Выполнив долг вежливости, я снова спустился с трибуны и, в сопровождении Николая, за которым увязалась Алиса с цесаревичем, двинулся в сторону стоящих джипов, которые вызвали живой интерес не только у наследника, но у самого императора. Мы небольшой группой, в сопровождении двух молчаливых охранников, подошли к машинам, где Артемьева на правах старой знакомой принялась рассказывать и показывать Алексею достижения автомобильной мысли будущего.
Катя быстро научила цесаревича пользоваться камерой, встроенной в планшет, и сделала несколько снимков. Поняв вопросительный взгляд, открыла дверь джипа и, ссадив водителя, позволила Алексею даже сесть за руль, отвечая на многие вопросы. Александра Федоровна, как могла, всем своим видом демонстрировала благожелательность. Еще бы. Она уже прекрасно знает, что есть некая могущественная организация, где верховодит нелюбимая ею вдовствующая императрица, за спиной которой стоят пришельцы из будущего. Мы сознательно ее проинформировали относительно нашего реального статуса и чуть приоткрыли тайну ее судьбы, и этого хватило, чтоб напугать Александру Федоровну до поросячьего визга и принудить стать нашей креатурой. Хотя, судя по докладу Кати, она быстро пришла в норму и попыталась сыграть ситуацию под себя, и если б не присутствие Марии Федоровны, то с ней бы было в два раза труднее. Но на данный момент она была нашим добровольным союзником и осознавала: чтоб выжить, нужно работать, во всяком случае пока непосредственная опасность не миновала, в одной упряжке с Марией Федоровной, которая буквально на глазах набирала политический вес, собирая вокруг себя действительно верных трону незаурядных людей.
Но это пока она до конца не разобралась в сложившейся ситуации. Был, конечно, момент, что официальная версия нашего мира существенно отличается от того, что было представлено при содействии вдовствующей императрицы, которая фактически была гарантом достоверности информации про события 1917 года и особенно про подвал дома купца Ипатьева. Поэтому она нам просто полностью не доверяла, но с выводами не спешила, несмотря на шок. Все-таки Мария Федоровна не слыла легковерной, а она с нами явно дружила. Поэтому нынешняя императрица решила повременить со стратегическими самостоятельными телодвижениями и точно и качественно играла выделенную ей роль, что нам, в конце концов, и было нужно, чтобы нормально, без особых эксцессов, инфильтроваться в этот мир при явном благоволении местного руководства.
Николай с каким-то грустным интересом смотрел за всем происходящим, он явно чувствовал себя не в своей тарелке и не спешил начинать разговор. Вообще, в его понимании, всё происходило с диким нарушением всех возможных дипломатических протоколов, но тем не менее он пока молчал и рассматривал мой джип и две другие машины, в которых в верхних люках находились экипированные в бронежилеты и глухие шлемы бойцы с пулеметами. Охрана императора косилась на них, но пока вроде бы ничто не предвещало плохого.
Император, проведя рукой по бронированному борту «Тигра», наконец-то проговорил:
— Впечатляющая машина. И вы говорите, что это сделано в России?
— Да, это дело рук русских мастеров.
Николай покосился на стоящие в стороне бронетранспортеры.
— А это что за машина? — он кивнул в сторону «Тунгуски».
Глянув на выкрашенную в свежий камуфляж боевую машину, я ответил:
— Ракетно-артиллерийская зенитная автоматическая самоходная система «Тунгуска». Собьет любой летательный аппарат в радиусе десяти километров. Вы же понимаете теперь роль аэропланов в военном деле, вот у нас уже от этого разработана защита.
Николай кивнул, давая понять, что оценил, но у меня сложилось впечатление, что его мысли были где-то далеко.
Послушав несколько минут Артемьеву и посмотрев сделанные фотографии на планшете, он повернулся ко мне и начал разговор, ради которого всё это и было затеяно.
