— Иди вперед, не останавливайся. — Клон номер раз, отягощенный вредными привычками, вновь захотел применить физическое воздействие.
— Уважаемый, две луны — так и должно быть?
— А сколько тебе нужно — три? — хмыкнул он.
Не ответив, я пошел дальше. Три. Мне и двух уже много. Я не сплю — это точно. Две луны, а уж об их цвете и говорить нечего. Окружающая меня действительность… Глюками я никогда не страдал, да и на похмельный бред это не спишешь. Чувствую себя на удивление хорошо. Такого давно не было. Дедок помог? Вполне возможно. Клоны на актеров совершенно не похожи. Попал. Вернее, не попал, а стал попаданием. Черт, как неуютно-то. Как, и главное — почему?
— А тебе не фиолетово?
«Я» — сколько лет, не прошло и полугода. Насчет того, что я не страдаю глюками, погорячился. Хотя ты прав: мне уже все ниже пряжки. Попаданец так попаданец. Хорошо, что не зас…
— Стой, — положив руку на плечо, остановил мои мысли и тело разговорчивый клон номер раз.
Пока я размышлял о себе любимом, мы уже пришли. Постучав в дверь — вежливый, однако, сразу и не скажешь, — и дождавшись ответа, клон вошел внутрь.
— Вперед, — прорезался клон нумеро два.
Надо же, оно умеет разговаривать? Как обманчива внешность. Хорошо, что я не ежик. Подозревал, правильно подозревал. Обмануть хотели. За дверью оказалась большая комната. В ее центре располагался стол, заваленный бумагами, два стула и дедок. Знакомый дедок, уж эти глазки я не забуду.
— Садись, Влад, — начал он, — я — отец Эстор из ордена Знающих.
Надо же, имя мое знает, хотя я ему не был представлен. Присядем.
— Вижу, ты уже понимаешь наш язык. Разговаривать можешь?
— Да.
— Отлично, значит, обучение прошло успешно. Благодари Создателя и милость Его. Сейчас я расскажу тебе, где ты очутился. Расскажу очень просто. Не перебивай меня. Если у тебя будут вопросы, задашь их, когда я закончу.
Перебивать — как же, жди. Уже ученый местным порядкам, а если чего-то не понял — так вот братцы клоны по бокам. Объяснят подробно и дотошно.
— Я понял.
— Сначала везде была пустота. Но мир не терпит пустоты, и появился Творец, и стал он создавать миры. Арланд — один из них. Благословенный Хион и Лайя с Тайей освещали его днем и ночью. Он стал жемчужиной Его творения. Не мог Он оставить его без присмотра, и, покидая Арланд, сотворил Он из души своей Сына и оставил Его здесь, дабы преувеличивал он красоту Арланда. Минули века, и загрустил Сын. Высокие горы, прозрачные реки, могучие моря создал Он. Покрыл землю лесами и полями, лугами и озерами. Воздух, землю и воду заполонили птицы, рыбы и животные. Но больше не радовалось сердце Сына. Некому было, кроме Него, любоваться Арландом, некому было помогать советом Ему. И создал Он драконов — хозяев неба, и создал Он тритонов — хозяев моря, и создал Он эльфов и гномов — хозяев земли и недр ее. И забурлила жизнь на Арланде. Еще прекраснее с каждым годом становился мир. Первые были хорошими помощниками Сыну. Вместе украшали они Арланд на радость Ему. Одна только печаль осталась у Него: не вправе считали первые советовать что-то Сыну. Да и не считали нужным. И создал Он тогда людей, и поделился Он плотью и кровью Своей с ними. И разделил душу Свою с ними. И стали люди первыми помощниками Ему. И воздух, и земля, и вода подвластны были им. И преисполнилось восхищением сердце Сына от великолепия мира. И захотелось Ему, чтобы вместе с Ним порадовался и Отец Его. И отправился Он на поиски Творца. И нашел Сын Отца. Поделился радостью Своей. Обрадовался сначала Творец и Сыну своему, дал Ему имя по делам Его. И нарек Сына Создателем. Но мрачным потом стал Творец. Рассказал Он, что есть у Создателя брат. Но не пошел он по пути Отца, ненавистно стало ему любое творение. Разрушение всего стало страстью его. И опасался Творец, что Разрушитель придет на Арланд. И отправился обратно Создатель, терзаемый тревогой за Арланд. И прибыл Он, и увидел хаос, смерть и разрушения на месте цветущего мира. И первые, и люди, и животные, и рыбы, и птицы — все убивали и уничтожали друг друга. А над Арландом стоял смех. Смех Разрушителя. Вскипело сердце Его, и бросился Он в битву с Разрушителем, стараясь спасти оставшихся в живых. Долго продолжалась битва. Арланд стонал и менял свой лик. Горы становились морями, а моря — горами. Изгнал из Арланда Создатель Разрушителя. Но в битве той ранен был Создатель и ушел к Отцу своему залечивать раны. И ждет Его Арланд с тех пор. Ждет и вздыхает.
