Медлить было нельзя. Я, не раздумывая, высадил последние патроны в самого крупного пси-дога, ранив подпрыгнувшую бестию в переднюю лапу, отбросил автомат и молниеносно выхватил «десантник». Перезарядить магазин твари мне бы сейчас просто-напросто не дали.
Сзади затрещали «Орды». Сталкеры, как могли, сдерживали натиск псов. В перерывах между выстрелами вступал хор скулящих, гавкающих и клацающих глоток.
— Щенки, — прошипел я, отслеживая плавные движения двух целехоньких визави и огрызающегося третьего, который подволакивал изувеченную лапу. Плевать, что из-за забрала они не услышат моих слов. Плевать. Кровь клокотала в жилах, заставляя выплескивать ярость наружу. Страх отступил на задний план. — Идите сюда, потанцуем.
Первым прыгнул пятнистый пси-дог, который с самого начала вел себя сдержанней других. В принципе я ожидал, что этот опытный мутант выберет наиболее удобный момент для атаки, и все равно рывок получился неожиданным. А вдобавок — на редкость мощным. Он без лишних движений оттолкнулся задними лапами и стрелой метнулся на меня, целясь в горло.
Я успел лишь слегка отклониться, чтобы принять удар не грудью, а плечом. Когти скользнули по касательной, разодрав верхний гермослой брони. Несмотря на то, что пес пронесся мимо и основной импульс ушел в воздух, толчок получился очень сильный.
Меня крутануло. На излете мысли я отступил на пару шагов и рефлекторно выбросил руку с ножом вперед. Лезвие задело пролетающую тушу по брюху, оставив длинный, хотя и неглубокий порез. Пси-дог приземлился метрах в двух, проехал еще столько же юзом и развернулся, оскалившись.
Я прижался спиной к стене, хотя по правилам ведения боя с несколькими противниками делать так ни в коем случае было нельзя.
Клал я сейчас на правила с прибором. Теперь можно полагаться только на опыт, инстинкты и чутье, выработанное годами. А чутье подсказывало мне сделать именно так. Потому что если бы я остался посреди тоннеля, то оказался бы меж двух огней. К тому же возле бетонного тюбинга я был не так уж беззащитен: пространства для маневров хватало. Приседай, уходи в сторону, подныривай — долго ли умеючи.
Только вот дальше троица повела себя как-то странно, и меня это немедля насторожило.
Пси-доги не стали добивать загнанную, казалось бы, в угол жертву. Вместо логичной повторной атаки они встали полукругом в нескольких метрах от меня и, продолжая щетинить «воротники» из иглообразных наростов, закатили глазки. Куцые хвосты задрожали, бока несколько раз дернулись, словно псов слегка жахнуло током, а потом из раззявленных глоток раздался зубодробительный скулеж.
Сначала я подумал, что мне показалось, но когда по кончикам игл вторично пробежала едва заметная вибрация — сомнения исчезли. Их «воротники» были не чем иным, как направленными пси-излучателями. И если бы не многослойный «Тигр» с герметичным шлемом, надежно экранировавшим мозг, то я бы не продержался и пары секунд. А так ничего: только в позвоночник будто раскаленного песка засыпали да суставы заломило от губительных волн неизвестной природы.
Интересно, ботаны знают об истинном назначении «воротника» у этого вида мутантов? Вот уж воистину оригинально пошутила Зона, сделав из пси-догов живых излучателей. В любом случае мотать такую информацию стоило не только на ус, но и на все остальные шерстяные покровы. Если выберемся из передряги, продам втридорога.
Я, с трудом справляясь с острым желанием упасть и свернуться калачиком, сделал шаг, затем второй и со всей дури врезал каблуком по носу ближайшему псу. От удара его башка мотнулась назад, мутант вышел из транса и перестал скулить. Ловко поднырнув под следующий мой замах, он впился зубами в локтевой сгиб брони и стал ожесточенно рвать ткань, несмотря на стекающую из разбитого лба кровь, застилавшую ему глаза.
— Ах ты сучонок…
С силой протиснув широкое лезвие «десантника» между рядами его зубов, я резко провернул нож, заставляя разжаться могучие челюсти. И тут же полоснул в сторону, рассекая слюнявые губы и горло почти до самого кадыка. Тварь отпрянула, зашлась в предсмертном кашле и упала, тряся головой.
