Маммон в который раз за день тяжело вздохнул. Он был невыразимо раздражен, прекрасно понимая, что если сейчас начнет давать разумные советы, то его просто на просто не послушают, а может, еще и побьют. Поэтому демон решил прибегнуть к хитрости.
– В любом случае, ты не находишь, что ее пора бы проведать? Вы же целый день не виделись, а ну как волнуется за тебя? – произнес он терпеливо-ласково.
– А... – девушка рассеянно кивнула, не заметив подвоха, – знаешь, пожалуй, ты прав.
– А ты, пожалуй, слишком наивная.
– Это ты к чему?
– Да так, к слову...
Пошарив в кармане в поисках мелочи, Ада вскочила в маршрутку на ближайшем углу, потому что до пункта назначения добираться было не так уж и близко. Кота пришлось запихнуть под майку, притворившись очень толстой, но тот был совсем не против, оказавшись в непосредственной близости с объектом своего вожделения, облаченным в лифчик.
***
Маршрутка по просьбе предпоследнего пассажира, рыжей девчонки, тормознула на перекрестке, выпусках ее из своего чрева. Маммон чуть было не выпал из-под майки, но тут же оказался посажен на плечо, однако и там продолжил ворчать что-то недовольное.
Ада подкараулила железную подъездную дверь, пока оттуда не вышла бабулька с семечками, и стрелой скользнула внутрь, на второй этаж.
Постучалась в дверь. Но открывать никто не спешил.
– Странно, может, она ушла куда? За мной, например? – девушка почесала макушку.
– А ты дверочку-то подтолкни, – мягко посоветовал демон.
Рыжая, сама совершенно не понимая зачем, последовала совету, и чуть было не упала, споткнувшись о порог, когда хлипкая и единственная дверь в квартиру, послушно скрипнув, отворилась.
Демон сразу почувствовал неладное и грациозно спрыгнул на пол, взмахнув хвостом.
– Эй! Ау-у-у... – позвала Ада. – Кто-нибудь дома, не?
Ей ответили каким-то непонятным постукиванием из соседней комнаты.
– Что-то мне стремно, – шепнула девушка коту.
– Иди уж теперь, не бойся, – он настойчиво подтолкнул ее ногу. – Иди!
Рыжая выдохнула и, зачем-то зажмурившись, резко толкнула дверь. Ногой. Слегка. И та послушно отворилась, чуть было не расколовшись пополам, правда, но это все были условности, совершенно никого не занимавшие.
Посреди комнаты на стуле сидела Лера. «Немного» привязанная.
Часть 35
Едва завидев Аду, она сделала очень странные глаза и начала буйно играть бровями и вообще всеми мышцами лица, сопровождав это мычанием, потому что рот у нее был заклеен.
– Та-ак, отлично, – скептически протянул Маммон, – мы имеем твою связанную подругу вкупе с тем, что она наша главная подозреваемая.
– По-твоему, она сама себя связала?! – громким возмущенным шепотом обратилась к нему Ада.
– Кто ее знает, – демон уступать не хотел, впиваясь когтями рыжей в щиколотку, – она потенциально опасна!
Девушка измотанно вздохнула и поплелась отвязывать подругу от стула.
– Мр-р, тоже мне, – проворчал кот себе под нос, принимаясь вылизываться, – то умников из себя строят, то святую невинность. А ничего по-нормальному мы сделать не могут...
Тем временем мычания и протесты Леры заметно поприбавили в громкости, и тут демон догадался.
– Фафефик ифе фефь, – глубокомысленно выдала пленница.
– Фафефик... – задумчиво повторила Ада, – звучит, пожалуй, очень мило. Фафефик...
Но, похоже, с тем, что это звучит мило, Лера была категорически не согласна.
– Рот ей развяжи, окаянная, – вздохнул Маммон, вскакивая на комод.
Рыжая подумала, что это очень даже дельный совет, и собиралась как раз его выполнить, как из ванной послышались тяжелые шаги. Ада с котом медленно переглянулись.
– Сантехник еще здесь, – мрачно перевел Маммон, а Лера активно закивала головой, выказывая свое открытое и интенсивное одобрение.