— Мы рассмотрели ваше предложение, господин генерал. В правительстве много недовольных, кто просто вам не верит, но предполагаемая выгода и влияние моей матушки, которой вы явно понравились, сделали свое дело. Установление дипломатических отношений, текст торгового договора, который был вами предложен и согласован с министерством иностранных дел, ваши пожелания об обязательном ограждении от навязчивого внимания представителей нелюбимых вами стран, одобрены. Вы слишком подробно и весьма искусно всё прописали, что самые грозные скептики не смогли ничего возразить и найти формальных поводов отказать. Выгоды очевидны, если всё, что вы говорили и обещали, правда. Как мы и договаривались, военные аспекты мы не стали рассматривать, отложив этот вопрос на будущее.
Но вот тон его и голос казались безжизненными. Что-то его тяготило, и меня это тоже начинало напрягать.
— Хорошо, ваше императорское величество. Если вы не против, то давайте подпишем договор и приступим к работе. Нам нужно продовольствие, а вам нужно золото, чтобы оплачивать расходы на войну.
Николай кивнул, повернулся к трибунам и махнул рукой. От трибуны отделился высокий офицер с адъютантскими аксельбантами и, свободно пройдя сквозь оцепление, почти строевым шагом направился в нашу сторону, держа в руках папки с каким-то позолоченным тиснением. Он казался спокойным, но это было не совсем так. Приближающийся офицер сопровождался многочисленными стрелками, и как любой человек, он это чувствовал, но выучка заставляла его не показывать виду.
В это же время мои бойцы, получив команду, быстро достали туристический сборный столик и стулья и быстро, прямо в поле устроили импровизированный стол переговоров, накрытый чистой скатертью.
Толпа, собравшаяся вокруг поля и до этого не молчавшая, загудела, создавая особый неповторимый фон бушующего моря. Многочисленные сановники и политические деятели, придерживаемые солдатами, подались вперед, пытаясь понять, что же такое реально происходит на поле. Многие знали, что с таинственными и весьма могущественными пришельцами Россия спешно заключает какие-то особые договоры, но их содержание держалось в строжайшем секрете. Военные втайне надеялись, что новороссы станут союзниками в войне и благодаря своему техническому превосходству помогут изменить положение на фронтах. Но точно никто ничего не знал, и тут, после такой демонстрации, когда прямо из воздуха появились люди, техника и сам глава Новоросского экспедиционного корпуса, стало понятно, что перед всеми действительно происходит нечто грандиозное и эпохальное. Хотя были и скептики и разного рода пророки. Тот же Гришка Распутин почему-то помалкивал, но пару раз в пьяном угаре не удержался и пригрозил кому-то неведомому крупным жилистым кулаком и крикнул: «Ну вот вы нешто получите отлуп!!!»
Николай как-то горестно вздохнул, посмотрел на свою жену, которая теперь пристально наблюдала за ним. Аликс, оставив Алексея, который залез на место пулеметчика, с Артемьевой, подошла ближе и чуть заметно кивнула и ободряюще улыбнулась, давая понять, что всецело одобряет решение мужа. Николай, хмурый как туча, так как понимал, что происходит что-то такое, в чем он простая марионетка, сел на простенький стул, взял позолоченное перо, проигнорировав лежащую тут же шариковую ручку, обмакнул его в чернильницу и расписался в тексте договора, который был перед ним услужливо открыт. Я сидел рядом, с интересом наблюдая за происходящим. После императора я размашисто поставил свою роспись во втором экземпляре. Как положено, мы обменялись копиями…
Всё как-то происходило буднично, но Николай чувствовал себя всё равно неловко. Было видно, что это он делает через силу и пытается держать себя в руках. Мне, если честно, стало жаль его, чисто по-человечески, поэтому, когда мы встали и обменялись приличествующими для такого момента любезностями, я не смог удержаться и добавил от себя:
— Ваше императорское величество, я вижу, вас тяготит принятое решение, но поверьте мне, вы только что спасли миллионы жизней простых русских людей.
Николай, как я понял давно, сильно отличался от тех образов, которые рисовали его заангажированные современники и в последующие годы большевики, был не таким уж простым и доверчивым человеком. Он на мгновение пристально уставился на меня, пронзив стальным взглядом, но взял себя в руки и уже спокойно уточнил:
— Миллионы русских жизней в вашем мире, генерал?
