– Извини, что налетел на тебя, – сказал Фалько. – Надо же было пошуметь для приличия.
– Я не ради предлога ее взял, – объяснил Илларион. – Человек в самом деле ушибся.
– Сейчас звякну докторам. Проморочат ее в любом случае часа полтора.
– Не надо морочить, пусть все как положено сделают.
Они вошли в палатку, где среди прочего стоял профессиональный видеомагнитофон.
– Ребята пашут в три смены. Вырезали все куски, где хоть кто-то маячил.
– Пошли на остров своих, чтобы ребят собрали и промывали мозги до моего возвращения. Не надо, чтобы люди разбредались. Солнышко светит, но остров большой. Еще выпадет кто-нибудь из виду.
– Как раз командир эмчээсовцев должен туда приплыть. Будет инструктаж проводить перед третьим конкурсом.
– Если по делу, так еще лучше.
Вооружившись пультом, Илларион опустился на стул. Теперь все его внимание было приковано к экрану. Фалько тем временем заказал по телефону десяток бутербродов с икрой, балыком и паштетом из гусиной печенки.
– Только не здесь, будь другом.
– Да это тебе, закусить между делом. Я на диете – только апельсиновый сок.
– Отмени тогда. Не буду я извращаться по части еды, когда остальные варят остатки перловки.
На экране возникла неподвижная картинка: березка у берега – одна из немногих на острове.
Несколько секунд картинка маячила без всяких перемен, как стоп-кадр. Даже полоска воды не мерцала бликами.
Потом вдруг послышался знакомый голос:
– Смотри, черника. Красивые, все-таки, ягоды, с налетом. Если здесь недельку продержаться, совсем другими глазами будешь на них смотреть.
Рвать обеими руками и в рот, и в рот.
Это как раз Ольга. Вот появилась в кадре. А кто еще? Ладейников – его легко узнать по широкой спине и золотистому затылку.
– А я в горах на Кавказе кизилом питался. Он, правда, на дереве растет и побольше по размеру, продолговатый такой. Знаешь, как красиво: зеленое дерево и яркий-яркий кизил.
– Он же кислый!
– Если неспелый. Когда поспеет – кислосладкий.
– Это на войне было? – Ольга положила руку на загорелое плечо своего спутника и ласково провела пальцами по ключице, потом по выемке у основания шеи.
Забродов почувствовал себя не в своей тарелке.
Не годится подглядывать за такими интимными эпизодами. Хотя кусок этот наверняка вмонтируют в передачу ради армии домохозяек.
– Тебя ведь могли убить! – Ольга держала ягоды на ладони, а Игорь брал их губами одну за другой.
– Неохота вспоминать. Когда человек с удовольствием вспоминает такие вещи, значит треплется, хочет крутым показаться.
Парочка недолго оставалась на месте, вернулась прежняя картинка-заставка. В полной записи она, наверное, оставалась такой много часов – менялась только освещенность, все более косыми становились солнечные лучи. Но материал со всех скрытых камер уже был отсмотрен, и природа в чистом виде безжалостно обрезана.
Для телешоу, как и для расследования, важны и интересны только люди и все, что с ними связано.
Дальше мелькнул короткий эпизод, снятый другой камерой. На ствол сосны, когда-то вывернутой ураганом с корнями и теперь уже полностью задрапированной мхом, присел Костя Воробей в своей шапочке с козырьком на затылке. Стал отбивать такт ногой – похоже вспомнил какой-то мотив. Потом принюхался. Обернувшись за спину, углубился в вечерние заросли.
– Рифат? – послышался его голос. – Шабишь?
Ответ трудно было расслышать. Прошло с полминуты, потом вдруг Воробей появился из зарослей вместе с Зиной.
– Сильно красные у меня глаза? – спросила она.
– Есть немного. Ничего, скоро уже стемнеет – никто не заметит.
– Не болтай, ладно? Особенно Забродову.
– Видел я, как вы с Вероникой под крыло ему подсунулись. Что ты ему сказала? Что первый раз видишь настоящего мужчину?
Илларион снова почувствовал себя неловко.