Рыжая от нервов дернула за какой-то пушистый хвостик и веревки, которыми Леру обмотали, аки упаковочной бумагой, сразу спали на пол.
– Да я кудесник... – Ада, довольная собой, почесала макушку.
Однако Леру так быстро привести в чувства не удалось, видно, она была привязана давно, и ноги затекли, что образовывало большую трудность, мешая стоять. Бывшую пленницу с виноватым взглядом еле удалось усадить на кровать.
Тем временем в дверном проеме беспалевно появился небритый и всем уже хорошо знакомый сантехник дядя Вася, вооруженный серебряной вилкой. Он агрессивно шмыгнул носом, всем своим видом давая понять, что живым не сдастся.
Ада не стала скрывать своего удивления и стояла с широко-широко открытым ртом.
– Ну вот и встретились, – криво усмехнулся дядя Вася, сверкнув глазами.
– Я с самого начала подозревал, что это ты, – хмуро заверил Маммон. – Но теперь, как говорится, все обрывочки сложились в целую картину, – демон самодовольно взмахнул хвостом, прыгая с комода прямо на плечо своей хозяйки. – Давно знал, что у тебя на меня зуб.
– Какую такую картину? – подозрительно спросила рыжая.
– Он скосил под недавно посаженного за решетку маньяка, чтобы пустить всех по ложному следу и сбить с толку. А эти странные записочки с угрозами предназначались вовсе не тебе, Ада, а мне. Просто находила их ты, так как жили мы вместе. Он же управлял этой черной, пугающей всех субстанцией, он же убил сестру Леры.
– Да, – вставила свое слово сидящая на кровати девушка, – он меня шантажировал, сказал, что если я не буду слушаться или кому-нибудь проболтаюсь, он и всю остальную семью убьет. Но я только управляла Элизой, больше ничего. Мы всех отправили в подполье, но там опасностей нет, если они умрут, то только с голоду, но, думаю, до этого времени их еще успеют вытащить.
Ада облегченно вздохнула, не найдя ничего криминального и особо опасного в действиях подруги. Ветер из распахнутого настежь окна слегка растрепал ее до боли в глазах рыжие волосы.
– А еще он уничтожил зверушку Белиара, – строго завершил обвинения кот. – За это отдельно причитается, между прочим...
– Что же это получается, все он?.. – Ада тряхнула головой. – В скромном обличии сантехника?
– Ну вот и встретились... – губы дяди Васи искривились в ухмылке, обнажая золотой зуб. Он многозначительно потряс перед собой столовым прибором.
– Слушай, Маммон, а тебя вилкой серебряной убить можно? – тут же осведомилась Ада.
– Вообще-то меня сейчас любой вилкой убить можно, – заверил демон.
– Ой... – только и успела вздохнуть девчонка, прежде, чем дядя Вася с вилкой пошел в атаку, а Маммон незаметно соскользнул с ее плеча, чтоб не подставлять рыжую под удар.
– Сейчас я с тобой за все рассчитаюсь, – клятвенно пообещал сантехник, размахивая своим орудием.
Котенок был прыткий и уворачивался довольно-таки ловко, но если так пошло бы и дальше, то от комнаты из-за слишком бурных утех не осталось бы ничего. Да и Маммону, как ни крути, угрожала серьезная опасность.
У Ады прямо-таки екнуло сердце и сразу же как-то затряслись колени. И еще страшно стало. Она зажмурилась и представила невольно, что было бы, если б эти проклятые четыре зубчика серебряной вилки вот-вот секунду назад, прошли б на пару сантиметров левее...
И сразу в голове будто помутилось что-то, и девчонка бросилась в самую гущу кучи-малы, но нога у нее подвернулась, а дядя Вася об эту ногу случайно споткнулся и, пошатнувшись, упал на узкий подоконник. Маммон, не теряя времени, вскочил туда же и впился коготками в его руку. Незадачливый сантехник попытался отмахнуться, но, видимо, чего-то не рассчитал и выпал в окно.
Это так внезапно случилось, что все еще минуты две просто стояли на своих местах, ничего не говоря и не шевелясь.
