Корабль-кит подошел к стеклянной стене, и его притянули к себе шлюзы.
В зале порта профессора и его спутников встречал юноша, которого Сергей сразу узнал: Дон!
Морской смотритель с минуту смотрел на Сыроежкина и Электроника, потом, рассмеявшись, назвал каждого по имени и не ошибся.
Дон сказал Громову:
— Вас ждут, профессор.
Катер, управляемый Доном, доставил гостей в центр города, где посреди площади возвышался огромный шар без единого окна. Это был всемирно известный Центр Мирового океана.
Через шлюз пассажиры вышли на площадку с кабинами лифтов. Над одним из лифтов сверкали буквы: «Диспетчер Океана».
Морской смотритель пригласил гостей в лифт диспетчера.
… Они оказались как будто в центре Земли. В круглом зале диспетчера голубая сфера Мирового океана с темными глыбами материков просматривалась насквозь. Материки казались безжизненными, а весь океан был пронизан извилистыми пунктирами светящихся точек. Каждый корабль-подлодка, рудовоз или танкер, каждый плывущий в океанских глубинах мерцал маленькой искрой, посылая свои сигналы диспетчеру; даже под шапками льдов Арктики, в глубоких каньонах Антарктики пробирались подводные суда. Все внутри шарообразного зала было прозрачным, чтоб не мешать наблюдению за мировым движением, — стены, пол, стулья, микрофоны и круглый стол, за которым, негромко переговариваясь с кораблями, сушей, воздушным океаном, космосом, работали диспетчер Океана и два его помощника. Когда в дверях показались гости, диспетчер кивнул помощникам и, чеканя шаг по стеклу пола, пошел навстречу.
Громов, близоруко щуря глаза, узнал в высоком русом человеке Командора: несколько раз они встречались на научных конгрессах.
— Рад приветствовать вас, Командор. Извините, что оторвал от работы.
— Здравствуйте, профессор, — громко ответил Командор. — Прошу прощения за то, что для этой встречи вам пришлось опуститься на самое дно…
— Я пока не разочарован, — шутливо сказал Гель Иванович.
Мальчишки, замерев, восхищенно смотрели на диспетчера Океана. Впервые видели они знаменитого повелителя трех четвертей планеты.
А Командор, взглянув на курносых близнецов, как и Дон, расхохотался:
— Вот так загадка! Как же Рэсси различает вас?
— Где он? — в один голос спросили восьмиклассники.
— Впрочем, узнает ли он вас…
Произнеся такую фразу, Командор круто повернулся и огромными шагами направился к треугольнику Африки. Он подошел к черной глыбе материка и распахнул неприметную с виду дверцу.
— Выходите.
Из дверцы, странно согнувшись, появилась массивная фигура.
Человек вывел за собой собаку на поводке.
— Рэсси!
Командор остановил ребят взмахом руки.
— Прошу познакомиться, — отрывисто сказал Командор. — Господин Мик Урри, главный администратор лабораторий фон Круга. Профессор Гель Иванович Громов.
— Мы знакомы, — ответил Громов.
А Мик Урри, бросив настороженный взгляд, подтвердил:
— Встречались.
— Тем лучше. Господин Урри задержан на яхте «Альбатрос», когда… э-э… как бы помягче сказать… когда он присваивал себе чужие ценности.
— Может, пираты — родственники господина Командора? Или нашли владельцев древних судов? — мрачно сострил Мик Урри.
Командор резко повернулся:
— По Кодексу Океана древние затонувшие корабли принадлежат государству. Вы вместе с вашим хозяином будете отвечать по всей строгости закона.
— Надо еще доказать… — пробормотал Урри.
— Так что господину Урри нечего терять, — громко продолжал Командор, не обращая внимания на реплику администратора. — Кроме вот этой собаки…
Лохматый терьер спокойно сидел у ног администратора. Он и ухом не повел, словно речь шла не о нем.
— Это мой. — Мик Урри дернул за поводок. — И зовут моего пса, к вашему сведению. Индекс…
— Это Рэсси! — звонко, уверенно сказал Сыроежкин и оглянулся. — Правда, Электроник? Правда, Гель Иванович?
Профессор Громов и его ученик молча смотрели на Рэсси.
— Рэсси, ко мне! — приказал Сыроежкин и сделал шаг вперед.
— Не подходи, — хрипло предупредил Урри.
— Решайте сами — Рэсси или Индекс. Здесь я вам не судья. Подводный пловец пойман мной по просьбе профессора Громова. До этого я никогда его не видел, — заключил Командор и отошел в сторону.
