— Парень, твоя удача меня удивляет: получить бесплатно драка и остаться при этом в живых — многого стоит, — сказал подошедший Дорн, задумчиво глядя на меня.
— Это существо — драк? — нервно озираясь, спросил я. Как будто понимая мои слова, тварь приблизилась и начала тереться своей кошмарной головой о мою грудь.
— Драк, и не простой зеленый, а черный. Получить их можно двумя способами. Первый — отправиться в Пограничье, найти там логово, украсть яйцо и как можно быстрее убежать, заметая за собой следы. Второй способ — отправиться в королевство Мариена и купить там у мага жизни Арцала яйцо за бешеные деньги. Он единственный, кто сумел приручить и получать потомство от драков. Есть у него небольшой табун бывших диких кобылиц и жеребцов.
— А что ж он поголовье не увеличит? — находясь в некотором обалдении, спросил я.
— Так рожденные в неволе драки потомства не дают, да и послабее диких будут. Этот, как я погляжу, дикий — так, Абу? — обратился он к купцу, горестно причитающему в окружении зевак и охранников.
— Истинная правда, Дорн Секира, — ответил купец, прерывая самобичевание. — Один рейнджер обнаружил кладку яиц — родители, видно, погибли, — он и забрал. Должен он был мне, вот и расплатился одним яйцом. Другие я у Арцала взял. Нужно было в Мариене продать — знал же, что нестабильны черные яйца, — так нет, повез. Поделом мне, будет теперь наука.
— А почему в живых остаться повезло? — спросил я Дорна.
— А потому, Влад, что когда драк вылупляется, то первый, которого он увидит, станет его хозяином и другом на всю жизнь. Верен будет до самой смерти. Не зря же говорят: верен, как драк. Поэтому и сказал, что бесплатно ты его получил. Не твоя вина, что он тебя первого увидел, и забрать его не получится — сдохнет теперь, но никого больше не подпустит к себе.
Вот черт, я попал на импринтинг.[13] Пошел прогуляться, называется.
— И в чем подвох?
— В том, что они эмпаты, и если разум драка, особенно черного, не принимает хозяина, то он старается его убить или умирает сам. Поэтому контролировать процесс должен маг жизни. Иначе ни за что поручиться нельзя.
— Дела… И что мне теперь с ним делать? — спросил я Дорна, глядя на улегшегося у моих ног драка.
— Как что? Отведи к Матвею, помой его, мясом накорми, погладь — и так каждый день, а месяца через три можешь и к седлу приучать: они быстро растут.
— Меня бы кто к седлу приучил.
— Иметь драка и запрягать его в телегу, чтобы задницу не сбить? Да тебя первый же встречный отравить попытается, чтобы не видеть такого.
— А почему не просто убить? — съехидничал я.
— Просто убить тебя, находящегося рядом со взрослым драком, дело довольно трудное и смертельно опасное. Пока его не прикончишь, к тебе будет сложно подобраться. Чешуя у него, когда вырастет, покрепче стали будет, и к магии он довольно равнодушен. Как на меня шипел, когда я хотел к тебе подойти? Так что веди его к Матвею.
— Уважаемый, ты идешь к Матвею Коже? — спросил меня купец, перестав наблюдать за охранниками, заканчивающими переносить гигантские яйца зеленого цвета из непострадавшего возка внутрь загона.
— Да, — ответил я ему.
— Подожди меня недолго, вместе пойдем, — попросил купец.
Действительно, ждать пришлось недолго. Закончив свои дела и дав напоследок указания приказчикам, купец в сопровождении двоих охранников подошел ко мне.
— Благодарю. Могу я узнать о твоих планах, Влад, — я правильно назвал твое имя? — начал разговор купец, пристроившись ко мне с другой стороны от драка.
— Имя правильное. А планы? Я их сам не знаю. Нужно осмотреться.
— Я вижу, что ты, Влад, не здешний. Я часто приезжаю в Белгор и всех его жителей знаю. Ты приехал сюда, чтобы стать охотником?
— Нет, я приехал навестить дядю с семьей. Ты его знаешь — Матвей. Мы очень редко видимся, вот и соскучился, — слукавил я.