— Нет, в вашем…
Николай грустно исподлобья посмотрел на меня и усталым голосом спросил:
— Генерал, а когда вы говорили правду?
Хм. С чего бы это. Я глянул на Артемьеву, которая своими изящными ушками, как маленькими локаторами, улавливала любые звуки вокруг и старалась держать обстановку под контролем, и естественно, не пропустила фразу императора. Но она едва заметно пожала плечами, давая понять, что не в курсе. Быстрый взгляд на Алису. Ну точно, что-то сказала мужу, а может быть, и всё слила. Ладно, будем импровизировать.
— Ваше императорское величество, а вы действительно хотите знать правду?
Он пристально смотрел на меня, при этом стараясь держать себя в руках, хотя было видно, что он на взводе.
Мы находились на поле, среди огромного моря народа, который наблюдал за нами, и я не сомневался, что нас снимают, и в толпе с оптикой есть люди — специалисты читать по губам, поэтому тут открыто разглагольствовать не было смысла.
Николай невесело усмехнулся.
— Значит, то, что мне сообщила мама, — правда?
Мария Федоровна все-таки построила неразумного сыночка. Хотя, скорее всего, Алиса слила часть информации, и Николай как джейран побежал к мамочке за разъяснениями и огреб по полной программе за всё хорошее. Вот вопрос в том, просто так Александра Федоровна всё рассказала мужу или попыталась провести перераспределение полномочий возле пришельцев. Интересные расклады. Но Николай явно подавлен и прессуем с нескольких сторон, поэтому согласился подписывать договор в таких вот непрезентабельных, можно сказать экзотических условиях. Мне это чем-то напоминало историю, когда император Александр на середине реки на плотике встречался с Наполеоном…
— Я не знаю, что вам сообщила вдовствующая императрица, но это не та тема, которую хотелось бы обсуждать при таком скоплении народа. Наверняка среди зрителей есть люди, умеющие читать по губам, и есть вещи, из-за которых могут начаться войны намного более глобальные и смертоносные, нежели та, что сейчас идет в Европе. Уж поверьте, мы это на себе уже ощутили… в другом мире.
Он понял намек, кивнул в знак согласия. Видно, что ему выдали полную версию, и, несмотря на великолепный интеллект и жесткость характера, силу воли, вдовствующая императрица не удержалась и уже по отработанной схеме умудрилась включить в свой план и сына в качестве подчиненного.
— Меня интересует подвал дома купца Ипатьева.
Хм. Его неплохо зарядили, и основной информационный посыл дошел до него фактически в нужной интерпретации. А ведь на планшет у великой княжны Ольги мы в свое время закачивали фильмы о реальной судьбе императора и его семьи, и, видимо, без нашего ведома было произведено определенное воздействие, хотя мы этого и не исключали, даже предполагали. Вон как его корежит.
Опять внимательный взгляд императора и изредка бросаемые настороженные взгляды Алисы, которая, несмотря на статус императрицы, выглядела как нашкодившая кошка. Вон как усиленно делает вид, что абсолютно заинтересована рассказом Артемьевой о характеристиках машины из будущего, хотя, как может, контролирует наше общение, пытаясь ничего не пропустить.
Честно сказать, сама ситуация и антураж такого рода встречи был настолько нелогичен и нехарактерен ни для этого времени, ни для действующих лиц, что я испытывал какое-то чувство нереальности от происходящего. Император одного из самых больших государств мира подписывает буквально на коленке договор планетарного масштаба, при этом рассматривая машину из будущего и беседуя с пришельцем, как старый знакомый.
— Если вы знаете про этот подвал, значит, вам рассказали правду.
Николай опустил голову и буквально постарел на глазах, но, взяв себя в руки, через несколько мгновений поднял голову и пристально посмотрел мне в глаза:
— Это можно как-то изменить?
— Да. Изменить ход истории вполне реально. У нас уже есть опыт.
