться позади, но они все никак не кончались.
И вдруг в один миг все изменилось, словно кто-то разом сдернул с мира туманную вуаль. Ясными огоньками засияли на темно-фиолетовом бархате неба непривычно крупные звезды, ворвались в сознание позабытые в тревоге звуки моря, шелест листвы и стрекотание сверчков. И почти одновременно, перечеркивая напрочь все эти признаки мирной жизни, с первым же порывом ветерка налетел запах гари. Тяжелый, густой и горьковато-приторный, мгновенно отравивший всю прелесть южной ночи и долгожданной прохлады.
— Езжай вперед, я здесь сама присмотрю, — деликатно предложила Фанья. — А если что, подам сигнал.
— Как говорит Год — я этого не слышал, — огрызнулся граф, торопливо обматывая нижнюю часть лица невесть откуда вытащенным шейным платком. — Надеюсь, теперь мы поедем быстрее.
Однако всего через минуту висящая у него на шее крохотная серебряная дудочка тонко свистнула, передавая условный сигнал мага.
— Пришлю пару егерей, — тихо свистнув в ответ, хмуро кивнул напарнице советник и прямо с мешков перепрыгнул в седло жеребца, давно шагавшего рядом с телегой.
Шаграйн тайно привез его из Ардага, только там умели обучать боевых коней понимать приказы хозяев по жестам. Впрочем, Дирард давно уже считал себя не хозяином, а другом умному животному и надеялся, что Терн это чувствует.
— Звал? — просто по привычке спросил он, спешившись возле стоящей у обочины фигуры в неизменном коротком сером плаще — как точно было известно графу, подарке того же маглора, которого Год считал учителем.
— Веди обоз, — тихо велел маг. — Я хочу посмотреть, кто там был.
— Я с тобой. А обоз поведет капитан, — твердо возразил советник.
— Ты и тут дышать не можешь, — укоризненно глянул Годренс, — а там… Лучше послушайся меня.
— Ты намекаешь на мою бесполезность? — приподнял брови граф, и в его глазах сверкнул огненный отблеск.
— Не пугай, и сам знаешь, на что именно я намекаю, — хмыкнул Годренс и, осознавая правоту друга, со вздохом сдался: — Но поступай как хочешь, только сначала доведем обоз до места, где можно встать на привал. Полчаса отдыха всем просто необходимы.
Он и так сегодня бесцеремонно взял управление ситуацией на себя, но вовсе не потому, что считал Рада слабее или несообразительное. Просто не оставалось ни секунды на объяснения, когда дроу почувствовал щит, прикрывающий неизвестного мага, устроившегося поодаль от сидящих в засаде наемников, и проверил его мощность. Очень вовремя проверил — в следующую секунду враг дал сигнал к нападению.
Но даже несмотря на стремительность, с какой Год выставил свою защиту, у них не было ни одного белого камня за возможность выжить под шквалом сильнейших ударов. Ни одному, самому сильному магистру дроу не под силу столько времени продержать огромный купол, тем более против запретных заклятий. Спасло всех только решение Годренса потратить свой неприкосновенный запас энергии, заточенной в мощнейшем защитном артефакте, подаренном Вирденсом. Даже Рад не догадывается, сколько стоит такая редкость, хотя и неплохо разбирается в магических вещицах.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ,
рассказывающая о тайнах магов и новых встречах,
недоразумениях и обидах кадеток
Вонь горелой плоти перебивала все остальные запахи, и Дирарду лишь чудом удалось учуять тепло и аромат свежей крови.
— Кто-то еще жив, — немедленно замер он на месте, даже не порываясь первым соваться в выложенное из камней примитивное убежище, окруженное разбросанными словно ураганом телами.
«Видимо, пытались сбежать от возмездия», — мелькнула равнодушная мысль, жалеть тех, кто пришел сюда чтобы убивать, граф не собирался.
— Не может быть… хотя погоди-ка, точно. Оборотень, но нечистокровный. Вот это его и спасло, успел закрыться в кокон. Рад, мне придется уйти. Нужен хороший лекарь, в одиночку я его сейчас не вытяну.
— Я вернусь к обозу сам, — кивнул граф и нехотя предупредил: — Только постарайся никого не приводить. Ты же понимаешь, это нападение ударит по ней, завтра же все поборники старых законов завопят о неприятностях, причиняемых Тальзии магами. И скрыть ничего не удастся, невозможно закрыть рот почти полусотне свидетелей. Не говоря уж об этих трупах и выжженной дороге. Никакая гроза не может вызвать такой пожар.
— Не волнуйся. — Годренс, отыскавший выжившего бандита, уже завернул свою добычу в магический кокон и подтащил к себе. — Поговорим позже.
После стремительного ухода друга Дирард секунду постоял, чутко вслушиваясь в ночные звуки и пытаясь отыскать в вони пожарища необычные запахи. Но так и не обнаружив больше ничего интересного, бесшумно и стремительно понесся на стоянку, устроенную в миле отсюда, возле мостика через впадающую в океан речушку.
— Где Год? — одними губами спросила Фанья, когда советник, невозмутимый как всегда, с чуть ехидной усмешкой на губах, помахивая неразлучной тросточкой, появился возле королевской кареты.
Камеристка позволила остаться в просторном дормезе трем знатным дамам из преданных королеве домов и двум воспитанницам, взятым ее величеством из монастыря, и они теперь тихо, как мышки, сидели на мягких диванах, боясь попасться графу на глаза. Успели уже убедиться, что в стремлении оградить королеву от опасности и сплетен ее новый любимчик не знает границ и вполне может высадить их из удобной, а главное, самой надежной кареты.
— Отправимся через пять минут, — делая знак, что все в порядке, вслух уверенно ответил он. — Больше остановок до Беленгора не будет.