Эти скрытые камеры специально установили в укромных и уютных уголках острова, где люди рассчитывали укрыться от постороннего взгляда. Нет, никогда он, Илларион Забродов, не смог бы работать следователем. Копаться в чужих душах, чтобы выскрести оттуда нужные для дела крохи.
Нажав на кнопку пульта он промотал кассету немного вперед. Три фигуры в отдалении, одна чуть пятится назад. Стычка по неизвестному поводу.
– Да я тебя как сопли размажу!
Это Бажин наседает, а кандидат биологических наук молча пятится назад. Хотя он мужик крепкий, а на банковском охраннике много лишнего жира за время сидячей и стоячей работы. А Струмилин подтянут, мускулист. И все-таки почему-то пятится от него.
– Да ну вас на фиг!
Это третий – пожарник Семен. Вмешиваться, охлаждать страсти он и не думает. Пусть сами разберутся. Слышно, как удаляются в сторону шаги. Медленно без слов пятящийся Вадим и напирающий Бажин тоже исчезают из кадра.
Глава 18
Тем временем от острова до левого «незаселенного» берега реки начали возводить опоры, поднимающиеся над водой на четырехметровую высоту.
Между опорами натягивались на всю длину три каната – два повыше и один пониже. Игроки сошлись во мнении, что в следующем конкурсе с помощью этих канатов придется как можно быстрей переправляться на другой берег.
– Падать не высоковато ли будет?
Вопрос Кости Воробья был безадресным, но ответил на него рыжий Семен:
– Почему сразу падать? Я понимаю один канат, а тут, на фиг три.
– Пока начнем, вода чуток прогреется на солнце, – обнадежил Ладейников, регулярно совершавший заплывы.
Споры насчет съестных запасов отчасти принесли результат, выбор продуктов стал шире.
Но расценки заставляли многих игроков отдавать предпочтение самым нехитрым продуктам.
Вот и теперь с утра только некоторые побаловались чаем, остальные варили кашу или грызли сухари.
Запас очков восполнился ночью, но только Диана Малахова позволила себе транжирить их на прихоти. Вернула себе свой же, временно конфискованный крем для загара – за островную «валюту» можно было и такую операцию провести.
Да еще охранник Бажин проявил щедрость, как только увидел в небе «винт». Никто точно не знал, по каким принципам будет проводиться первый отсев. Но все уже понимали, что это событие на носу.
А вдруг выкидывать будут голосованием? Опомнившись, Бажин подтянул брезгливо выпяченную губу и успел конфиденциально предложить шестерым очки в долг – если есть нужда или в будущем появится.
– Беспроцентная ссуда, – шутил он каждый раз, пользуясь засевшей в голове терминологией.
Услуги его, не сговариваясь, все отвергли, так как предположили скрытый подвох. Поскрипев зубами, банковский охранник отыгрался на ни в чем не повинном жучке, который выполз на свое несчастье на поверхность коры и был с наслаждением раздавлен.
Диана легла в купальнике загорать. На самом деле ее бледная кожа даже после смазки кремом плохо принимала загар. Ей просто захотелось побыть на открытом, со всех сторон просматриваемом месте. Она уже не представляла, как заставит себя ступить в сумеречную лесную тень.
Кроме Малаховой и Бажина все население острова столпилось наблюдать за установкой сейфа на каменистом белом склоне. Обменивались комментариями, глядя, как вертолет завис в воздухе и две фигурки машут с горы, показывая, куда подвести парящий в воздухе сейф.
– Цирковой номер.
– Сейчас сорвется на фиг и е…-…нется вниз.
– Я же по-людски просила не выражаться.
– А хоть и упадет! Что такому сейфу сделается?
– Замок может не выдержать. Распахнется дверца и развеются наши денежки по ветру.
– Это проблемы компании. Пусть бегают, ловят, а потом новые выписывают.
– Лично я за ребят переживаю, – прикусила губу Вероника. – Там же склон отвесный. Да еще этот чертов вертолет такой ураган развел!
– Думаешь, их сдует?
Один из эмчээсовцев ухватился за ножки сейфа и потянул его на себя – казалось, что вместе с вертолетом.
– Все, уже ставят на место.