В тишине зала прозвучало слабое жужжание — это Электроник бормотал команды для Рэсси. А вслед за жужжанием — громкий лай: Рэсси, оскалившись, яростно лаял на своих бывших хозяев. Мик Урри еле удерживал собаку на поводке.
— Что я говорил! — хрипел Мик Урри. — Можете убираться. Все. Пока целы.
— Отсюда не выйдет никто без моего разрешения, — твердо сказал Командор.
И, словно в ответ на его слова, Рэсси с треском распустил прозрачные крылья и, вырвавшись из рук удивленного Урри, взлетел под самые своды. Все задрали головы к голубому потолку, а помощники диспетчера вскочили с места. Впервые в Центре Мирового океана скользило такое необычное существо.
— Продолжать связь с кораблями! — приказал Командор помощникам. И затем обратился к администратору: — Уймите его. Он мешает работать.
Урри лишь ухмыльнулся, наблюдая шутки своего Индекса.
— Он нас не признает, — пробормотал Сыроежкин. — Электроник, как же так? Дон, ты ведь видел, какой он послушный. Ты его узнаешь?
Дон кивнул, а Электроник сказал правду:
— Он исключил нас из памяти.
Гель Иванович Громов следил за парящим Рэсси. Потом он вытащил из кармана блокнот, написал что-то на листке, вырвал его, протянул Электронику:
— Прочти.
И пока Электроник монотонным громким голосом произносил формулы, профессор с удовольствием наблюдал, как Рэсси постепенно снижается и убирает крылья, превращаясь в обычную собаку; как он мягко прыгает сверху на все четыре лапы и подходит к Мику Урри, осторожный, недоступный, — еще не Рэсси, но уже и не Индекс.
Командор обратился к профессору:
— Я вижу, ваш урок прошел не без пользы. Большое спасибо.
— Пока да. Но не забывайте, что в нашем споре участвует еще один собеседник.
— Кто?
— Манфред фон Круг.
Фон Круг, сидя у пульта машины, не слышал, конечно, своего имени. Получив сигнал опасности от Индекса, он включил экран и наблюдал борьбу модели с неизвестным противником. На экране две точки носились внутри замкнутого пространства, обозначавшего зал, подводный дом или глубинный корабль. Ясно одно: Индекс стремится вырваться на волю, чтоб снова стать неуловимым. Фон Круг, нажимая на кнопки электронной машины, перебирал разные варианты игры. Он был готов пожертвовать своим помощником и яхтой «Альбатрос» со всеми ее находками, лишь бы остался Индекс. С такой универсальной моделью можно начинать любое новое дело на пустом месте…
Когда Мик Урри привез из Индии стальной капкан, доктор прежде всего стал менять память Рэсси. На машину обрушились электрические разряды. Рэсси вышел из стального ящика с другими законами внутри своих электронных схем, и главными сигналами для него стали: новый хозяин, его помощник, большая электронная машина. Круговская машина отныне давала ему команды на расстоянии в тысячи километров; иногда к ней присоединялся сам хозяин или помощник. И все.
Индекс выполнял задания так же добросовестно, как и прежде, — от кончика носа до хвоста это был четкий механизм, и в постоянно меняющемся узоре его памяти никогда больше и не возникали картины прежней жизни. Когда его окружили подводные корабли и опасность возродила в схемах какую-то старую связь, он, приняв совет Электроника, ни на секунду не вспомнил своего прежнего владельца, как, впрочем, и свое настоящее имя. И, откликаясь на позывной «Индекс», Рэсси доставлял удовольствие фон Кругу.
Сейчас фон Круг, единственный хозяин Индекса, беспокоился за свою неуловимую модель. Светлая точка, покружив внутри шара, замерла. Кто-то — очень сильный противник — вмешивался в действия Индекса, заставлял не подчиняться приказам круговской машины. «Но кто? Неужели Громов? Только он один знает строение модели, может управлять ею…»
Фон Круг иронически скривил губы. «Если это сам господин профессор, он получит сейчас наглядный урок от своего бывшего изобретения…»
Пальцы доктора нервно забегали по кнопкам, приподняв Индекса на страусовых ногах и бросив его на противника. Точка на экране скользнула к невидимому барьеру, разделявшему участников игры, а потом медленно откатилась назад.
«Спокойно, — сказал фон Круг, — борьба еще не окончена…»
Он стучал по столу, не решаясь на крайний исход.
Сильный удар током наверняка успокоит невидимого врага. Скандал? А кто знает, что именно он, доктор Круг, за тысячи километров управляет Индексом? В конце концов, это только машина, и лучше не иметь свидетелей ее странных действий…
Фон Круг пошевелил точкой на экране, удостоверившись, что он владелец уникального Индекса. Тонкий палец придавил кнопку.