Зато остальные двое, уразумев, что пси-атакой защиту двуногого не пробрать, свернули «воротники» и напали с обеих сторон одновременно. Атака получилась эффективной: им удалось сбить меня с ног и повалить на спину. Более того, раненный в переднюю лапу пси-дог в яростном порыве мести вцепился в горловину «Тигра» — видать, надеялся добраться до моей шеи. Чтобы отбросить гада от себя, пришлось отвлечься от борьбы со вторым псом и позволить тому навалиться на меня всей массой, стесняя движения.
На выручку подоспел Зеленый. Он прикладом сбил раненого мутанта с моей груди и зверским пинком откинул его к стене. Пока тот прядал ушами, очухиваясь, Зеленый успел всадить в него полдюжины пуль из «Орды». Урода разорвало в клочья.
Тут первый пес, воспользовавшись заминкой, сиганул по высокой дуге, врезавшись лапами мне в солнечное сплетение. Каркас брони выдержал удар, но меня снова приложило о пол. К тому же, как назло, внешнее стекло изгваздало пылью, портя обзор. Я попытался наугад рубануть ножом, но хитрая бестия подставила под запястье свой твердый лоб, и «десантник» отлетел в сторону. Через миг в сферу уткнулась безобразная морда. Сквозь пыльные разводы и противные нитки слюны я узрел разверзнутую пасть, высвеченную нашлемными фонарями аж до самого пищевода. Не исключено, что другого бы на моем месте обильно стошнило. Да и я, честно говоря, братцы, видал на своем веку картинки поаппетитней, чем клокочущая слизь и гнойно-розовые пупырышки в глотке пси-дога.
Ба-бах. Бах. Бах.
Кровавые брызги окончательно залепили мне стекло. Все, что я успел заметить, это осколки перебитых позвонков и мотнувшаяся на жгутах артерий, трахеи и пищевода башка.
Спустя мгновение все кончилось, и я почувствовал, как ослабла хватка мощных лап, которыми пес упорно штамповал меня к земле. Его тело дрогнуло и обрушилось на грудь увесистым, но уже безжизненным кулем. Зеленый скорее всего стрелял в упор, поэтому шею моему обидчику просто перерубило короткой очередью из автомата.
— Ты вовремя, брат. Спасибо, — поблагодарил я сталкера, отпихивая от себя обезглавленный труп пси-дога и поднимаясь на ноги.
— Сочтемся, — вздохнул тот. — Хабаром отдашь.
Не успел я толком оттереть стекло от мозгов, слюней и прочей шняги, как в наушниках зашипело. Раздался хлопок и отчетливый хруст. Я вскинул взгляд и с ужасом обнаружил, что Зеленый стоит напротив и удивленно смотрит на меня.
Его шлем-сфера был расколот напополам, а из-под коротенькой челки на лоб стекала тонкая извилистая струйка крови.
— Кажется, меня что-то… с-стукнуло, — запнувшись, сказал он и упал, словно ноги подрубили прямо у щиколоток.
Подхватить сталкера я не успел. Опустился на колено и осторожно вскрыл половинки шлема, словно расколотую скорлупу, — герметичность все равно была нарушена, и теперь треснувшие части только мешали. Голова Зеленого была безвольно откинута назад, глаза закатились. Я нащупал пульс, бегло оглядел рану и положил его затылком на рюкзак, чтобы язык не запал. Огляделся в поисках того, что могло так неслабо звездануть по прочной сфере и разбить ее.
Прямо скажем, ирония судьбы. Ну и ну, бывает же такое…
Оказывается, в суматохе завязавшегося боя мы не заметили под потолком тоннеля аномалию, которая теперь проступила во всей красе. «Трамплин» переливался в лучах моих фонариков, пульсируя и искажая в воздушной линзе контуры бетонного блока позади себя. Как правило, аномалии такого типа не образовывались в верхних частях закрытых помещений, поэтому нам и в голову не пришло, что ловушка может поджидать над головами. Она бы скорее всего так и осталась незамеченной до конца сражения, если бы не досадная случайность.
Я пошукал возле себя и без особого труда обнаружил эту «случайность». Расплющенная до неузнаваемости пуля, которая срикошетила и угодила прямиком в «трамплин». Аномалия, понятное дело, разрядилась: случайным образом изменила траекторию и придала ускорение попавшему в нее предмету. Прямо скажем, Зеленому повезло, что «трамплин» оказался слабенький и не разогнал «свинцовую таблетку» до сверхзвука. А то бы не отделался он разбитой каской, ссадиной на темечке да легким сотрясением мозга.
