Я сплела пальцы.
- Давайте-ка уточним. Вы проиграли душу в карты?
- Нет… то есть не совсем. Мне нужны были деньги. Он это знал. И использовал против меня. – Его омыло волной раскаленного добела стыда. – Не поймите превратно, на то были веские причины. А у него самые высокие ставки в городе, вот я и рискнул. Заложил все, что у нас было, чтобы занять место за столом. И потерял все до последней копейки. – Он смущенно потер лоб. – Увидев, как я расстроен, он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. И в итоге продал ему душу.
- Понимаю. Так что там с Хедеши? – напомнила я.
Джойс прищурился, припоминая подробности:
- Тот парень, дилер, сказал, что в городе орудует ангел смерти, досаждающий его братьям. Сказал, что вам удалось уничтожить одного из главных адских полководцев, которого звали Хедеши.
Откуда, бога ради, какой-то доморощенный крупье, открывший нелегальное казино, обо всем этом знает?
- Почему вы решили, что я и есть этот ангел смерти?
- Потому что мне все так говорили, - ответил Джойс, постепенно повышая голос. – Послушайте, а не можете вы пойти и поговорить с этим парнем? Вернуть мне душу? Я заплачу.
- Разве вы сами не сказали, что у вас нет денег? И именно поэтому вы оказались за игровым столом?
- Ну… деньги я достал. Много денег. Оказалось, что продать душу – весьма прибыльная сделка. – Он поник и захлебнулся в таких душераздирающих страданиях, что у меня защипало глаза. – Но никакие деньги не могут вылечить от рака.
Твою дивизию. Большой Р. Мой самый ненавистный враг.
- Мне нужна моя душа. Я могу все ему вернуть. Я обещал ей, что моя душа будет с ней.
Значит, женщина, которую он любил, умерла, и теперь ему нужно вернуть душу, чтобы быть рядом с ней в ином мире. Что ж, это тоже что-то новенькое.
- Вы единственная, кто осмелился противостоять хоть кому-то из них. Никто даже думать об этом не хочет.
- И тому есть хорошее объяснение. Они весьма смертоносны.
- Я готов на все. Можете все забрать. Деньги. Машины. Все, что пожелаете. Мы с супругом в невыразимом отчаянии.
И опять меня застали врасплох. А я ведь только-только начала понимать, что вообще происходит.
- С супругом?
- Да, с Полом. Мы поженились в Массачусетсе, как только там узаконили однополые браки.
- Тогда кто эта «она», кому вы обещали провести вместе вечность?
Джойс посмотрел на меня полными слез глазами. И слезы эти были такими горькими, что я перестала дышать и почувствовала, как остановилось сердце.
- Наша дочь. Ей было три года, когда она умерла от нейробластомы. Мы обеспечили ей самое лучшее лечение, какое только можно купить, но все без толку. – Он достал бумажник, вытащил из него две фотографии и передал мне. – Знаете, каково это – смотреть, как умирает от рака трехлетняя девочка? Она была такой храброй! И хотела только одного – чтобы мы пообещали, что когда-нибудь встретимся на небесах. – Его голос надломился, а я не мигая смотрела на снимки.
С первого мне улыбалась прелестная белокурая девочка с огромными голубыми глазами. Второй, видимо, сделали после нескольких курсов химиотерапии. Безволосая макушка все той же красавицы блестела на солнце, пока сама красавица готовилась скатиться с горки. На ее губах играла широкая и ясная, как небо Нью-Мексико, улыбка.
- Мы обещали ей, что снова увидимся. Пол не знает, что я натворил. Не знает, что я не могу сдержать обещания.
Не знаю, от чего у меня в горле встал ком размером с бейсбольный мяч. От горя Джойса или от моего собственного. Как бы то ни было, я не сумела сдержать слез, глядя на ангела в руках отца.
- Когда ее не стало? – выдавила я, чувствуя, как скорбью сдавливает грудь.
- Вчера. – И Джойс расплакался, уткнувшись лицом в ладони.
Обойдя стол, я обняла Джойса и зарыдала вместе с ним. С этой частью своих обязанностей я всегда справляюсь хреново. С той частью, которая касается оставшихся в живых родственников. Их скорбь, их горе тяжким грузом ложатся мне на сердце.