Хотя на самом деле и близко не был в этом уверен и даже не надеялся до рассвета добраться до имения. Впереди их могла ждать еще засада, и, вполне возможно, не одна. Но не пугать же и без того тайком всхлипывающих дам, всего две декады назад рьяно оспаривавших свое право сопровождать королеву в путешествии к морю.
Сообщение вернувшегося Годренса о его намерении к полуночи оказаться на своей кровати в покоях третьего этажа Беленгора порядком изумило советника.
— Не хочешь намекнуть, как нам это удастся? — саркастически приподнял он бровь. — Даже если загоним лошадей, то потребуется не менее трех часов.
— Учитель помог, — не стал скрывать маг. — Ты уж прости, но никто, кроме него, нашего пленника не спас бы. А в благодарность за помощь пришлось рассказать о засаде. Нет, не смотри так, никаких секретов я не выдал, просто намекнул на свои проблемы, еще одного нападения мне и в самом деле не выдержать. Узнав о черных зельях, он дал мне особую, большую пирамидку. Как немного отъедем, открою портал, никто даже не заметит, что въезжает в него здесь, а выезжает неподалеку от Беленгора. Я уже поставил там портальный маяк.
— Хорошо иметь таких щедрых и понимающих учителей, — беззлобно усмехнулся граф, и не думая обижаться на друга за его своеволие.
Вылазка на место боя двух мощных магов наглядно показала ему, как мало стоили жизни всего обоза в тот момент.
— А учителя и обязаны быть такими, — с твердой убежденностью серьезно ответил Годренс. — Иначе гнутый медник им цена. Если учитель не любит своего ученика и не желает ему успеха, то никакого права называться учителем не имеет, и гнать его нужно от учеников плеткой из степной колючки.
— Какой ты сегодня кровожадный, — как всегда неслышно, выскользнула из тени Фанья. — Чем-то обидели твоего обожаемого маглора?
— Наоборот, он решил нам помочь, — пояснил ей Дирард. — Похоже, мы сегодня все-таки будем спать в своих постелях.
— Если честно, — вздохнул маг, поглядывая на торопливо жующих холодное мясо егерей, готовящихся трястись по полной неведомой опасности пустынной дороге еще часов шесть, — он нам уже помог. Всучил мне однажды вещицу… даже цену назвать не могу, нет таких в лавках Дройвии. Я тогда отбрыкивался как умел, а вот сегодня низко за нее поклонился.
— И как он отреагировал на этот поклон? — заинтересовалась Фанья, знавшая магистра лично, но по заведенному у них правилу никогда не называвшая его по имени.
— Как обычно. Велел не паясничать и снова зарядил свой артефакт, — вздохнул Годренс, предпочитавший выдавать друзьям информацию небольшими порциями, чтобы не озадачить вопросами, на которые у него пока нет ответов. — Поэтому я снова поеду впереди обоза, чтобы не высылать дозорных, а вам придется разделиться. Фанья, кареты с женщинами пойдут первыми, и тебе лучше быть с ними. Сама знаешь, если кто-то из них заметит нечто странное, устроят дикую панику.
— Хорошо, — хмуро согласилась камеристка, признавая этим согласием правоту мага и готовность подчиняться его приказам. Временно, разумеется.
Обычно она исполняла только распоряжения королевы, и то если считала их правильными.
Дирард лишь молча кивнул и достал сигнальный рожок. Отдавать капитану приказы по всем вопросам, касающимся порядка движения обоза, и следить за их точным исполнением было его обязанностью, вынужденно взятой на свои плечи. Не так много верных защитников у королевы, поступавшей в довольно важных государственных вопросах по собственному разумению и наперекор мнению некоторых глав сильных домов Тальзии.
Вопреки обещанию Годренса, переход через неприметный портал Дирард все же почувствовал. Вернее, ощутил резко изменившийся аромат. Вокруг больше не пахло диким клевером, мятой и горошком, теперь в ночи властвовал запах роз и лилий. Все соседние с Беленгором поместья просто утопали в этих цветах, и служили они не только украшением. Ценнейшее розовое масло издавна приносило владельцам южных земель огромные прибыли, сравнимые только с доходами от добычи жемчуга и выращивания редких фруктов.
— Как ты тут? — словно ниоткуда рухнул на последнюю телегу Годренс, раскинулся на мешках и утомленно пробормотал: — Если по прибытии найдешь меня спящим, не вздумай будить. Просто прикажи поставить эту телегу в тени, не люблю, когда в глаза лезет утреннее солнце.
— А как же мягкая постель в покоях мага на третьем этаже? — усмехнулся граф и растянулся рядом. Похоже, двуликая удача сегодня смотрит в их сторону своим добрым лицом, и они действительно скоро будут в Беленгоре. — Кстати, а когда мы прибудем?
— Еще с полчаса. Сам понимаешь, пришлось выходить в полумиле от того места, где начинались соседние имения. Стражники здесь довольно бдительно присматривают за дорогой, не стоит задавать им неразрешимых задач.
— А мы не можем уйти туда прямо сейчас? — Приподнявшись на локте, граф с надеждой вглядывался в смутно белеющее лицо друга. — Или у тебя совсем не осталось сил?
— Мы поспорили с Фаньей, — вздохнув, со смешком признался маг, — и теперь я должен зачаровать ей какую-то вещицу. Мне казалось, ты никогда такого не предложишь.
— Год, ты знаешь, как я отношусь к Фанье, — голос Дирарда стал холоднее горного ручья, — но в последнее время она начинает злить меня своим упрямством.
— Тогда сердись и на меня, — буркнул маг, схватил друга за руку и нажал на приготовленный заранее камень.
Краткое ощущение полета — и мягкие подушки приняли их в свои объятия.