— Могу я предложить работу племяннику столь уважаемого человека? Ты не воин и не маг — прости, но это хорошо видно. Но по своей глупости и жадности я потерял драка, потерял всю возможную прибыль с него. Меньше чем за шестьсот золотых я бы этого дикаря не отдал.
— И что ты имеешь мне предложить?
— На Юге, в Белом халифате, откуда я родом, очень ценятся драки. Их яйца туда сложно доставить так, чтобы это благословенное создание не успело вылупиться. Порталами вообще пользоваться нельзя. Поэтому богатые люди очень охотно берут на службу северных вар… э… наемников, имеющих драков, в телохранители или порученцы. А ты со своим черным спутником будешь осыпан золотом — там это большая редкость. Не скрою, я тоже буду иметь свой интерес. Оказывать различного рода услуги влиятельным людям — хорошее вложение денег. Не торопись отказываться — подумай, я тебя не тороплю. Все равно твоему драку еще расти и расти.
Понятно: потеряв прибыль, купчина старается ее как-то компенсировать. Он сводит меня с богатеньким южным буратиной, тот становится ему должен за возможность резкого поднятия имиджа в глазах избирателей, я купаюсь в шоколаде. Все довольны. Неплохой вариант. Для меня — идеальный. По большому счету все мои знания и умения в этом мире ничего не значат. Не буду же я вечным нахлебником у Матвея, и роль полового в кабаке меня не устраивает. Значит, как крайний вариант годится. А то, что я не воин… Если местные бойцы привыкли к тридцати — сорока килограммам железа, если броня и оружие для них как вторая кожа, то это не могло не сказаться на их моторике и осанке. Не маг? Я усмехнулся. Так плащ на мне неподходящий. Кое-что я уже начал понимать.
— Абу, если за полгода ничего не изменится, то я, скорее всего, приму твое предложение.
Вот как мало нужно сделать, чтобы доставить дядьке радость. Ведь напряжен был, думал, что пошлю. А чего мне его посылать? Ведь он сразу и правильно определил во мне местного лоха. Ничего не знаю и не умею. Или дело не во мне, а в Матвее? Уж очень он личность тут известная. Да и мне простым трактирщиком Матвей не казался. Ладно, поразмышляем позже, а пока будем получать всю информацию по возможности незаметно для собеседника. И подумаю, почему я получил такой бонус. Второй, если считать девчонок. За что мне это? Или это аванс? Чем расплачиваться придется?
— Абу, не расскажешь мне о драках немного? У нас в деревне их никогда не было, сам понимаешь.
— Отчего не рассказать. Драки были выведены во время Смуты. Их создали маги из обычных лошадей с помощью крови и семени драконов. В бою один драк стоит десятка, а то и больше воинов. Великолепно защищенные от стали и магии, они должны были заменить обычных лошадей. Но что-то пошло не так. Получившиеся создания были слишком злобными и агрессивными. Они существовали ради боя и не подчинялись никакой дрессировке. Много воинов погибло, пытаясь их приручить. Еще больше погибло юных драков. Лишь единицам вроде тебя повезло. Прежде чем маги нашли способ контроля приручения, прошло много времени. Почти все драки были уничтожены, а оставшиеся в живых обосновались в Пограничье.
— Грустная история. А в чем разница между зеленым и черным драком?
— Обычно самка приносит пять-шесть яиц раз в два года. Одно или два погибают, из остальных вылупляются драки зеленого цвета. Очень редко одно яйцо из помета бывает черным. Это значит, что родится драк необычайно сильный и злобный. Он будет демоном убийства. Такие очень ценятся. Обычных зеленых кортов могут позволить себе немногие — не каждому благородному они по карману. Рядовое баронство приносит в год около пятидесяти — ста золотых чистой прибыли. А уж черных имеют только очень богатые люди или везунчики вроде тебя.
Так вот ты какой, северный драк. Идешь рядом со мной, изредка бодаешь головой, прикидываешься мирной овечкой, а сам кровавый маньяк. А купец держится молодцом, хотя нехило попал на бабки… Кстати, шестьсот золотых как пересчитать в понятные деньги?
— Абу, я из глухой деревни, у нас больше не золотом расплачивались. Объясни, сколько ты потерял? — спросил я.
— А также — почему он еще с тобой идет? Картина сливочным маслом: прогулка совсем не бедного купца и лоха.