Дедок, вернее, отец Эстор, откинулся на спинку стула и замолчал. Вот это проповедь. Не знаю как прихожане, а моя училка русского и литературы под впечатлением данной речи точно поставила бы кол исполнителю. Стилистика не хромает, а ползет и молит всех встречных добить ее ногами. Интересно, а у этих первых есть комитеты в защиту прав их рас или нет? Сделал, понимаешь, их Создатель, а они, оказывается, только бездушные исполнители. Вот и пришлось ему в срочном порядке потом креативщиков строгать. Дострогался Создатель. Слишком уж хорошо их сделал. Насчет первых я не знаю, не удавалось до сих пор познакомиться, а вот насчет того, что собой представляет человек, да еще при отсутствии контроля сверху, знаю очень хорошо. Скотина еще та. Создатель отлучился — и понеслось. Ладно, хи-хи в сторону. Надо выяснить у падре непонятки.
— Па… отец Эстор, а я тут при чем? Гномы и эльфы — понятно, но…
— Я тебя понял, Влад. Понял, что ты спросил и чего не спросил. Ты появился в гнилом пятне.
— ???
Падре улыбнулся и продолжил: во время битвы на Арланд падала кровь как Создателя, так и Разрушителя. Если капля Создателя падала на человека, он мог стать святым, на землю — она благословлялась, и так далее. Соответственно и наоборот. Рядом с местами на земле Арланда, отмеченными печатью крови Разрушителя, находятся гнилые пятна. Во время вздоха в этих пятнах иногда появляются различные существа из иных миров. Церковь берет их под свою опеку и разбирается с каждым из них отдельно. То ли существо — слуга Разрушителя, то ли прибыло из мира, находящегося под его властью. Соответственно каждому воздастся по деяниям его. Заблудшим мы помогаем встать на путь истинный, а закоренелых очищаем от скверны. Заботимся об их теле и душе.
— Я?
— Ты — дэрг, на тебе есть следы печати Разрушителя, пожил в своем мире по законам Создателя. Я внимательно просмотрел твою память и никаких грехов не нашел.
Вот это новость. Насчет плоть от плоти — это, конечно, падре загнул. Но отсутствие грехов? При моей работе, бывшей работе, быть исусиком невозможно, да и по жизни я вытворял немало. По крайней мере, по УК за мои художества светил срок. Хотя откуда я знаю, что в его понимании грех? Может, то, что висит на мне, — это так, мелочишка. Зато теперь немного понятен принцип обучения языку. Просмотрел память — и немного добавил в голову. Одной головной болью меньше. Опять же о других мирах в курсе. На тупого святошу совершенно не похож.
— Вернись в реальность, падре смотрит.
Черт, действительно я увлекся. А падре-то внимательно на меня смотрит. Анализирует что-то.
— Отец Эстор, а что со мной будет дальше?
— Ничего. Сейчас братья Лон и Сенар проводят тебя в келью, — указал падре поочередно на клонов, — и ты приведешь себя в порядок. А завтра покинешь пределы храма Единого. Первое время за тобой будет присматривать один из местных жителей. Ты поживешь у него, освоишься и будешь жить дальше так, как захочешь. Ступай.
Я поднялся и пошел за конвоем. Голова была пустой, как барабан. Перебирая механически ноги, я и не заметил, как мы пришли на место моего ночлега.
— Ночевать будешь здесь.