Потом Ада взглянула в окно и сообщила тихо:
– Не шевелится...
К тому времени к дяде Васе набежали люди. Кто-то вызвал скорую, а одна бабуська сразу принялась читать молитву «за упокой».
– Ей виднее, – резонно заметила Лера, – лично я жалеть не буду.
– Ну ладно... – рыжая смущенно кашлянула, внезапно чувствуя, что ей с Маммоном просто необходимо сейчас же остаться наедине, – ты отдыхай, и я пойду. А то это... родители ругать будут, в-вот...
– Угу, – кивнула подруга с понимающей улыбочкой и помахала рукой, – ты через главный подъезд не ходи, там сейчас толпа, через пожарный выход иди. А я, если что, скажу, что он из своей квартиры выпал. Он ведь прямо этажом выше жил, да к тому же еще и набрался.
– Бедный одержимый дяденька... – тихо вздохнула Ада, а громче прибавила, – ну ладныть, пусть пока Юрчик в подполье перекантуется, а завтра вызволим. Ему полезно.
Из комнаты Леры послышался приглушенный смех, а потом все стихло.
– Знаешь, вот... – Ада медленно шагала по улице, вдыхая прохладный вечерний воздух. Громко, будто чему возмущаясь, стрекотали цикады, кот плелся сзади, – я как подумала, что этот алкоголик тебя убить может... Мне сразу так страшно стало, что я никогда не пугалась так...
– Хм-м, вот как, – полу-мурлыча протянули у нее над ухом, выдыхая в шею, и рыжая поняла, что процесс перевоплощения демона вновь пропустила.
Потом почувствовала, как ее по-собственнически обнимают.
***
– Ну где ж вас носит, господин Белиар? – Нечистый нетерпеливо ерзал в кресле, с аппетитом кусая любимую перьевую ручку. – Ох сейчас, чует мое сердце, начнется горяченькое... А вас на месте нет. Какая досада.
Часть 36
Ада вскрикнула так, что наверняка устроила инфаркт всем кошкам неподалеку, а также чуть не напугала самого демона, которого напугать, между прочим, было почти невозможно.
– И в чем дело? – хмуро осведомился он, недовольный вынужденной проволочкой.
– Родители... домой вернулись, а я... а меня весь день в квартире не было. Ой, сейчас там такое творится... – рыжая сокрушенно покачала головой, зарываясь ладонями в волосы.
– Пф-ф, все так несерьезно, – демон фыркнул даже, – я слуг пошлю, чтоб усыпили этих родителей твоих, а утром они поверят всему, что ты расскажешь. Идет? – Маммон все еще говорил совершенно без энтузиазма.
– Идет, – удивленно кивнула Ада, подозрительно косясь на демона, пока не почувствовала, как на ее плечи легли теплые ладони, – и это не моя спальня... – недоуменно добавила она, после того, как завершилось перемещение.
– Верно, – невозмутимо кивнул тот, сам удивленный, что ему столь беспрепятственно удалось попасть домой. – это моя спальня.
Ада покосилась на демона еще более подозрительно, под его напором плюхнувшись на огромную мягкую кровать, разумеется, с балдахином, а еще с красивой резной спинкой.
Маммону было странно.
Он знал, что девчонку надо просто затащить в постель, чтобы освободиться от заклятья Белиара.
С другой стороны, цели и желания плавились сейчас у него под сердцем совершенно иные.
И как-то странно, трепетно-сладко, сжималось что-то в душе.
Но об этом сейчас думать – признаваться себе – не хотелось.
Сейчас вообще мало хотелось хотя бы о чем-то думать.
От предвкушения покалывало в кончиках пальцев.
Ада смотрела исподлобья. Не волновалась. Не кричала.
Хотя наверняка уже обо всем догадалась.
В девчонке не было особой красоты и выдающихся моральных качеств, кроме бессовестной безответственности и, совсем немножко, смелости.
Но сейчас (да и вообще, но особенно сейчас) она притягивала чем-то неуловимо и оттого еще более чарующе.
Будь на месте демона любой другой обычный парень, он бы давно уже определил диагноз «сердечной болезни». Ну, когда при одном взгляде на нее внутри все к чертям обрывается, а еще сладко щемит сердце. Но демон пока что, или без чьей-то помощи, разобраться не мог.