Заткнись, «Я», не мешай слушать.
— Ну, чтоб тебе было понятнее, Влад, считай. В одном золотом пятьдесят серебряных монет. В одном серебрянике — пятьдесят медных. На десять медяков ты можешь есть и спать на хорошем постоялом дворе сутки, без обильной выпивки и девок. Значит, на один золотой жить можно больше полугода. Хороший ремесленник имеет в год прибыль около десяти золотых. Средней руки купец — около ста — двухсот. Богатый — до тысячи и больше.
Понятно, на родные баксы — большие деньги. Шестьсот местных золотых — это получается около трех — пяти лимонов. Считай, что на халяву я получил разработанную специально для меня, произведенную вручную в единственном экземпляре модель «феррари». Купец — не просто молодец, а кремень. Не ругается и не плачет, уважаю. Что он бормочет?
— …И, закончив дела, я сразу поехал в Белгор. Ведь тут живет услада глаз моих, твоя сестра Евдокия. Какое чудное имя! Произнося его, я чувствую на губах сладость меда и нежность роз. Ее голос подобен мелодии свирели, а улыбка затмевает божественной красотой Хион. Я…
Все ясно, это тот самый купец Абу, ярый поклонник сестренки, также ясно, что от болезни под названием «Евдокия» крыша у данного индивидуума сказала: прощай, вернусь не скоро.
— А у самого уже сколько времени не возвращается?
ЗАТКНИСЬ. Не думать, не думать, не думать, вон уже постоялый двор, открытые настежь ворота, куча пешего и конного народу.
— Абу, а монеты разных стран как отличаются друг от друга?
Купец прервался и посмотрел на меня.
— Да, Влад. Издалека ты приехал. Все монеты по весу одинаковы. Отличаются только гербы государств. Еще много лет назад все королевства об этом договорились. Только короли могут выпускать монеты.
Чуть прокололся. Ладно, не страшно. А с монетами удобно придумано. А вот и корчма.
Сказать, что мое появление с драком привлекло внимание, — это не сказать ничего. Заторможенные движения, изумленные взгляды, отвисшие челюсти сопровождали наш поход в конюшню. Приезжие добрались до Матвея.
— Как дела, Яр?
Гора мышц повернулась ко мне и уронила охапку сена себе под ноги.
— Вообще-то слышал, что его мясом кормят, я не прав? — ухмыльнулся я.
Гигант поднял сено, посмотрел на меня, что-то буркнул и махнул рукой в дальний конец конюшни.
— Ставь туда. Сейчас принесу мясо. Вода, щетка и сено на месте. Ухаживать будешь сам.
Сам и поухаживаю, мне не трудно. Отводим в стойло, берем щетку и начинаем тереть. Конюшня устроена по уму: вся грязная вода с моего малолетнего кровавого маньяка стекает сквозь щели в полу. Теперь обтереть пучком сена, как видел в одном ковбойском фильме, — и готово. А вот и хмурый Яр с громадным куском мяса и бадьей воды.
— Покормишь — и закрой стойло, еще резни здесь не хватает.
— Яр, ну зачем ты наговариваешь на это милое создание?
— Видел я однажды такое создание в бою, похожем на бойню. Захочешь — не забудешь.
Драк вгрызся в кусок мяса как после перенесенной недельной голодовки.
— Не спеши. Ты только вылупился. Сначала обожрешься, а потом живот болеть будет, да и зубки у тебя еще маленькие, если вообще имеются.
Драк в ответ встряхнул парой симпатичных рожек и, обернувшись, оскалил пасть. М-да, насчет зубок я погорячился: полный комплект, и немалой длины.
— Ну ладно, ужинай и не шали, завтра приду и проверю, — сказал я, закрывая за собой дверь в загон.
— Не шали, — хмыкнул Яр. — А недавно еще Яг Топор заходил. И почему я не удивляюсь?
Оставив бурчащего верзилу в одиночестве, я направился в корчму.
Глава 4
ПЕРВЫЕ ПРОБЛЕМЫ. ЗА ВСЕ НУЖНО ПЛАТИТЬ
Народ в зале не просто появился: все помещение было забито полностью — ни одного свободного стола. Хотя нет, вру. За дальним столиком, около кухни, сидела в гордом одиночестве Евдокия и махала мне рукой.