Николай опять кивнул, что-то пробормотал про монаха Авеля. Но разговор как-то не клеился, и мое общество явно тяготило императора. Поэтому я просто спросил:
— Ваше императорское величество, мы можем, согласно подписанным договоренностям, на этом поле организовать временный лагерь?
— Да. Вполне.
Время перенастройки портала уже закончилось, поэтому можно было давать отмашку на новое подключение и выход грузовых машин с бетонными блоками и плитами, автокранов и начало работ по обустройству и укреплению лагеря. Тем более вон как из третьей машины Ростовцев на нас с Николаем поглядывает, и на его лице явно не наблюдаются следы добродушия и положительных эмоций.
Воспользовавшись радиостанцией, я дал команду на начало постройки лагеря, и спустя несколько минут прямо из воздуха выдвинулись тяжелые грузовики и панелевозы с железобетонными блоками и панелями, три автокрана, два гусеничных бульдозера, два экскаватора и два десятка строителей в оранжевых жилетах и таких же строительных касках. По заранее обозначенному плану, деловито сразу стали строить укрепленные огневые точки, защищенные позиции для бронетехники, устанавливать большие надувные эмчээсовские и армейские палатки.
Пока на поле ревела строительная техника и буквально на глазах из ниоткуда вырастал целый укрепленный поселок, я отправил джип с Ростовцевым обратно в наше время, и, сопровождая императора, его супругу и цесаревича, вернулся к трибунам.
День выдался на удивление солнечный и теплый, что создавало дополнительную атмосферу чего-то доброго и хорошего. Странное чувство, но я ощущал себя как студент, сдавший на отлично трудный экзамен, к которому готовился долго и упорно. Какой-то душевный подъем и предчувствие положительных изменений в будущей жизни. Но, видимо, ни Николай, ни его супруга таких чувств не испытывали и сохраняли поистине королевское спокойствие.
Прошли к трибуне, где собрались многие представители высшей власти и аристократии империи. Среди них мелькали лица иностранных послов, которые, чтоб не раздражать пришельцев, обрядились в гражданские костюмы и старались не светиться. Тут же было несколько именитых журналистов, и можно было только гадать, сколько и чего им стоило присутствовать именно в этот момент в этом месте. Мы прошли сквозь оцепление, и Николай, выйдя к гостям, выступил с небольшой речью:
— Господа! Только что между Российской империей и командованием Новоросского экспедиционного корпуса было подписано соглашение о дружбе и взаимном сотрудничестве. Заключенный договор никак не противоречит взятым обязательствам перед союзниками и носит в основном экономическо-торговый характер.
Как в нашем мире на пресс-конференциях, никто не посмел императору задавать множество вопросов и особенно каверзных и оскорбительных, поэтому его выслушали и взяли на заметку, пытаясь читать между строк. Что скажешь — политика! При этом все стояли и ждали чего-то, и, увидев немного удивленный взгляд Николая, я, к своему стыду, понял, что теперь и мне надо что-то проблеять.
— Господа! — начал я, пытаясь собраться с мыслями. — Сегодня знаменательный день для обоих миров.
Сделав паузу, чтобы дать людям ощутить торжественность момента — все-таки не гопники в гости приехали, а представители из другого мира — продолжил:
— Действительно, подписано соглашение о дружбе и сотрудничестве. Мы не собираемся вмешиваться в ход истории вашего мира и не будем принимать ни одну из сторон в Мировой войне, которая сейчас развернулась в Европе. Нам это не надо, нам это не интересно, нас это не касается. В данной ситуации в зону наших интересов входит только взаимовыгодное сотрудничество и торговля с Российской империей. Но в случае геноцида и попытки тотального уничтожения мирного населения Российской империи или применения против граждан Российской империи, в военной форме они или в гражданской одежде, оружия массового поражения, такого, например, как отравляющие газы, при непосредственном обращении императора, мы готовы будем вмешаться. Но это на самый крайний случай. Еще раз повторю — вмешиваться в дела вашего мира мы не намерены, нас интересует только взаимовыгодная торговля и только с Российской империей.