Я почувствовала Рейеса. Ощутила его жар до того, как он вошел в кабинет. Он не стал вмешиваться. Отступил к стене и смотрел, как смертельная боль стирает меня в пыль.
Проводив мистера Джойса к выходу, я пообещала сделать все, что смогу. Понятия не имею, все ли в порядке у него с головой, но уж точно выясню.
- Что там у нас? – осторожно поинтересовалась Куки.
- Клиент, который продал душу дьяволу.
- Еще один? – Она всегда знает, что сказать.
Немного смутившись, я улыбнулась ей так широко, как только сумела в сложившихся обстоятельствах:
- И не говори. Когда уже люди хоть чему-нибудь научатся? – Я оглянулась на Рейеса, который все еще молчал. Он видел, как меня прорвало. Тут уже не до смущения. Мне было стыдно. – Такое вообще возможно?
- Возможно, - ответил он, и я почувствовала излучаемые им искренние сожаления.
- Тогда мне предстоит сыграть в карты.
Я взяла сумку и двинулась к двери. Рейес отлепился от стены и пошел за мной.
- Шутишь?
- Ни капельки. Мои намерения серьезны, как нейробластома.
На этот раз он не ответил. Знал, что ничего не добьется. Прогресс налицо.
Я остановилась у стола Куки:
- Ты же вечером переоденешься?
- А с этой одеждой что не так?
- Ничего, если ты собираешься сбежать с цирковой труппой.
Громко ахнув, она угрожающе сощурилась:
- Надо было запереть тебя в кабинете с мачехой, а не пользоваться этим дурацким интеркомом с кошмарной распродажи, чтобы тебя спасти.
Пришла моя очередь громко ахнуть. Вдобавок я обвиняюще ткнула в нее пальцем со всем присущим мне актерским талантом:
- Распродажа была крутая. Кому не понравятся манатки очень даже неплохого таксидермиста? – Куки вздрогнула, вспомнив подробности, и я добавила: - А интерком и близко не такой дурацкий, как этот наряд.
Выражение ее лица стало суровым, и я почувствовала, как ослабевает тяжкий груз горя. Как хорошо, что у меня есть Куки! Подмигнув ей, я вышла из офиса. Нужно было подготовиться к сегодняшнему вечеру.
Но первым пунктом в списке дел был дядя Боб.
***
Проходя по стоянке к моему дому, я взяла у какого-то бездомного с морщинистой кожей и без нескольких зубов карточку, на которой было написано «ЖИВИ СВОБОДНО ИЛИ УМРИ». Взамен ссыпала ему всю оставшуюся мелочь. Дом был моим в прямом смысле слова. Его купил мне Рейес. Понятия не имею, что делать с многоквартирным домом, но мысль о том, что он принадлежит мне, приятно грела душу.
- Ты не будешь играть в карты, - заявил Рейес, все еще шагающий за мной.
- Еще как буду.
Меня обступило жаром разрастающегося в нем гнева. Обжигающим, раскаленным добела жаром. Я развернулась к нему лицом:
- Да в чем, блин, проблема?
Он не остановился, пока не оказался в паре сантиметров от меня.
- В тебе. Ты как будто специально ищешь самые хреновые, самые опасные ситуации, а потом не задумываясь лезешь на рожон.
- Я очень даже задумываюсь. – Я отвернулась и снова пошла к дому. – Иногда даже не один раз, а два или три.
Я и двух шагов не успела сделать, как он схватил меня за руку.
- Это не смешно.
Демонстративно уставившись на его руку, я снова посмотрела ему в глаза:
- Верно, не смешно.
Он отпустил меня.
- Нельзя спасать направо и налево каждую отчаявшуюся душу, Датч. – Когда я снова глянула на дом, Рейес преградил мне путь. – В конце концов тебя убьют, а я застряну здесь в одиночестве, потому что влюблен в воплощение чуткости и сочувствия, готовое рискнуть жизнью ради первого встречного, лишь бы не прислушиваться ко мне.
Я переступила с ноги на ногу и подбоченилась.
- Ты в меня влюблен?
Он шагнул ближе и положил ладонь мне на бедро.
- А то ты не знаешь.