— Привет, малолетка, как, наболталась с подружками?
— Не очень — сегодня гости съезжаются, пришлось побыстрее вернуться и помочь папе.
— А что ж сидишь и гостей не обслуживаешь?
— Когда появляется много чужих, папа запрещает: свои все меня знают, а чужие могут и пристать. Так что папа на это время нанимает разносчиц и поварих у мамы Жулы — вот они и работают.
Действительно, я заметил в зале знакомых девчонок, шустро бегающих с деревянными подносами между кухней и столами с посетителями.
Кстати о последних. Большинство персонажей явно бедностью не страдали: расфуфыренные, будто павлины, они отличались от местных жителей как попугай от скворца. Да и скромностью тоже. Громкие подвыпившие голоса, шлепки по тугим попкам служанок составляли основной звуковой фон корчмы.
Правильно Матвей поступает. Незачем девчонке сейчас работать — надо понимать, что титул «мама» тут соответствует земному.
— Только еду разносят?
— Конечно нет: если между собой полюбовно договорятся, то могут и на второй этаж подняться — там пара комнат всегда сдается на полчаса, — ухмыльнулась мне Евдокия. — Ты не думай, что я маленькая, — насладившись зрелищем моего лица, продолжила она. — Все приходится понимать, чтобы клиенты к конкурентам не ушли.
Матвей хоть и ругает смертников, но терять деньги не намерен. Да и не только смертники приезжают в Белгор.
— Вот что, пиранья местного капитализма, сообрази на стол — есть хочу зверски. Кстати, почему он свободен?
— Один стол, правда, самый маленький, всегда свободен для хозяев корчмы и приглашенных ими посетителей.
— А я к какой категории отношусь?
— Конечно, к хозяевам, — возмутилась Дуняша. — А насчет еды — это я быстро, после таких подвигов есть надо много, силы-то небось совсем на исходе? — заявила эта язва, показав мне язык, и, ловко разминувшись своей кормой с моей ладонью, убежала на кухню.
Интересно, в городе есть хоть один человек, который не знает про меня и Арну с девчонками? С правом на личную жизнь здесь, похоже, большая напряженка.
— Привет, племенной бычок, — напротив меня на лавку плюхнулся Матвей.
И этот туда же. Господи, когда это закончится? Тут что, каждый желает меня поздравить или одобрительно похлопать по плечу? Надоело.
— Матвей, какого хрена? Хоть ты меня не доставай.
— Как же, не доставай. Сегодня и завтра, и все ближайшее время жители Белгора только об этом будут и говорить. Такого здесь давно не было. Крепись, пока не произойдет что-то другое, столь же примечательное, — ходить тебе в героях.
— Не понимаю. Что, кроме меня, никто ни разу не смог покрыть пятерых шлюх? — взорвался я. — Так возбудителя выпить — и вперед. Ни за что не поверю в отсутствие такого у местных умельцев, травников или алхимиков.
Матвей от моей тирады расхохотался так, что перекрыл шум в зале.
— Ш-шл-люх? — От смеха у него появились проблемы с произношением.
— А что? — с подозрением спросил я.
Но Матвей никак не мог прийти в себя. Утробный смех прерывался кашлем, а кашель — смехом.
— Ну и Темный с тобой, успокоишься — сам объяснишь, — махнул я на него рукой и уставился в зал.
Тем временем гулянка в зале набирала обороты. Все правильно, обмытие своего приезда — интернациональный праздник мужской половины всех рас, и происходит он везде одинаково. Вот за соседним столиком уже уткнулись мордами в салат, пардон, в блюда с мясом. Другие стараются побыстрее достичь столь восхитительного состояния. Но не все.
Парочка верзил, подхватив на плечи притворно визжащих служанок, торопливо поднималась, слегка пошатываясь, по лестнице. Ну вот, а Матвей жалуется на отсутствие охальников.
А вот эта компания — наверняка местные. Одеты в потертую кожу, обвешаны с ног до головы оружием, пальцы в стальных кольцах. Пьют, но голову не теряют: и не скажешь, что много приняли. Привыкли не расслабляться. Но, глядя на меня, поднимать кружки — это лишнее. И вас туда же. Молча. Я стеснительный. Отводим глаза: еще не сдержусь и пошлю. Оно мне надо?