В половине десятого сейф уже красовался на склоне, как будто был там всегда. Какая-то птица, плохо различимая с острова, присела на него и сложила крылья. Биолог Струмилин утверждал, что это местный журавль особой породы.
В десять утра начался инструктаж. Старший из сотрудников МЧС – весь из себя аккуратный и подтянутый – объяснил, как удобней и надежней держаться за канаты. Натянутые от опоры до опоры не слишком сильно, они даже сейчас, без нагрузки слегка провисали.
– У тех, кто сорвется в воду, будет возможность вернуться к ближайшей опоре, забраться по ней и продолжить путь. Если неловко упали, если трудно держаться на поверхности, мы вас подберем. Ребята будут рядом на лодке и сразу оценят ваше состояние.
– А как, к примеру, обгонять? Никто ж дорогу по-хорошему не уступит? Да и не очень-то и уступишь.
– Можно скинуть соперника. Разрешается толкать, цеплять, раскачивать. Нельзя только делать подсечки и вообще наносить удары – за это немедленная дисквалификация.
* * *
Врачи не нашли у Ольги ничего, кроме ушибов. Фалько узнал об этом по телефону.
– Она просто капризничает. Или Игоря хочет покрепче к себе привязать, сыграть на жалости к себе.
Забрав свою спутницу, Илларион вернулся на остров, где каждый заново настраивался на борьбу. Просочилось известие, что сегодня должны удалить сразу троих. А те, кто займет места на «пьедестале почета», получат существенные привилегии. Уже начали снимать материал для нового выпуска передачи. В кадре – Струмилин с закрытыми глазами совершает глубокие вдохи и выдохи, Костя Воробей в третий раз зашнуровывает кроссовки.
Перед самым стартом Новиков сообщил, что женщины получат фору. Его сотовый постоянно подавал признаки жизни. Популярный ведущий морщился, досадовал, но все-таки щеголял этим признаком своей востребованности. Болтал громко, не заботясь о присутствии посторонних. Звонили жена и другие женщины, звонили собутыльники и друзья. Звонили с других каналов, сватая на новые передачи, – Новиков был свободным художником, не принадлежащим безраздельно одной из «кнопок».
Наконец все приготовились – участники, операторы, спасатели в лодках и на левом берегу.
Женщин отвели на полкилометра от берега, мужчин на целый километр. Новиков сам выстрелил из ракетницы и что-то истерично завопил.
Света Акимова при желании первой бы уцепилась за канаты. Но, будучи дамой особенной, она терпеть не могла женственных женщин и в ответ чувствовала их косые взгляды. Она решила сразу слегка притормозить, чтобы потом не оставить никому шансов.
На шаткую тропу первой ступила Вероника.
Быстро ухватилась за два каната, протянутых почти на уровне глаз. Заморгала, ослепленная солнечной рябью воды под ногами. Но медлить нельзя было ни секунды, сзади уже слышалось дыхание Ольги.
Тридцативосьмилетняя невеста на выданье сделала широкий шаг вперед и тут же ее перекосило. Пора отцепить руки – сначала одну, потом другую переставить на новое место. Одну переставила – стало выворачивать руку позади остального тела. Черт знает что! Хотя бы тренировку провели! Ничего, остальным наверняка, не легче.
Ольге в самом деле было не легче. С самого начала она встала по-другому – согнулась в поясе и обеими руками уцепилась за один канат. Попробовала передвигаться вот так, боком. Но нижняя веревка сразу заходила ходуном.
– Сдурела ты, что ли? – крикнула Вероника.
Амплитуда все увеличивалась, следом за нижним канатом «загулял» верхний, за который уцепилась Ольга.
– Не могу! Он сам мотается!
Третьей наверх поднялась Зина. Сделала шаг и сразу сорвалась, повисла на руках над мелководьем. Упав здесь, возле берега, можно было и о каменистое дно стукнуться. Лодка эмчээсовцев находилась неподалеку, но ближе подойти не могла и села брюхом. Один из парней в форменной куртке быстро выскочил за борт и побежал, разбрызгивая воду, чтобы успеть подхватить падающую.
Оператор постарался, чтобы он не попал в объектив – взял крупным планом перекошенное Зинино лицо.