А Ада не могла просто. По упрямству.
Сидя на тонкой, сделанной из невесомых почти нитей, простыне, она сдувала со лба огненную прядь и играла сама с собой в игру. Кидала взгляд на демона, чувствовала, как беспомощно прыгало сердце, поддавая пунцового оттенка щекам, и тут же прочь прятала глаза. Он всегда был кот, тем временем каждую секунду оставаясь...
Потом игра рыжей надоела, и она смело подняла взгляд. Сердце сразу же зашлось, но назад отступать было уже нельзя: начался следующий раунд – на новых условиях.
Маммон склонился ниже, порывисто касаясь губ Ады. Девичьи пальцы моментально зарылись в темные волосы демона, давая понять, что она, в общем-то, не против. Почти совсем.
Сначала рыжая была в майке. Потом майка эта вместе с плащом демона как-то слишком быстро оказалась на полу.
– Не страшно? – осведомился Маммон, спускаясь горячими похотливыми поцелуями по обнаженной шее своей маленькой «хозяйки». Целовал он странно, слегка прикусывая и оттягивая зубами кожу. И оттого било током.
– Я... вообще-то уже... – задыхаясь, смущенно пробормотала она.
– Мне никогда не понять нынешних вольных нравов, – демон, оторвавшись от своего поглощающего с головой занятия, покачал головой.
– Эй, всего один раз! И мне почти уже восемнадцать... – насупилась девушка, теребя пуговицы на его рубашке.
Потом, без надлежащего на то разрешения, принялась их расстегивать, вскоре и от рубашки избавившись за ненадобностью. Огненные глаза демона восхищенно полыхнули, когда Ада, совсем осмелев, принялась все же осторожно и с какой-то трепетной нежностью покрывать его ключицы короткими сладкими поцелуями. Или это тяжелые будни кота так сказались: жестоким ножевым недотрахом?
Девушка дышала тяжело и шумно, а когда за спиной застежка лифчика щелкнула – вовсе задохнулась. Все это предыдущее время шаловливые попытки кота сдерживались кое-как. Маммон самодовольно улыбнулся. Теперь-то у него была почти полная свобода.
– Наглый ты... – выдохнула девушка, почти мурлыча, выгибаясь до непривычности изящно, когда демон, медленно прочертив дорожку из мягких поцелуев, накрыл губами ее сосок. Пальцы комкали простыню, которая была ни в чем не виновата.
Судорожно.
Смущение, уже не в силах бороться со страстью, покорно отступило, отдавая место ночному, сладкому тягуче и жаркому безумию.
– Наглый я, – безропотно согласился Маммон, скользя ладонями по округлым бедрам.
Да у него и ласки почти кошачьим были, неторопливые и мягкие такие, что Аде самой хотелось мурлыкать. Что она тихо и быстро шептала ему на ухо, извиваясь под горячим телом, демон не разбирал, да и судорожные вздохи в перемешку с возбуждающими до неприличия стонами куда важнее для него были. Сейчас, по крайней мере.
Демон довольно урчал, снова и снова возвращаясь к девичьим губам, настойчиво размыкая их языком и углубляя те самые, «до дрожи», поцелуи.
Пальцы его скользили все ниже, от груди по ребрам и животу, задели резинку трусов и тут же потянули ее вниз. Ада чуть вздрогнула, запрокидывая голову. Маммон, нависнув над ней, неожиданно перевернул девчонку на живот.
– А все потому, что ты мне и так уже спину исцарапала, – ехидно усмехнулся демон. – Бедра приподними...
Рыжая не ответила, ее еще била дрожь от горящих на коже поцелуев, пробираясь до самых-самых кончиков пальцев. Послышался сквозь накрывающую сознание сладкую дымку лязг пряжки ремня, пальцы сжались на воспаленной коже, почти что оставляя синяки.
Ладонь демона скользнула по приподнятому над измятыми простынями животу.
С губ девчонки сорвался тихий стон наслаждения, почти выдох. Эрогенную зону Маммон раскрыл точно.