Любезный брат Лон толчком в спину отправил меня в келью. Дверь захлопнулась и, судя по звуку, была заперта на засов. Я осмотрелся. Местное КПЗ мне понравилось. Чистые стены, нормальные нары, параша — как же без нее, — но главным было другое. Здоровенная бочка с горячей водой и большое полотенце, лежащее на кровати. Скинув хламиду, я с наслаждением залез в бочку. Класс. Вот это сервис. Кое-кому на Земле стоит перенять наработки местных в области обслуживания временных постояльцев. Лежа в своеобразной ванне, я прокручивал в голове сегодняшние события. Пока все говорило о том, что придется воспринимать этот бред моего спившегося воображения всерьез. Все совпадало с ним до мельчайших нюансов. Одежда, обстановка, пол и то был из неструганых досок, — что говорить о количестве лун. Бред, но пока нет фактов, его опровергающих, нужно воспринимать все на полном серьезе. Ладно, вспомню мой любимый принцип разбираться с проблемами не по мере их поступления, а по мере возможности их решить. Что я сейчас могу сделать? Да ничего. Ничто от меня не зависит. Я ноль без палочки, и придется с этим смириться. Не забивать голову. Я вылез из ванны и с наслаждением вытянулся на топчане. Класс Не люкс, но жить можно.
Глава 2
ЗНАКОМСТВО
«Утро красит нежным светом». Совсем не вежливый стук в дверь прервал самую сладкую утреннюю дрему.
— Вставай, — глухо прорычали из-за двери.
Не дождавшись внятного ответа, в дверь ввалился братец Лон. Сурово посмотрев на мою выспавшуюся физиономию, он облагодетельствовал меня свертком одежды.
— В лицо зачем? — возмущенно заявил я.
Тихо так заявил. Совсем скромно. По утрам я вообще стеснительный.
— Одевайся и выходи во двор. Жду недолго.
Братец Лон развернулся и, громыхая навешанным железом, избавил меня от своего общества. Вот так, стоит проявить свое возмущение тихо в подушку, как за человека принимать перестают. Одежда меня позабавила и заставила вновь задуматься. М-да. Все детали совпадают. Рубашка с воротом на костяных пуговицах, холщовые штаны, шерстяной плащ с капюшоном и берет. Придется одеваться, так как джинсу здесь не носят. В качестве обувки были предложены короткие сапоги с портянками. Я аж умилился. Давно я это не обувал. Не желая затягивать процесс знакомства с обстановкой, я быстро оделся и выскочил во двор.
А народу сегодня прибавилось. Воскресенье у них, что ли? Все подворье храма было забито людьми. Мужчины в подобии моей одежды соседствовали с настоящими средневековыми франтами. Женщины в длинных платьях и платках, детвора, парочка телег и лошадей. Картина Репина — церковный праздник на селе. Только для праздника было слишком много острых игрушек на здешнем народонаселении. Мужики все сплошь в нагрудниках из кожи и стали. На поясах мечи и кинжалы, что соседствовали с секирами.[5] Да что мужики. Бабы все с железом ходят. Только размеры игрушек и их количество поменьше. Наверняка чтобы сильный пол не заработал комплекс неполноценности. Сильный пол увлекался фальшионами[6] и палашами,[7] а слабый — только кинжалами и стилетами.[8] Попал. Что там падре говорил про происходившую резню и всякую другую хрень? Она ведь закончилась. Наверно. Черт с ним. Потом, все потом. Я подошел к Лону, который плотно общался с коренастым мужиком средних лет.
— Доброе утро. Я так понимаю, что мне к вам на постой? — спросил я, смотря на второго.
Мужик хмыкнул, а клон ожег взглядом.
— Матвей, вот за этим человеком и просил присмотреть отец Эстор первое время. Бывай.
Лон развернулся и пошел к храму. А храм был хорош. Вчера вечером я этого не разглядел. О ночной подсветке красивых зданий здесь наверняка имели самое поверхностное представление. Высокий, легкий силуэт. Храм, казалось, готов был взлететь. Шпиль старался проткнуть небо. Стрельчатые окна и арки добавляли храму легкости и изящества. Архитектор постарался на совесть. Учитывая, что храм без шпиля был высотой с пятнадцатиэтажный дом и имел соответственную ширину, придать массивному зданию ощущение легкости и стремительности дорогого стоит. Я даже не мог сказать, какое сооружение он мне напоминает. Храм был уникальным.
— Нравится? — раздался голос мужика.
— Очень, — откровенно сказал я.
— А то. Единственный на Севере храм Единому. Второго такого здесь нет. В Белгоре храм Создателя не меньше, но впечатления совсем другие. Садись в телегу, поедем.
— Куда? — не понял я.
— В Белгор, — удивился мужик. — Я разве не сказал?
Не сказал. И тупишь ты правдоподобно. Следующий раз глазки спрячь. Слишком они у тебя цепкие. Я хмыкнул и уселся в стоящую рядом телегу, запряженную клячей.
Без оркестра и парада мы покинули храмовую площадь и выехали за массивные ворота.
— Скажите, Матвей, как вас по батюшке?