- Знаю. Но этот яростный жар сожрет тебя живьем.
Пристально глядя на меня, Рейес облизнулся.
- А может, у меня температура поднялась.
Меня обуяла тревога. Я коснулась его лба. Он был обжигающе горячим. Но ведь он всегда такой, разве нет?
Рейес и сам прижал руку ко лбу.
- Вот видишь? Наверное, меня нужно обтереть губкой, - сказал он игривым тоном.
Ухмылка, игравшая на его губах, была невозможно сексуальной, но я начинала всерьез волноваться и снова потрогала его лоб.
- Ты как будто и правда горишь.
- С тех пор как тебя увидел.
Тут я не удержалась и рассмеялась.
- А теперь серьезно, Рейес. Как ты себя чувствуешь?
- Плохо, когда тебя нет рядом.
- Ты вообще болеешь?
- Каждый раз, когда мы не вместе.
Так я ничего не добьюсь. Он нарочно увиливал от ответа.
- Как скажешь. Но в карты я точно сыграю. У меня уже есть план, - добавила я, пытаясь обойти Рейеса.
- Ну конечно. – Он вошел со мной в дом и стал подниматься по лестнице. – Твои планы всегда срабатывают на ура.
- Это нечестно.
- Я не шучу, Датч. Ты понятия не имеешь, кто такие дилеры.
- Дилеры? – Я резко остановилась и уставилась на Рейеса с отвисшей челюстью. – Как ты узнал? Или ты давно знаешь, что один из них здесь?
- Не совсем. Но я знаю, что они существуют. И если речь идет о настоящем дилере, то он очень, очень умен. Он может убедить мать продать ребенка в рабство за копейку.
- Поверить не могу, что такие… создания действительно существуют. Значит, можно взаправду продать душу?
Он кивнул:
- И даже не придется идти на перекресток.
- Святой ежик! Как же так вышло, что я ничего об этом не знаю? – Я пошла дальше наверх, попутно копаясь в сумке в поисках ключей.
- Все не совсем так, как ты себе представляешь, - продолжал Рейес. – Ты многого не знаешь. И есть немало вещей, которые тебе знать необязательно. Например, как связываться с дилерами.
- Так кто они такие?
- Демоны. Падшие.
- Как Хедеши?
- Почти. Только они ушли в «самоволку».
- В «самоволку»? – Я остановилась на лестничной площадке. – Это как?
- Сбежали из ада и живут на Земле как люди. В них нет ни капли преданности моему отцу. Они просто-напросто живут здесь и питаются душами.
- Умоляю, скажи, что ты пошутил.
- Если бы. Но и им надо есть, как тебе и мне.
- То есть души – это их пища?
- Совершенно верно. Но душу они могут получить, только если человек добровольно ее отдаст.
- Зачем кому-то добровольно лишаться души?
Рейес пожал плечами:
- Ради власти. Денег. Здоровья.
- Ну… одним словом, я в шоке. – Я вставила ключ в замок и опять застыла, пытаясь смириться с тем, как все обернулось. – Так как это происходит? Нужно заключить какой-то договор? Как в кино?
- Нет. Никаких договоров. Это голливудская версия. В реальности дилеры куда умнее.
- Тогда как скрепляется сделка?
- Человек дает согласие, и дилер помечает душу. Потом, когда испытывает голод, отзывает ее к себе. Хочешь верь, хочешь нет, но люди могут жить без души. Недолго, конечно, но могут.
- А как насчет мистера Джойса? Душа все еще при нем?
- Нет. Он говорил правду. Души у него нет. Причем уже как минимум пару месяцев. Долго он не протянет. Он так погрузился в заботы о дочери, что не понимал, что с ним происходит. Все это время он чувствовал себя больным. Так бывает, когда лишаешься души. Тело чахнет.
Черт возьми. Меньше всего на свете меня радуют такие новости.
- Ясно. Ты мне вот что скажи: есть ли шанс вернуть душу, которую уже слопал демон?