— Эк приложило, — хмыкнул Дрой, подходя и оглядывая нашу «скульптурную группу». — Чем?
— И смех, и грех, — сказал я, показывая на зависший над нами «трамплин». — Шальная пуля срикошетила.
— В рубахе родился. — Я разглядел, как за полупрозрачным стеклом сферы Дрой выпятил нижнюю губу. — Давай-ка приводи в чувства нашего зануду. Дальше двигать нужно, пока еще какие-нибудь твари нас не унюхали. Еле отбились от этих сявок.
Я крутанул пальцем у виска.
— Ты, видно, братец, соображалку повредил. Куда Зеленому без шлема-то? Под пси-излучение на западном Янтаре? Всё, не ходок он больше.
— И то верно, — нахмурился Дрой. Вопросительно посмотрел на меня. — Не оставлять же здесь одного? Тем более — тюкнутого.
— Не оставлять, — нехотя согласился я. — Придется кому-то прикрыть.
Гост подошел к нам, перезарядил магазин и тяжело опустился рядом с Зеленым.
— Я останусь, — тихо прошелестел его голос в наушниках. — У меня рана на шее открылась, кажется. Даже «пламя» не справляется. Надо подлечиться, чтобы кровью не истечь. Перевязка займет минут тридцать в лучшем случае, что может довольно серьезно притормозить наше продвижение и увеличить риск провала.
— Я «за», — почти не раздумывая, кивнул Дрой. — На обратном пути, даст бог, подберем вас.
Я довольно долго молчал, прежде чем вынести окончательное решение, параллельно оглядывая повреждение плечевой части собственной брони. Поганый пес разодрал внешнюю оплавку, но нижний слой остался цел, поэтому герметичность не нарушилась. И то хорошо.
С одной стороны, все было логично: сильная половина отряда продолжает движение и по возвращении забирает ослабевшую часть. А вот с другой. С этой чертовой «другой стороны»… Во-первых, мы теряем пятьдесят процентов огневой мощи, а учитывая, что Зеленый тащил убойный «Шквал», все семьдесят. Ибо отягощать сейчас себя лишним стволом в ущерб мобильности мы с Дроем не можем. Во-вторых, шанс выжить у двух раненых сталкеров, по определению, гораздо ниже, чем у одного здорового. Не исключено, что на обратном пути нам некого будет подбирать.
Терять время и давать возможность собраться всем окрестным мутантам и поводить вокруг нас хоровод было бы крайне неблагоразумно.
Возвращаться назад, сводя к нулю эффект допинга и губя затраченные усилия, было бы неблагоразумно вдвойне.
В общем, птичка-интуиция подолбила-подолбила в затылке и смирилась с неизбежным.
— Сумеете продержаться пару часов? — без лишних объяснений спросил я у Госта, отдавая запасную армейскую аптечку и свой кровоостанавливающий артефакт «глаз».
— Постараемся, родной. Только возвращайтесь с цацкой. Удачи.
— Задерживаться не будем.
Мы с Дроем взяли оружие наизготовку и, расшвыривая разорванные в мясо трупы пси-догов, пошли по иссеченному осколками и пулями тоннелю. Под ботинками неприятно зачавкала чужая кровь.
Действие амфетаминов постепенно проходило, все чаще волнами накатывала усталость, снова стало простреливать ахилл.
По-хорошему, нужно бы сделать привал: отдохнуть и перекусить, — но терять времени сейчас никак нельзя. Аккумуляторы загруженного по полной «Тигра» разряжаются довольно быстро, да и Госта с Зеленым мы оставили не в лучшей форме. Нужно спешить.
Я глянул на датчики пси-излучения и радиации и ненадолго поднял забрало сферы. Достал из контейнера шоколадку, съел ее прямо на ходу. Дрой тоже открыл шлем.
— Ханку будешь?
— Нет.
— А я, пожалуй, хлебану.
— Тип, что накачивал нас наркотой, упоминал, что крайне нежелательно употреблять алкоголь в течение действия препаратов.
— Да мне по фиг. Не ради пьянства же, а чтоб радионуклиды вывести и нервишки размягчить. Твое здоровье, сталкер…
Он глотнул из фляжки водки, поморщился и обильно запил соком из военного сухпая. Захлопнул забрало, и довольное урчание тут же раздалось у меня в наушниках.