— По батюшке не надо. Болел сильно и умер уже давно.
— Что? — растерялся я.
Матвей улыбнулся в короткую бородку.
— Пошутил я. Матвеем просто и зови. А я тебя Владом буду звать. По-простому у нас в городе привыкли общаться. Шапку ни перед кем не ломаем, но и свою сбивать не даем. Матвей.
Матвей так Матвей. Мне легче будет. Итак, главная на сей момент задача состоит в получении максимальной информации. Газет и телевизора я не вижу. Придется старой доброй болтологией потрудиться.
— Хорошо, Матвей. Подскажи, сколько времени мы будем ехать?
— Час, не больше. Храм недалеко от города.
— Матвей, не расскажешь мне о Белгоре? Я недавно здесь и…
— Знаю, что ты здесь недавно и где появился. Вот что, Влад, — повернулся ко мне Матвей, — отец Эстор не стал тебя вводить в курс дела. Занят очень — такой большой человек, что страшно иногда становиться, — усмехнулся он. — Знаю, что он считает тебя дэргом. Это его дело. Его проблемы. Главное, что, кроме него и нескольких других церковников, никто об этом не ведает. Орден Знающих[9] не любит распространяться о своих секретах. Других об этом совершенно не нужно информировать. К существам, появившимся в гнилых пятнах, особое отношение. Видел дрова во дворе?
Я кивнул. Краем глаза я заметил приготовление в углу церковного подворья к большому пионерскому костру.
— Двое вас появилось во время вздоха. Тебя вот отпустили, а второго сжигать будут. Не прошел он проверки на лояльность Создателю.
Я остолбенел. Моего соседа по храму будут сжигать. Это так заботятся о теле и душе закоренелых? Весело. А если это мой земляк? Вместе стали попаданцами… Падре в голове у него увидел разную хрень — и на костер. И что мне делать? А ничего. Вариант с возращением и объяснением с падре мне совершенно не понравился. Я на белом коне… Где его взять? Я на коне влетаю во двор и говорю падре, что он не прав. Он дико умиляется моей сознательности и чувству локтя, дает отбой, а клоны рыдают на коленях. Бред.
— Сам мог там оказаться.
Тоже верно. Я, может, и дурак, но не идиот. Тому организму не повезло. Бывает. А вот Матвей внимательно следит за моим лицом.
— Бывает.
— Верно сказал, Влад. Все в жизни бывает. Поэтому правду о тебе в городе буду знать только я. Для всех, в том числе и для моей дочки, ты будешь моим дальним родственником. Мой отец в свое время много стран объехал — вот и появился у него сын на Юге. Потом ты появился. Соответственно ты приходишься мне племянником. Дальше еще проще. Жил ты в глухомани, городов в глаза не видел. Многое тебя удивляет и многого ты не знаешь. Местный барон решил женить тебя на своей любовнице: залетела. Есть тут такой обычай, чтобы бастардов не плодить. Родился сынок в другой семье — и никаких прав на титул и прочее не имеет, а сам с красоткой дальше забавляйся. Ты почему-то не захотел жениться и дал деру. Обычная история. Вспомнил о своих родственниках в Белгоре и направился сюда. Я тебя встретил и привез в город. Никто тебя расспрашивать не будет. Не принято в Белгоре прошлым интересоваться — не тот город. Влад, запомни эту легенду хорошо. Вдруг пригодится. Если что серьезное нужно спросить — спрашивай у меня, когда поблизости никого не будет. Мелочовку — можешь у других. Твое происхождение все спишет. А еще лучше потерпи с расспросами. Сам смотри, старайся понять, и большинство вопросов отпадет. Все понял? Ничего разъяснять не нужно?
Я кивнул. Нет, я не ожидал, что местные спецслужбы выпустят меня из-под контроля. Наблюдение будет по-любому. Глупо надеяться на их наивность, а падре никем иным, кроме спеца, быть не мог. Но вот отношение к ним Матвея меня удивило. Простому сотруднику не положено так думать, а тем более так отзываться о начальстве. Другие отношения связывают их с падре. Почему тогда меня отдали ему? Зачем ему это нужно?
— Не о том думаешь, рыцарь плаща и кинжала. Самомнением страдаешь. Вон одного шибко умного уже сжигают без всяких шпионских игрищ.
Тоже верно. Не о том думаю. Зачем это нужно Матвею, можно разобраться потом.
— Матвей, мне все понятно, а твоя дочь не сильно будет удивлена появлением братика?