- Зависит от того, как долго он владеет этой душой. Осталась ли в ней хоть капля энергии. При необходимости на одной душе они могут прожить несколько месяцев. А на твоей, - сказал Рейес предостерегающим тоном и шагнул ближе для пущего эффекта, - он может протянуть сотни лет. Даже целое тысячелетие. Заполучить твою душу все равно что выиграть пожизненный банкет. Именно поэтому ты ни за какие коврижки к нему не полезешь. Поверь мне, дилер легко обведет тебя вокруг пальца. Глазом моргнуть не успеешь, как лишишься души. Не зря в вашей мифологии их часто называют трикстерами[1].
- Спасибо, что так в меня веришь.
- Датч, дело вовсе не в том, что мне не хватает веры в тебя. Наоборот. У меня нет ни тени сомнения, что ты пойдешь на что угодно, лишь бы вернуть этому человеку душу. Я на такое уже насмотрелся. Ты рискуешь всем, каждой частичкой себя, ради каких-то незнакомцев. И это… тревожит.
Тут мне нечего было ответить.
Открыв дверь, я вошла к себе в квартиру.
- И все-таки как так вышло, что я ничегошеньки обо всем этом не знаю?
Рейес сложил на груди руки и прислонился плечом к косяку, а я бросила сумку на стол в кухне и пошла к мистеру Кофе.
- Потому что ты – это ты, - поддразнил меня Рейес.
- А тебе на работу возвращаться не надо? – огрызнулась я, кивнув куда-то за стенку.
- Твою мать, - процедил он сквозь зубы. – Надо, но задерживаться не буду. Ничего без меня не делай.
- Хорошо, - отозвалась я, скрестив за спиной пальцы.
Он шагнул ко мне:
- Я серьезно, Датч. Не смей даже пытаться его разыскать.
- Не буду. Клянусь на мизинчике. – Я показала ему мизинец. А он мне свой не показал, поэтому клятву верности мне скрепить оказалось нечем. И второй раз за день моя рука зависла в воздухе. – Но, - добавила я, указав на Рейеса мизинцем так угрожающе, как только сумела, - сегодня вечером я точно пойду и сыграю.
Он стиснул зубы так, что заиграли желваки.
- Тогда нужно кое-что посерьезнее, чем твои планы.
- А что не так с моими планами?
- А то, что они всегда подразумевают ныряние с головой в опасность, где тебя могут убить. И на последствия тебе плевать.
- Ну знаешь… в прошлом мои планы всегда срабатывали прекрасно, - напомнила я, наставительно нахмурившись.
- Прошу прощения, - проговорил Рейес, но я нутром чуяла, что ни толики искренности в этих словах нет. – Вечно забываю, как прекрасно все твои планы катятся к чертовой матери, включая и тот, после которого ты оказалась на забытом богом мосту в компании мужика, собиравшегося спалить тебя живьем.
Неужели я не ослышалась?
- Ты до сих пор из-за этого злишься? – Он молча наградил меня сердитым взглядом, и я вызывающе сложила на груди руки. – Тогда не было никакого плана. Меня застали врасплох. И я уже говорила: я пыталась тебя вызвать, но не смогла. У меня было сотрясение. – Для убедительности я постучала пальцем по виску. На этот раз другим, не мизинцем.
Мгновение спустя Рейес стоял передо мной. Внутри него инстинктивно пробуждался зверь. Он наступал, пока я не вписалась задом в шкафчики под стойкой. Положив руки на стойку, он шагнул еще ближе, окутав меня обжигающим жаром с ног до головы.
- Ты можешь вызвать меня, когда тебе заблагорассудится. – Теплое дыхание спустилось от уха к шее. – Я всего лишь в одной мысли от тебя.
- По-твоему, я тебя нарочно не вызвала?
Он отстранился и заглянул мне в глаза.
- Тебе виднее.
- Я думала, тебе на работу надо.
Снова стиснув зубы, Рейес глянул на часы.
- Учти, я серьезно. Никаких шагов, пока мы не придумаем план получше. Пообещай.
- Да обещаю я, блин, обещаю!
Ну никакой в меня веры, елки-палки.
***
Я решила действовать по порядку. Нашла телефон и набрала Диби.
- Привет, милая, - сказал он в трубку.
Настроение у него явно было чудесное. Что ж, я планировала это исправить.
- Приезжай сегодня вечером ко мне.
- Не вопрос. А в чем дело?
- В папе.
- Он у тебя? – удивился дядя Боб.