– Сил не хватит подтянуться, – оценил эмчээсовец. – Лучше прыгай вниз и по новой.
Зина примерилась – точно ли ее поймают? Зажмурившись отпустила руки и взвизгнула. Снимать, как ее ловят, нельзя было.
«Когда конкурс закончится – продублируем, – сказал себе оператор. – Надо, чтоб она упала в воду. Чуть подальше, где безопаснее. Смонтирую и будет о'кей. Иначе получается, что человек падает в никуда».
Канаты стали раскачиваться потише. Тут настал черед Акимовой. Ей уже приходилось участвовать в Германии в одном силовом шоу – там, балансируя на нескольких канатах, нужно было молотить противницу руками в ярких бутафорских перчатках. Слабо накачанные воздухом, они смягчали даже очень сильный удар, но позволяли вывести из состояния равновесия.
Несколько дней подряд Свете пришлось сражаться под крики и хохот толпы с негритянкой весом в сто килограммов. Опытная чернокожая силачка вначале легко сбросила русскую вниз.
Но с каждой новой схваткой ей приходилось все трудней и в конце концов Светлана вырвала-таки долгожданную победу.
Теперь она быстро продвигалась вперед, будто продолжала бег по твердой почве. Первой на ее пути оказалась Ольга – платиновая блондинка уже не раскачивалась из стороны в сторону, но продвигалась по-прежнему боком, в черепашьем темпе.
Сразу несколько операторов приготовились с разных точек снять эффектный кадр и не ошиблись в ожиданиях. Акимова просто снесла Ольгу грудью, и та живописно полетела в воду, взметнув высоченный сноп брызг.
– Ах ты, падла! – крикнула она снизу. – Нажралась гормонов и думаешь тебе все можно?
Акимова не соизволила ответить, она приближалась к лидеру. Покрепче ухватившись за два верхних каната, Вероника резко качнула нижний.
От неожиданности дама-терминатор не устояла – ноги потеряли точку опоры, но силы в руках хватило, чтобы удержать мускулистое тело на весу.
Снова нащупав босой ногой канат, Акимова продолжала рывок.
Вероника освободила ей путь, повисла на одном канате, чтобы соперница смогла беспрепятственно ее обойти. Вдруг пожалеет и не сбросит… Но та признавала только бескомпромиссную борьбу, в полном соответствии с главной идеей шоу. Толчок плечом, еще один…
В отличие от предшествующей жертвы Вероника, падая, изловчилась и уцепилась за крепкую Светину икру. Гиря весила прилично. Акимова раз-другой дернула ногой, но «невеста из России» держала хватку. Пальцы, правда, сползли по гладкой икре, но за широкую ступню было гораздо удобнее ухватиться.
Тем временем Ладейников еще на твердой земле обошел Диану, заранее согласную занять последнее место и выбыть сегодня же из борьбы. Добравшись до второй опоры, он помог Ольге быстрее подняться наверх.
– Теперь садись на спину.
– Как это садись?
– Руками за шею! Живей!
– –Ты же так не уйдешь далеко.
Ладейников, однако, попер со своей ношей вперед – может быть медленней, чем раньше, но уверенно. Следом, пыхтя друг другу в затылок, спешили плотной тройкой Леша Барабанов, пожарник Семен и кандидат наук Струмилин.
Самостоятельно выбравшуюся из воды Зину тормозило вялое продвижение Дианы. Не хотелось скидывать ее, такую хрупкую и нежную.
– Ты что, заснула? Пропусти!
– А я тебя за шиворот не держу, – не оборачиваясь, ответила бледная красавица своим грубым голосом.
Зина разозлилась на собственную мягкотелость. Ее саму сшибли без малейших колебаний, а она церемонии взялась разводить. Растопырив пятерню, толкнула соперницу в узкую спину. Никакого эффекта. Не было твердой точки опоры, чтобы сделать резкое движение.
В конце концов Зина просто вцепилась в черные, как вороново крыло, волосы и дернула вбок.
Но ее пальцы неожиданно разжались, и она полетела в реку вместе с Дианой – обе почти одновременно шлепнулись в воду.
– Спасибо, девочки. Дорогу освободили! – весело крикнул сверху Воробей.