Через сотню метров пыль и гарь практически рассеялись. Мы увидали темные прямоугольники входов в лабораторные боксы и намертво застопоренные пассажирские лифты. По обе стороны выложенной пожелтевшим от времени и сырости кафелем площадки располагались лестницы, ведущие вниз. Стало быть, отсюда пожаловала недружелюбная стая шавок? Что ж, отлично, попробуем разворошить это нечестивое гнездо.
— Судя по карте, двигаться лучше через нижние уровни, — сказал я, всматриваясь в нарукавный экран ПДА. — Прямо будет центральный отсек, там большое скопление аномалий. А по минус первому ярусу можно обойти, здесь есть рукава-тоннели, в которых вроде бы поспокойней.
— Значит, спускаемся, — пожал плечами Дрой. — Надеюсь, черный полковник снабдил нас точной информацией.
— Тогда прошу.
— Я уже шел первым. Давай-ка теперь ты.
Я посмотрел вниз. В овальном световом пятне от фонарей рябили ступеньки, убегающие вниз до следующей площадки. Дальше обзор закрывала стена, а лестница поворачивала под прямым углом. С выгнутых дугой перил свисали длинные космы «ржавых волос». О как, даже в этом темном царстве прижилась жгучая зараза.
Несмотря на то, что детектор не сигналил о других аномалиях, я все же решил удостовериться. Достал болт и бросил его в проход. Железяка бодро зазвенела, прыгая по бетону, стукнулась о стенку и осталась лежать в пыли целехонькая.
Чисто.
Держась подальше от нитей «волос», чтобы лишний раз не портить и без того пострадавший комбинезон «Тигра», я начал спуск. Дрой двинулся следом, прикрывая тыл.
Через каждые пять-шесть ступеней нам приходилось притормаживать и прислушиваться к тишине, которая пульсировала внизу.
Внешнего освещения тут не было, поэтому я внимательно вглядывался в темноту, с натугой раздвигаемую нашими диодниками. После последовавших одна за другой схваток с псевдоплотью, контролером и пси-догами нервы пошаливали, скажем прямо. В какой-то момент я даже пожалел, что не составил компанию Дрою и не тяпнул с ним ханки.
Но Зона лукава: она умеет давать передышку. Мы добрались до следующего яруса без приключений и пошли по заваленному хламом коридору, по обе стороны которого попадались вышибленные вместе с косяками двери в лабораторные кулуары. Сканеры молчали, детекторы тоже. Если верить карте, скоро мы должны были обогнуть технические отделения энергоблока и выйти к основанию центрального отсека.
Я остановился и показал знаком: стоп. Дрой замер. Когда на пути долго не встречается ловушек, мне всегда начинает казаться, будто чего-то не хватает. Сопляки и невежды могут считать это паранойей и отчасти будут правы. Вот только без определенной степени мнительности и подозрительности сталкеры коротко Зону топчут.
Помещение, в которое вывел нас коридор, раньше служило комнатой отдыха. Об этом свидетельствовали разваленный на части бильярдный стол, остатки мягкого уголка и плоский телевизор с давно вытекшей и засохшей жидкокристаллической массой. На одной из стен висел облаченный в ошметки врачебного халата скелет, пришпиленный сломанным кием. Это ж какой силищей надо обладать, чтобы через глазницу и череп вогнать кол аж на полметра в толстую штукатурку… Не иначе — мутант постарался.
Но меня насторожил вовсе не живописный интерьер, коих в Зоне с лихвой припасено на век вперед, а едва слышный звук, доносившийся из-за единственной железной двери, которая даже на вид казалась довольно крепкой. Поэтому сорвать ее с петель, наверное, никому в голову не пришло.
— Урчит, что твой кошара, — прокомментировал Дрой шепотом. — Думаешь, монстряга какой-то?
— Не знаю. На сканере ничего нет. По звуку напоминает голодного кровососа.
— На сканере много чего нет. Двигай мослами, нечего тормозить.
Рассудив логически, я был вынужден согласиться с его циничной репликой. Да и выбора у нас особого не оставалось: не возвращаться же, в самом деле, наверх, где так и так нужно будет переться через букет аномалий. К тому же не факт, что там вообще есть проход. Это, повторюсь, если мыслить логически и не принимать в расчет всякие побочные эффекты вроде того, что страх капитально сдавил очко на минус. Уж больно зверские картины рисовало воображение при попытке представить источник этого басовитого урчания.