Когда из пасти Индекса вылез стальной бур и Громов крикнул какие-то слова, никто в диспетчерской не понял сразу, что произошло. Индекс, бежавший к профессору, вдруг метнулся в сторону, и в следующий момент сверкнула искра сильного разряда, погас свет, зажглась синяя аварийная лампа. Океан мигом потемнел, корабли исчезли, капитаны лишились диспетчера. Командор вызвал дежурных электриков.
Мик Урри стоял побледневший, прекрасно понимая, насколько опасен был Индекс несколько минут назад. Урри вздохнул, заметив двух морских инспекторов, которые вошли в зал.
— Уведите его, — сказал Командор инспекторам. — И потом, уберите, пожалуйста, это.
Вспыхнул свет, пробудив океан, и все увидели, что Командор показывает на стол, где лежала неподвижно собака.
— Не трогайте его! — прозвучал звонкий мальчишеский голос, похожий на крик боли. — Это Рэсси! Ни за что не отдам Рэсси!
Сыроежкин, нырнув под стол, бережно взял в руки лохматого Рэсси.
Электроник в тот же миг оказался рядом; прожужжали его команды для Рэсси.
— Зачем только я крикнул? — обвинял себя Громов. — Короткое замыкание! Как же я не догадался, что он, свернув, наткнется на провод…
Командор смотрел на мальчишек с собакой.
— Какое основное правило вашей машины? — спросил он профессора.
Вместо Громова поспешно ответил Электроник, словно от его слов зависела жизнь Рэсси.
— "Четкое выполнение приказов, которые дает хозяин. Самостоятельность и свобода действий помогают модели соблюдать основное правило…"
— Что-то я не заметил четкого выполнения заданий, — задумчиво проговорил Командор. — Так кто же его настоящий хозяин?
В круглом зале попискивали сигналы тысяч судов.
Капитаны вели свои корабли глубинными дорогами. Там, вверху, над океанами Земли, светило солнце и горели звезды, царил штиль и бушевали штормы. Там, во всех океанах планеты, шла обычная жизнь… А Сыроежкин держал в руках неподвижного Рэсси.
— Неверно! — громко сказал Сергей. — В главном правиле сказано: «хозяина и его друга». — И он удивленно уставился на Рэсси. — Смотрите, он…
— Что — он? — подскочил Электроник.
— "И его друга"! — повторил Сыроежкин.
И все увидели: собака едва заметно шевельнула хвостом.
— Я друг… — тихо произнес Сыроежкин. Хвост опять дрогнул. — Я друг Электроника!..
Хвост, чуть помедлив, вильнул.
— Я друг Громова!
Еще один взмах.
— Я друг Рэсси!
И в ответ раздался лай. Сначала чуть слышный, как во сне, потом громче, громче. Рэсси открыл глаза, соскочил на пол, отряхнулся и залился звонким, пронзительным лаем.
— Смотрите, он лает… — удивленно сказал Громов. -
Лай, голубчик, лай!
И, поняв его радость, рассмеялся радостно Командор, улыбнулся Электроник, расхохотался Дон. И помощники диспетчера прыснули в микрофоны. А Сыроежкин стоял, широко расставив ноги, и не понимал, почему все смеются.
Он сделал открытие. Вернул Рэсси одним словом
«друг», которое фон Круг не смог вычеркнуть из памяти. Что тут смешного?
Сергея качало от внезапной усталости. Все корабли
Океана двигались сейчас прямо на него. Он не имел права отвечать на их сигналы. Он должен был проверить главное.
— Рэсси, ко мне!
Сильные руки подхватили мальчика и отнесли в соседнюю комнату. Но прежде Электроника, прежде Громова, прежде быстрого Дона, прежде самого Командора, успевшего схватить падавшего Сергея, к мальчику одним прыжком подскочил Рэсси…
— … Алло, Сергей, ты слышишь меня? Прием, — услышал Сыроежкин как сквозь сон.
Он поднял веки. Увидел лучистые глаза под сросшимися бровями. Командор протянул ему великанскую руку, бережно посадил.
— Ну как, прошло? — спросил Командор. — На глубине это бывает.
— Я управлял… — сказал Сыроежкин.
И Командор сразу понял его:
— У тебя неплохо получается: Рэсси снова стал Рэсси. Когда-нибудь будешь управлять не одной машиной. Океаном. Или Космосом. Как захочешь.
Гель Иванович коснулся его плеча: