Изрядно потрёпанному и обессиленному, ему не оставалось ничего кроме как вернуться обратно. Из головы не шло то, что он услышал в зобе семейного гнезда. Навязчивая мысль билась о стены разума точно так же, как и он о магический щит.
Оказывается, Инис Иврис никогда не ухаживал за его матерью и единственной причиной его нахождения в пещерах чёрных был он сам! Шайс являлся его истинной Парой и костяной дракон просто выжидал своего часа, когда наконец тот повзрослеет и примет его.
Шайс. Примет. Костяного. Дракона.
От отвратительной мысли хотелось зарычать и разнести что-нибудь вокруг.
Страшный старый дракон, не заслуживающий не то что любви, но и уважения чёрного, ожидал, когда тот признает его Парой!
Именно об этом говорил Иврис тогда на балу, позволяя придерживать своё отвратительное тело!
Всё казалось настолько мерзким и грязным, что верить в это никак не находилось сил… Поверить в то, что такое возможно, было сродни кощунству над любыми романтическими чувствами, посещавшими сердце Шайса за недолгие четыреста девяносто три года.
Он никогда не был влюблён, скорее, испытывал страсть к особо аппетитным попкам, но представить хоть на секунду, что ему пришлось бы провести молодость и вечность с тощим уродом, у которого не было ни рожи, ни кожи… мысль шокировала такого шального повесу, как Шайс. Мало что в жизни могло проникнуть под толстую броню, но это… ничего хуже Шайс так и не смог себе представить.
Ничто не могло смягчить неожиданный удар. Шайсу не было никакого дела до высокого статуса дракона, не проникся он и восторгом оттого, что встретил истинного — самое важное существо по меркам любой сознательной расы.
О каком счастье вообще могла идти речь, если сама мысль о том, что ему придётся обнимать уродца, вызывала чувство тошноты и гадливости?!
Нет, такого просто не могло быть!
Скованный злостью и грызущей до костей досадой, Шайс упал плашмя на ледяные пики. Грубая чешуя прочертила камень с неприятным скрежетом, но дракон этого даже не заметил. Он обернулся в двуногую ипостась и тяжёлым шагом принялся спускаться вдоль тёмного перехода, уводившего в глубину пещер — прямиком к Верхнему городу.
Он завалился в первую же питейную, оказавшуюся на пути. Занял свободный стол и прогорланил заказ, не обращая внимания на полные раздражения взгляды тех, чей покой он потревожил. Некоторые покинули заведение спустя десяток минут, прекрасно видя состояние чёрного, успевшего тем временем влить в себя уже два кувшина, и решив за благо выбрать другое место отдыха.
Репутация Шайса Ньернена давно внесла его в чёрный список нежеланных посетителей, но реши хоть кто-нибудь зацепить его хотя бы одним-единственным словом — и бури было не миновать.
Не был дураком и хозяин, вмиг почувствовавший трещавшую гневом ауру дракона и решивший всё же напоить ящера до потери сознания, молясь Духам о том, что утром ему не придётся собирать черепки того немногого, что останется, реши он выпроводить ящера силком.
Конечно, Ганеш всё оплатит, но сколько времени уйдёт на восстановление? Кто погасит убытки, пока будет простаивать дело? Не позабудут ли старые клиенты дорогу к мастеру Лишену?
Полный до краёв кувшин опустился на стол перед драконом.
— Моё лучшее вино, парень. Не знаю, какая нелёгкая привела тебя под мою крышу, но предлагаю утопить суку в вине.
Мрачный дракон злобно фыркнул и, ничего не сказав, снова влил в себя туманящий разум напиток.
Ему просто хотелось напиться. Поводов для этого у него было более чем достаточно — его Пара, обожаемый многими Инис Иврис, страшилище из страшилищ (стал бы он иначе прятаться за глухой маской, да и субтильное тело говорило о драконе громче слов), оказался его истинным. Мать — любимая, обожаемая мать, знала обо всем, знала давным-давно и молчала, видимо, считая, что истинность залепит Шайсу глаза и он сможет быть счастливым с этим… с этим…
От досады Шайс ударил кулаками о стол, давая ещё нескольким посетителям повод закончить вечер пораньше.
Всё это время мать позволяла старому грязному извращенцу отираться рядом. Как она могла? Неужели она всерьёз полагала, что с этим уродом он сможет быть счастливым?
Перед глазами всплыл до боли узнаваемый портрет. Белая, гладкая как кость, маска, пылающие алым глаза, острые искривлённые рога, возвышающиеся высоко надо лбом и странные полуживые бесцветные космы старика, дрожащие, словно мелкие змеи.
Отвратительно!
Полный кувшин сменил опустевший.
Вспоминая детство, Шайс не мог припомнить никаких особенных чувств к костяному. Ему нравилось играть с Иврисом, но нравилось точно так же, как и с любым другим драконом. Он не раздражал Шайса в ту пору, потому что дракон сразу отнёс его к своим родственникам, к родным драконам, и ничего, кроме этого, в голове маленькой ящерицы не было.
Позже на смену дружескому отношению пришли подозрительность и раздражение, когда Шайс посчитал, что разгадал причину нахождения Ивриса в клановых пещерах. Эти два чувства — подозрительность и раздражение, очень долго сопровождали его в юные годы, истеревшись только после того, как Иврис наконец пропал из их чертогов.
И Шайс совсем не скучал. Ни секунды. Ни единого мига.
Мог ли он почувствовать Пару в таком раннем возрасте?
А дальше все мысли о регенте умещались в простую идею — Шайсу нравилось задирать и испытывать его терпение на прочность.
После каждой безумной выходки Шайс предвкушал встречу с Иврисом, желая сцепиться с ним, желая показать, что он не боится такого слабого и мягкого правителя.
Шайс желал ткнуть Ивриса носом в то, что он попросту не заслуживает чести занимать место, которое некогда принадлежало его отцу. Только не такой поборник сирых и убогих, как он.
Впрочем, Шайс не видел ничего плохого в том, что Иврис поддерживал драко, но, кроме этого, разве сделал он что-то ещё?
Всё, чем занимался регент, это старательно переписывал законы Нагорья, отстраивал Нижний город и менял уклад Верхнего. Никаких выдающихся сражений или поступков не было за его спиной.
Да, конечно, он дарил жизнь, будучи жрецом Наан, но с этим справился бы каждый. Скорее, это дело подходило сердобольной драконице, чем уважающему себя дракону.
Отряд пустых кувшинов множился, зрение медленно плыло, а запал тем временем разгорался всё сильнее. Собственные мысли всё ярче подчёркивали убогость доставшейся Пары, всё отчётливее пророчили жалкую судьбу вместе с уродом, которого он предпочёл бы не видеть.
И как он станет трахать такое?!
От досады хотелось взвыть, но Шайс только влил в себя ещё пинту.
Ему удалось подняться из-за стола и вот, на нетвёрдых ногах, он двинулся на выход.
Хозяин не посмел окликнуть гостя и предъявить ему счёт. Гораздо безопаснее было выслать бумагу Ганеш, а сейчас мастер Лишен счёл за благо промолчать и вознести благодарность духам.
Вереница улиц привела Шайса к той самой тестерии. Он остановился на другой стороне дороги, опираясь спиной о стену. Там, за стеклом, он приметил драко. Того самого парнишку, что обслуживал его днём.
В мальчике не было ничего особенного, но его молодость и гладкость лица, так не походившего на костяную морду, были его лучшими преимуществами.
Шайс всегда выбирал симпатичных молодых парней драко или драконов, женский пол его мало привлекал, но и им он не брезговал.
И вот сегодня он узнал, что его уделом будет старое, скрюченное, худое тело, наверняка с обвисшей кожей и неприглядными пятнами.
Среди драконов физическая немощь встречалась редко. Но личное время каждого останавливалось в точно отведённый миг. Кто-то получал вечную молодость, кто-то, как Местофий, отец Шайса, выглядел, по словам матери, взрослым мужчиной, украшенным редкими морщинами. Были и те, кто ближе подобрались к третьему возрасту. Именно такое досталось Шайсу.
И теперь дракону, ещё не встретившему совершеннолетие, предстоит делить постель с самым отвратительным ящером, рождённым на просторах Нагорий целую вечность! И это отнюдь не было преувеличением.
Почему? Почему судьба так несправедлива?! — вопрошал Шайс, пока когти сильнее выступали на концах пальцев. Он оттолкнулся от стены и, не спеша, пересёк дорогу.
Застыв напротив витрины, он смотрел, как открыто улыбается парнишка с невидимкой в волосах. Смотрел и злился всё сильнее.
Ему хотелось разбить стекло вдребезги, разгромить тестерию в пух и прах… затащи он парнишку в койку, неизвестно, переживёт ли тот соитие.
Нет, Шайсу не хотелось трахаться, ему хотелось подраться. Крепко — до изодранных крыльев и выбитых глаз.
Задирать случайных драконов на улице не имело смысла. Взрослым не полагалась цепляться к мелочи. Зацепи Шайс прохожего и другие просто помогут его скрутить.
Найти дракона его возраста? В голове всплыли лица друзей.
«Духи! Они ещё в чём виноваты?!» — выругался вслух Шайс, заставив пару, проходившую мимо, отшатнуться.
Чувствуя столько гнева внутри, Шайс мог поклясться, что тому, кто попадётся ему на кулак, не уйти на своих двоих.
Решение пришло неожиданно, и вот он уже мчался прочь, спеша покинуть пещеры Верхнего города. Холодный воздух снова принял чёрного ящера, отправившегося на запад, прямиком к Глухому кряжу.
Количество выпитого слегка повлияло на точность движений, но отнюдь не на память. Легко взобравшись вверх по единственной тропинке, Шайс очень скоро отыскал неприметное деревянное жилище, виденное однажды.
Серые скалы вокруг скрывали очертания постройки, ставшей ещё менее приметной в густом вечернем сумраке. В окнах горел приглушённый свет, говоря о том, что обитатели ещё бодрствуют.
Подстегнув себя напоминанием о «ненаглядной Паре», Шайс шагнул ближе и постучал в дверь.
По ту сторону послышались шаги, створка распахнулась.
— Шайс? — удивлённо уставился на него учитель новой истории.
— Добрый вечер, учитель Алияс, — ответил тот, дыхнув на эльфа винными парами.
— Что случилось? — Эльф выглядел действительно взволнованным, но Шайс не допустил в свой разум ни одной здравой мысли, поспешив продолжить:
— Вспомнил, что вы приглашали на огонёк, и вот решил зайти.
Взгляд учителя скользнул по его лицу. Неизвестно, что рассмотрел эльф, но уже мигом позже дверь неожиданно приоткрылась шире.
— Входи.
Шайс уже собирался переступить порог, как на плечо ему опустилась рука. Дракон вздрогнул, совершенно не ощутив чужого присутствия. Он обернулся.
На него уставились серые, точно свинцовое небо, глаза.
— Поздно уже, и ты не в том состоянии, чтобы разгуливать по гостям.
То самое существо, с которым Шайс столкнулся нос к носу, когда собирался прекрасно провести время с эльфом, смотрело на него так, словно собиралось прищучить в этот самый миг.
— Борей. Я приглашаю в дом тех, кого хочу. И сегодня тебе лучше подыскать другое место для ночлега.
— Это наш дом, родной, — откликнулся Борей. — И ночевать я останусь здесь.
Шайса порядком раздражала беседа поссорившихся любовников — сюда он пришёл не за тем, чтобы слушать чужие сопли.
Он грубо сбросил чужую руку.
— Сегодня здесь спит тот, у кого кулак крепче.
Повисла тишина.
На эльфа Шайс не смотрел, сверля взглядом мужика на полголовы выше его. Ему было плевать, что подумает о нём учитель. Он пришёл, чтобы подраться, так кстати припомнив таинственное существо, не напоминавшее ни дракона, ни эльфа. Этому Борею вряд ли есть дело до законов драконов.
Борей откинул назад голову и расхохотался. Его широкий кадык заходил снизу вверх, вызывая у Шайса острое желание вцепиться тому в горло.
— Всегда к твоим услугам, парень, — довольно кивнул он.
— Нет! — взвизгнули позади. — Я запрещаю! Борей?!
— Мне не нужно твоё разрешение, лапушка.
— Шайс, ты ученик. Я приказываю отправляться домой!
Шайс сжал зубы. Не хватало ему ещё слушаться какого-то эльфа!
— Не волнуйтесь, учитель, — сквозь зубы прошипел он. — Он выживет.
На эти слова Борей снова зашёлся хохотом.
«Ну ничего, — подумал Шайс, — сейчас ты узнаешь насколько крепка шкура дракона.»
========== Учитель ==========
— Идём, — бодро позвал за собой Борей, словно на горизонте возникло неожиданное развлечение, которое он не желал упустить, и, не побоявшись подставить сопернику спину, зашагал вниз со склона.
Внутри у Шайса всё закипело. Захрустели костяшки стискиваемых время от времени кулаков, пока они спускались с утёса. Шайсу было абсолютно всё равно, куда вёл его странный друг учителя — единственное, что его волновало, это то, как скоро они там окажутся и он, наконец, получит возможность выпустить ту ярость, что с каждым шагом распирала его изнутри всё сильнее.
Клокочущий в груди гнев питался неиссякаемым источником, а всё, что для этого требовалось — припомнить вид «драгоценной» пары, который не шёл из головы, как бы Чёрный ни старался вытолкнуть образ прочь ко всем известным духам.
— Если ты решил утомить меня походом, зря стараешься, — огрызнулся Шайс, раздражённый тем, что они всё ещё идут в неизвестном направлении.
— Просто эти места мне нравятся, и крушить скалы вокруг собственного дома у меня нет никакого намерения. Завтра я о тебе даже не вспомню, но пейзаж, просматриваемый из наших с Алиясом окон, будет подпорчен, так что потерпи немного и потом я буду сдирать с тебя твою прочную шкуру так долго, как пожелаешь.
Шайс почувствовал, как теряет над собой контроль — похоже, этот Борей совсем лишился разума. Кем бы он ни являлся, но даже другие высшие расы едва ли могли поспорить силой с драконами. Но ничего, он ещё заставит его жестоко пожалеть о собственном нахальстве.
Борей неожиданно развернулся всем корпусом. Неуловимо. Мгновенье, и он застыл столбом, уперевшись взглядом в лицо Чёрного. Внутреннее чутьё Шайса заставило тело подобраться, почти инстинктивно уплотняя броню на коже и обращая человеческую ипостась в полуформу помимо воли.
Это не осталось незамеченным. Соперник едва слышно хмыкнул и даже в сумраке Шайс не пропустил издевательски вздёрнутый уголок рта. В горле зародились низкие вибрации, готовые вот-вот перерасти в рёв.
— Какую форму выбираешь?
— Без разницы, — оскалился он, едва удерживаясь на месте.